Год 1242. Псков. Чудское озеро

Год ещё одной великой победы князя Александра Невского. На этот раз она была одержана над немцами Ливонского ордена совместными силами новгородцев и суздальцев, которых привёл младший брат Александра Невского Андрей, присланный на помощь отцом.

Из Новгородской Первой летописи старшего извода

В лето 6750 (1242). Пошёл князь Александр с новгородцами и с братом Андреем и с низовцами на Чуд скую землю, против немцев, и захватил пути все — до Пскова. И занял князь изгоном¹ Псков, схватил немцев и чудь и, оковав, заточил их в Новгороде, а сам пошёл на чудь...

В «Ливонской рифмованной хронике» также сохранился рассказ об освобождении Пскова от немецкой власти:

На Руси есть город,
он называется Новгород.
До [новгородского] князя дошло это известие,
Он собрался со многими отрадами
против Пскова, это истина.
Туда он прибыл с большой силой;
он привёл много русских,
чтобы освободить псковичей.
Этому они от всего сердца обрадовались.
Когда он увидел немцев,
он после этого долго не медлил,
он изгнал обоих братьев-рыцарей,
положив конец их фогтству,
и все их слуги были прогнаны.
Никого из немцев там не осталось:
русским они оставили землю...
Новгородский князь опять ушёл в свою землю.
После этого недолго было спокойно...

(6. С. 209—211)

Вопреки сообщению немецкого хрониста Александр отнюдь не вернулся «в свою землю». Освобождение Пскова стало лишь первым этапом его войны с Орденом. Военные действия были перенесены на территорию, контролируемую самим Орденом, в Эстонию, или «Чудь», «Чудскую землю», как называли её на Руси. Так случилось, что первое же столкновение передового русского отряда с немцами обернулось для князя серьёзной неудачей. Но на то Александр и признаётся великим полководцем, что он сумел превратить эту неудачу в свою победу.

Из Новгородской Первой летописи старшего извода

...И когда вступил [князь Александр] в [Чудскую] землю, пустил весь свой полк в зажитья. Домаш же Твердиславич и Кербет были в розгоне², и встретили их немцы и чудь у моста, и бились тут. И убили тут Домаша, брата посадникова, мужа честного, и иных с ним убили, а иных в плен взяли, а иные к князю прибежали в полк. Князь же отступил на озеро, немцы же и чудь двинулись на него. Узрев их, князь Александр и новгородцы поставили полк на Чудском озере, на Узмени, у Вороньего камня³. И наехали на полк немцы и чудь, и пробились свиньёй⁴ сквозь полк, и была тут великая сеча немцам и чуди. Бог же и Святая София и святые мученики Борис и Глеб, за которых новгородцы кровь свою проливали⁵, — тех святых великими молитвами пособил Бог князю Александру; и пали тут немцы, а чудь спину показала. И гнались за ними, избивая, 7 вёрст по льду, до Соболичского берега; и погибло чуди без числа, а немцев 400, а 50 в плен взяли и привели в Новгород. А бились месяца апреля в 5-й [день], на память святого мученика Клавдия, на Похвалу Святой Богородице⁶, в субботу...

(24. С. 78)

Описания этой битвы, вошедшей в русскую историю под именем Ледового побоища, сохранились и в других источниках — как русских (псковских, владимирских, суздальских), так и немецких.

Из Лаврентьевской летописи

Великий князь Ярослав послал сына своего Андрея в Новгород Великий в помощь Александру на немцев. И победили их за Псковом на озере, и в полон многих взяли, и возвратился Андрей к отцу своему с честью.

(38. Стб. 470)

Из Жития Александра Невского

...На третий же год после победы Александра над королём, в зимнее время, пошёл на землю немецкую в силе великой, чтобы не похвалялись, говоря: «Покорим славянский народ под себя»... Иные же города немецкие соединились и решили: «Пойдём и победим Александра и в плен его возьмём».

Когда же приблизились ратные, то проведали про них стражи Александровы. Князь же Александр исполнился и пошёл навстречу, и покрылось озеро Чудское множеством воинов с обеих сторон. Отец же его Ярослав прислал ему на помощь младшего брата Андрея с большой дружиной. Также и у князя Александра было множество храбрецов, как в древние времена у царя Давида, сильных и крепких. Так и мужи Александровы исполнились духа ратного, ибо сердца их были, словно сердца львов, и сказали: «О княже наш честный! Ныне пришло нам время положить головы свои за тебя». Князь же Александр, воздев руки к небу, сказал: «Суди меня, Боже, и рассуди распрю мою с народом велеречивым, и помоги мне, Боже, как ты помог в древности Моисею победить Амалика и прадеду моему Ярославу — окаянного Святополка».

Была же тогда суббота. И когда взошло солнце, сошлись оба войска. И была сеча зла, и треск от ломающихся копий стоял, и звон от ударов мечами, словно замёрзшее озеро двинулось; и нельзя было льда видеть, ибо покрыт он был кровью.

Слышал же я об этом от очевидца, который поведал мне, что видел воинство Божие на небесах, пришедшее на помощь Александру. И так победил их помощью Божией, и показали враги спины свои, и секли их, гонясь, словно по воздуху, и некуда было бежать им. И прославил здесь Бог Александра пред всеми полками, как Иисуса Навина у Иерихона. А тех, кто говорил: «Захватим Александра», — предал Бог в руки его. И никогда не находилось противника, достойного его в битве.

И возвратился князь Александр со славной победой. И многое множество пленных было в полку его, и вели босыми подле коней тех, кто именует себя «Божьими рыцарями».

Когда же приблизился князь ко граду Пскову, встретили его пред городом игумены, и священники в ризах с крестами, и весь народ, воздавая хвалу Богу и славу господину князю Александру⁷...

(5. С. 190—191)

Из Псковской Первой летописи

Пришёл князь Александр, и избил немцев во граде Пскове, и град Псков избавил от безбожных немцев помощью Святой Троицы. И бился с ними на льду, и пособил Бог князю Александру и мужам новгородцам и псковичам: одних избил, а других, связав, босыми повёл по льду. Сей бой был месяца апреля в 1-й день⁸; и была в граде Пскове радость великая. И сказал князь Александр: «О мужи псковичи, говорю вам: если и после кто из родичей моих прибежит к вам в печали или так приедет пожить во град Псков, а вы его не примете, не воздадите почести ему, то наречетесь вторая жидова».

(57. С. 13)

Из Софийской Первой летописи⁹

...Когда приблизились [немцы], подивились стражи великого князя Александра Ярославича¹⁰ силе немецкой. Сам же великий князь Александр поклонился Святой Троице и пошёл на землю Немецкую, хотя отмстить за кровь христианскую. Была же зима в то время, когда он вступил в землю их... Услыхав о том, вышел против них мейстер¹¹ со всеми епископами своими и со всем множеством языка их и власти их, какая ни есть в той стране, и с помощью королевскою¹², и сошлись на озере, называемом Чудским. Великий же князь Александр Ярославич отступил на озеро, немцы же и чудь пошли за ними... И дали ратные плечи свои на раны, и секли их, гонясь, словно по воздуху, и не было им, куда убежать, и били их 7 вёрст по льду, до Суболичского берега. И пало немцев 500, а чуди бесчисленное множество. А в плен захватили 50 нарочитых воевод немецких и привели их в Новгород, а иных вода потопила, а иные, тяжко раненые, убежали...

(41. Стб. 312—314)

Из Новгородской Карамзинской летописи

...И помог Бог князьям, и новгородцам, и псковичам; и пало немцев, ратманов и панов¹³, 500, а в плен 50 захватили, а чудь побежала. И пошёл князь, побивая их, 7 вёрст по озеру до Соболицкого берега, и очень много чуди побил, без числа, а иных вода потопила...

(54. С. 117)

Из «Старшей Ливонской рифмованной хроники»

Есть город большой и широкий,
который также расположен на Руси:
он называется Суздаль.
Александром звали того,
кто в то время был его князем¹⁴:
он приказал своему войску готовиться к походу.
Русским были обидны их неудачи;
быстро они приготовились.
Тогда выступил князь Александр
и с ним многие другие
русские из Суздаля.
Они имели бесчисленное количество луков,
очень много красивейших доспехов.
Их знамёна были богаты,
их шлемы излучали свет.
Так направились они в землю братьев-рыцарей,
сильные войском.
Тогда братья-рыцари, быстро вооружившись,
оказали им сопротивление;
но их [рыцарей] было немного.
В Дерпте узнали,
что пришёл князь Александр
с войском в землю братьев-рыцарей,
чиня грабежи и пожары.
Епископ не оставил это без внимания,
быстро он велел мужам епископства
поспешить с войском братьев-рыцарей
для борьбы против русских.
Что он приказал, то и произошло.
Они после этого долго не медлили,
они присоединились к силам братьев-рыцарей.
Они привели слишком мало народа,
войско братьев-рыцарей было также слишком маленьким.
Однако они пришли к единому мнению
атаковать русских.
Немцы начали с ними бой.
Русские имели много стрелков,
которые мужественно приняли первый натиск,
[находясь] перед дружиной князя.
Видно было, как отряд братьев-рыцарей
одолел стрелков;
там был слышен звон мечей,
и видно было, как рассекались шлемы.
С обеих сторон убитые
падали на траву¹⁵.
Те, которые находились в войске братьев-рыцарей,
были окружены.
Русские имели такую рать,
что каждого немца атаковало,
пожалуй, шестьдесят человек¹⁶.
Братья-рыцари достаточно упорно сопротивлялись,
но их там одолели.
Часть дерптцев вышла
из боя, это было их спасением,
они вынужденно отступили.
Там было убито двадцать братьев рыцарей,
а шесть было взято в плен¹⁷.
Таков был ход боя.
Князь Александр был рад,
что он одержал победу.
Он возвратился в свои земли.
Однако эта победа ему стоила
многих храбрых мужей,
которым больше никогда не идти в поход.
Что касается братьев-рыцарей, которые в этом
бою были убиты...
то они позже должным образом оплакивались
со многими бесстрашными героями,
которые по призыву Бога
посвятили себя жизни среди братьев-тевтонцев...

(6. С. 211—215. Перевод И.Э. Клейненберга. См. также: 22. С. 229—234)

Из «Хроники Тевтонского ордена»¹⁸

Этот князь Александр собрался с большим войском и с большой силой пришёл к Пскову и взял его. Несмотря на то, что христиане¹⁹ храбро оборонялись, немцы были разбиты и взяты в плен и подвергнуты тяжкой пытке, и там было убито семьдесят орденских рыцарей. Князь Александр был рад своей победе, а братья-рыцари со своими людьми, которые там были убиты, стали мучениками во имя Бога, прославляемыми среди христиан.

(6. С. 235—236. Перевод И.Э. Клейненберга)

Из «Хроники Ливонии» Бальтазара Руссова²⁰

...Христиане... сражались мужественно, но в конце концов они потерпели поражение. Тогда было убито семьдесят орденских рыцарей с многими из немецкого войска, а шесть братьев-рыцарей попали в плен и были замучены до смерти.

(6. С. 239. Перевод И.Э. Клейненберга)

Из «Записок о Московской войне» Рейнгольда Гейденштейна²¹

...Город (Псков. — А.К.) даже был взят немцами, как гласит предание, около 6750 (1242. — А.К.) года. Однако немного спустя после того Александр Ярославович, из рода Мономахова, возвратил свободу городу; будучи отправлен ханом татарским Батыем и получивши в подмогу татарские вспомогательные войска, он победил в сражении ливонцев и затем по договору возвратил город; несмотря на это, и после того были продолжительные у города войны с теми же ливонцами.

(11. С. 195. Перевод И.И. Виноградова)

На известии Р. Гейденштейна об участии в Ледовом побоище татарских отрядов, якобы присланных Александру Батыем, стоит остановиться особо, поскольку подобные утверждения иногда встречаются и в работах современных исследователей. Между тем ни один автор ранее Гейденштейна ничего подобного не сообщает. Источник же сведений польского историка выявляется без особого труда. Он сам ссылается в своём сочинении на некие псковские летописи, «которые найдены были в числе других в Полоцкой библиотеке и попали в наши руки» после взятия Полоцка польско-литовскими войсками в 1579 году. В этих летописях должно было содержаться известие (имеющееся, например, в Псковской Третьей летописи) о возвращении князя Александра «от Батыя» в 1242 году, накануне войны с Орденом. Известие это, несомненно, ошибочное (см. выше), ибо первая встреча Александра с Батыем состоялась пятью годами позже. Однако Гейденштейн не имел оснований усомниться в его достоверности, а остальное домыслил сам — тем более что хорошо знал об участии татарских отрядов в войнах, которые вели со своими западными соседями в XV—XVI веках московские великие князья и цари — и Иван III Васильевич, и его внук Иван Грозный.

Победа новгородско-суздальских дружин Александра Невского существенно изменила соотношение сил на северо-западных рубежах Русской земли. Власти Ордена вынуждены были обратиться к новгородскому князю с предложением о мире на самых выгодных для Новгорода условиях.

Из Новгородской Первой летописи старшего извода

В том же году прислали немцы [к князю Александру] с поклоном: «Что заняли мы силою без князя Водь, Лугу, Псков, Латыголу — от того всего отступаемся. А что мужей ваших в плен захватили — готовы тех обменять: мы ваших отпустим, а вы наших пустите». И отпустили заложников псковских, и заключили мир.

(24. С. 78—79)

Примечания

1. Внезапным, стремительным набегом.

2. Здесь: в разведке.

3. Узмень — узкий пролив, соединяющий Чудское и Псковское озёра; по-другому — Тёплое озеро. Что же касается Вороньего камня, то его местоположение историки определяют по-разному. Наиболее убедительным кажется предположение, согласно которому так назывался мыс на острове Вороний в северо-восточной части Тёплого озера (Узменя), недалеко от впадения в озеро реки Желчи (105. С. 155—161).

4. «Свиньёй» русские называли боевой порядок немецких рыцарей в форме клина, при котором каждая последующая шеренга насчитывала на несколько человек больше, чем предыдущая.

5. Летописец вспоминает об участии новгородцев в войне Ярослава Мудрого с убийцей святых Бориса и Глеба Святополком Окаянным.

6. Похвала Святой Богородице празднуется Церковью в субботу 5-й недели Великого поста.

7. По мнению В.Т. Пашуто (117. С. 79—81), именно этим временем может быть датирована судебная грамота, данная князем Александром псковичам. В знаменитой «Псковской судной грамоте» (XV век) сообщается, что «ся грамота выписана из великого князя Александровы грамоты и из княж Констянтиновы грамоты и изо всех приписков псковских пошлин...» (56. С. 39). Однако в том, что «великий князь Александр» «Псковской судной грамоты» является одним лицом с Александром Невским, есть сомнения (в XIV—XV веках в Пскове княжило много князей с таким именем).

8. Ошибка. Должно быть: 5 апреля.

9. Софийская Первая летопись составлена в первой половине XV века. Рассказ летописи о Ледовом побоище отражает в основном вторую редакцию Жития Александра Невского, однако содержит ряд уникальных подробностей. Ниже приведены отрывки из этого рассказа, не находящие соответствий в процитированном выше тексте первой редакции Жития.

10. Именование Александра Невского великим князем выдаёт позднего автора: в 1242 году Александр ещё не имел этого титула.

11. То есть магистр Ордена.

12. В данном случае, вероятно, имеется в виду датский король Вальдемар II (1202—1241), во владении которого находилась северная Эстония. О короле Вальдемаре западный хронист сообщает, что он «почти всю свою жизнь, как только научился владеть оружием, преследовал неверных, а именно в С[к]ифии, Фризии и в Русции» (21. С. 139).

13. Здесь, очевидно, имеются в виду «братья-рыцари» (действительные члены Ордена) и рядовые рыцари, находившиеся в войске.

14. Автор «Рифмованной хроники» различает новгородского князя, освободившего Псков от немцев, и Александра, которого считает суздальским князем. Вероятно, в этом нашёл отражение известный хронисту факт участия в походе Александра войск из Суздаля.

15. Здесь использовано немецкое идиоматическое выражение, означающее «пасть на поле брани».

16. Явное преувеличение.

17. Разительное противоречие с данными русских источников, согласно которым в бою пало 400 или 500 немцев, а 50 рыцарей попало в плен. Впрочем, показания на этот счёт противоборствующих сторон во все времена и во всех странах бывают крайне противоречивыми. Кроме того, надо учесть, что автор «Рифмованной хроники» называет, по-видимому, не общее число потерь, но лишь число погибших и попавших в плен «братьев-рыцарей» — действительных членов Ордена.

18. «Хроника Тевтонского ордена» — официальное сочинение по истории Ордена; составлена во второй половине XV века.

19. Автор «Хроники» называет «христианами» только католиков.

20. «Хроника» Руссова (или Рюссова) написана в Ревеле и издана в 1578 году (второе издание, дополненное автором, вышло в свет в 1584 году).

21. Р. Гейденштейн — польский историк, официальный историограф польского короля Стефана Батория. Его сочинение, увидевшее свет в 1584 или 1585 году, посвящено заключительному периоду Ливонской войны (1578—1582).

Предыдущая страница

К оглавлению

Следующая страница