2. Земельная собственность кафедр
История формирования церковной земельной собственности представляет интерес и в плане изучения экономических основ существования церковных организаций на Руси, и в общем плане эволюции феодальных отношений от ранних этапов к развитым.
Ранние упоминания земельной собственности кафедр и соборов относятся к первой половине XII в. Это несколько позже, чем первые упоминания монастырской земельной собственности (киевского Печерского монастыря), но примерно тогда же, когда получают земли другие известные монастыри1. Смоленский князь Ростислав Мстиславич передал в 1136 г. своей новой кафедре два села — «село Дросенское со изгои и з землею» и «село Ясеньское и з бортником, и з землею, и с изгои», два двора княжеских зависимых поставщиков и ненаселенные земли, озера с сено́жатями2. О передаче соборной церкви Богородицы во Владимире Суздальском, основанной в 1158 г. князем Андреем Боголюбским, земель наряду с данями сообщает Лаврентьевская летопись. Желая создать при ней новую митрополию, князь щедро оделил ее, передав ей «много именья, и свободы купленыя и з даньми, и села лепшая, и десятины в стадех своих, и торг десятый»3. На земельные владения новгородской кафедры в XII—XIII вв. у нас прямых указаний нет, но о том, что епископ был среди тех, кто претендовал на получение земель, говорит предупреждение ему наряду с князем и боярином «не вступатися» в земли, передаваемые князем Изяславом Пантелеймонову монастырю 1134 г.4. Таким образом, хотя кафедры и становились в середине XII в. земельными собственниками, традиционное обеспечение их десятинами от поступлений князьям, в значительной мере сохранившими свое значение, не делало необходимым значительное расширение этой собственности. Важно, что тексты Устава князя Владимира, относящиеся к XII в., — восстанавливаемый на основании редакций XII—XIII вв. архетип устава и тем более предполагаемый его древнейший текст начала XI в., времени самого Владимира, — не упоминают земельной собственности среди тех источников, которыми обеспечиваются епископские кафедры. Это объясняется сохранением при переработках устава его древней основы, связанной с именем Владимира, даже в XII в., когда кафедры уже владеют землями, но когда появляется тенденция к отмене некоторых форм десятин, против которой и выступают обновленные тексты устава. Земельная собственность кафедр появляется лишь в полемическом «Правиле о церковных людях...» конца XIII в.5 и в использующей его Волынской редакции Устава Владимира рубежа XIII—XIV вв.6
Летописные сообщения указывают на то, что соборные церкви и кафедры владели не только селами, но и городами. О том, что Успенский собор во Владимире Суздальском во второй половине XII в. имел города, видно по рассказу о том, что они вместе с другими ценностями, принадлежавшими собору, были отняты князьями Мстиславом и Ярополком Ростиславичами: «...ключе полатнии церковныи отъяста, и городы ея, и дани, что же бяшеть дал церкви той блаженный князь Андрей»7. Название одного из этих городов, принадлежавших владимирскому собору, дано в более позднем летописном сообщении 1239 г. — это был «град Святыя Богородица Гороховець», сожженный татарами8. То, что названный город не был единственным, а в XIII в. и какие-то другие города принадлежали Владимирской и Суздальской епископиям, видно из слов епископа Симона об этих кафедрах: «...колико имеета градов и сел...!»9.
Но владение городами не было привилегией только владимирской церкви, и князь Андрей руководствовался при передаче их будущей кафедре тем положением, какое существовало в Киеве, в митрополии. Об этом позволяет говорить упоминание под 1172 годом Полоного, «святой Богородицы города десятиньного»10. Об освобождении затем «волостей» «святое матере божьи Десятиньное богородици» говорится позже11.
Какие экономические и политические отношения скрываются под этим владением церковными организациями городами? Действительно, если принадлежащие церкви села или слободы можно рассматривать как поселения с зависимыми или освобожденными на определенное время работниками, где под руководством церковного эконома — тиуна — ведется сельскохозяйственное, производство, излишки которого изымаются в пользу кафедры, то владение городом, передача кафедре города должны были иметь другой социально-политический смысл. Церковъ, вероятно, только получала «дани» (подати), собираемые в соответствующем городе, может быть, с участием епископских чиновников, замещая в этом княжескую власть. Наименование города Полоного «десятинным градом» можно понимать так, что одним из князей в качестве десятины киевской церкви Богородицы были даны доходы от города Полоного, составлявшие одну десятую часть его доходов. Таким образом, города во владении церкви были, так же как и села, важным источником обеспечения, но в политэкономическом и юридическом отношениях являлись только объектами извлечения дохода, а не хозяйственной деятельности.
Вероятно, с таким положением городов во владении церкви связано и то, что оба названных выше города не остались в ее собственности, а перешли затем к другим владельцам. Так, город Полоный в конце XII в. был передан великим князем киевским Рюриком Ростиславичем князю Роману Мстиславичу·12. Во второй половине XIII в. в Полоном был монастырь13, что не определяет, однако, статуса города. В конце XIV в. Витовт дал его в удел выведенному из Смоленска местному князю·14.. Такая же судьба постигла и Гороховец: к XV в. он не принадлежал владимирскому Успенскому собору — в нем сидели великокняжеские волостели и мытники15. Кучкин считает, что Гороховец не случайно был отдан владимирскому собору — он был пограничным городом, основанным незадолго перед тем, и на владимирский собор возлагались тем самым обязанности не только по христианизации мещёры, но и по охране пограничной земли16. Если это так, то понятен последующий переход города обратно под княжескую власть.
Различная дальнейшая судьба во владении у церкви сел и городов, переданных князьями, — сохранение первых в течение столетий17 и скорая утрата вторых — показывает и разный статус этих владений: города оставались в верховной собственности князей, и церкви передавались только доходы с них, которые впоследствии могли быть заменены другими поступлениями18. Таким образом, в городах, принадлежащих церкви, мы можем видеть пережиток раннефеодальной, даннической формы эксплуатации, возникающей не в сфере производственных отношений между тружениками и потребителем результатов прибавочного труда церковью, а опосредованной через государственную, княжескую власть. Такой архаичностью отношений связанных с получением доходов от городов «святой Богородицы», и нужно, вероятно, объяснять ограниченность этой формы получения церковью доходов, нераспространенность указанного явления по сравнению с постоянно возраставшей церковной земельной собственностью.
Примечания
1. О монастырской земельной собственности см. гл. III.
2. «И се есми дал землю в Погоновичах Моишиньскую святеи Богородици и епископу и озера Нимикорская и с сеножатьми, и уезд княжь, и на Сверковых луках сеножати и уезд княжь, озеро Колодарское святеи Богородици»; «...и на горе огород с капустником, и з женою, и з детьми; за рекою тетеревник с женою и з детми...» (ДКУ. С. 143—144).
3. ПСРЛ. Т. 1. Стб. 348.
4. ГВНП. М.; Л., 1949. С. 141.
5. «И правовернии князи велиции то же прияли готово, а к тому много и приложили, создавши церкви матери божии и архиепископу, града, погости, села и виногради, земли, борти, езера, реки и власти дали со всеми прибытки...» (РИБ. Т. 36, вып. 1. С. 42, текст «а»).
6. «...Дах ей десятину по всей Руской земли... городы и погосты, села и винограды, земли и борти, озера, реки, волости и дани съ всими прибытия...» (ДКУ. С. 70).
7. ПСРЛ. Т. 1. Стб. 375; Т. 2. Стб. 599. О возвращении церкви городов св. Богородицы, «яже бе отъял Ярополк», говорится ниже. См.: Там же Т. 1. Стб. 377.
8. Там же Т. 1. Стб. 469—470, 523.
9. Патерик Киевского Печерского монастыря. С. 76. В.А. Кучкин считает, что указание Лаврентьевской летописи о передаче князем церкви «городов», а не «города» (как в Ипатьевской) «несколько сомнительно, так как иные города, кроме Гороховца, принадлежавшие Владимирскому собору, неизвестны» (Кучкин В.А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X—XIV вв. М., 1984. С. 91, сн. 270).
10. ПСРЛ. Т. I. Стб. 358; Т. 2. Стб. 556.
11. Там же Т. 1. Стб. 360—361; Т. 2. Стб. 558—559.
12. Рюрик «да ему (Роману. — Я.Щ.) Полоны и пол търтака Корьсуньского» (Там же. Т. 2. Стб. 688. 1195 г.); Рюрик «Полоны ему дал, има ему веры по крестьному целованию. Роман же восла люди своя в Полоны» (Там же. Стб. 696—697. 1196 г.).
13. Там же. Стб. 859, 867.
14. Там же. СПб., 1907. Т. 17. Стб. 95.
15. Сахаров А.М. Города Северо-Восточной Руси XIV—XV вв. М., 1959. С. 51.
16. Кучкин В.А. Формирование государственной территории. С. 91.
17. О митрополичьих селах вокруг Владимира, известных в XV в. и восходящих к дарам Андрея Боголюбского, писал С.Б. Веселовский. См.: Веселовский С.Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси. М.; Л., 1947. Т. 1. С. 367—368, 387.
18. См.: Древнерусское государство. С. 334.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |