1. Старшая ливонская Рифмованная хроника

Единственным западноевропейским источником, который содержит оригинальные известия о Ледовом побоище, является «Старшая ливонская Рифмованная хроника». Все сведения об этом крупнейшем поражении немецких агрессоров в XIII в. у других, более поздних западных хронистов прямо или косвенно восходят к рассказу «Рифмованной хроники». Герман фон Вартберге (XIV в.), компилятор «Хроники Тевтонского ордена» (XV в.) и автор «Истории Ливонии» Иоган Реннер (XVI в.) пользовались непосредственно текстом «Рифмованной хроники», в то время как Бальтазар Руссов свои сведения об отражении натиска немецких крестоносцев Александром Невским черпает из «Хроники Тевтонского ордена».

Старшая ливонская «Рифмованная хроника» содержит 12 017 стихов. Она сохранилась в двух пергаменных рукописях: рижской, которая относится к середине XIV в, и гейдельбергской, выполненной в XV в. В рижской рукописи отсутствуют (вырваны) стихи 2561—3840, гейдельбергская же пропусков не имеет.¹

Обе рукописи содержат материал о Ледовом побоище и о предшествовавших ему событиях в стихах 2065—2294. Разночтений, влияющих на смысл рассказываемого, в этих двух рукописях нет, существующие же расхождения касаются лишь орфографии.

«Рифмованная хроника» издавалась отрывками и полностью несколько раз.²

Укажем здесь на несколько изданий, заслуживающих внимания. В 1817 г. Л. Бергман осуществил первое полное издание рижской рукописи.³ Гейдельбергский список хроники был опубликован в 1844 г. Францем Пфейффером.⁴На этих двух публикациях основывается текст «Рифмованной хроники», напечатанный в I томе «Собрания ливонских хроник»; это издание хроники снабжено ее пересказом на современном немецком языке.⁵ Лучшим изданием является до сих пор издание Лео Мейера.⁶ Достоинство этой публикации состоит в том, что издатель имел возможность пользоваться при своей работе обеими рукописями в оригинале, чего не мог сделать ни один из его предшественников. Издание снабжено хорошим аппаратом: перечнем разночтений, примечаниями, указателем личных имен и словарем.

Исследование «Рифмованной хроники» как источника породило обширную литературу в середине XIX в., которая исчерпывающе приведена в библиографии по истории Ливонии Э. Винкельмана.⁷ Позже «Рифмованная хроника» стала предметом монографического исследования трех диссертаций.⁸В русской исторической литературе хроника подвергнута разностороннему источниковедческому разбору Я. Зутисом.⁹ Характеристику «Рифмованной хроники» мы находим также в источниковедческой главе труда В.Т. Пашуто, посвященного становлению Литовского государства, и в его статье о значении этой хроники для изучения русской истории.¹⁰

Ливонская «Рифмованная хроника» принадлежит к литературному жанру, чрезвычайно широко распространенному в странах Западной Европы в XII—XIV вв. Развитие этого жанра, кроме того, особенно поощрялось в среде духовных рыцарских орденов, в частности и в Тевтонском ордене.¹¹Руководство католической церкви и ордена нуждалось в особом виде литературы для идеологического воздействия на орденскую братию, сосредоточенную в общежитиях отдельных замков. Если в монастырях для этого служили написанные на латинском языке книги Священного писания, жития святых и духовные трактаты, то для большинства орденских рыцарей, не владевших в достаточной мере латынью и вообще грамотой, вся эта литература была мало пригодна. Кроме того, для рыцарей требовались еще произведения, содержание которых должно было возбуждать и поддерживать среди них жажду славы и готовность проявить силу и храбрость во время военных действий. Поэтому в среде Тевтонского ордена большое распространение получили, кроме рифмованных пересказов на немецком языке библейских книг и легенд о деве Марии — покровительнице ордена, также и рифмованные изложения истории самого ордена, его походов и завоеваний, т. е. собственно рифмованные хроники. Все эти прикладные стихотворные произведения в обязательном порядке читались вслух во время совместных трапез и собраний рыцарей и имели своей целью воспитание из них фанатичных распространителей христианства огнем и мечом.

Ливонская «Рифмованная хроника» была посвящена изложению исторических судеб ливонской ветви Тевтонского ордена. По своей направленности она является апологией ордена.

Имя автора «Рифмованной хроники» не известно. На основании приписки к рижской рукописи автором хроники первоначально считали некоего Дитлеба фон Альнпеке (Ditleb von Alnpeke); под этим именем она получила широкую известность как исторический источник.¹² Когда эта приписка была определена как более поздняя подделка, единственным источником сведений об авторе стал анализ содержания самой хроники. Таким образом было установлено, что анонимный автор прибыл в Ливонию в 1278—1279 гг. и состоял там на службе у ордена, причем не в качестве духовного лица, а скорее всего как герольд или военный слуга, что позволило ему много ездить по стране и стать участником некоторых походов. Композиционно у хроники отсутствует заключительная часть, рассказ обрывается на событиях рубежа 1280—1291 гг. Установлено, что хроника была составлена в последнее десятилетие XIII в.¹³

Содержание «Рифмованной хроники» охватывает период от начала немецкой агрессии в Прибалтике (XII в.) до последнего десятилетия XIII в. С точки зрения достоверности сообщаемых в хронике сведений, она может быть разделена на три части. Первая часть, которая заканчивается разгромом ордена меченосцев и слиянием его остатков с Тевтонским орденом в 1237 г., мало достоверна. Вторая часть, к которой относятся также интересующие нас события 1238—1242 гг., содержит более подробное и правдоподобное описание событий, что может быть объяснено тем, что автор мог для своего рассказа пользоваться воспоминаниями некоторых оставшихся в живых участников событий, а также, возможно, и рядом официальных документов, как списки должностных лиц ордена и номинальные списки павших в том или ином бою рыцарей. В.Т. Пашуто на основе анализа известий хроники, касающихся русско-ливонских военных столкновений, приходит к выводу, что ее автор, хотя и являлся воинствующим апологетом Тевтонского ордена, тем не менее значительно лучше был осведомлен о деятельности тартуских епископов и о событиях на их территории, чем об одновременных событиях в среде ордена. Пашуто объясняет эту особенность тем, что автор хроники пользовался при изложении русско-ливонских отношений текстом не дошедшей до нас дерптской (тартуской) епископской хроники, аналогичного же орденского письменного источника в его распоряжении не было.¹⁴ На возможное существование такой тартуской хроники (Annales Dorpatenses) указывал еще Ф. Вахтсмут.¹⁵

Третья часть, с 1280 г. по 1290 г., является с точки зрения достоверности наиболее интересной, так как написана автором как участником многих описываемых событий, по личным впечатлениям. Те же происшествия, при которых он не мог присутствовать, описаны им по рассказам современников, бывших их очевидцами.¹⁶

Но ценность изложения автора даже в последней части хроники сильно снижается стихотворной формой, в которую он был вынужден облачить свой рассказ. Автор не обладал талантом поэта, он был только знатоком-начетчиком немецкой рыцарской эпической поэзии XII—XIII вв. Поэтому он не был в состоянии творчески использовать художественные средства классического рыцарского эпоса, а применял их как готовые языковые штампы, как постоянные сравнения, стандартные рифмы. Отсюда его изложение часто однообразно и полно «высокопарных трескучих фраз».¹⁷ При описании событий, отстоящих друг от друга и территориально, и во времени, он употребляет одни и те же слова и стилистические трафареты.

Язык «Рифмованной хроники» относился к средневерхненемецкому периоду развития немецкого языка (miltelhochdeutsh), с точки зрения территориальных диалектов — это средненемецкий (mitteldeutsch).¹⁸

Публикуемый ниже перевод стихов 2065—2294 «Рифмованной хроники» не ставит целью сохранить и передать средствами русского языка ритм, рифмы и стилистические особенности этого стихотворного произведения. Переводчик руководствовался в своей работе двумя принципами: с одной стороны, желанием по возможности точно передать смысл отдельных предложений хроники, с другой стороны — необходимостью сохранить содержание отдельных стихов. Последнее в большинстве случаев удалось, что облегчает сравнение перевода с оригиналом и позволяет при цитировании ссылаться на номер стиха.

Для того чтобы читатели данной работы могли пользоваться не только нашим переводом, но и подлинным текстом хроники (и сами проверить правильность выполненного нами перевода), ниже приводятся параллельно тексты подлинника и перевода. Подлинный текст хроники, а также нумерация стихов даются по цитированному выше изданию Лео Мейера. Имеющиеся в примечаниях и комментарии ссылки на номер стиха, отсутствующего в данной публикации, даются также по изданию Мейера.

Текст «Старшей ливонской Рифмованной хроники». Стихи 2065—2294

2065	Nû lege wir die rede nider19 und sprechen abir wider, wie iᶎ dem dûtschen hûs in hant20 zû dem êrsten gienc in Nieflant.21 Von Darbete22 bischof Herman23
2070	bie den zîten began zeisen mit den Rûᶎen. Die wolden sich ûf strûᶎen kegen dem christentûme24 als ê. In tet ir unsâlde vil wê.25
2075	Sie tâten leides im26 genûc. Dô er daᶎ lange vertrûc die brûdere27 er zû hulfe bat. Der meister28 quam im ûf der stat und brâcht im manchen rischen29 helt
2080	beide kûne und ûᶎ irwelt. Des kuniges man30 quâmen dar mit einer hovelîchen schar; des was bischof Herman vrô. Mit deme here sie kârten dô
2085	vrôlîchen in der Rûᶎen lant.31 Eᶎ gienc in dâ vil wol in hant.32 Vor eine burg sie quâmen dô, die33 was irre kumft unvrô. Sturmes man mit in began,34
2090	daᶎ hûs gewunnen sie in an. Îsburc35 die bure hieᶎ. Der Rûᶎen man keinen lieᶎ, man brêchte in in nôt. Welcher sich zû were bôt,
2095	der wart gevangen oder geslagen. Man hôrte rûfen und clagen: in deme lande ubir al erhûb sich ein michel schal.   Die von Plezcowe36 dô
2100	wâren diser mêre unvrô. Eine stat37 ist sô gênant, die liet in Rûᶎen lant. Dâ sint lûte harte sûr,38 die wâren diser nâkebûr.
2105	Von den wart nicht gespart, sie hûben sich ûf die vart und jageten grimmelîchen dar mit mancher brunjen39 lîchtvar; ir helme lûchten als ein glas.40
2110	Vil manich schutze41 dâ mite was. Sie quâmen ûf der brûder her; die satzten sich kein42 in zû wer. Die brûdere und des kuniges man die Rûᶎen vrîlîchen riten an.43
2115	Bischof Herman der was dar als ein helt mit sîner schar. Sich hûb ein ungevûger strît: die dûtschen hiwen wunden wît,44 die Rûᶎen liden grôᶎe nôt:45
2120	man slûc ir achte hundert tôt, die bliben ûf deme wal. Bie Îsburc nâmen sie den val. Die anderen46 nâmen dâ die vlucht, man jagete sie âne zucht
2025	vaste47 hin zû lande48 wert. Die Rûᶎen manten sêre ir prert beide mit geiseln und mit sporn; sie wânten alle sîn verlorn: der wec dûchte sie gar lanc.
2130	Der walt von jâmerschalle clanc. Zû lande was in alien gâch; der brûdere her zogete hin nâch. Die Mode49 ein waᶎᶎer ist gênant: nâ in uber ûf daᶎ lant
2135	die brûdere vuren mit gewalt; sie brâchten manchen. degen balt.   Die von Plezcowe dô wâren der geste unvrô. Die brûdere slûgen ir gezelt
2140	vor Plezcowe ûf ein schône velt. Der bischof und des koniges man ir legirstat vil wol gewan. Manich ritter und knecht vordienten wol ir lêhenrecht.50
2145	Man lieᶎ gebieten in dem her, man solde bereiten sich zûr wer, und lieᶎ sie dâ bie verstân, man solde ouch zû sturme51 gân. Die Rûᶎen wurden des gewar,
2150	daᶎ sturmen wolde manich schar beide bure unde stat.52 Die Rûᶎen wâren strîtes mat dâ vor bie Îsburc worden: sie boten sich53 dem orden,
2155	wan sie vorchten ungemach. Um einen vride man dô sprach. Der vride wart gemachet dô mit den Rûᶎen alsô,54 daᶎ Gêrpolt,55 der ir kunic56 hieᶎ,57
2160	mit sîme gûten wïllen lieᶎ burge und gûte lant in der dûtschen brûdere hant, daᶎ ir der meister solde pflegen. Dô bleib daᶎ sturmen under wegen.
2165	Dâ die sûne58 geschach, nicht lange sûmete man dar nâch, daᶎ her brach ûf gemeine dô. Sie wâren alle in gote vrô und gâben gote die êre:
2170	sie dankten im vil sêre. Dô daᶎ her was bereit vrôlîch iᶎ von dannen reit. Zwêne brûdere man dar lieᶎ die man daᶎ lant bewaren hieᶎ,59
2175	von dûtschen eine cleine macht.60 Daᶎ wart in sint zû schaden brâcht: ir hêrschaft werte unlange vrist.61 Eine stat in Ruᶎen lande ist, Nogarden62 ist sie genant.
2180	Dem kunige wart daᶎ mêre bekant, er hûb sich ûf mit mancher schar kegen Plezcowen, daᶎ ist wâr.63 Dar quam er mit grôᶎer macht; er hette manchen Rûᶎen brâcht
2185	zû lôsene die von Plezcô. Des wâren sie von herzen vrô. Dô er die dûtschen irsach, nicht lange sûmete er dar nâch,64 die zwêne brûdere er verstieᶎ
2190	der vogetîe er sie erlieᶎ65 und alle ir knechte66 man vertreib. Der dûtschen keiner dâ bleib: den Rûᶎen lieᶎen sie daᶎ lant. Den brûderen gienc iᶎ sus in hant:
2195	wêre Plezcowe dâ behût daᶎ wêre nû dem cristentûme gût biᶎ an der werlde ende. Eᶎ ist ein missewende,67 der gûte land betwungen hât
2200	und der nicht wol besetxet hât: der claget wen er den schaden hât, wan iᶎ im vil lîchte missegât. Der kunic von Nogarden68 kârte wider.   Eᶎ stûnt dar nâch nicht lange sider.
2205	ein stat ist grôᶎ unde wiet die ouch in Rûᶎen lande liet: Susdal69 ist sie genant. Alexander was genant der bie der zît ir kunic hieᶎ:70
2210	sîn volc71 er sich bereiten lieᶎ. Den Rûᶎen was ir schade leit;72 snelle wurden sie bereit. Dô vûr kunic Alexander, mit im vil manich ander
2215	Rûᶎe her von Susdal. Sie vûrten bogen âne zal, vil manche brunje wunneclîch.73 Ir banier die wâren rîch,74 ir helme die wâren liecht bekant.75
2220	Sus zogeten sie in der brûder lant dâ gewaldeclîch mit her. Die brûdere dâ mit sneller wer brâchten in daᶎ kegenzil; ir was aber mâᶎen vil.76
2225	Zû Darbete wart vernomen kunic Alexander wêre komen mit her in der brûder lant und stifte roub und brant.77 Der bischof des nicht enlieᶎ,
2230	des stiftes78 man er snelle hieᶎ îlen zû der brûdere her kegen den Rûᶎen zû wer. Waᶎ er gebôt daᶎ geschach. Nicht lange sûmeten sie dar nâch,79
2235	sie quâmen zû der brûdere macht. Sie hatten zû cleine volkes brâcht; der brûdere her was ouch zû clein. Îdoch sie quâmen uber ein, daᶎ sie die Rûᶎen ritten an.80
2240	Strîtes man mit in began. Die Ruᶎen hatten schutzen81 vil, die hûben dô daᶎ êrste spil82 menlîch vor des kuniges schar. Man sach der brûder banier83 dar
2245	die schutzen underdringen, man hôrte swert dâ clingen und sach helme schrôten. An beider sît die tôten vielen nider ûf daᶎ gras.84
2250	Wer in der brûdere her was, die wurden ummeringet gar. Die Rûᶎen hatten sulche schar, daᶎ ie wol sechzic85 man einen dûtschen ritten an.
2255	Die brûdere tâten wer gnûc, îdoch man sie dar nider slûc. Der von Darbete quam ein teil von deme strîte, daᶎ was ir heil: sie mûsten wîchen durch die nôt.
2260	Dar bliben zwenzic brûder tôt und sechse wurden gevangen. Sus was der strît ergangen.   Kunic Alexander was vrô, daᶎ er den sig behielt alsô.
2265	Er kârte wider zû lande. Er lieᶎ doch dar zû pfande sumelîchen rischen man,86 der reisen nimmer mêr began. Waᶎ brûder in dem strîte was
2270	geslagen, dâ ich nû von las,87 die wurden sider wol verclait mit manchem helde unverzait. Die sich durch got hân gegeben in der dûtschen brûdere leben,
2275	der ist biᶎ her von jenen tagen vil mancher in gotes dienste geslagen. Sie haben ouch mit werender hant betwungen sider gûte lant, als ûch her nâ wol wirt bekant.
2280	Nû dise rede ist volant. Meister Herman Balke88 der was in deme walke mit Rûᶎen und mit heiden.89 Der mûste er sich beiden
2285	mit grôᶎeme urlouge weren und helfen gotes viende heren. Der bischof und des kuniges man, wes er mit den began, daᶎ trûc alleᶎ uber ein
2290	als eᶎ an den werken wol schein. Daᶎ bûch saget uns vor wâr, daᶎ iᶎ werte sechstehalb jâr daᶎ meister Herman Balke riet. Dar nâch er von der werlde schiet.

Перевод

2065	Прервем теперь это повествование90 и поговорим опять [о том], как дела Тевтонского ордена первоначально шли в Ливонии. Дерптский епископ Герман91
2070	в это время начал враждовать с русскими. Те хотели подняться против христианства,92 как прежде. Их кощунство принесло им много горя.93
2075	Они причинили ему94 достаточно зла. Долго он это терпел, пока не попросил помощи у братьев-рыцарей.95 Магистр96 прибыл к нему немедленно и привел к нему много отважных героев,
2080	смелых и отменных. Мужи короля97 прибыли туда со значительным отрядом; Епископ Герман возрадовался этому. С этим войском они98 двинулись тогда
2085	радостно на Русь. Их дела пошли там очень хорошо. Там они подошли к замку, в замке не возрадовались их приходу. Пошли на них [русских] приступом,
2090	захватили у них замок. Этот замок назывался Изборск. Ни одному русскому не дали [уйти] невредимым. Кто защищался,
2095	тот был взят в плен или убит. Слышны были крики и причитания: в той земле повсюду начался великий плач. Жители Пскова тогда
2100	не возрадовались этому известию. Так называется город, который расположен на Руси. Там люди очень крутого нрава, они были соседями этого [захваченного замка Изборска].
2105	Они не медлили, они собрались в поход и грозно поскакали туда, многие были в блестящей броне; их шлемы сияли, как стекло.
2110	С ними было много стрелков.99 Они встретили войско братьев-рыцарей; те оказали им сопротивление, Братья-рыцари и мужи короля смело атаковали русских.
2115	Епископ Герман там был как герой со своим отрядом. Начался жестокий бой: немцы наносили глубокие раны, русские терпели большой урон:
2120	их было убито восемьсот [человек], они пали на поле брани. Под Изборском они потерпели поражение. Остальные тогда обратились в бегство, их беспорядочно преследовали
2125	по пятам по направлению к их дому. Русские сильно понукали своих коней плетьми и шпорами; они думали, что все погибли: путь им казался очень долгим.
2130	Лес звенел от горестных криков. Они все спешили только домой; войско братьев-рыцарей следовало за ними. Великой100 называется река: за ними на другой берег
2135	переправились братья-рыцари с большой силой; они вели за собой многих смелых воинов.   Псковичи тогда не были рады гостям. Братья-рыцари разбили свои палатки
2140	перед Псковом на красивом поле. Епископ и мужи короля также очень удобно расположились лагерем. Многие рыцари и слуги хорошо заслужили здесь свое право на лен.101
2145	По войску дали приказ готовиться к бою, и при этом дали понять [участникам похода], что пойдут также на приступ. Русские заметили то,
2150	что многие отряды намереваются штурмовать как замок, так и посад.102 Русские изнемогли от боя под Изборском: они сдались103 ордену,
2155	так как опасались [большего] несчастья. Тогда повели переговоры о мире. Мир был заключен тогда с русскими на таких условиях, что Герпольт,104 который был их князем,105
2160	по своей доброй воле оставил замки и хорошие земли в руках братьев-тевтонцев, чтобы ими управлял магистр. Тогда штурм [Пскова] не состоялся.
2165	После того как произошло это примирение, долго не ждали, войско тогда собралось в обратный путь. Все они были преисполнены божьей благодати и восхваляли бога:
2170	они были ему благодарны за очень многое. Когда войско стало готово для обратного похода, оно радостно ушло оттуда. Там оставили двух братьев-рыцарей, которым поручили охранять землю,106
2175	и небольшой отряд107 немцев. Это обернулось позже им во вред: их господство длилось недолго. На Руси есть город, он называется Новгород.
2180	До [новгородского] князя дошло это известие, он собрался со многими отрядами против Пскова, это истина.108 Туда он прибыл с большой силой; он привел много русских,
2185	чтобы освободить псковичей. Этому они от всего сердца обрадовались. Когда он увидел немцев, он после этого долго не медлил,109 он изгнал обоих братьев-рыцарей,
2190	положив конец их фогтству,110 и все их слуги111 были прогнаны. Никого из немцев там не осталось: русским оставили они землю. Так шли дела братьев-рыцарей:
2195	если бы Псков был тогда убережен, то это приносило бы сейчас пользу христианству до самого конца света. Это — неудача. Кто покорил хорошие земли
2200	и их плохо занял военной силой, тот заплачет, когда он будет иметь убыток, когда он, очень вероятно, потерпит неудачу. Новгородский князь112 опять ушел в свою землю.   После этого недолго было спокойно.
2205	Есть город большой и широкий, который также расположен на Руси: он называется Суздаль.113 Александром звали того, кто в то время был его князем:
2210	он приказал своему войску114 готовиться к походу. Русским были обидны их неудачи; быстро они приготовились. Тогда выступил князь Александр и с ним многие другие
2215	русские из Суздаля. Они имели бесчисленное количество луков, очень много красивейших доспехов.115 Их знамена были богаты, их шлемы излучали свет.
2220	Так направились они в землю братьев-рыцарей, сильные войском. Тогда братья-рыцари, быстро вооружившись, оказали им сопротивление; но их [рыцарей] было немного.
2225	В Дерпте узнали, что пришел князь Александр с войском в землю братьев-рыцарей, чиня грабежи и пожары. Епископ не оставил это без внимания,
2230	быстро он велел мужам епископства116 поспешить в войско братьев-рыцарей для борьбы против русских. Что он приказал, то и произошло. Они после этого долго не медлили,117
2235	они присоединились к силам братьев-рыцарей. Они привели слишком мало народа, войско братьев-рыцарей было также слишком маленьким. Однако они пришли к единому мнению атаковать русских.
2240	Немцы начали с ними бой. Русские имели много стрелков,118 которые мужественно приняли первый натиск,119 [находясь] перед дружиной князя. Видно было, как отряд120 братьев-рыцарей
2245	одолел121 стрелков; там был слышен звон мечей, и видно было, как рассекались шлемы. С обеих сторон убитые падали на траву.122
2250	Те, которые находились в войске братьев-рыцарей, были окружены. Русские имели такую рать, что каждого немца атаковало, пожалуй, шестьдесят человек.123
2255	Братья-рыцари достаточно упорно сопротивлялись, но их там одолели. Часть дерптцев вышла из боя, это было их спасением, они вынужденно отступили.
2260	Там было убито двадцать братьев-рыцарей, а шесть было взято в плен. Таков был ход боя.   Князь Александр был рад, что он одержал победу.
2265	Он возвратился в свои земли. Однако эта победа ему стоила многих храбрых мужей,124 которым больше никогда не идти в поход. Что касается братьев-рыцарей, которые в этом бою были
2270	убиты, о чем я только что читал,125 то они позже должным образом оплакивались со многими бесстрашными героями, которые по призыву бога посвятили себя жизни среди братьев-тевтонцев;
2275	очень многие из них с тех пор были убиты на службе богу. Они также вооруженной рукой с тех пор покорили хорошие земли, как вам дальше станет известно.
2280	На этом кончается это повествование. Магистр Герман Балк126 вел войну с русскими и язычниками.127 Он должен был от них обоих
2285	обороняться в большой войне и помог [этим] разорению божьих врагов. Епископ и мужи короля [его поддерживали], всё, что он с ними предпринимал, делалось единодушно,
2290	как это видно по самим делам. Эта книга истинно нам говорит, что продолжалось пять с половиной лет правление магистра Германа Балка, после чего он умер.

Комментарий

а. Описание вооружения различных народов

Автор «Рифмованной хроники» много внимания уделяет описанию вооружения воинов разных народов, с которыми немецкие захватчики столкнулись на территории Прибалтики. Возникает вопрос, насколько эти описания достоверны. Многое из того, что хронист мог видеть после своего прибытия в Ливонию (в 1278 г.), он несомненно описывает по личным впечатлениям. И эти же личные впечатления отразились на его рассказе о событиях, очевидцем которых он не был, которые происходили на несколько десятков лет раньше. Таким образом, можно предположить, что хронист, говоря о русских ратях времени Александра Невского, рисует их с такими характерными чертами, которые он лично наблюдал у русских войск последней четверти XIII в. Эту поправку нужно иметь в виду при оценке сообщаемых хронистом сведений.

Но проблема достоверности содержания «Рифмованной хроники» усложняется еще тем, что перед нами стихотворное произведение с характерным для этого жанра поэтическим языком, в котором постоянные сравнения, эпитеты, рифмы и другие элементы художественной литературы играют большую роль. Часто встречаются трафаретные предложения, которыми автор пользуется как формулами. Такие шаблоны сопровождаются, как правило, одними и теми же рифмами. Так, вводя в повествование тот или иной город, хронист в одном стихе сообщает его название, а в другом страну, где находится этот город, причем первый стих имеет обязательно последним словом genant, которое часто рифмуется со словом lant во втором стихе, например: (Pleᶎcowe) eine stat ist sô gênant, // die liet in Rúᶎen lant (стихи 2101—2102); эту формулу мы встречаем также в стихах 223, 2409, 7405, 9673, 11774 и в других Также выступление в поход, блеск вооружения, описание отдельных элементов боя изображаются с применением стилистических штампов.¹²⁸Только внимательный анализ художественных приемов и словоупотребления хрониста позволяет отделить ценное для нас зерно исторической истины от литературных украшений.

Проанализируем с этой точки зрения описание вооружения в хронике. Каждый раз, когда хронист сообщает о выступающей в поход рати, он привлекает внимание слушателя к блестящей броне всадников, к их сияющим шлемам и богато украшенным знаменам. Это он делает равным образом в отношении войска эстов, про которое он пишет: «они были вооружены щитами и копьями, много брони и много шлемов блестело сквозь пыль»,¹²⁹ в отношении войска литовцев, в котором было «много красивейших панцирей, их шлемы были богато украшены золотом, сияли как зеркальное стекло»;¹³⁰ в отношении войска самих орденских рыцарей, которые прибыли по зову магистра в «сияющей броне» и с «богатыми шлемами».¹³¹ Эти примеры можно умножить. Такими же словами хронистом описываются броня и шлемы русских войск, как псковской рати перед боем под Изборском, так и суздальской рати Александра Невского (см. стихи 2108—2109 и 2217—2219 в данной статье). Знамена конных отрядов всегда упоминаются как богато украшенные (стих 2218).¹³²

Вывод, который можно сделать на основе этих описаний, тот, что броня, шлемы и знамена русской конницы, т. е. княжеских и боярских дружин конца XIII в., в глазах хрониста мало чем отличались от соответствующих доспехов конных воинов других народов, н поэтому он считал возможным применять при их описании литературные штампы немецкого рыцарского эпоса.

Иначе обстоит дело со стрелковым вооружением русских ополчений. Хронист каждый раз подчеркивает, что в русском войске было много стрелков. Он считает нужным это сделать и при рассказе о псковском войске (стих 2110), и при рассказе о вооружении суздальских отрядов Александра Невского (стих 2216). Когда хронист описывает бой, соответствующий Ледовому побоищу русских источников, он считает нужным сообщить, что русские стрелки были построены перед княжеским отрядом (дружиной) и мужественно приняли на себя первый натиск рыцарской конницы (стихи 2241—2243). В.Т. Пашуто отмечает, что такое использование стрелков вполне соответствовало тактике того времени, и указывает на аналогичное боевое построение войск галицко-волынского князя Даниила Романовича. Только Пашуто называет оружие русских стрелков во время боя на льду «самострелами» (синоним к термину арбалет),¹³³ в то время как хронист имел в виду русских стрелков из лука. Слово bogen — «лук» встречается в хронике два раза и всегда в связи с русскими стрелками. В первый раз лук упомянут при описании вооружения рати Александра Невского (стих 2216), но второй раз речь идет о русских стрелках, пришедших на помощь литовскому князю Торейде (Thoreide).¹³⁴ Здесь интересно то, что литовский князь пользовался помощью именно русских стрелков, вооружение и тактика которых были, по-видимому, очень эффективны в борьбе с немецкими крестоносцами. Действенную стрельбу русских лучников хронист отмечает также во время осады тартуского вышгорода в 1262 г.¹³⁵

Что же касается стрелкового вооружения гарнизонов орденских замков, то хронист неоднократно отмечает, что орденские стрелки пользовались арбалетами.¹³⁶

Известно, что, несмотря на повсеместное распространение лука в качестве охотничьего оружия, он только у отдельных пародов стал массовым боевым оружием. Если, например, у древних римлян лук не был в почете и в их войсках отряды лучников, как правило, состояли из федератов, то в средневековой Англии, наоборот, лук стал действительно национальным боевым оружием. Английские лучники славились во всей Западной Европе вплоть до окончательного вытеснения лука огнестрельным ручным оружием. Англичане пользовались на войне гак называемым простым длинным луком. «Этот длинный лук был очень грозным оружием и обеспечил превосходство англичан над французами при Креси...», — пишет Ф. Энгельс.¹³⁷Английские исследователи считают, что лучник мог произвести в минуту шесть прицельных выстрелов и поражать противника в условиях боя на расстоянии до 180 м, опытные снайперы стреляли на расстояние до 350 м.¹³⁸

У прибалтийского народа земгалов лук и арбалет, по-видимому, не были сильно распространены как боевое оружие. Хронист рассказывает интересный эпизод, как земгалы, взяв орденский замок, оставили в живых одного пленного немецкого стрелка, чтобы он их научил пользоваться найденными в арсенале замка трофейными арбалетами. Много орденцев, не ожидавших со стороны земгалов стрельбы на расстояние, были ранены вновь обученными земгальскими арбалетчиками.¹³⁹ Это известие перекликается с вышеупомянутым рассказом о литовском князе Торейде, в ополчении которого тоже не хватало собственных стрелков.

Можно считать, что все эти особенности вооружения разных народов, с которыми встречался автор «Рифмованной хроники» в Ливонии, верно им подмечены и переданы.

О стрелках из лука в новгородском войске мы узнаем также из труда другого ливонского хрониста — Генриха Латвийского. Он сообщает, что новгородцы послали в помощь эстам для обороны Тарту — Юрьева от немецких крестоносцев бывшего кокнесского князя Вячко во главе отряда из двухсот лучников. В одном из сражений 1218 г. град русских стрел обратил в бегство отряды прибалтийских племен в составе войска немецких крестоносцев.¹⁴⁰

Долгое время исследователи, изучавшие русское оружие периода феодализма, относились с недоверием к вышеприведенным свидетельствам ливонских хроник и недооценивали значение лучников в составе новгородского войска.¹⁴¹ Причиной такой точки зрения было почти полное отсутствие лукоз среди археологических находок.

Раскопки Новгородской археологической экспедиции внесли в этот вопрос окончательную ясность. На разных горизонтах культурного слоя в Новгороде найдено много деталей боевых луков и даже учебный детский лук. Эти находки позволяют установить, что новгородские луки были также длинными (не менее 190 см), но в отличие от английских и вообще западноевропейских луков они принадлежали к так называемому сложному типу (не в виде дуги, а в виде буквы М), распространенному у народов Востока.

Новгородские находки луков и стрел опубликованы А.Ф. Медведевым, там же приведено несколько стихов «Рифмованной хроники» в переводе А.В. Арциховского. По мнению Медведева, русский лук был в 3—4 раза скорострельнее арбалета.¹⁴²

Но так как самострел-арбалет был снабжен прикладом и механическим приспособлением для натягивания тетивы, то стрельба из него была проще и не требовала столь высокого индивидуального мастерства, как стрельба из лука. Поэтому со второй половины XIII в. самострелы получили довольно широкое распространение и на Руси, особенно при обороне городов. В Новгороде археологами найдено в разных частях города более двух десятков наконечников для арбалетных стрел. Но тем не менее сложный лук продолжал и в XIV—XV вв. быть основным русским стрелковым вооружением.¹⁴³

Таким образом, вывод, который можно сделать на основании вышеизложенного, тот, что автор «Рифмованной хроники» совершенно правильно заметил и отразил в тексте своего труда наличие в русском войске XIII в. большого числа стрелков, причем стрелков из лука, чем оно отличалось от ополчений некоторых прибалтийских народов и орденских отрядов, в составе которых были арбалетчики. Русские лучники умело пользовались своим оружием, нанося противникам большой урон, и западные агрессоры знали русских стрелков и правильно оценивали их как боевую силу. Лучники — это были в основном пешие вой, русский вооруженный народ, и, называя их всегда отдельно, хронист как бы противопоставлял их одетой в сияющие доспехи боярской коннице.

б. О князе «Герпольте»

Псковский князь с именем Герпольт известен только из «Рифмованной хроники». Все более поздние хронисты заимствуют это имя оттуда. Русские источники такого князя не знают, да и само имя имеет необычную форму. Несомненно оно представляет собой искаженное или переделанное на немецкий лад русское имя. Попытки расшифровки этого имени производились с конца XVII в. Они основывались на том, что в средневековой письменности стран, расположенных на берегах Балтийского моря, буквой g обозначался не взрывной звук, а щелевой и что вследствие этого русские слова, начинающиеся с йотированных гласных, часто транскрибировались латиницей при помощи буквы g.¹⁴⁴ Основываясь на этом, некоторые историки не сомневались в том, что за транскрипцией Gerpolt скрывается русское имя, первая часть которого образована от корня «яр», вторую же часть они подбирали по созвучию со слогом «polt», получая таким образом имя Ярополк. Это казалось тем более правдоподобным, что такая замена элемента «полк» в славянском имени на германское «bold» («bald») была уже известна из средневековых источников. В «Анналах монастыря Фульда» имя Святополк передано формами Zwentibulchus, Zwentibaldus, Zuentipoldus.¹⁴⁵

Толкование Герпольт — Ярополк мы находим у Христ. Кельха, Иог. Г. Арндта и К.Е. Напьерского.¹⁴⁶ Самый последний исследователь этого вопроса В.Т. Пашуто также придерживается такой расшифровки и высказывает предположение, что этот Ярополк был в интересующее нас время наместником новгородского князя в Пскове и что он же позже упоминается в Новгородской первой летописи под 1269 г. как участник похода на Раквере.¹⁴⁷ Были и другие отождествления Герпольта «Рифмованной хроники». Так, П. ф. ОстенСакен полагает что за этим именем скрывается известный из летописи псковский посадник Твердило Иванкович.¹⁴⁸ С.М. Соловьев считал возможным, что хронист так называл псковского воеводу Гавриила Гориславича.¹⁴⁹

Мы считаем, что ближе всего подошли к истине П. Гетце и А.М. Амманн. Эти исследователи полагают, что Герпольт — это князь Ярослав Владимирович из рода смоленских Ростиславичей, единственный русский князь, который в те годы активно поддерживал нападение немецких крестоносцев на Русь.¹⁵⁰ Летописи содержат ряд известий об этом князе-изменнике.¹⁵¹В частности, по свидетельству летописей, Ярослав Владимирович лично участвовал в походе немецких рыцарей 1240 г. на Изборск,¹⁵² т. е. в том самом походе, который затем завершился захватом немцами Пскова. Весьма вероятно, что именно этого князя подразумевал автор хроники, упоминая загадочного Герпольта, помогавшего немецким рыцарям овладеть Псковом.

Подобное предположение подтверждается соображениями филологического характера. Закономерность передачи русского «Яр» через немецкое «Ger» была уже показана выше.¹⁵³ Вторая половина имени Ярослава претерпела в хронике такое же изменение, как и вторая половина названия Изборска — Isburc, т. е. была онемечена. Русский второй компонент личных имен «слав» был заменен сходным по значению элементом немецких имен «polt(d)».¹⁵⁴ Такой тип адаптации иноязычных имен, состоящий в том, что первая часть имени сохраняется, а вторая заменяется элементом того языка, который его воспринимает и приспосабливает, встречается часто, в том числе и в русском языке.¹⁵⁵

То, что в Герпольте «Рифмованной хроники» и в князе Ярославе Владимировиче русских источников мы должны видеть одно и то же лицо, подтверждается также всей жизнедеятельностью этого князя-изменника. Ярослав Владимирович принадлежал к той группировке псковских князей и бояр, которые с самого начала немецкой агрессии, боясь потерять в борьбе с немцами свою власть и свои доходы в эстонских и русских землях, пошли на предательский сговор с крестоносцами.

Уже отец Ярослава, псковский князь Владимир Мстиславович, был изгнан из Пскова в 1213 г. за дружбу с немцами (он выдал в 1212 г. одну из своих дочерей замуж за крестоносца Теодориха, брата рижского епископа Альберта;¹⁵⁶ этим самым он породнился и с будущим тартуским епископом Германом, тоже братом Альберта). После изгнания из Пскова Владимир дважды уходил из русских земель в Ливонию, где принимал участие в качестве фогта захватчиков в ограблении и порабощении прибалтийских народов.¹⁵⁷ Но очень скоро он увидел, что немецкие феодалы не так уж охотно делят с ним свою добычу; тогда он вернулся на Русь и стал врагом ливонских немцев.¹⁵⁸ Он умер после 1225 или 1226 г. (последние упоминания его имени в летописи).¹⁵⁹

По примеру своего отца Ярослав Владимирович неоднократно изменял русским интересам и переходил на сторону ливонских немцев (в 1214 г., в начале и в конце 1230-х гг.). Считая Псковскую землю своим наследием, Ярослав дважды делал попытки вернуться в Псков с помощью немцев. В 1)233 г. он вместе с немцами и группой новгородских бояр-перебежчиков («Борисова чадь» летописи) «изгоном» временно захватил Изборск, но попал в плен.¹⁶⁰ По-видимому, ему удалось скоро освободиться, так как в 1240 г. мы его опять находим в рядах немецко-датского войска во время его грабительского похода на Изборск и Псков.¹⁶¹ После сдачи Пскова немцам он, возможно, был ими водворен в Псков в качестве князя-марионетки, который, по данным «Рифмованной хроники», под онемеченным именем Герпольт немедленно и «добровольно» передал по договору ордену в управление Псковскую землю.

Ставку на Ярослава — Герпольта делал не только орден, но и римская курия, так как Ярослав был единственным русским князем, который был склонен перейти в католичество.¹⁶² Н.М. Карамзин предполагает, что известное письмо папы Григория IX, в котором тот старается утвердить какого-то русского князя в его желании присоединиться к католической церкви, было адресовано Ярославу.¹⁶³ Б.Я. Рамм упоминает о письме папы Гонория III в Псков аналогичного содержания; он относит его к 1228 г.¹⁶⁴ По-видимому, Ярослав незадолго до своей смерти (около 1245 г.) действительно стал католиком, так как существует документ 1299 г., где упоминается дарственный акт Ярослава, в котором он свою отчину, Псковскую землю, передает дерптскому епископству.¹⁶⁵ А.М. Амманн лично изучал оригинал этого документа в Стокгольмском государственном архиве и дает в своей работе его фотокопию. Он считает, что упоминаемый в документе дар Ярослава тождествен с его уступкой Псковской земли в 1240 г. после захвата Пскова крестоносцами.¹⁶⁶ Но этому мнению противоречит то обстоятельство, что в 1240 г., по данным «Рифмованной хроники», Ярослав передал Псковскую землю в руки ордена, тогда как в стокгольмском же акте речь идет о даре еще не завоеванного Псковского княжества тартускому епископству. Орден и епископство должны рассматриваться как совершенно разные юридические лица. Видимо, князь Ярослав — Герпольт Владимирович два раза за свою жизнь изменника предал и продал свою «отчину» — Псковскую землю. Таким образом, наиболее вероятно, что под именем князя Герпольта в «Рифмованной хронике» подразумевался князь Ярослав Владимирович.

Однако объективности ради следует указать и обстоятельства, говорящие не в пользу этого вывода. В русских летописях прямо говорится, что Ярослав Владимирович пришел в 1240 г. на Русь вместе с войском немецких рыцарей. Из текста же «Рифмованной хроники» скорее следует, что Герпольт находился во Пскове и был псковским князем в то время, когда немецкие рыцари подошли к городу и начали осаду, и что Герпольт, сидя во Пскове, вел переговоры с рыцарями и отдал и город, и все княжество немецкому ордену.

Видимо, ко времени составления «Рифмованной хроники» в Ливонии сохранились лишь глухие воспоминания о том, что какой-то псковский князь Герпольт (Герцеслав) сыграл важную роль при овладении немецкими рыцарями Псковом, но в чем конкретно состояла эта роль, в чьем стане находился князь во время похода на Изборск и Псков — об этом уже не помнили. Кроме того, ко времени составления хроники сохранялись и какие-то воспоминания о том, что во время тех же событий князь Герпольт — Ярослав официально уступил Псковское княжество немецким завоевателям. И поскольку в Ливонии наряду с этим помнили, что Псков во время данного похода не был взят военным путем, а был захвачен путем переговоров с русскими, был добровольно сдан городскими властями, хронист связал все эти сведения воедино, решив, что если Псков был сдан и в этих событиях участвовал псковский князь Герпольт, то, значит, именно он и сдал город немцам.

Иными словами, текст хроники, посвященный князю Герпольту, не может считаться вполне надежным источником и в целом, и в частностях. В нем достоверен лишь сам факт какого-то участия князя Герпольта — Ярослава в изменнической сдаче Пскова немецким рыцарям. Весьма вероятно, что пришедший вместе с рыцарским войском к стенам Пскова Ярослав в ходе начавшихся переговоров использовал свои личные связи с псковским боярством и помог немецкому командованию уговорить (а может быть — сыграл в переговорах решающую роль, т. е. уговорил) значительную часть псковских бояр сдать город немцам. Кроме того, Ярослав, по всей видимости, действительно сделал какое-то устное или письменное заявление о передаче своих наследственных прав на Псковское княжество ордену или Дерптскому епископству (а может быть — в разное время два заявления, одно в пользу ордена, другое — в пользу епископства), поскольку эти сведения хроники подтверждаются другими данными (см. выше, стр. 222—223); однако было ли сделано Ярославом это заявление в 1240 г. в связи с захватом немцами Пскова (может быть, сразу после занятия города) или в совсем другое время, вне связи с данными событиями, — точно установить невозможно.

в. О магистре

Автор «Рифмованной хроники», описывая военные действия ордена против русских в первый, удачный для рыцарей период, два раза упоминает, что в этих делах личное участие принимал глава Ливонской ветви ордена — провинциальный магистр (нем. — Landmeister von Livland): магистр приходит с рыцарями на помощь тартускому епископу и принимает участие в походе на Изборск и Псков (стих 2078), он же берет на себя функции военно-административного управления в капитулировавшем Пскове (стих 2163). Что же касается второго периода войны, приведшего к полному поражению орденского войска, то хроника не содержит никаких указаний на то, кто же командовал братьями-рыцарями во время Ледового побоища и какова дальнейшая судьба этого неудачливого полководца.

Такое умалчивание о сановнике ордена, ответственном за его поражение, вполне соответствует назначению и стилю хроники, которая должна была восхвалять доблесть орденских рыцарей и мудрость их руководителей.

Автор хроники в своем повествовании использует как хронологическую канву периоды правления отдельных магистров. События, приведшие к битве на льду и к окончательному приостановлению наступления крестоносцев на Русь, он относит ко времени магистра Германа Балке, срок правления которого в Ливонии он определяет в пять с половиной лет (стихи 2281—2294). Но именно в этом хронист обнаруживает свою полную неосведомленность в хронологии событий внутренней жизни ордена, что можно объяснить лишь тем, что в его распоряжении совершенно не было письменных источников (хроник, актов и грамот) по истории ордена за этот период.

В действительности Герман Балке был ливонским ландмейстером не более двух лет (1237—1238 гг.). В начале марта 1239 г. он уже умер. Его преемником в Ливонии в 1238 г. стал Дитрих фон Грюнинген, который и был главой ливонской ветви ордена в интересующие нас годы (1238—1242 и 1244—1246 гг.). Но в событиях на ливоно-псковской и ливоно-новгородской границах он непосредственного участия не принимал, так как руководил в это время орденскими войсками, действовавшими против куршей и литовцев на территории Курляндии.¹⁶⁷

Так кто же был в действительности упоминаемый хронистом магистр? Этот вопрос еще в середине прошлого века поставил А. Энгельман.¹⁶⁸ Он приходит к выводу, что этим лицом был Андреас фон Вельвен, который у М. Тумлера значится ливонским вицемагистром в 1241 г.¹⁶⁹ Это тем более вероятно, что с этим орденским деятелем обычно отождествляют персонаж из Жития Александра Невского — Андреяша.¹⁷⁰ Этот Андреяш, охарактеризованный как «нѣкто силенъ от Западныя страны, иже нарицаются слугы божия», приезжает незадолго до похода ордена на Русь к Александру, чтобы лично узнать его.¹⁷¹ Термин «слугы божия», который мы здесь находим, перекликается с летописным термином «божии рыторѣ», как в Новгородской летописи названы взятые в плен во время Ледового побоища орденские рыцари.¹⁷² Только в «Житии» слово «рыторѣ» заменено в соответствии с жанром произведения более общепонятным «слугы». Э. Бонель относит поездку Вельвена в Новгород к весне или лету 1240 г.¹⁷³ Несомненно, что путешествие в это время видного орденского руководителя по Новгородской земле носило разведывательный характер.¹⁷⁴

То, что Андреас фон Вельвен заключил от имени ордена договор с сааремааским (эзельским) епископом о разделе светской и духовной власти в завоеванных русских землях, также подтверждает его руководящую роль в проведении крестового похода на Русь.¹⁷⁵

г. О потерях

Сведения о потерях в боях между русскими и немцами в 1240—1242 гг. приведены в «Рифмованной хронике» два раза: в рассказе о битве под Изборском, где указаны потери псковичей в 800 человек (стих 2120), и в рассказе о Ледовом побоище, где сообщается, что орденских рыцарей тогда было убито 20 человек, а 6 взято в плен (стихи 2260—2261).

Цифра потерь под Изборском хорошо согласуется с данными Псковской 2-й летописи, в которой мы соответственно находим цифру 600. Сопоставляя эти данные, можно сделать вывод, что эта битва была действительно кровопролитной: потери исчислялись сотнями павших участников, в том числе не менее 600 псковичей. Этот вывод подкрепляется указанием Новгородской 1-й летописи, что в этом сражении «плесковиць в сугонъ много побиша».¹⁷⁶ Несомненно, что в число павших под Изборском русских включены не только бояре и другие «нарочитые» люди, как это часто бывает при указании потерь в источниках феодального периода, а действительно все убитые псковские воины, в том числе и рядовые ополченцы.

Хуже согласуются данные «Рифмованной хроники» и летописей относительно потерь крестоносцев во время битвы на льду. Незначительному числу убитых и взятых в плен орденских рыцарей (20 и 6), указанному хронистом, противостоят в летописи цифры 500 и 50.¹⁷⁷

Данные «Рифмованной хроники» с самого начала стали вызывать недоверие исследователей. Еще автор «Хроники Тевтонского ордена», писавший во второй половине XV в., увеличивает число убитых рыцарей до семидесяти. Правда, он в своем повествовании не выделяет отдельно Ледовое побоище, а объединяет его в одно сражение с военными действиями Александра Невского по освобождению Пскова и изгнанию немцев из Псковской земли. Из «Хроники Тевтонского ордена» число 70 было заимствовано Б. Руссовым, который к нему еще добавил из какого-то другого источника, возможно «Рифмованной хроники», и 6 попавших в плен рыцарей, считая их замученными в плену (см. тексты этих хроник в данной статье).

Одному из последних западноевропейских исследователей этого вопроса, А.М. Амманну, число убитых рыцарей, названное в «Рифмованной хронике», показалось настолько малым по сравнению с тем значением, которое он придает их разгрому в битве на льду, что он его подсознательно (он при этом ссылается на «Рифмованную хронику») увеличивает до 60 и сразу же рядом приводит 50, как число попавших в плен рыцарей, и другие данные о потерях немцев, почерпнутые им из русских летописей, которые ему казались более достоверным источником.¹⁷⁸

Из советских ученых В.Т. Пашуто выдвинул оригинальную гипотезу, чтобы объяснить вызывающие сомнения цифровые данные «Рифмованной хроники». Исходя из своего положения, что описание хроники зиждется на тексте каких-то не дошедших до нас «Дерптских аннал», Пашуто предполагает, что хронист здесь выдает за неизвестные ему потери орденских рыцарей вычитанные им из этих анналов действительные потери вассалов тартуского (дерптского) епископа, так как вряд ли он мог иметь представление о потерях орденцев, если даже не знал, кто из магистров участвовал в сражении.¹⁷⁹

Мы считаем, что при критической оценке числа убитых во время Ледового побоища рыцарей, сообщенного в «Рифмованной хронике», нужно иметь в виду, что хронист говорит не о потерях крестоносного войска вообще, а только о числе убитых «братьев-рыцарей», т. е. о рыцарях — действительных членах ордена. Поэтому при анализе этого числа нужно исходить из тех данных о числе орденских рыцарей в Ливонии и Пруссии, которые сохранились в источниках.

Из самой «Рифмованной хроники» мы узнаем, что в 1236 г. в битве при Шауляй, где литовцы разгромили крестоносное войско, руководимое орденом меченосцев, было убито 48 орденских рыцарей.¹⁸⁰ Это число хорошо согласуется с данными совершенно другого источника, папской буллы, которая называет число 50.¹⁸¹ Потери рыцарей в этом сражении оценивались и оцениваются как почти полное уничтожение личного состава Ордена меченосцев, и эти потери привели к слиянию остатков этого — ордена с Тевтонским орденом в Пруссии. Для сравнения можно привлечь данные Новгородской летописи. В битве при Шауляй против литовцев на стороне ордена сражался и псковский вспомогательный отряд в 200 человек. Из них вернулись домой лишь 20 человек. Следовательно, потери побежденной стороны в этой битве доходили до 90%.¹⁸²

Для пополнения личного состава ордена в Ливонию был из Пруссии послан магистр Герман Балке с 54 рыцарями.¹⁸³ Это число также хорошо согласуется с числом убитых под Шауляй братьев-рыцарей. Таким образом, число орденских рыцарей, действовавших в Ливонии за несколько лет до начала агрессии ордена против Новгорода и Пскова, учитывая оставшихся в живых меченосцев и вновь прибывших тевтонцев, должно было находиться где-то между пятьюдесятью и стами, приближаясь к последнему числу, но вряд ли превышая его.¹⁸⁴ К 1242 г. оно, возможно, несколько увеличилось за счет новых подкреплений из Пруссии.

О составе и комплектовании крестоносного войска в Ливонии XIII в. содержится богатый и достоверный материал в «Рифмованной хронике». Так, например, перед походом в страну земгалов магистр ордена лично объездил епископов и датских вассалов, чтобы заручиться их участием. Специальные гонцы сообщили братьям-рыцарям в разных замках срок, когда те должны прибыть в Ригу, приведя с собой ополчение из подневольных общинников своей округи, ливов, лэттов, эстов.¹⁸⁵ Отдельные рыцари приводили с собой отряды до ста человек. Упоминается также большое число оруженосцев и военных слуг. Вместе с рыцарями отправлялись в поход по старой традиции бюргеры города Риги и паломники-крестоносцы из Германии, которые обычно прибывали морским путем сроком на год под водительством видных феодалов, чтобы участвовать в военных действиях по завоеванию Ливонии.¹⁸⁶

Это разношерстное войско на месте сбора разбивалось на отдельные отряды (знамена — baniere), командование которыми поручалось наиболее опытным и смелым рыцарям. Этим начальникам отрядов придавались проводники из местных жителей, и войско выступало з поход.¹⁸⁷ Число братьев-рыцарей, участвовавших в таких походах, мы находим у хрониста для более позднего времени (1268 г.). Мы узнаем, что из замков Вильянди, Леаль и Вейсенштейн прибыло 34 рыцаря (часть рыцарей из Вильянди была в это время в другом походе).¹⁸⁸ Для осады Пскова в этом году магистр привел с собой 180 орденских рыцарей, в то время как все крестоносное войско исчислялось 18 тысячами.¹⁸⁹ На эти цифры уже указывал В.Т. Пашуто в неоднократно нами цитированной статье.

Из всего вышесказанного вытекает, что орденских братьев-рыцарей следует рассматривать не как основную массу крестоносного войска в Ливонии, а только как его главную организующую силу, как его командный состав и ядро тяжелой кавалерии.

Нужно также учесть, что одновременно с военными действиями против Новгорода и Пскова, приведшими к битве на льду, орден вел также войну в стране куршей, чтобы захватить эту территорию, разъединявшую прусские и ливонские владения ордена. Этими действиями руководил лично ливонский магистр Грюнинген во главе крупного отряда братьев-рыцарей.¹⁹⁰

А.А. Строков полагает, что в Ледовом побоище с каждой стороны участвовало примерно по 15 000 человек. Указанные в летописи потери крестоносцев убитыми и пленными в 550 тяжело вооруженных всадников он оценивает для того времени как исключительно большие.¹⁹¹ Е.А. Разин высказывает мнение, что немецкое войско могло насчитывать 10—12 тыс., а новгородское — 15—17 тыс. человек.¹⁹²

В свете вышеизложенного нужно признать, что цифровые данные о потерях крестоносцев во время битвы на льду, которые мы находим как в летописях, так и в «Рифмованной хронике», заслуживают доверия. Они остаются в пределах, допустимых для численности войск, действовавших в данное время на данных территориях. Только «Рифмованная хроника» называет нам лишь число убитых и плененных рыцарей, действительных членов Тевтонского ордена, в то время как летописи приводят число всех убитых и взятых в плен «нарочитых» немцев, участников боя. Количество же убитых воинов из отрядов подвластных немцам чуди-эстов никто не считал, им, по выражению летописи, «несть числа».

д. Об источниках «Рифмованной хроники»

Большой интерес представляет собой вопрос об источниках «Рифмованной хроники», в частности вопрос о том, откуда автор хроники почерпнул свои сведения о развитии и конце орденского наступления на Русь в 1240—1242 гг. До настоящего времени многие исследователи полагают, что у хрониста был под руками какой-то письменный источник. При этом указывают на то, что в тексте хроники часто упоминается какая-то книга (buch) и грамоты (briefe). В свое время Ф. Вахтсмут, а совсем недавно В.Т. Пашуто выдвинули предположение, что этой книгой могли быть не дошедшие до нас «Тартуские [Дерптские] анналы», которыми хронист воспользовался для изложения русско-ливонских отношений в интересующий нас период.¹⁹³

Такой точке зрения можно противопоставить вывод, к которому пришел П. Экке на основе очень внимательного анализа всех мест хроники, где говорится о «книге» и «грамотах». П. Экке установил, что под «книгой» хронист всегда подразумевает свое собственное произведение.¹⁹⁴ Ввиду того что его хроника была предназначена для чтения вслух, он. резюмируя уже прочитанное или предупреждая о событиях, рассказываемых в последующих главах, очень часто прибегает к стереотипным фразам типа «как вам сообщает (сообщила) эта книга» или «эта книга вам все расскажет».¹⁹⁵

Что же касается упоминаемых в хронике грамот, то они фигурируют в тексте там, где это требуют описываемые события, например, когда сообщается, что папский легат Вильгельм Моденский написал в Рим письмо о совершившемся в Ливонии чуде, или когда меченосцы пишут Герману фон Зальца письмо с просьбой принять их в состав Тевтонского ордена.¹⁹⁶ Сообщая о таких письмах, хронист никогда не говорит о том, что он их лично видел, читал и на их содержании строит свое повествование.

П. Экке приходит к выводу, что хронист не пользовался письменными источниками: там, где он не описывает события как современник и очевидец; он опирается лишь на устную традицию; о том же, что он пользовался списками магистров ордена, можно только предположить, прямых указаний на это текст хроники также не содержит.¹⁹⁷

В том месте, где хронист сам прямо ссылается на источники своих сведений, он пишет, что получил эти сведения от «мудрых людей».¹⁹⁸

Произведенный нами повторный просмотр и анализ мест хроники с упоминанием «книги» и «грамот» полностью подтверждает наблюдения и выводы П. Экке об отсутствии у хрониста письменных источников.

Отсутствие каких-либо аннал в качестве источника у хрониста видно также из того, что он только три раза во всем тексте называет нам год.¹⁹⁹ Это, во-первых, 1143 г., к которому он на основании недостоверной традиции относит рукоположение первого епископа Ливонии Мейнарда (в действительности это произошло в 1186 г.). Кроме этого года, мы находим в хронике упомянутыми еще 1278 и 1290 гг. Оба эти года относятся к периоду, когда хронист лично находился в Ливонии, он их, следовательно, восстанавливает по собственной памяти, не нуждаясь для этого в каком-либо письменном источнике. Анналы (летописи) строятся как погодная запись событий. Если бы хронист пользовался в качестве источника каким-нибудь письменным трудом такого типа, то это несомненно отразилось бы на хронологической канве его изложения: он чаще приобщал бы события к тем или иным календарным датам, называя год. Хронист же организует свое изложение по периодам правления отдельных магистров ордена, не упоминая ни года их вступления в должность, ни года их выбытия.

Разберем теперь вопрос, откуда у хрониста могли быть известия о непосредственно интересующих нас событиях 1240—1242 гг. Отвергая возможность наличия письменного источника типа аннал, попытаемся определить принадлежность информатора хрониста к той или иной группировке ливонских немцев того времени. Ведь хронист прибыл в Ливонию в конце 70-х годов XIII в. и в это время вполне мог там встретить людей в возрасте шестидесяти лет и старше, которые были активными участниками похода на Псков и Ледового побоища.

Кто же был информатором хрониста? Мы считаем, что им не могло быть какое-нибудь руководящее лицо католической церкви (епископ или каноник) или ордена (магистр или комтур), так как хронист совершенно не видит в описываемых действиях ливонских духовных феодалов выполнение заранее составленного римской курией плана комбинированного крестового похода на Русь. В изложении хрониста все эти военные действия просто крупные, но обычные столкновения ливонских феодалов с русскими, вызванные чисто местными поводами (набеги псковичей на земли тартуского епископа).

Мы считаем также, что информация хрониста вообще не могла исходить от лица, так или иначе связанного с орденом (брата-рыцаря или клирика), так как в его рассказе совершенно не отражены такие важные самостоятельные действия орденцев, как захват Водской земли, постройка замка в Копорье, набеги на плодородные районы по р. Луге, а также позорный конец всей этой авантюры, их изгнание из этих захваченных земель Александром Невским.

Все исследователи единодушны в том, что события 1240—1242 гг. изложены хронистом очень узко, как бы с тартуской колокольни, по линии Тарту — Изборск — Псков, такими, какими мог их видеть участник тартуского епископского войска, не задумывающийся особенно о целях и планах своего сюзерена. Таким образом, мы склоняемся к тому, чтобы искать информатора хрониста среди рыцарей-вассалов тартуского епископа. Укрепленным местом жительства большой группы таких рыцарей-вассалов тартуской епископии был замок Медвежья голова (Отепя, Оденпэ), часто упоминаемый в русских летописях. Этот епископский рыцарь, по-видимому, лично принимал участие в походе на Изборск и Псков и принадлежал к той части тартуского войска, которая, согласно тексту «Рифмованной хроники», в ходе битвы на льду своевременно вышла из боя (стихи 2257—2259), или, как сказано в летописи, «даша плещи».²⁰⁰ Сохранив себе таким образом жизнь, этот вассал тартуского епископа смог около сорока лет спустя рассказать любознательному хронисту об исторических событиях, участником которых ему удалось быть. Но ни он, ни хронист не были в состоянии правильно определить истинное значение этих событий.

Примечания

1. О рукописях «Рифмованной хроники» см.: Leo Meyer. Zur Inländischen Reimchronik. Ztschr. für deutsche Philologie, Bd. IV, Halle, 1873, SS. 407—444.

2. Описание всех изданий см. у Пауля Экке, подготовлявшего новое, не состоявшееся издание хроники (Paul Ecke. Die livländische Reimchronik. Diss. Greifswald, 1910, S. 7 f.; ср. также библиографию по истории Ливонии: Е. Winkelmart п. Bibliotheka Livoniae historica. Berlin, 1878, № 1722).

3. Fragment einer Urkunde der ältesten livländischen Geschichte in Versen aus der Originalhandschrift zum Drucke befördert mit einigen Erläuterungen und Gl ossär vefsehen von Dr. Lib. Bergmann. Riga, 1817.

4. Die livländische Reimchronik, hrsg. von Franz Pfeiffer, Bibliothek des literarischen Vereins in Stuttgart, Bd. III. Stuttgart, 1844.

5. Scriptores rerum livonicarum, Bd. I. Riga und Leipzig, 1853.

6. Livländische Reimchronik mit Anmerkungen, Namenverzeichnis und Glossar, herausgegeben von Leo Meyer. Paderborn, 1876 (далее цитируем: LR).

7. Е. Winkelmann, op. cit.

8. R. Linder. Zur älteren livländischen Reimchronik. Diss. Leipzig, 1891; P. Ecke, op. cit; Werner Meyer. Stilistische Untersuchungen zur livländischen Reimchronik. Diss. Greifswald, 1912.

9. Я. Зутис. Очерки по историографии Латвии, ч. I. Рига, 1949, стр. 18—22.

10. В.Т. Пашуто. 1) Образование Литовского государства. М., 1959, стр. 134—139; 2) Рифмованная хроника как источник по русской истории. В кн.: Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран. М., 1963, стр. 102—108.

11. О литературе Тевтонского ордена см.: К. Helm und W. Ziesemer. Die Literatur des Deutschen Ritterordens. Giessen, 1951.

12. Fr. Wachtsmuth. Quellen und Verfasser der livländischen Reimchronik. Programm des Gymnasiums zu Mitau. Mitau, 1878.

13. Об авторе «Рифмованной хроники» см.: Я. 3утис, ук. соч., стр. 19—20; N. Busch. Die Greifswalder Dissertation über die livländische Reimchronik. Sitzungsberichte der Gesellschaft zur Geschichte und Altertumskunde der Ostseepiovinzen Rußlands, 1911, Riga, 1912, SS. 7—14; Z. Ivinskis. Eletoji Livonijos kronika ir jes autentiskumas. Zidinys, Kaunas, 1936, t. 24, № 10, pp. 289—302.

14. В.Т. Пашуто. Рифмованная хроника как источник по русской истории, стр. 103 и 108.

15. F. Wachtsmut, op. cit., S. 23.

16. Я. Зутис, ук. соч., стр. 19—20.

17. Там же.

18. R. Linder, op. cit., S. 48.

19. В предыдущей главе речь шла о разделе Северной Эстонии между датским королем и орденом при посредничестве папского легата.

20. dem dûtschen hûs — дословно «немецкому дому», das dûtsche hûs — одно из самоназваний Тевтонского ордена, объясняемое тем, что этот орден был в XII в. организован при доме призрения немецких паломников в Иерусалиме, отсюда название орденских рыцарей die brûdere von dem dûtschen hûs (717) — «братья из немецкого дома».

21. Nieflant — так систематически в «Рифмованной хронике» называется Ливония. Ее обычное название в немецких текстах того времени Lieflant, Lifflant, Livlant, т. е. «страна ливов». Форма Nieflant в «Рифмованной хронике», возможно, является реминисценцией с легендарной страной нибелунгов в немецком эпосе.

22. Darbete — нижненемецкое название эстонского Тарту, русск. — Дерпт (Юрьев), совр. нем. — Dorpat.

23. bischof Herman — брат рижского архиепископа Альберта; епископ эстонский, перенес в 1224 г. свою резиденцию на тартуский Вышгород, на место древнего русского Юрьева, став таким образом непосредственным соседом псковичей (см.: Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. М.—Л., 1938, стр. 235 и 241).

24. Истинными христианами автор «Рифмованной хроники» признает только христиан римско-католического вероисповедания.

25. in tet ir unsâlde vil wê — стих, вызвавший разные толкования. Немецкие интерпретаторы «Рифмованной хроники» прошлого века понимали этот стих так, что «безбожность русских причиняла епископу Герману страдания» (Е. Meyer. Die livländische Reimchronik von Dittlieb von Alnpeke in das Hochdeutsche übertragen und mit Anmerkungen versehen. Reval, 1848, S. 59; Scriptores rerum livonicarum, Bd. I. Riga—Leipzig, 1853, p. 558). Мы считаем такое понимание ошибочным. Ключом к истинному смыслу этого предложения должно служить местоимение in, с которого начинается стих. Синтаксически здесь требуется дательный падеж, так как местоимение зависит от глагола tet... wê, ср. dem meister tet die rede wê (v. 9612). Следовательно, in, также и по форме являющееся дательным падежом множественного числа от местоимения sie — они, заменяет собой не существительное bischof, а существительное die Rûᶎen. При таком, грамматически обоснованном толковании значения местоимения in мы, считаем, что автор «Рифмованной хроники» в этом стихе вовсе не говорит о «страданиях Германа», а намекает на то, что вызванная, по его мнению, схизматиками-русскими против «истинных христиан» война была для них неудачной, привела к захвату рыцарями Изборска и Пскова.

26. Епископу Герману.

27. die brûdere — так в «Рифмованной хронике» называютcя орденские рыцари. Будучи связанными монашескими обетами, они, по аналогии с монастырским обычаем, называли себя братьями. Этот термин здесь и далее переводится «братья-рыцари».

28. der meister — магистр, глава ордена в Ливонии.

29. risch — «быстрый, смелый, дерзкий»; один из постоянных эпитетов, применяемых в средневерхненемецкой эпической поэзии для характеристики воина, рыцаря.

30. des kuniges man — обозначение, употребляемое в «Рифмованной хронике» для вассалов датского короля, владевшего в то время Северной Эстонией. Эти датские феодалы неоднократно были союзниками ордена в его войнах с Русью и Литвой. Они приводили с собой в орденское войско отряды, состоявшие из зависимых от них эстов.

31. der Rûᶎen lant — дословно «земля (страна) русских», здесь и далее переводится «Русь».

32. eᶎ gienc in dâ vil wol in hant — идиоматическое выражение «их дела пошли очень хорошо»; ср. v. 2067—2068.

33. die — указательное местоимение, заменяющее собой bure; здесь это следует понимать как «люди, находящиеся в замке», «его гарнизон».

34. slurmes man mit in began — дословно «начали их штурмовать».

35. Îsburc. Русский топоним Изборск этимологизирован в «Рифмованной хронике» на немецкий лад. Такая этимологизация вызывалась звуковым сходством слова «борск» с немецким bure — «замок». В v. 2087 и v. 2091 Изборск назван просто bure, а в v. 2090 — hûs. Термины burc и hûs соответствуют русскому слову «город» только в одном из его значений, а именно «укрепленное место», «замок», но не «посад». Такое словоупотребление говорит о том, что автор «Рифмованной хроники» рассматривал Изборск как укрепление, посад при котором не имел большого значения. Ср. ниже, v. 2101, где речь идет о Пскове.

36. Die von Plezcowe — дословно «те из Пскова», т. е. псковичи. Обычная конструкция в немецком языке средних веков для обозначения жителей того или иного города.

37. Хронист называет Псков словом slat. Такое словоупотребление говорит о том, что он в первую очередь видит в нем посад с ремесленным и торговым населением. Ср. прим. 17, где речь идет об Изборске.

38. sûr — в основном значении — «кислый», «резкий», «едкий», «горький»; в переносном значении относительно людей — «твердый», «злой», «нехороший», «грозный», «жестокий», «кровожадный».

39. brunje — это доспех для защиты верхней части туловища, т. е. броня, панцирь, кольчуга. Об описании хронистом вооружения русских войск см. комментарий, раздел а.

40. als ein glas — часто встречающееся у хрониста сравнение при описании блеска защитного вооружения, в частности шлемов; ср. v. 2109, 2374, 3283, 5019, 10411.

41. manich schutze — подразумеваются русские стрелки из лука; ср. далее (v. 2216), где говорится, что войско Александра Невского имело на своем вооружении очень много луков (bogen). Подробнее см. комментарий, раздел а.

42. kein — здесь одна из форм предлога gegen — «против».

43. riten an — претерит от глагола anrîten — дословно «атаковать в конном строю», так как rîten — «ехать верхом». Атака в конном строю наиболее типична для рыцарских отрядов. Но хронист сообщает также о более редких случаях, когда всадники перед боем спешивались и шли на противника в пешем строю. См. v. 11728—11737.

44. wunden wît — дословно «широкие раны».

45. grôᶎe nôt — дословно «большую нужду».

46. die anderen — дословно «другие».

47. vaste — наречие, имеющее много значении: «крепко», «тесно примыкая», «до», «до близости»; «сильно», «мощно», «быстро», «очень», «довольно».

48. zû lande — соответствует русскому «домой».

49. die Mode — название, которым ливонские немцы обозначали реку Великую у Пскова. Этот топоним встречается у Б. Руссова в форме Modda (Scriptores rerum livonicarum, Bd. I, p. 28) и у Жильбера де Ланноа в написании Moede, Moeude (Guillebert de Lannoy et ses voyages en 1413, 1414 et 1421 commenté en français et polonais par Joachim Lelewel, Bruxelles, 1844, pp. 36 et 49). Жильбер пишет, что Псков расположен на двух реках, Moede et Plesco, и что обратно в Ливонию его везли на санях по льду реки Moede, а затем по льду Чудского озера. Это описание, а также то, что в ливонских источниках Mode называется река, которую немцы должны были форсировать по пути из Изборска в Псков, позволяет отождествить Mode с р. Великой.

50. По-видимому, речь идет о праве получить лен в захваченных псковских землях.

51. zû sturme — дословно «на штурм».

52. Хронист различает в Пскове bure — «кремль» и slat — «посад». Ср. прим. 17 и 19. И это не только в этом месте. При описании более позднего набега рыцарей на Псков (в 1269 г.) хронист рассказывает, что псковичи сами сожгли посад (stat) и укрылись в кремле (bure) — см. v. 7711—7728.

53. Глагол sich bieten имеет значения «предоставить себя», «отдать себя», «предложить себя». Здесь хронист сообщает и пытается объяснить беспримерный факт сдачи без боя в руки ордена Пскова, кремль которого хронист в другом месте считает неприступным при условии единодушия защитников (v. 7726—7728). Из летописи известно, что сдача была осуществлена группой псковских бояр-изменников, для которых личное благополучие оказалось дороже чести и родины (НПЛ, стр. 294).

54. alsô — дословно «так, таким образом».

55. О толковании этого имени и об изменнической роли князя, который его носил см. комментарий, раздел б.

56. kunic — дословно «король». Этот термин употребляется хронистом и вообще в ливонских источниках до конца XV в. для обозначения как западноевропейских королей, так и русских князей периода феодальной раздробленности. В латиноязычных памятниках русские князья соответственно называются reges (ср. Генрих Латвийский. Хроника Ливонии, стр. 455, прим. 3). Слово kunic, примененное к русским князьям, здесь и далее переводится словом «князь». Хронист лишь один раз называет русского князя (Юрия Андреевича, племянника Александра Невского) словом vurste (v. 7745—7746) и то потому, что тот не занимал княжьего стола, а вел переговоры с магистром только в качестве представителя новгородского князя: er was an des kuniges stat (v. 7747).

57. hieᶎ — дословно «назывался», здесь этот глагол употреблен в функции связки, по значению равной глаголу sin — «быть»; ср. аналогичное употребление: Alexander was gênant // der bie der zît ir kunic hieᶎ (v. 2208—2209).

58. die sûne — «искупление», «примирение», «мир», «покой», «суд», «приговор».

59. Речь идет об оккупации захваченных псковских земель.

60. eine cleine macht — дословно «малую силу».

61. unlange vrist — дословно «недолгий срок».

62. Nogarden — одна из наиболее распространенных форм передачи в немецких текстах названия Новгорода Великого.

63. Это заверение вызвано необходимостью ввести рифму к schar.

64. nicht lange sûmete er dar nâch — типичное для «Рифмованной хроники» вставное предложение, которое вовсе не хочет подчеркнуть, что действие развивалось необычно быстро, а является лишь художественным приемом. Такие предложения с глаголом sûmen, а также sparn и некоторыми другими порождены необходимостью ввести в стих ту или иную рифму. Кроме того, наличие таких предложений-заполнителей вызвано тем, что рифмованные хроники были предназначены для чтения вслух. Эти предложения разбавляли действие и облегчали восприятие содержания аудиторией. Таких предложений с глаголом sûmen в «Рифмованной хронике» насчитывается 20, например V. 2234, 2862, 5149, 5163 и др.

65. Буквально: освободив (избавив) их от фогтства, т. е. от исполнения обязанностей фогтов. Захваченные земли орден членил на административные области, во главе которых ставились орденские рыцари, называвшиеся в одних областях командорами (комтурами), в других — фогтами. Последнее название происходит от латинского слова advocatus. В русских источниках орденские фогты называются «судьями», например: «Судья ругодивескеи Еремеи», «кескеи судья Иване» в ГВНП, № 60. Слово vogetîe может обозначать как административный район, так и название должности, здесь подразумевается последнее.

66. Речь идет об отряде военных слуг — кнехтов (knechle).

67. missewende — многозначное слово: «неправильный поворот», «отклонение от лучшего к худшему», «упрек», «позор», «изъян», «преступление», «позорящее действие», «несчастье», «вред».

68. Хронист не называет новгородского князя, изгнавшего немцев из Пскова, по имени. Он не отождествляет его с Александром Невским, который в «Рифмованной хронике» начинает принимать участие в событиях лишь в следующей главе в качестве суздальского князя. Автор «Хроники Тевтонского ордена», пользовавшийся «Рифмованной хроникой» (XV в.) при изложении событий 1238—1242 гг., исправил этот недочет и связал освобождение Пскова с именем Александра Невского.

69. Хронист очень мало искажает русские топонимы. В данном случае мы видим абсолютно точную транслитерацию.

70. См. прим. 39, здесь же глагол hieᶎ применен в прямом значении.

71. volc — многозначное слово, может обозначать: «народ», «люди», «воинство», «войско», «подданные», «слуги», «отряд», «толпа».

72. den Ruᶎen was ir schade leit — дословно «русским был обиден вред [причиненный им немцами]».

73. См. прим. 21 и комментарий, раздел а.

74. rîch — подразумевается «богато украшены».

75. ir helme die wâren liecht bekant — дословно «их шлемы, те были известны сияющими».

76. mâᶎen vil— дословно «умеренно много».

77. und stifle roub und brant — постоянная фраза в «Рифмованной хронике» при описании военных походов; ср. v. 1440, 1902, 2698, 2756, 8960, 9804, 11116.

78. Территория, находившаяся под властью ливонских епископов, называлась словом stift (епископство).

79. См. прим. 46.

80. См. прим. 25.

81. См. прим. 23 и комментарий, раздел а.

82. daᶎ êrste spil — Дословно «первую игру». Название боя словом spil — «игра» — типичная метафора в рыцарской поэзии. В «Рифмованной хронике» она встречается часто, например в стихах 4201, 4652, 6079, 7410 и др.

83. Слово banier может обозначать как «знамя», «хоругвь», так и «отряд», сражающийся под данным знаменем; здесь banier употреблено в последнем значении и обозначает характерное для орденских рыцарей клиновидное построение, — «свинью» русских летописей.

84. ûf daᶎ gras — о трактовке этого выражения см. стр. 163—164. Возможно, что слово gras — «трава» здесь применено метонимически для выражения понятия «земля». Ср. немецкое идиоматическое выражение in das Gras beißen — «пасть на поле брани», дословно — «укусить траву». В этой идиоме основной образ настолько уже ослаблен, что она может применяться без учета времени года, в котором происходит описываемое событие.

85. Число шестьдесят, по-видимому, служит здесь условным обозначением превосходства в числе, так как оно встречается в «Рифмованной хронике» также при описании и другого боя немцев с русскими: ein dûtscher mûste geben strît // wol sechzic Rûen... (v. 7634—7635).

86. er lieᶎ doch dar zû pfande // sumelîchen rischen man — дословно «он, однако, оставил там в залог много храбрых людей».

87. Этот стих говорит о том, что «Рифмованная хроника» была предназначена для чтения вслух.

88. См. комментарий, раздел в.

89. В.Т. Пашуто считает, что под язычниками хронист подразумевает карел и ижорцев, которые были в составе новгородского войска, изгнавшего орденских рыцарей из Копорья (В.Т. Пашуто. Рифмованная хроника как источник по русской истории, стр. 104). Но это мало вероятно, так как хронист вообще ничего не знает и не сообщает о военных действиях в Водской земле. Скорее всего язычниками здесь названы литовцы, которые действительно в это время были еще язычниками и оказывали орденской агрессии упорное сопротивление.

90. В предыдущей главе речь шла о разделе Северной Эстонии между датским королем и орденом при посредничестве папского легата.

91. bischof Herman — брат рижского архиепископа Альберта; епископ эстонский, перенес в 1224 г. свою резиденцию на тартуский Вышгород, на место древнего русского Юрьева, став таким образом непосредственным соседом псковичей (см.: Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. М.—Л., 1938, стр. 235 и 241).

92. Истинными христианами автор «Рифмованной хроники» признает только христиан римско-католического вероисповедания.

93. in tet ir unsâlde vil wê — стих, вызвавший разные толкования. Немецкие интерпретаторы «Рифмованной хроники» прошлого века понимали этот стих так, что «безбожность русских причиняла епископу Герману страдания» (Е. Meyer. Die livländische Reimchronik von Dittlieb von Alnpeke in das Hochdeutsche übertragen und mit Anmerkungen versehen. Reval, 1848, S. 59; Scriptores rerum livonicarum, Bd. I. Riga—Leipzig, 1853, p. 558). Мы считаем такое понимание ошибочным. Ключом к истинному смыслу этого предложения должно служить местоимение in, с которого начинается стих. Синтаксически здесь требуется дательный падеж, так как местоимение зависит от глагола tet... wê, ср. dem meister tet die rede wê (v. 9612). Следовательно, in, также и по форме являющееся дательным падежом множественного числа от местоимения sie — они, заменяет собой не существительное bischof, а существительное die Rûᶎen. При таком, грамматически обоснованном толковании значения местоимения in мы, считаем, что автор «Рифмованной хроники» в этом стихе вовсе не говорит о «страданиях Германа», а намекает на то, что вызванная, по его мнению, схизматиками-русскими против «истинных христиан» война была для них неудачной, привела к захвату рыцарями Изборска и Пскова.

94. Епископу Герману.

95. die brûdere — так в «Рифмованной хронике» называютcя орденские рыцари. Будучи связанными монашескими обетами, они, по аналогии с монастырским обычаем, называли себя братьями. Этот термин здесь и далее переводится «братья-рыцари».

96. der meister — магистр, глава ордена в Ливонии.

97. des kuniges man — обозначение, употребляемое в «Рифмованной хронике» для вассалов датского короля, владевшего в то время Северной Эстонией. Эти датские феодалы неоднократно были союзниками ордена в его войнах с Русью и Литвой. Они приводили с собой в орденское войско отряды, состоявшие из зависимых от них эстов.

98. Подразумеваются епископ и магистр.

99. manich schutze — подразумеваются русские стрелки из лука; ср. далее (v. 2216), где говорится, что войско Александра Невского имело на своем вооружении очень много луков (bogen). Подробнее см. комментарий, раздел а.

100. die Mode — название, которым ливонские немцы обозначали реку Великую у Пскова. Этот топоним встречается у Б. Руссова в форме Modda (Scriptores rerum livonicarum, Bd. I, p. 28) и у Жильбера де Ланноа в написании Moede, Moeude (Guillebert de Lannoy et ses voyages en 1413, 1414 et 1421 commenté en français et polonais par Joachim Lelewel, Bruxelles, 1844, pp. 36 et 49). Жильбер пишет, что Псков расположен на двух реках, Moede et Plesco, и что обратно в Ливонию его везли на санях по льду реки Moede, а затем по льду Чудского озера. Это описание, а также то, что в ливонских источниках Mode называется река, которую немцы должны были форсировать по пути из Изборска в Псков, позволяет отождествить Mode с р. Великой.

101. По-видимому, речь идет о праве получить лен в захваченных псковских землях.

102. Хронист различает в Пскове bure — «кремль» и slat — «посад». Ср. прим. 17 и 19. И это не только в этом месте. При описании более позднего набега рыцарей на Псков (в 1269 г.) хронист рассказывает, что псковичи сами сожгли посад (stat) и укрылись в кремле (bure) — см. v. 7711—7728.

103. Глагол sich bieten имеет значения «предоставить себя», «отдать себя», «предложить себя». Здесь хронист сообщает и пытается объяснить беспримерный факт сдачи без боя в руки ордена Пскова, кремль которого хронист в другом месте считает неприступным при условии единодушия защитников (v. 7726—7728). Из летописи известно, что сдача была осуществлена группой псковских бояр-изменников, для которых личное благополучие оказалось дороже чести и родины (НПЛ, стр. 294).

104. О толковании этого имени и об изменнической роли князя, который его носил см. комментарий, раздел б.

105. kunic — дословно «король». Этот термин употребляется хронистом и вообще в ливонских источниках до конца XV в. для обозначения как западноевропейских королей, так и русских князей периода феодальной раздробленности. В латиноязычных памятниках русские князья соответственно называются reges (ср. Генрих Латвийский. Хроника Ливонии, стр. 455, прим. 3). Слово kunic, примененное к русским князьям, здесь и далее переводится словом «князь». Хронист лишь один раз называет русского князя (Юрия Андреевича, племянника Александра Невского) словом vurste (v. 7745—7746) и то потому, что тот не занимал княжьего стола, а вел переговоры с магистром только в качестве представителя новгородского князя: er was an des kuniges stat (v. 7747).

106. Речь идет об оккупации захваченных псковских земель.

107. eine cleine macht — дословно «малую силу».

108. Это заверение вызвано необходимостью ввести рифму к schar.

109. nicht lange sûmete er dar nâch — типичное для «Рифмованной хроники» вставное предложение, которое вовсе не хочет подчеркнуть, что действие развивалось необычно быстро, а является лишь художественным приемом. Такие предложения с глаголом sûmen, а также sparn и некоторыми другими порождены необходимостью ввести в стих ту или иную рифму. Кроме того, наличие таких предложений-заполнителей вызвано тем, что рифмованные хроники были предназначены для чтения вслух. Эти предложения разбавляли действие и облегчали восприятие содержания аудиторией. Таких предложений с глаголом sûmen в «Рифмованной хронике» насчитывается 20, например V. 2234, 2862, 5149, 5163 и др.

110. Буквально: освободив (избавив) их от фогтства, т. е. от исполнения обязанностей фогтов. Захваченные земли орден членил на административные области, во главе которых ставились орденские рыцари, называвшиеся в одних областях командорами (комтурами), в других — фогтами. Последнее название происходит от латинского слова advocatus. В русских источниках орденские фогты называются «судьями», например: «Судья ругодивескеи Еремеи», «кескеи судья Иване» в ГВНП, № 60. Слово vogetîe может обозначать как административный район, так и название должности, здесь подразумевается последнее.

111. Речь идет об отряде военных слуг — кнехтов (knechle).

112. Хронист не называет новгородского князя, изгнавшего немцев из Пскова, по имени. Он не отождествляет его с Александром Невским, который в «Рифмованной хронике» начинает принимать участие в событиях лишь в следующей главе в качестве суздальского князя. Автор «Хроники Тевтонского ордена», пользовавшийся «Рифмованной хроникой» (XV в.) при изложении событий 1238—1242 гг., исправил этот недочет и связал освобождение Пскова с именем Александра Невского.

113. Хронист очень мало искажает русские топонимы. В данном случае мы видим абсолютно точную транслитерацию.

114. volc — многозначное слово, может обозначать: «народ», «люди», «воинство», «войско», «подданные», «слуги», «отряд», «толпа».

115. См. прим. 21 и комментарий, раздел а.

116. Территория, находившаяся под властью ливонских епископов, называлась словом stift (епископство).

117. См. прим. 46.

118. См. прим. 23 и комментарий, раздел а.

119. daᶎ êrste spil — Дословно «первую игру». Название боя словом spil — «игра» — типичная метафора в рыцарской поэзии. В «Рифмованной хронике» она встречается часто, например в стихах 4201, 4652, 6079, 7410 и др.

120. Слово banier может обозначать как «знамя», «хоругвь», так и «отряд», сражающийся под данным знаменем; здесь banier употреблено в последнем значении и обозначает характерное для орденских рыцарей клиновидное построение, — «свинью» русских летописей.

121. Возможен также перевод: «оттеснил», «врезался», «прорвался сквозь [ряды]...».

122. ûf daᶎ gras — о трактовке этого выражения см. стр. 163—164. Возможно, что слово gras — «трава» здесь применено метонимически для выражения понятия «земля». Ср. немецкое идиоматическое выражение in das Gras beißen — «пасть на поле брани», дословно — «укусить траву». В этой идиоме основной образ настолько уже ослаблен, что она может применяться без учета времени года, в котором происходит описываемое событие.

123. Число шестьдесят, по-видимому, служит здесь условным обозначением превосходства в числе, так как оно встречается в «Рифмованной хронике» также при описании и другого боя немцев с русскими: ein dûtscher mûste geben strît // wol sechzic Rûen... (v. 7634—7635).

124. er lieᶎ doch dar zû pfande // sumelîchen rischen man — дословно «он, однако, оставил там в залог много храбрых людей».

125. Этот стих говорит о том, что «Рифмованная хроника» была предназначена для чтения вслух.

126. См. комментарий, раздел в.

127. В.Т. Пашуто считает, что под язычниками хронист подразумевает карел и ижорцев, которые были в составе новгородского войска, изгнавшего орденских рыцарей из Копорья (В.Т. Пашуто. Рифмованная хроника как источник по русской истории, стр. 104). Но это мало вероятно, так как хронист вообще ничего не знает и не сообщает о военных действиях в Водской земле. Скорее всего язычниками здесь названы литовцы, которые действительно в это время были еще язычниками и оказывали орденской агрессии упорное сопротивление.

128. Стилистические особенности «Рифмованной хроники» детально разобраны в работе Вернера Мейера (W. Meyer. Stilistische Untersuchungen zur livländischen Reimchronik, Diss. Greifswald, 1912).

129. sie vûrten schilt und sper // vil brunjen und manchen helm // den sach man lûchten durch den melm (v. 1084—1086).

130. mancher brunjen wunneclîch. // Ir helme waren von golde rîch, // eᶎ lûchte alsam ein spîgelglas (v. 5017—5019).

131. mit mancher brunjen liechtevar. // Ir helme wâren rîche (v. 7178—7179).

132. См. V. 1590, 7579, 9224.

133. В.Т. Пашуто. Рифмованная хроника как источник по русской истории. В кн.: Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран. М., 1963, стр. 105.

134. Rûᶎen schᶎutzen waren komen // kunige Thoreiden zû vromen. // Sie wunten manchen mit ir bogen (v. 8217—8219). — «Русские стрелки прибыли на помощь князю // Торейде. Они ранили многих своими луками».

135. die Rûᶎen sêre des verdoᶎ // daᶎ man sô vaste ûf sie schôᶎ // ir schutzen schuᶎᶎen vaste wider (v. 6643—6645), — «русским очень не нравилось, // что по ним так сильно стреляли из тартуского вышгорода, // их стрелки открыли сильную ответную стрельбу».

136. Ср. v. 5425, 6224, 8195, 8640—8646, 10007, и др.

137. Ф. Энгельс. Избранные военные произведения, т. I. М., 1937, стр. 160 и 369.

138. Encyclopaedia Britannica, v. IV. London, 1963, p. 30.

139. v. 8631—8707.

140. Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. М.—Л., 1938, стр. 236, 238, 191.

141. М.Г. Рабинович. Из истории русского оружия IX—XV вв. Тр. Инст. этнографии им. Н.Н. Миклухи-Маклая, новая серия, т. I, 1947, стр. 91. — Е.А. Разин, наоборот, считает, что все новгородские воины имели луки, но зато он категорически отрицает наличие в новгородской рати специальных отрядов лучников (Е.А. Разин. История военного искусства, Т. 2. М., 1957, стр. 147—148).

142. А.Ф. Медведев. Оружие Новгорода Великого. Раздел «Лук и стрелы». Мат. и исслед. по археологии СССР, № 65, Тр. Новгородск. археол. экспедиции, т. II, стр. 138 и далее.

143. Там же, стр. 149.

144. Ср., например: deh Gemmegrotschen — ямгородцы (Akten und Rezesse der livländischen Ständetage, Bd. III. Riga, 1910, № 136); Timofee Geroske — Тимофей Ярошка (Liv-, est- und kurländisches Urkundenbuch, Bd. IV. Reval, 1859, № 1796); Gerithslavus, Gerzellavus, Gersleff — Ярослав (Scriptores rerum danicarum medii aevi, t. IX, Havniae, 1878, p. 353); Gerceslavs — Ярослав (Генрих Латвийский. Хроника Ливонии. М.—Л., 1938, стр. 192 и 384).

145. Это было имя одного из сыновей императора Священной Римской империи Арнульфа (895—900 гг.). Этот франкский королевич был назван славянским именем в честь своего деда с материнской стороны, моравского князя (G. Schlimpert. Slawische Personennamen in mittelalterlichen Quellen Deutschlands. Berlin 1964, S. 47, Anm. 2).

146. C. Kelch. Liefländische Historia. Reval, 1865, S. 35; J.G. Arndt. Der Liefländischen Chronik anderer Theil. Halle, 1753, S. 45; Scriptores rerum livonicarum, Bd. I. Riga — Leipzig, 1853, p. 744.

147. В.Т. Пашуто. Рифмованная хроника как источник по русской истории. В кн.: Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран. М., 1963, стр. 104.

148. P. v. d. Osten-Sacken. Der erste Kampf des Deutschen Ordens gegen die Russen. Mitteilungen aus der livländischen Geschichte, Bd. XX, Riga, 1907, S. 105.

149. С.М. Соловьев. История России с древнейших времен, т. III. 3-е изд. М., 1960, стр. 835, прим. 1.

150. P. Gоеtzе. Albert Suerbeer, Erzbischof von Preussen, Livland und Ehstland. St.-Petersburg, 1854, S. 140; A.M. Ammann. Kirchenpolitische Wandlungen im Ostbaltikum bis zum Tode Alexander Newskis. Rom, 1936, S. 222.

151. См.: Указатель к первым восьми томам ПСРЛ. Отдел первый. Указатель лиц, т. II, СПб., 1898, стр. 368; специальный очерк об этом князе — см.: P. Gоеtzе, op. cit., SS. 137—143.

152. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов, под ред. А.Н. Насонова. М., 1950 (далее — НПЛ), стр. 77, 294.

153. Подобная передача слога «Яр» в прибалтийско-немецкой письменности XIII в. зафиксирована и конкретно для данного лица: Генрих Латвийский в своей хронике называет Ярослава Владимировича Gerceslawe (Хроника Ливонии, стр. 384).

154. Этот элемент мы встречаем, например, в таких именах, как Leopold, Humbold; он имеет в германских языках значение «быстрый», «смелый», «сияющий» и происходит от равнозначного прилагательного balt (см.: J. Grimm und W. Grimm. Deutsches Wörterbuch, Bd. I. Leipzig, 1854, S. 1081).

155. Ср. сохранившийся как на русском, так и на немецком языке текст новгородско-ливонского договора 1421 г., где в русском документе один из ливонских послов Госвин (Goswin) назван Гостела, а другой Герман (Herman) — Еремей (ГВНП, № 60); немецкий текст этого договора см.: Русско-ливонские акты, собранные К.Е. Напьерским. СПб., 1868, № 213. Имя Gerpolt в устной речи немцев должно было звучать как Ерпольт или Ярпольт. Такая адаптация имени Ярослав облегчалась еще тем, что в те времена существовало немецкое имя Gerbold. См. указатель личных имен к XVI т. «Monumenta Germaniae Historica», где указаны два носителя этого имени из Северной Германии.

156. Генрих Латвийский, ук. соч., стр. 151, 160; НПЛ, стр. 52, 250. О кн. Владимире Мстиславиче см.: М. Taube. Russische und litauische Fürsten an der Düna zur Zeil der deutschen Eroberung Livlands (XII und XIII Jahrh.). Jahrbücher für Kultur und Geschichte der Slaven, Bd. XI, H. III—IV, Breslau, 1935, SS. 456—458.

157. Генрих Латвийский, ук. соч., стр. 160—163.

158. Там же, стр. 163, 181, 183—185, 191; НПЛ, стр. 57, 258; см. также: M. Taube, op. cit., SS. 457—458.

159. НПЛ, стр. 64, 268.

160. Псковские летописи, вып. 2, М., 1955, стр. 79; НПЛ, стр. 77, 282.

161. НПЛ, стр. 77, 294.

162. L.A. Gebhardi. Geschichte von Liefland, Esthland, Kurland und Semgallen. Halle, 1785, SS. 375—377.

163. Н.М. Карамзин. История государства Российского, т. III. СПб., 1842, стр. 122, прим. 341.

164. Б.Я. Рамм. Папство и Русь в X—XV веках. М.—Л., 1959, стр. 125, прим. 128.

165. Этот документ является копией договора 1248 г. дерптского епископа с орденом о разделе между ними в случае завоевания «Псковского княжества, переданного князем Ярославом, наследником этого княжества, дерптской церкви» («regni, quod Plescekowe nominatur, a rege Ghereslawo, eiusdem regni herede, supradictae ecclesiae Tharbatensi collati...» — Liv- est und kurländisches Urkundenbuch, Bd. III. Reval, 1857, № 200a).

166. A.M. Ammann, op. cit., SS. 274—275.

167. М. Tumler. Der Deutsche Orden. Wien, 1955, SS. 265—266, 618; А. Энгельман. Хронологические исследования в области русской и ливонской истории в XIII и XIV столетиях. СПб., 1858, стр. 112—115, 131—132.

168. А. Энгельман, ук. соч., стр. 131—134.

169. М. Turnier, op. cit., S. 618.

170. Псковские летописи, вып. 2. М., 1955, Именной указатель, стр. 309 и 312.

171. Там же, стр. 11.

172. НПЛ, стр. 296. «Божии рыторѣ» — дословный перевод одного из самоназваний орденских рыцарей «gotes ritter», употребляемое также неоднократно автором «Рифмованной хроники» (v. 599, 2010, 4732, 6481 и мн. др.).

173. E. Bоnnell. Russisch-livländische Chronographie. St.-Pbg., 1862, Chronologie, S. 56.

174. Хотя эпизод с Андреяшем является сравнительно поздним добавлением в литературный памятник и поэтому не может претендовать на большую долю достоверности, он все же основывается на каких-то реальных фактах новгородско-ливонских отношений. Ср.: И.П. Шаскольский. Папская курия — главный организатор крестоносной агрессии 1240—42 гг. против Руси. Истор. записки, 1951, № 37, стр. 187, прим. 2.

175. Liv-, est- und kurländisches Urkundenbuch, Bd. III, № 169a; ср.: P. v. d. Osten-Sacken. Der erste Kampf des Deutschen Ordens gegen die Russen. Mitteilungen aus der livländischen Geschichte. Bd. XX, Riga. 1907, SS. 102—103, 107.

176. НПЛ, стр. 294.

177. НПЛ, стр. 296.

178. Интересно, что даже этот ватиканский историк-иезуит вынужден признать, что Ледовое побоище было «точкой, поставленной в конце целого периода развития и что русские летописцы это поняли» (A. M. Ammann. Kirchenpolitische Wandlungen im Ostbaltikum bis zum Tode Alexander Newskis. Rom. 1936, SS. 226—227).

179. В.Т. Пашуто. Рифмованная хроника как источник по русской истории. В кн.: Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран. М., 1963, стр. 105.

180. «achte und vierzik der dâ bliben» (LR, v. 1946).

181. В.Т. Пашуто. Образование Литовского государства. М., 1959, стр. 371.

182. НПЛ, стр. 74.

183. «vier und vumfzik helde wert» (LR, v. 2001).

184. У М. Тумлера собран материал о числе орденских рыцарей в разные столетия. До 1410 г. источники содержат только случайные цифровые данные. Так, для 1279 г. известно, что в замке Терветен (Курляндия) числилось братьев-рыцарей. В 1451 г. во всей ливонской ветви Тевтонского ордена было только 195 братьев-рыцарей, из них в Риге 14, в Венденском замке 12, а в Нарве всего 6. Тумлер предполагает, что в лучшие годы ордена число рыцарей в Пруссии и Ливонии не превышало 2000 человек, что дает вместе с оруженосцами и другими военными слугами ордена для каждой из обеих территорий конное войско, силой от 5000 до 8000 всадников (М. Turnier. Der Deutsche Orden. Wien, 1955, S. 389 f., S. 493 f.).

185. Интересно сообщение хрониста в другом месте о том, что орденским управителям (фогтам) к месту сбора войска удавалось привести только часть ополчения из подневольного сельского населения, значительная часть его, услыхав о призыве, предпочитала скрыться в леса, забирая с собой и своих лошадей (LR, v. 10579—10586).

186. LR, V. 9507—9542, 9219—9221, 9123—9124.

187. LR, v. 4187—4228.

188. LR, v. 7599—7600.

189. LR, v. 7687—7693.

190. M. Turnier, op. cit., S. 266.

191. А.А. Строков. История военного искусства, т. I. М., 1955, стр. 262 и 266.

192. Е.А. Разин. История военного искусства, т. 2. М., 1957, стр. 160.

193. Fr. Wachtsmuth. Quellen und Verfasser der livländischen Reimchronik. Programm des Gymnasiums zu Mitau. Mitau, 1878, S. 23; В.Т. Пашуто. Рифмованная хроника как источник по русской истории. В кн.: Проблемы общественно-политической истории России и славянских стран. М., 1963, стр. 104.

194. Р. Ecke. Die livländische Reimchronik. Diss. Greifswald, 1910, S. 13 f.

195. «als ûch daᶎ bûch tût bekant» (LR, v. 2424); «diᶎ bûch ûch alle sagen wil» (LR, v. 3432). Ср. также стих 2291 в этой статье; встречаются и другие варианты, но цель и смысл у них одни и те же.

196. LR, v. 1320, 1970—1974.

197. Р. Ecke, op. cit., SS. 14, 15.

198. nû wil ich machen ûch bekant, // wie der cristentûm ist komen // zû Nieflant als ich hân vernomen // von allen wîsen lûten — «теперь я хочу вас ознакомить с тем, как христианство распространилось в Ливонии, как я это узнал от всех мудрых людей» (LR, v. 120—123).

199. LR, v. 431—432, 8499, 11635.

200. НПЛ, стр. 296.

Предыдущая страница

К оглавлению

Следующая страница