1. Московское летописание

Во второй половине XV в. произошли события, имевшие огромное значение для всей дальнейшей истории России. Падение Константинополя 1453 г. определило ведущую роль России в православном мире. В 1480 г. (стояние на реке Угре) был положен конец многовековой зависимости от татарского засилья. К концу века почти все земли северо-восточной Руси объединились вокруг одного центра — Москвы. Россия стала государством, от которого зависело решение многих вопросов общеевропейского уровня. Новое положение потребовало и нового государственного самосознания, в формировании которого русское летописание заняло одно из ведущих мест. Прежде всего активизировалась работа по созданию различных летописных произведений. К концу XV в. за неполные двадцать лет было создано до десятка летописных памятников, называемых в литературе по старой традиции великокняжескими сводами (Летописец от 72 язык, Московский свод 1479 г., Московский свод конца XV в., Сокращенные летописные свод конца XV в., Летописи Архивская и Никаноровская и т. д.). Такая активность в летописании сохранилась и в XVI в., по крайней мере, до конца 70-х гг. В XVI в. появилось и совершенно новое явление — создание на основе летописей исторических памятников иного типа или жанра (Русский Хронограф, Степенная книга). Одухотворенные новым самосознанием русские летописцы и правители активно формировали идеологию, воплотившуюся в чеканную формулу: Москва — третий Рим. Масштабность, иногда доходящая до грандиозности (Лицевой летописный свод), является также характерной особенностью интеллектуальной деятельности русских людей, в том числе и русских летописцев этого времени (первая русская Библия, созданная по инициативе новгородского архиепископа Геннадия в 1499 г., Великие Четьи-Минеи, куда вошли почти все произведения, созданные славянским и русским миром за несколько сот лет своего развития). Следует отметить, что справиться с таким масштабным наследием так и не смогла отечественная историография: ни один из этих памятников до настоящего времени полностью не опубликован. А некоторые памятники XVI—XVII вв. мало известны даже специалистам, например, в буквальном смысле пудовая (очень большой и тяжелый фолиант) «Икона», где в различных материалах представлена деятельность русских патриархов XVII в.

Главным летописным центром становится Москва, по заказу царей и патриархов в столице и в различных монастырях создаются все наиболее значительные памятники летописания.

На основе летописей, как уже отмечалось, создаются совершенно новые исторические произведения. Русская летопись с точки зрения литературного жанра — явление весьма сложное. В составе почти любой летописи присутствуют произведения почти всех литературных жанров, иногда эти жанры, например, историческая повесть, зарождались и формировались внутри летописного текста. Повесть, сказание, житие, грамота, законодательный акт, послание, поучение, хождение — все это встречается в составе летописных статей. С самого начала истории русского летописания связь летописи с хронографом (всемирная история) неразрывна. Но Русский хронограф конца XV — начала XVI в. отличается от хронографических памятников предшествующего времени: в нем русская история завершает рассказ о всемирной истории, Россия становится наследницей всего обозримого прошлого. Русский хронограф — воплощенная в историческом произведении идея о главенстве России в мире. Русский хронограф известен в нескольких редакциях, старейшая из дошедших до нас называется редакцией 1512 г. (это год ее составления, текст делится на 208 глав). На основе редакции 1512 г. в XVI—XVII вв. было оставлено несколько новых, например, редакция 1617 г., редакция 1620 г., особого состава и др. Спорным остается вопрос о времени написания первоначальной редакции Русского хронографа. Всего известно несколько сотен списков хронографа. Среди исследователей хронографа прежде всего необходимо отметить А.Н. Попова, С.П. Розанова, О.В. Творогова.

Летопись активно используется при создании государственной идеологии. Например, летопись послужила материалом для Степенной книги, где была обоснована совершенно новая идея о том, что история России являет собой постепенное приближение ее к Богу. Богоизбранность русского народа, заявленная еще в XI в. монахом Нестором, стала в XVI в. полной реальностью под пером автора Степенной книги, представившего историю России в виде ступеней, ведущих ее к Богу. Произведения, создававшиеся на основе русских летописей в XVI в., имели одно довольно существенное отличие от летописей: все они создавались автором на одном дыхании, отсюда единый замысел и единая манера письма. Для летописи же не характерно наличие одной, всеобъемлющей идеи.

Основные взаимоотношения между общерусскими летописями XIV—XV вв. по Я.С. Лурье^*

Идеи, сформулированные и воплощенные в исторических произведениях XVI в., были и остаются реальностью в государственном самосознании русских людей. Исторические памятники XVI в., в том числе и летописи — вершины средневековой русской историографии.

Инициаторами создания многих летописных памятников, начиная с XIII в., были митрополиты. От XV в. сохранились прямые указания на ведение летописей при дворе митрополитов. Например, у В.Н. Татищева о митрополите Киприане (годы жизни ок. 1330—16.X.1406) сказано: «книги своею рукою писаше... летопись русскую от начала земли Руския вся поряду... повеле Игнатию Спасскому докончат, яко и соблюдох». В окружении митрополита Геронтия (умер 1489 г.) был дьяк Родион Кожух, большой знаток русских летописей.

В русском летописании XV в., судя по работам А.А. Шахматова и А.Н. Насонова, митрополичьи своды наравне с великокняжескими появляются систематически: 1408 г., 1418 г. (Полихрон), 1446 г., свод митрополитов Фодосия-Филиппа, 1489 г. и т. д.

Традиция ведения летописей при дворе митрополитов, а с 1589 г. — патриархов, не только сохранилась в XVI—XVII вв., но даже стала обязательной.

Одним из митрополичьих летописных сводов XVI в. был свод 1518 г., отразившийся в Львовской и Софийской второй летописях, текст которых, по наблюдениям А.А. Шахматова, идентичен с конца XIV в. по 1518 г. Некоторые исследователи (например Я.С. Лурье) считают этот свод не митрополичьим, а неофициальным монастырским. Бесспорно митрополичьей является Иоасафовская летопись, составленная при митрополичьей кафедре в конце 1520-х гг., в ней изложены события 1437—1520 гг. Свое название она получила по имени митрополита Иоасафа (умер в 1555 или 1556 г.), известного книжника и писателя, которому эта летопись принадлежала.

Также бесспорно митрополичьей является одна из самых значительных летописей XVI в. — Никоновская летопись, первая редакция которой была составлена в 20-е гг. при митрополите Данииле (1522—1539 гг.). Летопись названа по имени патриарха Никона, которому принадлежал один из ее списков. История данного текста в рамках XVI—XVII вв. обстоятельно восстановлена Б.М. Клоссом в его монографии. Почти каждый этап в истории текста Никоновской летописи представлен рукописью, сохранившей оригинал работы ее составителя. Так, например, первоначальный этап — 20-е гг. XVI в. — представлен списком М.А. Оболенского (РГАДА, ф. 201, № 163).

Самая обширная из всех известных летописей — Никоновская летопись — является уникальным памятником русского летописания; в его состав были включены разнообразные произведения: летописи, сказания, повести, жития святых, архивные документы. Летописными источниками Никоновской летописи были следующие летописи: Симеоновская, Иоасафовская, Новгородская Хронографическая и др. При составлении памятника все составляющие материалы подверглись единовременной литературной и идеологической обработке, что характерно для многих произведений XVI в. Многие актуальные для начала XVI в. вопросы получили отражение в тексте этой летописи, например, право владения землей монастырями, союз духовной и светской властей, борьба с ересями и т. д. Предполагается, что митрополит Даниил был не только инициатором создания летописи, но и ее редактором-составителем. Во второй половине 50-х гг. XVI в. Никоновская летопись была дополнена текстами Воскресенской летописи (вторая после Никоновской по своему объему и значению летопись XVI в.) и Летописца начала царства (изложены известия 1533—1552 гг.), в результате чего получился текст самой объемной русской летописи (Патриарший список сохранился в подлиннике — БАН. 32.17.8.).

В 60-е гг. XVI в. на основе Патриаршего списка создавалась Степенная книга — оригинальный памятник русской историографии (известно 136 списков). Предполагаемым автором Степенной книги был митрополит Афанасий (в миру Андрей), возглавлявший русскую церковь с 1564 г. по 1566 г. Текст ее, написанный в единой литературной манере, доводит изложение событий до 7068 (1560) г. Рассказ о русской истории ведется по степеням. Например, 16 степень имеет следующий заголовок: «Степень шестыйнадесять и грань шестыянадесять въ немъ же митрополиты два: Варлаамъ и Данилъ. Главъ же имать 25». Следует отметить, что характерное для летописей погодное изложение событий отсутствует, текст ее разделен на степени, грани и главы (всего 17 степеней). Ядром каждой степени является биография правящего князя, сопровождаемая произведениями о митрополитах и святых. Текст Степенной книги объединен идеей, изложенной довольно витиевато в обширном заголовке: «Книга степенна царского родословия, иже в Рустей земли в благочестии просияших богоутвержденных скипетродержателей, иже бяху от Бога, яко райская древеса насаждени при исходящих вод, и правоверием напаяеми, богоразумием же благодатию возрастаемъ и божественною славою осияваеми явишася, яко сад доброраслен и красен листвием и благоцветущ; многоплоден же и зрел и благоухания исполнен, велик же и высокъверх и многочадным рождием, яко светлозрачными ветми разширяем, богоугодными добродетельми преспеваем; и мнози от корени и от ветвей многообразными подвиги, яко златыми степенми на небо восходную лествицу непоколеблемо водрузиша, по ней же невозбранен к Богу восход утвердиша себе же и сущим по них»(Цит. по ст.: Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2. Ч. 1. Л., 1988. С. 74—75 Н.Н. Покровского «Афанасий»).

Схема взаимоотношений между летописями конца XV — начала XVI вв. по Я.С. Лурье^**

Автор Степенной книги своего имени не сообщил (анонимность — правило древнерусской литературы, которое, правда, имело исключения), но косвенные указания на автора в тексте есть. В 21 главе 15 грани («О явлении на воздусе святаго великаго князя Александра Невского и о пожаре») сообщается, что автор, находясь в Казанском походе, получил исцеление от гроба Александра Невского, а в Лицевом летописном своде (Шумиловский список) указано имя этого человека — «Афонасий сиггел Благовещенский». Из биографии митрополита Афанасия известно, что он, будучи протопопом придворного Благовещенского собора, участвовал в Казанском походе. Можно предположить, что автор Степенной книги если и не выполнял прямой заказ Ивана IV, то создавал ее именно для него — первого русского царя и его потомков. По мнению А.В. Сиренова частично сохранился черновик Степенной книги (Волховский список). Среди исследователей Степенной книги прежде всего необходимо отметить П.Г. Васенко.

Время Ивана Грозного в истории русского летописания занимает особое место. В период его правления по заказу царя, а иногда и при личном его участии создается целый ряд уникальных памятников русского летописания. Кроме Степенной книги, это Патриарший список Никоновской летописи, Летописец начала царства, Казанский летописец и грандиозный Лицевой летописный свод. Первое, на что обращается внимание при ознакомлении с этими памятниками, это их объем (монументальность) и четкие идеологические установки. Русские авторы, одухотворенные своим осознанным первенством в истории человечества, создают такие произведения, которых больше не будет в письменной культуре России. Некоторые их идеи остались неосуществленными, но в своем провидении великого будущего России они оказались правы. Таким образом, русские летописцы XVI в. не только историки своей страны, но и мыслители, провидцы. Знание их трудов обязательно для каждого русского человека, как знание книг Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского.

Одним из исторических произведений, в создании которого принимал участие Иван Грозный, был Лицевой летописный свод, который исследователи называют «самым крупным летописно-хронографическим произведением средневековой Руси». Этот памятник дошел до нас в 10-и томах, каждый лист каждого тома украшен миниатюрой, общее количество миниатюр — более 16 000. Этот уникальный памятник русской письменной культуры создавался в течение нескольких лет с 1568 г. по 1576 г. в Александровской слободе. Предполагается, что царь принимал участие в редактировании его текста. В Лицевом летописном своде, подобно Русскому Хронографу, рассказ о всеобщей истории завершают русские события, тем самым Россия является преемницей всемирной истории. Изложение событий доведено до 1568 г., работа над последним, десятым томом по невыясненным причинам была внезапно прервана (рисунки этого тома не раскрашены). Основными источниками Лицевого свода были Еллинский и Римский летописец 2-ой редакции (русское хронографическое произведение второй половины XV в.), «История иудейской войны» Иосифа Флавия, Никоновская летопись, дополненная материалами Русского Хронографа и Воскресенской летописи. Одним из источников последней части был Летописец начала царства, где подробно изложены события русской истории 1533—1552 гг. Эта последняя часть Лицевого летописного свода называется Царственной книгой, в ней изложены события 1533—1568 гг.

Казанский летописец. Рукопись XVII в. Миниатюра. Иван IV Грозный на коне

В создании Летописца начала царства (полное название — «Летописец начала царства царя и великого князя Ивана Васильевича всея Русии»), принимал участие А.Ф. Адашев. Некоторые исследователи считают его автором Летописца (события 1533—1552 гг.), так как в его текст включены проекты его реформ.

При Иване Грозном был создан и Казанский летописец (или История о Казанском царстве), возникший в связи с присоединением Казани к Москве в 1552 г. Этот Летописец являет собой новый тип исторического произведения, ставшего популярным в русской литературе XVI—XVII вв., который можно определить как историческую повесть. В повестях освещается только часть истории России или земель, с ней граничивших, авторы их отказываются от погодного изложения событий. Для таких повестей характерна одна идея, которую автор развивает на протяжении всего произведения. В Казанском летописце это борьба с татарами. Автор рассказывает об истории Казанского ханства и доводит изложение до 1552 г. (текст делится на 50 глав). Казанский летописец весьма сложный памятник, как по содержанию (историко-публицистическое и одновременно художественное произведение, вобравшее в себя почти все жанры древнерусской литературы), так и по истории текста (более 300 списков XVI—XX вв., подразделяющиеся на 10 редакций). Автор Казанского летописца неоднократно упоминает о себе в тексте, но при этом его имени мы не знаем. Судьба его была трагична: двадцать лет он провел в плену в Казани, служа при дворе хана, был вынужден принять мусульманство, а после освобождения снова крестился. Человек широкого исторического кругозора, внимательный к деталям окружающего его мира, весьма начитанный и, несмотря на долгую неволю, а, может быть, и благодаря этому, неукротимый патриот своей родины. Он создал столь совершенное произведение, что оно стало одним из наиболее читаемых на Руси. Об обстоятельствах создания Летописца и его источниках автор говорит следующее: «...о первомъ зачале царства Казанского, въ кое время, како зачася, не обретохъ въ лѣтописцехъ Рускихъ, но мало въ Казанскихъ видехъ; много же речью пытахъ ото искуснеишихъ людеи Рускихъ, и глаголаніе тако инъ и инако, ни единъ же повѣдая истинны» (ПСРЛ. Т. 19. М., 2000. Стб. 3). Многие события он описал как очевидец, например, рассказав о притеснениях и издевательствах татар по отношению к русским пленникам, он замечает: «Есмь самъ видехъ очима своима — пишу сия, видехъ горкую беду сию» (Стб. 47).

Степенная книга, Летописец начала царства, Казанский летописец, порожденные многовековой летописной традицией, не порвали с ней, а стали объединяться с летописями в разных комбинациях в компиляциях XVII в.: Степенная книга и Русский Хронограф, хронограф и летопись, летопись и Казанский летописец и т. д.

Одновременно с летописью сосуществовали другие жанры исторических произведений, порожденные летописанием. Если до этого летописание занимало ведущее место в отечественной историографии, то теперь оно стало лишь одним из направлений в развитии исторической мысли. Исследователи этот новый этап в истории русского летописания первоначально восприняли как его конец. Устами лучшего знатока русского летописания А.А. Шахматова было заявлено, что ведение русских летописей к концу правления Ивана Грозного прекращается. Как показало более глубокое изучение памятников XVI—XVII вв. русское летописание продолжало развиваться. О ведении летописей в XVII в. даже в XVIII в. писали А.Н. Насонов и М.Н. Тихомиров и др. Как выяснилось, например, работа над Лицевым летописным сводом продолжалась и в правление царя Федора Ивановича (С.О. Шмидт). Одним из достижений отечественной исторической науки последних десятилетий является исследование В.И. Корецкого, посвященное изучению летописания конца XVI — начала XVII в., то есть тому периоду, которого, по мнению предыдущих исследователей, якобы не существовало. В этот период создавались неофициальные летописи времен опричнины и частные боярские летописцы, продолжалось ведение митрополичьего летописания, делались первые шаги патриаршего летописания. В то же время можно говорить об определенном спаде в летописной работе: не было создано ни одного масштабного памятника. Скорее всего, этот спад был связан с политической ситуаций в стране, точнее, с политической нестабильностью, порожденной сменой правящей династии. Борьба разных претендентов на Российский престол не способствовала появлению масштабных исторических произведений, каковыми являются летописи. Смутное время было смутным не только для жизни государства, но и для письменной культуры. Характерно, что повести о Смутном времени появляются спустя десятилетие после бурных событий. Любая летопись в момент ее написания подразумевает стабильность политической ситуации, позволяющей ее автору осмыслить прошлое в истории государства.

Как только новая династия Романовых почувствовала себя устойчиво на царском троне, так сразу же по инициативе отца царя Михаила Федоровича, патриарха Филарета, был создан в 1630 г. (между 14 июля и 1 сентября) один из крупнейших памятников русского летописания — Новый летописец («Книга глаголемая Новый летописец»). В нем описываются события русской истории с традиционным погодным изложением от времен Ивана Грозного до 1630 г. Текст Нового летописца разделен на 422 главы. История его текста имеет еще много неразрешенных вопросов, в том числе и вопрос об авторстве. До нас дошло большое количество списков памятника. Источники Нового летописца разнообразны: Утвержденная грамота 1613 г., документы Смутного времени, «История» Авраамия Палицына, различные сказания и повести, Русский Хронограф, Степенная книга и др. Новый летописец активно использовался при создании других исторических произведений как в Москве, так и в других городах. Существует большое количество продолжений и переработок Нового летописца, что говорит о его большой популярности.

Новый летописец, созданный по повелению патриарха Филарета, открывает собой серию летописных памятников так называемого патриаршего летописания. Особенно активно велась летописная работа в патриаршем скриптории при последних русских патриархах: Летопись 1619—1691 г., Летопись 1686 г., Летопись 1696 г., Патриаршие летописные своды 1670 г. и 1680 г. Авторы или составители большинства памятников неизвестны, но имена некоторых из них выявлены. Например, создание патриаршего летописного свода 1670 г. приписывается Варлааму Палицыну — келарю Московского Чудова монастыря (патриарший монастырь). Варлаам Палицын при создании своей обширной исторической компиляции использовал многие произведения: Никоновскую летопись, Русский Хронограф, Новый летописец, Хронику Мартина Бельского и др.

В патриаршем скриптории Чудова монастыря работал и другой составитель летописи — Исидор Сназин (из новгородских детей боярских, конец XVII в.), автор Мазуринского летописца. О его участии в создании этого летописца узнаем из текста летописной статьи 6745 (1237) г., где он в рассказе о нашествии Батыя замечает: «И инии князи многии от него безбожнаго побиты, и грады мнозии рустии поиманы и вырублены, и разорены, и град Киев взят, и Москва, и Володимер, а подлинно обо всем ево похожении и о войне писано в другом летописце, в моем же, Сидора Сназина». (ПСРЛ. Т. 31. М., 1968. С. 68). Изложение событий в Мазуринском летописце доведено до 7190 (1682) г. Последний год описан особенно подробно, описание ведется по дням. Исидор Сназин был сподвижником патриарха Иоакима в его борьбе со старообрядцами, поэтому он уделяет событиям этой борьбы много внимания, донося до читателя различные подробности: «Лето 7190-го... Июля в 5 день приходили в город в Верх невежеством большим в Грановитую полату на собор к светейшему патриарху Иоакиму и ко властем, и ко всему освещенному собору, и к бояром поп Никита Пустосвятов, что преже сево бывал в Суздале в соборной церкви, а был он в ссылке. А с ним приходили чернецы два приезжия неведомо откуды. Да к ним же пристали многия стрельцы и иных чинов люди, а приходили в верх в Грановитую полату, несли евангелие с евангилисты и книги, и налои. Прение у них было в Верху многое время о кресте, как креститьца. И с Верху пошли из Грановитой полаты золотою лесницею, несли евангелие и книги, и налои. И пришли на Лобное место, и на Лобном месте тот поп и чернецы евангелие чли и книги. Собралося к ним множество народа, и были на Лобном месте с час и пошли с книгами и с налои на стоялые свои дворы за Яуские ворота. И после тово спустя с неделю попа Микиту Пустосвятова у Лобнова места казнили, голову отсекли, а чернецов сослали в сылку неведомо куцы за их плутость. И ото всего освещеннова собору преданы они, плуты, проклятию» (ПСРЛ. Т. 31. М., 1968. С. 177).

В XVII в. летописи создавались не только в патриаршем скриптории или по повелению царя, очень часто их создавали частные лица (бояре, приказные и служилые люди). Были распространены и популярны фамильные летописцы, где жизнь той или иной персоны или история рода прописывались на фоне общерусской истории.

При царе Алексее Михайловиче была сделана попытка написания истории России в специально созданном государственном учреждении — Записном приказе. Приказ был учрежден 3 ноября 1657 г. и просуществовал до 1659 г. За это время сменилось два руководителя приказа (дьяки Тимофей Кудрявцев и Григорий Кунаков), но ни одной строчки не было написано.

По государеву заказу Ф.А. Грибоедов (умер в 1673 г.) создал продолжение Степенной книги под названием «История о царех и великих князьях земли Русской», где изложение русской истории доведено до 1667 г. Источниками «Истории» Грибоедова были: Степенная книга, Русский Хронограф редакции 1617 г., Сказание Авраамия Палицына и др. Исторический труд Грибоедова использовался в качестве учебника по истории для царских детей, по нему русскую историю изучал и царевич Петр.

Первая русская печатная книга по истории России «Синопсис» был настоящим учебником для многих поколений русских людей (первое издание 1670 г.). Предполагается, что автором-составителем его являлся архимандрит Киево-Печерского монастыря Иннокентий Гизель (1606—1683 гг.). Наибольшее распространение получило издание 1680 г. Это издание, представленное тремя разновидностями, легло в основу почти всех последующих перепечаток, и, по сравнению с первым изданием, расширено почти вдвое (в числе других дополнений было включено популярное древнерусское произведение Сказание о Мамаевом побоище). Основными источниками «Синопсиса» были: «Хроника» Мацея Стрыйковского, Густынская летопись и другие летописи. В тексте «Синопсиса» много «баснословий», особенно в ранней истории славян: само название «славяне» производится здесь от слова «слава», Александр Македонский, по мнению автора, не только знал о славянах, но и оказывал им помощь. Все внимание составителя обращено к событиям Киевской Руси, история Северной России представлена неполно. Популярность «Синопсиса» была огромной: в течение XVII—XIX вв. он выдержал около 30 изданий. Только через 100 лет на смену ему пришел «Краткий Российский летописец» М.В. Ломоносова. Уже в XVII в. «Синопсис» был переведен на греческий и латинский языки. Профессиональные историки по-разному оценивали значение «Синопсиса»: одни считали его чтением для мещан (Н.И. Новиков), другие — «первым младенческим несвязным лепетом русской историографии у нас на севере и юге» (С.М. Соловьев), третьи — произведением, способствовавшим превращению исторических знаний в науку (С.Л. Пештич). Влияние «Синопсиса» на сознание русских людей бесспорно: почти все русские поэты и писатели XVIII в. черпали из него историческую канву своих произведений, а историки впервые знакомились с историей своей страны. «Синопсис» являет собой пример того, как русские летописи, бывшие одним из его источников, продолжали оказывать влияние не только на деятельность профессиональных историков, но и на сознание подданных Российской империи.

Характерной особенностью многих русских летописей XVII в. стало появление в их текстах «новых» разнообразных известий о начальной нашей истории, отсутствующих в древнейших летописях. Очень часто исследователи полностью доверяют подобным сообщениям, что, конечно, неправильно. Перед тем как их использовать, необходимо выяснить обстоятельства их появления, что можно сделать только на основе воссозданной истории текста той или иной летописи. Например, в летописной части хронографа Сергея Кубасова (один из хронографов особого состава XVII в.) встречается известие о том, что легендарный князь Рюрик умер в городе Кореле. В результате проведенного археографического поиска выяснилось: самый ранний список летописного текста с этим известием относится к 30-м гг. XVII в. Если мы обратимся к событиям конца XVI — начала XVII в., то увидим, что г. Корела (шведское название Кексгольм, современное название Приозёрск) оказался в сфере влияния двух государств — Швеции и России. Вопрос о территориальной принадлежности г. Корелы и Корельской области был одним из спорных вопросов между двумя странами, г. Корела неоднократно переходил из рук в руки, пока по Столбовскому мирному договору 1617 г. он не был отдан «навечно» Швеции. Переговоры между Швецией и Россией о границах и спорных территориях продолжались и после 1617 г. Скорей всего летописный текст с известием о смерти князя Рюрика в Кореле был составлен в ходе этих переговоров, чтобы показать шведской стороне всю беспочвенность претензий на г. Корелу, так как этот город еще со времен Рюрика (легендарный первый русский князь) принадлежал русским. Таким образом, когда речь идет о «новых» известиях в поздних летописях, необходимо выяснить время появления подобного известия и попытаться прежде всего соотнести его с событиями этого времени.

Примечания

*. Лурье Я.С. Общерусские летописи XIV—XV вв. Л., 1976. С. 256.

**. Лурье Я.С. Общерусские летописи XIV—XV вв. Л., 1976. С. 252.

Издания

ПСРЛ. Т. 9—13. Никоновская летопись. М., 1965; ПСРЛ. Т. 14. Новый летописец. М., 1965; ПСРЛ. Т. 21. Ч. 1—2. Книга Степенная царского родословия. СПб., 1908—1913; ПСРЛ. Т. 22. Ч. I. Хронограф редакции 1512 года. СПб., 1911; ПСРЛ. Т. 31. Летописцы последней четверти XVII в М., 1968.

Литература

Васенко П.Г. Книга Степенная царского родословия и ее значение в древнерусской исторической письменности. СПб, 1904; Клосс Б.М. Никоновский свод и русское летописание XVI—XVII вв. М., 1980; Сиренов А.В. Степенная книга как исторический источник (редакции XVI — начала XVII в.). Автореф. к.и.н. СПб., 2001; Корецкий В.И. История русского летописания второй половины XVI — начала XVII в. М., 1986; Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2. Ч. 2. Л., 1989; Вып. 3. Ч. 2. СПб., 1993; Богданов А.П. Летописец и историк конца XIII века. Очерки исторической мысли «переходного времени». М., 1994; Солодкин Я.Г. История позднего русского летописания. М., 1997; Творогов О.В. Древнерусские хронографы. Л., 1975; Шмидт С. О. Российское государство в середине XVI столетия. М, 1984 (Царские летописцы).

Предыдущая страница

К оглавлению

Следующая страница