Конференция "Русь в XIII веке: континуитет или разрыв традиций?" (Москва, 2000)

С 14 по 16 ноября 2000 г. в Институте археологии РАН (г. Москва) проходила конференция "Русь в XIII веке: континуитет или разрыв традиций?", на которую съехались археологи из различных городов европейской части России, а также из Киева (Украина). Конференция была проведена при финансовой поддержке РГНФ (код проекта 00-01-14006г). Необходимость проведения такой конференции была вызвана тем, что за последние десятилетия в руках исследователей накопились факты, заставлявшие их по-новому осмысливать последствия монголо-татарского нашествия 1237-1240 гг. Многочисленные примеры преемственности в развитии русских городов и сел на протяжении XIII в., с одной стороны, и свидетельства разрыва традиций на территориях, не затронутых нашествием, - с другой, стали входить в противоречие с выработанной в предшествующий период концепцией, рассматривавшей Батыев погром как событие, изменившее всю материальную и духовную культуру Руси. Для выхода из этого противоречия назрела необходимость проведения встречи исследователей разных регионов Руси и прямого обмена мнениями по данной проблеме.

За время работы конференции было заслушано и обсуждено 30 докладов. Тезисы 25 докладов, представленные авторами, были опубликованы к началу конференции в сборнике.

Конференцию открыл чл.-корр. РАН Н.А. Макаров, отметивший важность проводимой встречи для разрешения накопившихся в отечественной археологии вопросов, связанных с проблемой монголо-татарского нашествия. Главными аспектами этой проблемы являются недостаток узко датированных комплексов в пределах XIII в. и трудности с интерпретацией уничтоженных пожарами построек. Было подчеркнуто, что отожде-статение комплексов, связь которых с военными действиями не очевидна, а узкая датировка невозможна, с последствиями Батыева нашествия способствует формированию необъективных представлений о масштабах трагедии 1237-1240 гг. Наряду с упадком ряда городов в ХШ в. происходило динамичное развитие целого ряда центров (Твери, Москвы, Коломны, Переяславля-Рязанского и др.). Отмечено, что изменения в системе сельского расселения, происходившие на протяжении XIII в. на всей территории Руси, совпали по времени с нападением монголов, однако были обусловлены не только и не столько этим нападением, сколько внутренними процессами в экономике и социальной сфере. В заключение докладчик призвал к более внимательному и взвешенному изучению отдельных памятников и регионов.

А .В. Чернецов, заведующий отделом славянорусской археологии ИА РАН, обратил внимание собравшихся на то, что попытки пересмотра традиционной оценки исторического значения монголо-татарского нашествия предпринимались неоднократно, однако не все из них выдерживают критику. Вместе с тем археологов не должна завораживать патетика летописных рассказов об этом событии, которые содержат очень мало конкретных сведений. Несмотря на появление новых материалов, их количество еще недостаточно для формирования принципиально нового видения рассматриваемой эпохи. Поэтому вновь добытые археологические материалы могут сыграть ключевую роль в решении этого вопроса.

Г.Ю. Ивакин (Киев) в докладе "Киев и монгольское нашествие" указал на то, что мнение о запустении Киева после 1240 г. проистекало в прошлом из недостатка археологических данных, касающихся периода второй половины XIII-ХV вв., и недостаточного учета сведений письменных источников. Исследования последних десятилетий показали, что материальная культура города в этот период характеризовалась сохранением традиций XI-XII вв. и отсутствием резких изменений. Обнаружены яркие образцы высокой художественной культуры и свидетельства широких внешних связей Киева в XIII-XIV вв.

Доклад М.В. Седовой (Москва) "Судьба городов Северо-Восточной Руси в XIII в." был посвящен оценке последствий монголо-татарского нашествия, которые, по мнению докладчика, были в целом негативными для этого региона. Рост ряда крупных центров замедлился, археологически фиксируются черты упадка. В то же время большинство городских центров сохранило свой потенциал, а некоторые города получили импульс для своего развития.

В докладе А.В. Чернецова "Старая Рязань и монголо-татарское нашествие" были систематизированы ранее известные и представлены новые данные, подтверждающие существование этого города в качестве важного военно-политического и культурного центра после разгрома 1237 г. т.е. на протяжении второй половины ХШ и XIV в. Отмечены находки многочисленных образцов керамики этого времени, золотоордынской каменной пластинки с именем хана.

И.Ю. Стрикалов (Москва) в докладе "Проблемы хронологии древнерусской керамики XIII в. Старой Рязани и ее округи" дал развернутую характеристику своеобразного типа керамических горшков, получившего распространение в Старой Рязани на протяжении всего ХШ в. и послужившего основой для формирования керамических типов XIV в. Были также отмечены изменения в системе расселения сельского населения городской округи в XIII в. (его концентрация на берегах р. Ока).

Доклад А.Б. Мазурова (Коломна) "Эволюция Коломны в XIII-XIV вв.: от малого города Древней Руси к домену великого князя Московского" был посвящен характеристике застройки и планировочной структуры Коломны. Данные археологических раскопок позволили докладчику утверждать, что после кризиса середины XIII в., очевидно, связанного с монголо-татарским нашествием, уже во второй половине XIII в. город продолжал динамично развиваться и к середине XIV в. его площадь значительно превышала территорию города домонгольской эпохи. Этот феномен связывается автором с притоком населения с южный окраин Руси и включением Коломны в состав Московского княжества.

В докладе А.Е. Леонтьева (Ростов) "Ростов Великий. Динамика изменения территории и этапы истории города в X-XV вв." отмечалось, что Ростов, избежавший полного разорения в 1238 г., стал во второй половине ХШ в. основным, самым крупным по своим размерам центром Северо-Восточной Руси. Однако реализовать эту потенциальную возможность Ростову впоследствии не удалось, что было связано с активной политикой усиливавшейся Москвы. В XIV-XV вв. город находился в состоянии стагнации. Таким образом, на торможение развития города оказали влияние не поход Батыя, а иные факторы.

И.К. Лабутина и М.И. Кулакова (Псков) в докладе "Псков в XIII в. (археологические наблюдения по динамике расселения и строительства)" объяснили выявленные раскопками признаки разрыва традиции заселения различных участков Пскова в XIII в. (эти участки были оставлены населением и вновь застроены лишь в XV-XVII вв.) разорениями города в 1212, 1218и 1240 гг. и военной опасностью, продолжавшей грозить Пскову со стороны Ливонского ордена во второй половине XIII в.

Доклад Ю.Э. Жарнова (Владимир) "Археологические исследования во Владимире и "проблема 1238 г." осветил результаты раскопок последних лет в бывшей столице Владимиро-Суздальского княжества. Свидетельства монгольского разгрома во Владимире представлены богатой усадьбой конца ХП -первой трети ХШ в. с остатками построек, уничтоженных пожаром, на месте которых вплоть до XVIII в. располагались огороды. Причиной потери Владимиром экономического и политического потенциала, по мнению докладчика, явились разгром 1238 г. и ряд последовавших за ним разорений, не позволивших городу восстановить былую численность населения.

В докладе Е.К. Кадиевой (Ярославль) "Керамика из усадьбы конца ХН-ХШ вв. во Владимире" излагались результаты изучения крупной коллекции посудной керамики, полученной при раскопках Ю.Э. Жарнова во Владимире. Оказалось, что к периоду "после 1238 г." принадлежало лишь 5% керамики, собранной на участке раскопок. Следовательно, в период после разгрома Владимира Батыем жизнь в этой части города практически прекратилась.

С Д. Захаров (Москва) в докладе "На Беле озере два городка" представил убедительное объяснение затухания жизни в Белоозере на Шексне и перемещения центра региона в Белозерск на южном берегу Белого озера вследствие изменения экономической базы населения Белозерья, перешедшего в XIII в. от промыслового хозяйства (добыча пушнины) к пашенному земледелию. Причину этого докладчик видит в истощении промысловых ресурсов окружающих территорий.

В докладе Т.Д. Пановой (Москва) "Москва и монгольское нашествие: характер культурного слоя Кремля XIII в." было подчеркнуто, что данные археологии свидетельствуют о непрерывном и поступательном развитии Москвы в XIII в. Этому развитию не смог помешать и пережитый городом зимой 1237/1238 гг. разгром, археологическим свидетельством которого автор считает два клада серебряных ювелирных украшений, обнаруженных в Московском Кремле.

Доклад С.З. Чернова (Москва) "Сельское расселение в Московском княжестве второй половины ХШ в.: "традиционные" и "новационные" модели выхода из кризиса (по материалам археологических исследований 1990-х годов волостей Пехорка и Воря)" был посвящен изучению причин изменений в расселенческой структуре подмосковных регионов, в одних из которых (находившихся на пути монгольских войск в 1237-1238 гг.) количество поселений и их размещение не претерпело существенных изменений, тогда как в других часто фиксировался хронологический разрыв между поселениями первой половины ХШ и XIV в.

В совместном докладе Н.А. Макарова, СМ. Захарова и И.Е. Зайцевой (Москва) "Сельские поселения на Кубенском озере в ХН-ХШ вв. - от расцвета к запустению" на основании результатов археологических раскопок поселения Минино I, сопровождавшихся палеоботаническими, карпо-логическими и палеоэкологическими исследованиями, сделан вывод о том, что прекращение жизни на этом поселении в середине XIII в. может объясняться невозможностью сохранения прежних форм промыслово-земледельческого хозяйства (нацеленного в основном на добычу пушнины) вследствие исчерпания соответствующих природных ресурсов. Новые поселения, возникшие в этом регионе, принадлежали населению, главным занятием которого было пашенное земледелие. Климатические особенности региона обусловили и освоение под пашню водораздельных участков, не использовавшихся в предшествующий период.

Совместный доклад ММ. Гоняного, М.Я. Каца (Москва) и А.Н. Наумова (Тула) "Опыт разведочных археолого-геофизических исследований на древнерусских поселениях конца ХIII -середины XIV в. района Куликова поля" осветил результаты работ последних лет на Верхнем Дону, где в отличие от других районов Юго-Восточной Руси на вторую половину ХШ -первую половину XIV в. приходился пик поселенческой активности (рост числа сельских поселений и соответственно численности населения). Коллекции находок с верхнедонских поселений свидетельствуют о высоком (для той эпохи) уровне развития местного ремесла и обеспеченности жителей ремесленной продукцией.

С.В. Шполянский (Москва) в докладе "Изучение малодворных сельских поселений на примере раскопок селища XIII в. у с. Ознобишино в Подмосковье" высказал предположение о продолжении использования так называемых "вятичских" древностей (височных колец, перстней и т.п.) в быту жителей Подмосковья второй половины Х1П в., когда они прекращают играть роль погребального инвентаря.

В докладе Н.А. Кренке (Москва) "Сельская округа Москвы в XII-ХШ вв." отмечалось, что археологические данные не позволяют утверждать о кардинальных изменениях в материальной культуре жителей Москвы и окрестностей в середине XIII в. Докладчик подчеркнул, что для датировки таких изменений основную проблему составляет недостаток узко датированных комплексов и обратил внимание на большое значение их радиоуглеродного датирования.

Доклад П.Д. Малыгина (Тверь) "Судьба Торжка и Твери в XIII в." был посвящен сравнению материалов из этих двух соседних городов. При наличии в Торжке мощных угольных прослоек от пожара, надежно датированного 1238 г., в Твери таких ярких комплексов пока не обнаружено. По мнению докладчика, в Твери наблюдается запаздывание по сравнению с Новгородом бытования ряда вещей, характерных для XIII в.

М.Д. Полубояринова (Москва) в докладе "Города Волжской Булгарии в XIII в." охарактеризовала процесс затухания жизни одних центров этой страны (в первую очередь Биляра) при расширении и развитии других. Примером последних является Болгар, переживший Батыев разгром и значительно расширивший свою территорию в золотоордынскую эпоху.

В докладе В.Ю. Коваля (Москва) "Керамика Востока на Руси: XIII век" был сделан вывод о существенных изменениях, происшедших на протяжении XIII в. в направлениях, объемах и способах ввоза импортной керамики из стран Востока и Византии на Русь. Однако полностью традиции внешних связей Руси Батыевым нашествием прерваны не были. По мнению докладчика, можно говорить о преемственности в русско-восточных связях, обусловившей массовый импорт на Русь восточной художественно оформленной посуды в XIV в.

Доклад И.В. Волкова (Москва) "Поселения Приазовья в ХП-ХШ вв." был посвящен локализации Приазовской Руси второй половины XII-первой половины XIII в. в дельте Дона и на побережье Таганрогского залива с использованием сочинений арабских географов и данных археологии. Исчезновение этих поселений связывается докладчиком с принудительным перемещением их населения в строившиеся золотоордынские города.

А.А. Медынцева (Москва) в докладе "Грамотность в Древней Руси в XIII в." констатировала упадок грамотности на Руси в середине-второй половине XIII в. по данным эпиграфики. В то же время Новгородские берестяные грамоты свидетельствуют о сохранении на Северо-Западе Руси прежнего уровня грамотности. Подчеркнуто сохранение в этот период на Руси христианской религии и славянской письменности как свидетельства континуитета культуры.

В докладе А.Е. Мусина (Санкт-Петербург) "Христианские древности XI-XIV вв. (проблема развития и региональные особенности)" была предложена оригинальная типология предметов христианского культа (прежде всего крестов), основывающаяся на их "иконографическом типе" (по Н.П. Кондакову). Использование этой типологии позволило докладчику сделать вывод о сохранении в культуре Руси XIII-XIV вв. наиболее массовых типов крестов-тельников, нивелировке микрорегиональных различий и преемственности в существовавших типах крестов.

Т.В. Гусева (Нижний Новгород) в докладе "Древнерусские города Городец-на-Волге и Нижний Новгород. Монгольское нашествие в свете археологических данных" рассказала о результатах проведенных здесь археологических исследований. В отличие от соседних регионов на вторую половину ХШ в. в этих городах приходится период их динамичного развития и роста.

Доклад Л.В. Покровской (Москва) "Финно-угорские украшения в Новгороде ХШ века" содержал характеристику украшений женского костюма финно-угорского происхождения, свидетельствующих о проживании финно-угров на новгородских усадьбах, принадлежавших крупным боярским родам. В XIII в. здесь наблюдается увеличение доли таких украшений среди обнаруженных при раскопках ювелирных изделий.

В докладе Н.В. Жилиной (Москва) "Русская филигрань до и после 1237 г." констатировался разрыв в традиции в изготовлении русского скано-зерненого убора, вызванного, по мнению докладчика, монголо-татарским нашествием и разрушением ведущих ювелирных мастерских. После 1237 г. зернь выходит из употребления в ювелирном искусстве Руси, а в сканом узоре наблюдаются существенные изменения.

И.Е. Зайцева (Москва) в докладе "Химический состав цветного металла Серенска в XIII веке" представила результаты спектрального анализа металла ювелирных украшений из Серенска. Основная масса таких украшений была изготовлена из свинцово-оловянистой бронзы, т.е. в русле "вятичской" традиции бронзолитейного мастерства, однако после середины XIII в. в Серенске начинают широко использоваться латунные сплавы, что свидетельствует, по мнению докладчика, о поставках металла из Прибалтики в связи с началом политического доминирования в регионе Литвы.

Доклад А.Н. Хохлова (Тверь) "Тверь и Тверское Верхневолжье в XIII веке" был посвящен результатам новых раскопок в Твери и ее округе, подтверждающим, по представлениям докладчика, гипотезу о возникновении Твери, в домонгольскую эпоху. Изменение поселенческой структуры в XIII в. объясняется изменением гидрологического режима рек в этот период.

Ю М. Лесман (Санкт-Петербург) в докладе "Ювелирные изделия Новгорода и Новгородской земли в XIII веке: традиции и инновации" представил статистические материалы, свидетельствующие о том, что на протяжении ХШ в. в Новгороде происходил ускоренный (по сравнению с предшествующим временем) процесс выхода из употребления старых типов украшений и выработки новых типов, что и привело к существенному изменению средневекового женского убора.

На конференции была проведена дискуссия по вопросам, обсуждавшимся в докладах участников. В ходе дискуссии выступили Н.А. Макаров, А.В. Чернецов, Н.В. Жилина, С.З. Чернов, Н.А. Кренке, П.Д. Малыгин, В.Ю. Коваль, А.Н. Хохлов. Выступавшими было отмечено большое значение проведенной встречи, в результате которой традиционное представление о катастрофических изменениях в русской культуре в результате Батыева нашествия подверглось существенной корректировке. Механизм этих изменений теперь представляется значительно более сложным, чем это казалось ранее. Наряду с внешними факторами (монголо-татарское вторжение и экспансия Ливонского ордена) огромное значение имел целый ряд факторов внутреннего социально-экономического развития.

Доклады, прозвучавшие на конференции, показали, что исследования последних лет позволяют сделать значительный вклад в разработку обсуждавшейся проблемы. Это и материалы по археологии средневековых русских городов, и новые данные об эволюции поселенческих структур. Очевидно, что именно археологии принадлежит ведущая роль в дальнейших исследованиях, посвященных тематике конференции и целого ряда смежных вопросов.

В настоящее время материалы конференции подготавливаются к печати в виде сборника статей участников.

Российская археология № 3 2001