«Новая держава...»
Известный шведский историк Олоф Далин так описывает ситуацию, сложившуюся на Руси с наступлением монголо-татарского владычества: «В то время на развалинах Голмгордского царства утвердилась новая держава. Татары привели себе под иго всю между многими небольшими князьями разделенную Русь, так, что все они признавали верховную власть Хана Татарского над собою. Между сими князьями находился Князь Суздальский Ярислав Всевалдзон [Ярослав Всеволодович], которому удалось не только удержать свою землю, как лен [зависимое поместье], но и приобресть некую власть и знаменитость над большею частию других; а потому в 1230 году и был избран Великим князем Новгородским»1.
Северное положение Новгорода изначально определяло и его притязания на земли Крайнего Севера. Часть земель Лапландии «принадлежала Новгороду еще прежде Ярослава, — так пишет российский ученый XIX века Петр Кеппен, — если верить рунической харатейной грамоте, опубликованной в 1677 году в норвежском городке Шеене [Шиен (Skien), город и коммуна. — и. М.]. Грамота эта содержит в себе распределение границ между Россией и Норвегией во время Свенона I, Датского Короля, жившего в конце X века»2. Согласно с этим договором, заключенным еще в те давние времена, «Государь Российский может брать дань с жителей приморских, горных и лесных до самых северо-восточных пределов Норвегии»3.
Князь Ярослав Всеволодович, отец Александра Невского, сын Всеволода Большое Гнездо, великий князь Владимирский, князь Новгородский
Подобные тексты рунических грамот с первыми договорами о владениях «короля Норвегии и государя Руссов» (Kunuggr af Norrik et Ruska Kununkr) существовали и много ранее, например в IX веке. В этих документах земли Великой Лапландии, Финмарка (в норвежском понимании) или Кола-пермь (в русском), назывались «пустынные Мархия» (outha Merkum). Слово же «Марх — значит предел, граница»4. Позже слово Мархия трансформируется в «маркен», в Финмаркен.
В древней рунной грамоте сказано, что «Государь Руссов собирает дань по морскому берегу даже до Люнкастуфута [это известный исторический рубеж — нынешний залив Lyngen-fjorden. — и. М.]; от всех горных жителей [имеются в виду горы Kjolen. — и. М.] между рекой [река Тана или же Паз. — и. М.] и Лигкяром. Королю же Норвегии принадлежит дань от восточных жителей до Дриадима [искаженное Trjanema — Кольский полуостров. — и. М.] и по внутренности Сантвика [искаженное Gandvik — Белое море. — и. М.], даже до Вилляа [Vela — река Вяла (Vælijoki), приток реки Умбы. — и. М.], где обитают частью карелы, частью приморские финны»5.
Александр Невский. Левая часть триптиха «За Землю Русскую». Художник Ю.П. Пантюхин, 2003 г.
Таким образом, мы видим, что порядок разделения даннических земель европейского Крайнего Севера между русскими князьями и норвежскими конунгами сложился еще со времен древнейших рунных грамот6. Потому такие понятия и формулировки, как «старые границы», «древние рубежи», «предания старых людей», неизменно перекочевывали в порубежные грамоты и договоры последующих столетий. В дальнейшем скандинавы всячески стремились не упоминать эти древние документы, выстраивая свои дипломатические переговоры с иных позиций. Так, например, русский текст Ореховского договора был открыт только в 70-х годах XIX века в Стокгольме и «принадлежал к серии документов, носивших отметку: "Старая рубежная грамота, которой не должно показывать" (Camla Radartz breif, som intet skoleframbaras)»7.
Но несомненно и другое: именно нашествие татар радикально изменило расстановку политических акцентов и территориальных приоритетов Руси в отношении Крайнего Севера. Гениальное прозрение князя Андрея Боголюбского, перенесшего в 1155 году великокняжеский стол на север, во Владимир и Ростов, как бы предвосхищая нашествия Орды, явило некое Божественное откровение о грядущей судьбе Руси, которая будет прирастать землями Крайнего Севера.
Скандинавская рунная грамота IX—X веков, утверждающая северные рубежи сбора дани «короля Норвегии и государя Руссов». Из книги: Biörner, Eric Julius. Cogitationes critico philologicæ de orthographia linguæ Sviogothicæ, ...præfixis prolegomenis de initiis et migrationibus gentium Scandogothicarum / auctore Erico Julio Björner. Stockholmiæ: typis Laurentii Salvii, 1742. P. 60.
Итак, наступила трагедия 1237 года. Великие города юга Руси были превращены в руины. Погибло около половины населения страны. Развитая городская культура Древней Руси была уничтожена. Русский Север обрел свой новый исторический статус.
«Со времени татарского опустошения Новгород прекращает свою древнюю связь с Южной Русью. Постепенно ослабленная междоусобиями и иноплеменными нашествиями, она окончательно была добита татарами, выступила из русской федерации, и начала идти иным путем по колее исторической жизни. Новгород удержался членом федерации, сплотившейся под верховным владычеством татар. По мере более тесного сближения образовался обычай, перешедший как бы в закон, что новгородским князем должен быть тот, кто называется Великим. Первый пример этому был с Александром Невским».8
Ханские баскаки — сборщики дани. (Баскак — представитель монгольского хана в завоеванных землях)
Надо заметить, что О. Далин первым великим князем Владимирским и Новгородским называет Ярослава Всеволодовича, который ханом Батыем был признан «стареи всем князем в Русском языце» (Лаврентьевская летопись): «Сей Князь по праву татарскому начал чинить нападения на Ингерманландии), Карелию и Финляндию». То есть попытки покорить Финляндию (в то время Финляндия — это земли лопарские, Финмарк) предпринимал еще отец Александра, Ярослав Всеволодович. «Но шведы храброе делали сопротивление так, что россияне бежать принуждены были».
Нашествие
И далее шведский историк вынужден признать и особо отметить ратные достоинства великого князя Александра Невского: «Однако ж, Ярослав имел сына Александра, почитаемого у россиян за Марса, который тогда одержал достопамятную победу над Шведским флотом при реке Неве, и от того получил проименование Александра Невского»9.
Биармия на карте «Carta Marina» Олафа Магнуса (Olaus Magnus), отпечатанной в Венеции в 1539 году
«Александр Невский, — пишет далее О. Далин, — покорил себе Пермию или Биармаландию, отщетившуюся на несколько времени от Голмгордского государства, и беспокоил даже Норвежские границы около Галогаланда, проходя к оным чрез Финмаркен и Лапландию».
Биармиец в пути. Рисунок из книги «История Северных народов» (Olaus Magnus, Gothus. Historia de gentibus septentrionalibus / Olaus Magnus. Romae, 1555)
То есть дружина великого князя провела масштабную военную операцию на крайнем севере Европы. Пройдя и покорив Лапландию (Кольский полуостров), Финмаркен (земли на запад от Кольского полуострова), Александр Невский с силою вошел в область Северной Норвегии у Галогаланда. Началось массовое бегство народа, с древности известного как биармийцы, с этих территорий: «Норвежский король Гокан [Хакон IV Старый (1204—1263). — и. М.] принимал дружески бежавших Пермян. Об этом смотри: Торфея в житии Гаквина у Шенстрема во введении в историю Шведскую рукописную; и Петра Клавдия летоп. Норвежскую; стран. 744»10.
Примечания
1. Олоф Далин. История Шведского государства в 8 томах. СПб., 1805—1807. Т. 2. С. 262.
2. Речь идет о Свене I Вилобородом (960-е — 1014) — короле Дании, Норвегии и Англии.
3. Кеппен П.И. Хронологический указатель материалов для истории инородцев Европейской России. СПб., 1861. С. 350.
4. Christoph Hartknoch, Sammlung / Собрание сочинений. 1674—1687. Кёнигсберг, 1687. С. 81.
5. Biörner, Eric Julius. Cogitationes critico philologicæ de orthographia linguæ Sviogothicæ, ...præfixis prolegomenis de initiis et migrationibus gentium Scandogothicarum / auctore Ericojulio Björner. Stockholmiæ: typis Laurentii Salvii, 1742. P. 60. Перевод: Бутков П. Три древних договора // Журнал Министерства Внутренних Дел. СПб., 1837. Ч. 23—24. № 1—6. С. 528—529.
6. «Уже с X и XI веков начали истреблять руны в публичных и королевских письменных делах и заменять их латынью, с изданием королевских повелений о сожжении книг писаных рунами, поскольку простой народ употреблял их для чародейства». Dalin Olof, Svea Rikes Historia Ifran Des Begynnelse Til Wara Tider: Del-1. Stockholm, 1750. P. 225—226.
7. Тельпуховский Б., батальонный комиссар. Древнейшие договоры русских князей с норвежскими и шведскими королями // Военно-исторический журнал. 1940. № 3. С. 128—133.
8. Костомаров Н.И. Русская республика (Севернорусские народоправства во времена удельно-вечевого уклада. История Новгорода, Пскова и Вятки). М., 1994. С. 110: «Порабощение татарское возвышало значение Великого князя, мало-помалу сообщало ему значение государя всей Русской Земли, и низводило князей с прежнего значения по их породе».
9. Олоф Далин. История Шведского государства в 8 томах. СПб., 1805—1807. Т. 2. С. 263.
10. Далин Олоф. История Шведского государства. СПб., 1805. С. 263. Прим. III.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |