XXIX. Полынная правда

Течец Домаша по имени Ладимир, помня приказ воеводы: скакать к князю не жалея коня, пробивался по глубокому снегу через леса и болота весь день. Ладимир надеялся напасть на след войска и уж по нему догнать князя. След войска — это не след одного человека, и Ладимир знал — найдет его. Но гонки этой не вынес конь. Запалившись, пал в нескольких шагах от безбрежной равнины озера. И когда Ладимир, увязая в снегу, пробился наконец к озеру и почувствовал под ногами крепкий, зализанный ветрами снег, он чуть не заплакал от обиды. По этой тверди как бы славно помчался он вдогон князю на своем коне! «Ах конь мой, конь, прости, брат, что гнал тебя, не щадя, что не сберег до этого ровного и легкого пути…»

Теперь Ладимир сам бежал по прочному панцирю озера. На павшем коне он оставил седло, тороки с хлебом, лук со стрелами. Хотел бросить и тяжелый меч, чтоб легче бежать было, да вспомнил о диких зверях, встреча с которыми для безоружного может кончиться плохо.

Уже вечерело. Ладимир торопился засветло найти хоть какие-нибудь следы войска. И тут далеко впереди на ровной белой глади он увидел движущуюся черную точку. Она становилась все больше и больше, и наконец зоркий глаз Ладимира различил коня, сани и даже седока в санях. Воин побежал наперерез, призывно махая руками. Он боялся, как бы седок не испугался его и не кинулся прочь.

И тот, заметив наконец человека, повернул к нему навстречу. Запыхавшийся Ладимир подбежал к саням, облокотился тяжело на оглоблю.

— Фу-у, спасибо, мил человек, что не убежал, не испугался меня.

— А чего мне путаться, — отвечал седок. — Человек один на льду, стало быть, в беде он.

— Ты чей, откуда?

— Я с Рожицкого острова, смерд Лочка.

— А я гонец воеводы Домаша, мне без промедления надо к князю Александру Ярославичу. Вести у меня важные для него. Вези, мил человек, вези меня к нему.

— Садись, чего ж теперь, — согласился смерд и стал заворачивать коня. — Слава богу, князь недалече тут.

Ладимир упал мешком на сено в санях, пообещал:

— Он не оставит твоей услуги. Слышь, князь должным не останется.

— Ладно, чего уж, — ответил Лочка, подстегнув кнутиком коня. — Мы сами у него в долгу неоплатном.

Маленький мохноногий конь смерда, пофыркивая, резво бежал по льду Чудского озера. Уже в темноте выбрались они на берег, а там вскоре приехали в лагерь.

Узнав, что на санях гонец Домаша, сторожа без помех пропустили приехавших к шатру князя.

Александр еще не ложился, в шатре помимо брата и Зосимы были Светозар и Миша Стояныч. Увидев гонца, князь вскинул брови: «Ну?!»

— Ныне утром, князь, воевода Домаш напал на ливонцев.

— Где? Сколько их? — быстро спросил князь.

— В одном переходе отсюда. Воевода велел передать тебе, что мнит он, там главные силы их.

— Почему он так решил?

— Потому что хоругви магистра видны были и помимо рыцарей великое множество пешей чуди.

— Как нападал Домаш?

— Не ведаю, князь. Перед этим он отправил меня к тебе и гонца к воеводе Кербету.

— К Кербету? Зачем?

— Звать его на помощь.

— Что, перевес у них велик?

— Очень велик, князь. Раз в пять, если не в десять.

— Т-ак. — Александр вскочил, находил по шатру, едва не гася свечу. Потом остановился напротив Ладимира.

— Как думаешь, выдюжит он?

— Трудно, князь. Снег глубокий, едва не по брюхо коням.

— Он и ихним коням по брюхо, не токмо нашим. Ты не виляй, говори как на духу: выстоит Домаш?

— Боюсь, нет, князь, — вздохнул Ладимир. — Перевес велик.

— Молодец, — нахмурился Александр и опять заходил по шатру. — Молодец! Мне в сей час ухарство хвастливое ни к чему. Мне полынная правда злата дороже.

Ладимир переступил с ноги на ногу.

— Я думаю, Александр Ярославич, как бы весь отряд наш там не полег. Домаш на рати вельми зол и бешен, забудет об отходе.

— Пусть попробует! — неожиданно погрозил князь кулаком. — Я ему башку-те сверну. — Повернулся к Мише: — Стояныч, немедля отряди пять человек к Домашу. — И тут же к Ладимиру: — Дорогу не забыл?

— Нет, князь. Но я пеш, конь пал в пути. Так я со смердом одним на санях добирался.

— Коня получишь. А что за смерд там?

— С Псковского озера, говорит, с Рожицкого острова.

— С озера? — князь на мгновение задумался. — А ну-ка позови его.

Лочка вошел, сорвал шапку, поклонился.

— Озеро хорошо ведаешь?

— Да вроде бы, — замялся смерд.

— Так хорошо или «вроде»? — спросил строго князь.

— Хорошо, — ответил Лочка, почувствовав вдруг важность княжеского вопроса.

— Оставайся в лагере. Заутре мне надобен будешь. Ступай.

Лочка, поклонившись, вышел. Миша вскоре привел пятерых воинов. В шатре стало тесно. Князь подошел, каждому в лицо посмотрел, потом заговорил:

— Сейчас, славные мужи, вы отправитесь с гонцом сим к отряду Домаша. Снег глубок, возьмите еще по запасному коню. К вашему прибытию там, наверно, и воевода Кербет будет уже. Передайте им строгое веление мое: в бою не вязнуть, а лишь клевать рыцарей, тревожить да манить к Чудскому озеру. Посылаю вас, дабы вы были моими очами и ушами там. Первый из вас поворачивает ко мне сразу же по прибытии, узнав, как и что, второй — к утру, третий — после обеда ко мне побежит, четвертый — ввечеру наладится, а пятый сразу же, если что важное стрясется. Все ли поняли, мужи?

— Все, князь.

— Ну с богом. Миша, проводи воинов.

— Так что? — вдруг спросил Андрей. — Завтра Домаша ждать будем?

Князь повернулся к брату, улыбнулся устало.

— Эх, Андрей, уж не Домаша ждать надо, но ливонцев, — гостей дорогих, вот с кем трапезу делить станем. Да-а.

Предыдущая страница

К оглавлению

Следующая страница