Год 1251. Новгород
Год тяжёлой болезни князя Александра Ярославича.
Из Новгородской Первой летописи старшего извода
- Приехали в Новгород митрополит Кирилл и ростовский епископ, тоже Кирилл именем, и поставили архиепископа Новгородского Далмата1. В том же году начались дожди, и залило все луга, и урожаи, и сено; и мост великий снесла вода на Волхове, а на осень побил мороз урожай, но остаток уцелел. Ибо Господь Бог попущает за грехи наши или голод, или рать, или иные разные казни, но велико милосердие Его — терпит нас, ожидая покаяния, как и Сам сказал: «Не хочу смерти грешнику, но возрождения жизни его», и оставляет нам остатки на оживление наше.
(24. С. 80)
Из Лаврентьевской летописи
- В том же году была болезнь тяжкая князю Александру, но Бог помиловал его, и молитва отца его Ярослава, и блаженного митрополита, и епископа Кирилла.
В то же лето поехал Глеб [Василькович] на Белоозеро в свою отчину. Той же зимой мирно было.
(38. Стб. 472—473)
Тем же 1251 годом датируют переговоры князя Александра Ярославича с норвежским королём Хаконом Хаконарсоном (или Хаконом Старым), о которых рассказывает исландская «Сага о Хаконе, сыне Хакона», написанная современником и участником событий, исландским историком Стурлой Тордарсоном, в 1264—1265 годах на основе официальных материалов королевской канцелярии. Переговоры эти касались пограничных споров о сборе дани с земель карелов и саамов и едва не увенчались династическим союзом между Новгородом и Норвегией. Однако в итоге союз двух государств так и не сложился.
Из «Саги о Хаконе Хаконарсоне»
- Той зимой, когда конунг Хакон сидел в Трандхейме2, прибыли с востока из Гардарики (Руси. — А.К.) послы конунга Александра из Хольмгарда (Новгорода. — А.К.). Звался Микьял3 и был рыцарем тот, кто предводительствовал ими. Жаловались они на то, что нападали друг на друга управляющие конунга Хакона на севере в Марке4 и восточные кирьялы (карелы. — А.К.), те, что были обязаны данью конунгу Хольмгардов, так как они постоянно вели войну с грабежами и убийствами. Были там назначенные встречи, и было принято решение, как этому положить конец. Было им также поручено, чтобы они повидали госпожу Кристин, дочь конунга Хакона, так как конунг Хольмгардов так повелел им, чтобы они спросили конунга Хакона, не отдаст ли он ту госпожу сыну конунга Александра5. Конунг Хакон принял такое решение, что послал он весной людей из Трандхейма, и отправились они на восток в Хольмгард вместе с послами конунга Александра. Возглавляли ту поездку Виглейк, сын священника, и Боргар. Отправились они в Бьёргюн и так по восточному пути6. Прибыли они летом в Хольмгард, и принял их конунг хорошо, и установили они тогда мир между собой и своими данническими землями так, что не должны были воевать друг с другом ни кирьялы, ни финны (саамы. — А.К.); но продержалось это соглашение с тех пор недолго. В то время было большое немирье в Хольмгарде. Пришли татары на государство конунга Хольмгардов7, и по этой причине больше не занимались тем сватовством, которое велел начать конунг Хольмгарда. И когда они выполнили свои поручения, отправились они назад с востока с достойными дарами, которые конунг Хольмгарда посылал конунгу Хакону. Прибыли они с востока зимой и встретились с конунгом в Вике.
(15. С. 203. Перевод Т.Н. Джаксон)
Сместная область, в которой могли действовать сборщики дани как из Норвегии, так и из Новгорода, занимала громадную территорию от северо-запада современной Норвегии до южного берега Кольского полуострова в Кандалакшском заливе Белого моря. До нашего времени дошёл норвежский текст первой половины — середины XIV века, который определял те границы, куда могли доходить сборщики дани из обеих стран, — так называемая «Разграничительная грамота»8; эти границы далеко перекрывали друг друга, образуя обширную область совместного владения.
- ...Брать в тех границах не более пяти серых (то есть беличьих. — А.К.) шкурок с каждого лука, — указывалось в грамоте, — или по старине, если они хотят, чтоб по старине было.
(129. С. 32. Перевод И.П. Шаскольского)
Предотвратить в этих условиях столкновения между карелами и русскими, с одной стороны, и норвежскими чиновниками и саамами — с другой, на практике оказалось невозможным. С последней трети XIII века, то есть уже при преемниках Александра Невского, на этих землях начнётся настоящая война, которая будет завершена лишь норвежско-новгородским миром 1326 года.
Примечания
1. В Лаврентьевской летописи это событие датировано 25 мая. Предшественник Далмата, архиепископ Спиридон, скончался в 1249 году.
2. Речь идёт о 24-й зиме правления Хакона (1217—1263), то есть о самом начале 1251 года.
3. Микьял — Михаил. Это имя носили многие представители новгородской знати того времени, а потому сказать, кто именно из них возглавлял новгородское посольство, не представляется возможным.
4. Финмарк — область на севере Скандинавии.
5. Речь идёт о старшем сыне Александра Василии, которому в то время было десять или одиннадцать лет. Кристин была несколькими годами старше: она родилась в 1234 году. Это, однако, не могло служить препятствием для переговоров о будущей свадьбе.
6. Бьёргюн — Берген. Иными словами, путь послов шёл вокруг Скандинавского полуострова и далее восточным путём через Балтийское море.
7. Речь идёт о так называемой Неврюевой рати — разорении русских земель в 1252 году (см. о ней ниже). Кажется очевидным, что, говоря о «государстве конунга Хольмгардов», автор саги мог иметь в виду всю Русь, но не обязательно только Новгород. В «Саге о Хаконе» ещё дважды сообщается о «немирье от татар» в Руси (15. С. 204), причём один раз определённо имеется в виду «Неврюева рать» 1252 года (именно после неё бежал в Швецию князь Андрей Ярославич, брат Александра). Предложенная недавно попытка передатировать русско-норвежские переговоры 1257 годом (92. С. 24—28; 15. С. 208, 215) представляется неубедительной (см.: 85. С. 112-113, прим.).
8. В отечественной историографии её обычно считают частью договора 1251 года (129. С. 38—61). Более вероятно, однако, что этот документ является приложением к норвежско-новгородскому договору 1326 года (см. 107. С. 135—143).
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |