Глава шестая. Борьба русского народа с татаро-монгольским нашествием. Борьба за независимость народов Восточной и Центральной Европы
После битвы на Калке и поражения на Волге монгольские феодалы не оставили своих планов продвинуться на запад. На курултаях 1229 и 1235 гг. в Каракоруме монгольская знать обсуждала этот вопрос. Перенесение ставки в низовья Яика, завоевание земель Закавказья должны были способствовать успеху похода на Европу. Той же цели служила широкая военно-дипломатическая разведка, проводившаяся в восточноевропейских странах. О дипломатической подготовке войны было известно и русским князьям, так как, например, князь Юрий Всеволодович пересылал захваченное им у татаро-монгольских послов письмо венгерскому королю Беле IV, от которого монгольские ханы требовали покорности1.
В 1229 г. имел место разведывательный набег монгольских отрядов, которые, продвинувшись на Яик, разбили здесь половцев, саксинов и болгарские дозоры. Болгары сознавали опасность монгольского наступления и заключили мир с Владимиро-Суздальским княжеством2. В 1232 г. крупное монгольское войско вышло к болгарской границе3, но, видимо, оказалось не в силах продвинуться далее, встретив отпор со стороны болгар. Таким образом, болгары в течение нескольких лет мужественно противостояли набегам монгольских ратей4.
В 1235 г. монгольская знать приняла решение о походе для завоевания Европы. Было собрано огромное войско, в которое входили отряды от всех улусов. Во главе войска был поставлен внук Чингис-хана, Батый (Бату). В 1236 г. татаро-монголы вышли на Каму. Болгары смело встретили вражеские полчища; в упорных боях захватчики полностью разорили землю болгар: «И взяша славный великый город болгарьскый (Болгар) и избиша оружьем от старца и до уного и до сущего младенца, и взяша товара множество, а город их пожгоша огнем, и всю землю их плениша»5.
В результате длительных раскопок советских археологов под руководством А.П. Смирнова восстановлены важные страницы истории Болгара и, в частности, его обороны от монгольских полчищ. Найдены и братские могилы павших защитников города. Они были погребены, когда население, которое успело скрыться от врага, возвратилось в город и занялось его восстановлением6.
Были опустошены также мордовские и буртасские земли7. Зимой 1237 г. захватчики вступили в Рязанское княжество: «Того же лета на зиму придоша от восточьные страны на Рязаньскую землю лесом безбожнии татари и почаша воевати Рязаньскую землю и пленоваху и (ее)...»8. Враги дошли до города Пронска. Отсюда они отправили послов к рязанским князьям, требуя у них десятую часть всего, чем те владели: «Просяче у них десятины во всемь: и в людех, и в князех, и в коних, во всяком десятое»9.
Рязанские князья во главе с великим князем Юрием Игоревичем собрались на совет и ответили послам: «Аще нас всех не будеть, то все ваше будеть». Юрий Игоревич послал за помощью к Юрию Всеволодовичу во Владимир и к Михаилу Всеволодовичу в Чернигов. Но ни тот, ни другой не помогли рязанцам.
В таких условиях при огромном численном превосходстве татаро-монгольских войск рязанцам ничего не оставалось, как укрыться в своих крепостях. Рязань пять дней выдерживала осаду, а на шестой. (21 декабря 1237 г.) город был взят, жители перебиты или сожжены; погибли все воины и воеводы во главе с князем Юрием Игоревичем: «Вси равно умроша...»10. Затем пали Пронск и другие города, и «ни един же от князей... не поиде друг ко другу на помощь...»11. Правда, из Владимира был прислан на рязанское пограничье дозорный отряд воеводы Еремея Глебовича, который, однако, вместе с рязанским полком был окружён в Коломне, где воины «бишася крепко». Но, в конце концов, войско было истреблено12. Рязанская земля была совершенно опустошена. О степени её разорения повествует древнее сказание: «...град... и земля Резанская изменися... и отиде слава ея, и не бе в ней ничто благо видети — токмо дым и пепел...»13. Хотя жизнь в Рязани и не заглохла, но город потерял прежнее значение. Ныне здесь ведутся в широких масштабах археологические раскопки под руководством А.Л. Монгайта. Раскрыто большое кладбище, на котором погребены останки защитников города от монгольских полчищ14.
От Коломны в начале 1238 г. татаро-монголы подступили к Москве. Москвичи стойко оборонялись под руководством воеводы Филиппа Нянки, но были побеждены и перебиты «от старьца и до сущаго младенца»15. Город и окрестные сёла враги сожгли. Далее татаро-монгольские полчища направились к Владимиру. Князь Юрий Всеволодович с войском вышел из города в направлении к Ярославлю собирать дополнительные силы. 3 февраля 1238 г. враги осадили Владимир — столицу Северо-восточной Руси. Жители города начали «крепко боротися».
Оборона Владимира (Миниатюра XVII в.)
Пока часть татаро-монгольского войска окружала город осадными машинами, подготавливая штурм, другие рати рассредоточились по всему княжеству: с боями захватили Ростов, Ярославль, Тверь, Юрьев, Дмитров и другие города, всего 14, не считая сёл и погостов16. Особый отряд занял и сжёг Суздаль, часть жителей захватчики убили, а остальных, и женщин и детей, «босых и беспокровных» по морозу сгоняли в свои станы.
Между тем за Владимир шла жестокая борьба. Татаро-монгольские воеводы решили во что бы то ни стало взять столицу княжества и бросали против неё всё новые массы войск. Наконец, им удалось разрушить городскую стену, город был подожжён, захватчики ворвались в жилые кварталы, и началось поголовное истребление жителей. Столица Владимиро-Суздальской Руси с её замечательными памятниками культуры 7 февраля подверглась разграблению.
Далее основная часть татаро-монгольского войска под командованием Бурундая двинулась на север против князя Юрия. 4 марта 1238 г. на берегу реки Сити владимирские полки во главе с князем Юрием были окружены огромным вражеским войском и честно сложили свои головы, защищая Русскую землю. Чтобы князь Юрий не мог получить помощи из Новгорода, в котором правил его племянник Александр Ярославич, татаро-монгольские воеводы предусмотрительно осадили Торжок, лежавший на восточной окраине Новгородской земли.
Две недели защищал простой народ этот небольшой город: татаро-монголы пустили в ход пороки (осадные машины), и в конце концов «изнемогошася людие во граде». Новгородские бояре не прислали им помощи. Враги взяли Торжок 5 марта 1238 г. и «исекоша вся от мужска полу и до женьска...». Путь татаро-монгольских войск лежал на Новгород; они доходили за сто вёрст до него, но далее на север не пошли17. Сказывалось истощение сил в результате ряда кровопролитных битв с русскими войсками, героически сопротивлявшимися захватчикам. Повернув обратно, враги прошли по восточным землям Смоленского и Черниговского княжеств. Здесь русские города также оказывали им ожесточённое сопротивление. Татаро-монголам даже не удалось осадить Смоленск: их отряды натолкнулись на мужественный отпор. Борьба смольнян против захватчиков отражена в «Повести о Меркурии Смоленском». По народному варианту повести, Меркурий — молодой смольнянин, связанный с городской Петровской сотней. Он успешно сражался с врагами в Долгомостье, за 30 вёрст от города, и освободил часть русских пленных, которые затем укрылись в Смоленске18.
Битва на Сити (Миниатюра XVII в.)
Русский летописец особо отметил город Козельск, жители которого семь недель выдерживали осаду татаро-монгольского войска. Козельцы, говорит летописец, «ум крепкодушьный имели» и сражались до последнего человека на разрушенных стенах горящего города. Неоднократно бои переходили в рукопашные схватки, когда «козляне же ножи резахуся» с татаро-монголами. В бою пало немало врагов, в том числе «три сыны темничи», т. е. командующего «тьмой» — десятитысячным войском; во время вылазки горожане уничтожили монгольские осадные машины («исшедше из града и секоша пращи их»). Взяв, наконец, развалины Козельска, Батый буквально стёр город с лица земли и «изби вси... от отрочат до сосущих млеко». Таким образом, героический Козельск почти на два месяца задержал татаро-монгольские полчища, ослабленные в предшествующих кровопролитных боях.
Стойкая и мужественная оборона русских городов спутала расчёты монгольских завоевателей. Полки поредели, а впереди была ещё половина Руси, и татаро-монголы, повернув обратно, ушли в степь.
В начале 1239 г. монгольские войска вновь двинулись на Русь, теперь уже на Южную и Юго-западную. Лишь часть войск была послана в конце 1239 г. на север, где окончательно подчинила мордовскую землю и вышла к Мурому (на Оке), который и заняла. С боем «копьем» одна из ратей 3 марта заняла Переяславль Южный и разорила его. Затем пал Глухов. Был окружён Чернигов, который в октябре 1239 г. после жестоких боёв враги заняли и подожгли.
Монгольские рати нахлынули в Крым. Среди хроникальных записей, сохранившихся на полях древней церковной книги одного из сурожских монастырей, в заметке от 26 декабря 1239 г. читаем: «В тот же день пришли татары...»19. Власть монгольских ханов утвердилась в Крыму, который превратился затем в улус Золотой орды.
Наталкиваясь на жестокое сопротивление и неся немалые потери, Батый и на этот раз был вынужден оттянуть свои рати в степи для нового пополнения.
Между тем Киев готовился дать отпор врагу, и горожане решительно отвергли предложения монгольских послов. Здесь обороной ведал воевода Дмитр, присланный с дружиной волынским князем Даниилом Романовичем. Поздней осенью 1240 г. Батый привёл под Киев огромное войско. По данным киевской разведки, в войске находились крупнейшие воеводы Субэдей, Бурундай, Гуюк и др. Летописец так описывает татаро-монгольское войско: не было слышно голоса человеческого «от гласа скрипания телег его, множества ревения верьблюд его, рьжания от гласа стад конь его»20.
Киев был окружён множеством осадных машин, которые днём и ночью обстреливали город, ломали городские стены, но жители героически под обстрелом врага заделывали проломы. «И ту бяше видити лом копейны и щитом скепание, стрелы омрачиша свет...»21 Горожане защищали Киев, борясь до конца. Наконец, враг прорвался в город через огромные проломы в городской стене, и 19 ноября 1240 г. Киев пал22. Как и в других городах, русские воины и жители подверглись массовому истреблению, тысячи людей были уведены в рабство. Самому воеводе Дмитру, захваченному в плен и израненному, Батый сохранил жизнь «мужества ради его».
В огромном городе уцелело не более 200 домов.
Многолетние археологические раскопки в Киеве под руководством М.К. Каргера с изумительной наглядностью «раскрывают потрясающую по своему драматизму картину разгрома цветущего города»; они обнаруживают длительный период запустения «верхнего города» в результате монгольского нашествия23. Здесь найдены развалины жилища на территории Владимирова города (близ Десятинной церкви) с грудой скелетов людей из числа тех, что сражались за каждую улицу и каждый дом. Уцелевшие горожане укрепились в огромной Десятинной церкви, на её сводах, но стены этого старинного храма рухнули, пробитые монгольскими осадными орудиями. Лопата археолога раскрыла картину гибели церкви и детали её драгоценного убранства. Здесь найден и тайник с останками укрывшихся в нём людей, засыпанных обвалом.
Разорив древний Киев, татаро-монгольские захватчики в конце 1240 г. устремились далее на запад, в Галицко-Волынскую Русь. В результате упорных боёв были заняты местные столичные города Галич и Владимир-Волынский, в которых монгольское войско уцелевших жителей «изби не щадя». Раскопки показали, что часть галицких горожан укрылась в Успенском соборе, который был совершенно разрушен24. Сожжён был и Колодяжин25, захваченный монголами обманом после неудачного штурма с помощью 12 осадных машин. Также были разорены «инии грады мнози, им же несть числа».
Мужественно оборонялись и небольшие города. Раскопан небольшой городок, входивший в систему укреплённых городов (Бужск, Межибож, Котельница) на пограничье Киевской, Волынской и Галицкой земель. Городок был целиком разрушен и сожжён и ныне раскрыт со всем хозяйством и останками жителей, павших в бою26. Они лежат в воротах города, пронзённые стрелами, в воротах домов — с мечами, булавами и даже ножами в руках; найдены останки женщин, прижимающих к себе детей... Трагическая картина, вызывающая глубокое уважение к памяти наших отважных предков. Некоторые города в Юго-западной Руси отбили все приступы татаро-монголов, например Данилов, Кременец. Местные князья, а также население приграничных земель укрывалось за рубежом: князь Даниил, уезжая в Венгрию, «виде множество бежащих от безбожных татар».
Наступил 1241 год. Завоевание Руси татаро-монгольскими захватчиками произошло в 1237—1240 гг. Понеся значительные потери, монгольские войска вышли на западные рубежи Русской земли серьёзно ослабленными. Следовательно, говоря о борьбе народов с монгольскими захватчиками, нельзя забывать о том сопротивлении, которое оказали врагу народы нашей страны, о тяжелых потерях, понесённых татаро-монголами в Центральной и Средней Азии, на Кавказе, в Поволжье и особенно в кровопролитных сражениях четырёхлетней борьбы на Руси. Героическая оборона русским народом родной земли, родных городов явилась решающей причиной, благодаря которой сорвался план татаро-монгольских захватчиков завоевать всю Европу. Великое всемирно-историческое значение подвига русского народа состояло в том, что он подорвал силу монгольских войск. Русский народ защитил народы Западной Европы от надвигавшейся на них лавины татаро-монгольских полчищ и тем самым обеспечил для них возможность нормального экономического и культурного развития.
Чтобы правильно оценить события, связанные с походом монгольских феодалов на Европу, надо иметь в виду и ту партизанскую, освободительную борьбу, на которую поднялись народы, попавшие под власть иноземных захватчиков.
Несмотря на страшное разорение, русский народ вёл партизанскую борьбу. Сохранилось предание о рязанском богатыре Евпатии Коловрате, который собрал из уцелевших от побоища в Рязани дружину в 1700 «храбров» и нанёс немалый урон неприятелю в Суздальской земле: «Силныя полкы татарьскыя проеждяя, бьяше их нещадно». Воины Коловрата неожиданно появлялись там, где враг их не ждал, и наводили ужас на захватчиков, которые с суеверным страхом говорили: «Сии бо люди крылатый, и не имеюще смерти, тако крепко и мужествено ездя, бьяшеся: един с тысящею, а два со тмою»27. Борьба народа за независимость подрывала тыл монгольских захватчиков.
Эта борьба шла и в других землях. Уходя из пределов Руси на запад, монгольские воеводы решили обеспечить себе продовольствие в западном районе Киевской земли. Войдя в соглашение с боярством Болоховской земли, они не разорили здешних городов и сёл, но обязали местное население снабжать своё войско зерном: «...оставили бо их татарове, да им орють пшеницю и проса»28. Однако галицко-волынский князь Даниил, возвратясь на Русь, предпринял поход против болоховских бояр-изменников. Княжеское войско «грады их огневи предасть и гребли (валы) их раскопа»29, было уничтожено шесть болоховских городов и тем самым подорвано снабжение монгольских войск.
Боролись и жители Черниговской земли. В этой борьбе участвовали и простые люди, и, видимо, феодалы. Папский посол Плано Карпини сообщает, что в бытность его на Руси (по пути в Орду) черниговский князь Андрей «был обвинен пред Батыем в том, что уводил лошадей татар из земли и продавал их в другое место; и хотя это не было доказано, он все-таки был убит»30. Угон татарских коней стал широко распространённой формой борьбы со степными захватчиками.
Борьбу против поработителей вели и другие народы. К сожалению, сведений об этом сохранилось немного, и до нас они дошли во враждебной передаче. Например, Джувейни, который, как и многие другие персидские историки того времени, чьи труды уцелели, был на службе у монгольских правителей, сообщает о борьбе половцев против монгольских завоевателей. Среди половцев «оказался один по имени Бачман, который с несколькими кипчакскими удальцами успел спастись; к нему присоединилась группа беглецов. Так как у него не было [постоянного] местопребывания и убежища, где бы он мог остановиться, то он каждый день [оказывался] на новом месте...». Его отряд действовал в Поволжье, где, видимо, встречал поддержку коренного населения. «Мало-помалу, — пишет Джувейни, — зло от него усиливалось, смута и беспорядки умножались». Отряд Бачмана умело вёл партизанскую борьбу с врагом, и «где бы войска [монгольские] не искали следов [его], нигде не находили его...»
Наконец, Менгу-хан и брат его Бучек «пошли облавой по обоим берегам реки», по которой на 200 судах двигалось 20-тысячное монгольское войско. Монголам удалось окружить отряд Бачмана на одном из островов. Отряд мужественно оборонялся; все воины погибли — враги «некоторых бросили в воду, некоторых убили, угнали в плен жен и детей...». Бачман также был схвачен и убит31.
Известно также, что восставали волжские болгары. Рашид-ад-Дин сообщает, что первоначально после разорения их земли «пришли тамошние вожди Баян и Джику, изъявили [монгольским] царевичам покорность, были [щедро] одарены и вернулись обратно, [но потом] опять возмутились». Для их усмирения вторично посылалось войско Субэдея32.
Боролись и народы Средней Азии. В 1238 г. в Бухаре и её округе вспыхнуло восстание, которое возглавил ремесленник по выделке сит Махмуд Тараби33. Оно было направлено против монгольских властей и их приспешников из местной знати. Из сообщений Джувейни, с нескрываемой враждебностью описавшего это восстание, узнаём, что в Бухаре «все мужское население присоединилось к Махмуду», что «большую часть вельмож и людей именитых подверг он оскорблению и обесчестил; некоторых он убил, другая часть бежала. Простому народу и бродягам наоборот выказал расположение».
В речи к народу Махмуд призывал: «Пусть каждый приготовит и обратит в дело, что у него имеется из оружия и инструментов или палок и дубин». Народ захватил в домах богатых палатки, шатры и т. п.
Эмиры и садры бежали в Кермине и «собрали всех монголов, которые находились в окрестности, там из всего, что у них имелось, они составили войско» и направились к Бухаре. Махмуд «вышел навстречу вражескому войску с базарными людьми, одетыми в рубахи и штаны». Тараби и его сподвижник Махбуби, «ученый человек, известный и прославленный за свои качества», были «в первых рядах без оружия и кольчуг». Они пали в бою.
Восставший народ нанёс поражение врагу. Крестьянское «население окрестных рустаков вышло из своих деревень и, забрав с собой лопаты и топоры», присоединилось к восставшим. Они убивали «всякого, кого удавалось настичь из войска монголов, особенно сборщиков податей и богатых людей». Восставшие дошли до Кермине. Было уничтожено свыше 10 тыс. монгольских воинов. Монгольские власти спешно двинули новое большое войско, которое разбило повстанцев и подавило движение.
Не покорились и другие народы. В 1254 г. вспыхнуло новое восстание киргизов, и монгольские ханы были вынуждены двинуть на Енисей 20-тысячное войско34.
Фактически не подчинялись монгольским феодалам в это время и народы Северного Кавказа. В середине 40-х годов XIII в. Плано Карпини в числе земель, «доселе еще не подчинившихся татарам», называл и «некую часть аланов»; он же сообщал, что татаро-монголы уже в течение 12 лет ведут осаду «одной горы в земле аланов», которые, мужественно сопротивляясь, «убили многих татар и притом вельмож»35. Посол французского короля Рубруквис в 50-х годах отметил, что земля черкесов «не повинуется татарам», что лезги и аланы также не покорены татаро-монголами и что на борьбу с ними была отвлечена одна пятая часть войск хана Сартака36.
Население Крыма также вело с захватчиками борьбу, которая завершилась их изгнанием из Сурожа и его окрестностей. Современник-сурожанин отметил это событие: «В тот же день (27 апреля 1249 г.) очищено от татар все... и счел севаст (правитель) народ... и праздновал торжественно)»37. Вполне естественно предположить, что уход захватчиков был вызван народным восстанием38. В последующее время зависимость Сурожа от ханов ограничивалась уплатой дани.
Следовательно, в то время, когда монгольские феодалы осуществляли свой поход в Европу и позднее наступали в Передней Азии, в их тылу продолжали освободительную борьбу народы нашей страны; эта борьба предопределила крах монгольского похода в Европу. Поэтому соседние нашей стране народы Восточной и Центральной Европы, хотя и испытали всю тяжесть монгольского нашествия, были избавлены от ещё более страшной опасности — многолетнего иноземного ига.
Бита под Легницей (Миниатюра XV в.)
Татаро-монгольские полчища, которые после боёв на Руси вторглись на территорию других государств Восточной Европы, встретили мужественный отпор со стороны народов этих стран.
Напомним хорошо известные факты, которые нс оставляют сомнений относительно героической борьбы народов Восточной и Центральной Европы. Польские историки полагают, что на Польшу были посланы примерно три тумена (30 тыс.) монгольских войск но главе с Байдаром и Орду39. С первых же шагов захватчики натолкнулись на сопротивление польского народа: об этом свидетельствует разорение врагом Люблина и Завихоста, отказавшихся признать его власть. Затем пал Сандомир (13 февраля 1241 г.). Занятые города, как и на Руси, разорялись захватчиками; не успевшее скрыться население либо истреблялось, либо угонялось в рабство.
Прикрывая надвислянский путь к столице — Кракову, польские войска нанесли захватчикам удары под Хмельником (18 марта) и Торчком (19 марта), где сражались краковчане во главе с воеводой Владиславом Клеменсом и сандомирцы, предводительствуемые воеводой Пакославом и кастеляном Якубом Ратиборовичем. На пути к Кракову пали города Поланец и Вишлица. Горожане мужественно обороняли Краков. Краков пал 22 марта после кровопролитной битвы. Некоторые укрепления враги не смогли захватить: по преданию, устоял собор св. Андрея, в котором оборонялась горстка храбрецов. Этот собор, стоящий неподалеку от замка Вавеля, сохранился поныне.
Разорение Малой Польши вызвало тревогу в других землях. Так, князь Генрих Благочестивый призвал жителей Шлёнской земли к обороне, — во Вроцлав начали стекаться со всех сторон рыцари (в их числе и небольшой отряд немецких), лучники, крестьяне, холопы. Князь обратился за помощью в Чехию. Чешский король Вацлав I обещал прислать войска. В ночь на 1 апреля силы монгольского воеводы Бахату подошли к Вроцлаву, но горожане оказали ему стойкое сопротивление40. Враг был вынужден оставить Вроцлав в своём тылу. Отдельные монгольские отряды проникли в Мазовию и Куявию.
Польское войско Генриха, двигавшееся на соединение с чешскими силами, 9 апреля приняло бой с захватчиками к югу от Легницы. Несмотря на отважное сопротивление, оно потерпело поражение. Погибло много воинов; в битве пал и князь Генрих.
Чешское войско, собранное со всей страны, насчитывало до 40 тыс. человек. Оно двигалось на соединение с польскими силами и 9 апреля находилось на расстоянии однодневного перехода от Легницы. В самой Чехии проводилась деятельная подготовка к обороне: укреплялись города, собирались запасы продовольствия. Однако далее на запад монгольские воеводы не пошли. Они попытались взять Легницу, но горожане не пали духом, узнав об исходе битвы под городом, и отразили натиск врага. Захватчики отошли к Одмухову. Пробыв в Нижнем Шлёнске две недели, они отправились под Ратибож, жители которого также отбили их приступ. По распоряжению Батыя, который с главными силами находился в Венгрии, монгольская рать была оттянута из Польши и в начале мая 1241 г. вторглась в Моравию.
Оборона Легницы (Миниатюра XV в.)
Польский народ, героически защищавший свою землю, сумел отстоять некоторые крупные города и нанёс врагу немалый урон. Из числа татаро-монголов, двинувшихся вглубь Европы, «многие были убиты в Польше и Венгрии»41, сообщал папский посол Плано Карпини.
Венгерский король Бела IV был хорошо осведомлён о положении к востоку от границ его страны. Русские князья, узнав о наступлении монгольских войск, не раз предлагали ему заключить военный союз, но он отверг предложения и черниговского князя Михаила42 и галицко-волынского князя Даниила43. Так распри правителей затрудняли народам борьбу за независимость.
Впрочем, не меньше мешали распри феодалов внутри страны. В Венгрии это сказалось с полной силой. Король, ища средств обуздать непокорную знать, дал убежище 40-тысячному половецкому войску хана Котяна, ушедшему от татаро-монголов. Позднее, когда Венгрия попала под удар врага, местная знать с помощью заговора добилась убийства Котяна и его приближённых; мятеж возмущённых половцев, ушедших за Дунай, ослабил оборону страны.
На венгерской земле враг также сразу встретил мужественное сопротивление: в начале марта в проходах Карпат погибли вооружённые заставы венгров и русинов, преградившие путь захватчикам. Монгольские рати хлынули в Венгрию, летучие отряды жгли селения, убивали народ. По всей стране был объявлен сбор войска.
Король, собирая силы из разных городов — Секешфехерваара, Эстергома и др., двинулся к Пешту; сюда же привёл хорватское войско герцог Коломан. Монгольские рати, встретив ожесточённое сопротивление горожан, разорили Ерлау и Кёвешд. В начале апреля 60-тысячное войско Белы IV выступило из Пешта. Передовые монгольские рати отступили. Королевское войско подошло к реке Сайо, где встретилось с неприятелем и встало укреплённым лагерем. Двинутые Батыем рати с севера (Шибана и Бахату) и с юга (Бурундая и Субэдея) не смогли нанести внезапного удара: русский перебежчик из монгольского лагеря известил венгров об опасности. Венгерские силы, предводительствуемые хорватским герцогом Коломаном, мужественно отразили первый натиск врага и упорно сопротивлялись в двухчасовом сражении к северу от лагеря. Однако нестойкость венгерской знати, враждебной королю, была одной из важнейших причин поражения венгерского войска в происшедшей 11 апреля 1241 г. битве при Сайо44. Но всё же часть венгерского войска сумела вырваться из окружения. После этой битвы двухдневный путь отступления венгерских войск к Пешту был, по словам хрониста, устлан телами убитых45.
Столкновение татаро-монгольских войск с венгерскими (Миниатюра)
И в Венгрии происходило то же, что и в других странах: простой народ защищал свои города даже вопреки распоряжениям правителей. Коломан, отступавший с войсками через Пешт, советовал горожанам не сопротивляться. Однако народ решил обороняться. Строительство укреплений не было завершено, когда враг осадил Пешт, но горожане три дня защищали город, который пал после жестокого штурма и подвергся варварскому разорению. О нём с ужасом сообщают тогдашние хронисты, приводя свидетельства очевидцев массовых убийств горожан.
После упорных боёв войскам Кадана удалось захватить Варадин, Арад, Перг, Егрес, Темешваар. О борьбе венгерского народа сохранились многие местные предания и легенды. Одна из таких легенд связана с обороной города Варадина, который был разрушен захватчиками. По преданию, под этим городом якобы погиб сам Вату. Это предание около середины XV в. стало известно русским книжникам и отразилось в широко распространённой на Руси «Повести об убиении Батыя»46.
Завоевание татаро-монгольскими войсками Руси, опустошение Польши, Венгрии и других земель вызвало панику в Европе; страшные вести о монгольском разорении проникли через Германию во Францию и Англию. Германский император Фридрих II писал английскому королю Генриху III о падении (Киева — столицы «благородной страны». По сообщению английского хрониста Матвея Парижского, из страха перед монголами на время прервалась даже торговля Англии с континентом.
Некоторые зарубежные историки пытаются утверждать, что западноевропейские правители, включая папу, в трогательном единодушии, прилагали немалые усилия, чтобы помочь государствам, попавшим под удар монгольских захватчиков.
Факты, однако, говорят об ином.
Например, венгерский король неоднократно обращался с призывом о помощи к западноевропейским государствам и папской курии47. Ближайшие соседи — Венеция и Австрия — не помогли ему. Более того, венецианский хронист Андрей Дондоло писал: «Лишь принимая во внимание христианскую веру, венецианцы не причинили тогда королю вреда, хотя очень многое могли против него предпринять». Помощи отсюда ждать не приходилось. Другого соседа Венгрии — австрийского герцога Фридриха — не смутила и «христианская вера»: в разгар монгольского нашествия (в апреле 1241 г.) он двинул свои войска против Венгрии, намереваясь захватить часть её территории (Рааб и др.); однако, это предприятие кончилось неудачей: восставшее венгерское население прогнало захватчиков.
Папская курия и германский император Фридрих II много толковали о важности борьбы с монгольским нашествием и общего мира в Европе, но сами продолжали кровопролитную междоусобную войну и активно поддерживали государства (Орден, Швецию, Данию), грозившие независимости Руси, Польши, Восточной Прибалтики. Не случайно Плано Карпини следующим образом объяснял причину, по которой он старался предотвратить тогда присылку монгольских послов в Европу: «...Мы опасались, — пишет он, — что, при виде существовавших между нами раздоров и войн, они (монголы) еще более воодушевятся к походу против нас»48.
В апреле 1241 г. монгольские рати с кровопролитными боями прошли левобережную Венгрию. Отряды татаро-монголов опустошили земли Буковины, Молдавии, Румынии. Была разорена Словакия, находившаяся под властью Венгрии; пали горные города Банска Штявница, Пуканец, Крупина. Но словацкие горожане и окрестные крестьяне сумели отстоять от врага Братиславу, Комарно, Тренчин, Нитру.
Продолжались сражения в Чехии, куда враг отошёл из Польши в начале мая. Здесь после упорных боёв пали города Опава, Бенешев, Пржеров, Литовел, Евичко, были разорены Градищенский и Оломоуцкий монастыри. Но чешский народ тоже нанёс врагу тяжёлые удары и отстоял такие города, как Оломоуц, Брно, Уничев и др.49 Неся большие потери и видя, что в этом районе продвинуться на запад также не удастся, Батый распорядился оттянуть войско из Чехии, чтобы собрать все силы в Венгрии, где татаро-монголы зимой 1241 г. перешли Дунай. Вскоре они осадили Гран — столицу государства. Город был хорошо укреплён стенами и башнями, в нём стоял сильный гарнизон и укрылось много окрестных жителей. Монгольские воеводы согнали пленных засыпать ров песком, и из 20 осадных машин днём и ночью метали камни, разрушая укрепления. Горожане сопротивлялись до конца, а когда падение города, стало неизбежным, решили ничего не дать врагу: сожгли товары, зарыли драгоценности, перебили лошадей. После уличных боёв и уничтожения отрядов, оборонявшихся в храмах, город пал, а защитники его были перебиты. Монгольским войскам, несмотря на их многочисленность, не удалось захватить Секешфехерваар, монастырь св. Мартина и некоторые другие крепости.
Монгольские воеводы пытались превратить венгерскую равнину, подобно Муганской степи, в кормовую базу своей конницы в Европе, но из этого ничего не получилось: под ударами со всех сторон слабело монгольское войско.
Венгерский народ непреклонно боролся с монгольскими захватчиками. Скрываясь в лесах и пещерах, крестьяне вели партизанскую войну. Сохранилось известие о крестьянском отряде в Чернхазе, который возглавляла девушка по прозванию Прекрасная Ланка. Когда весь её отряд был перебит, она, чтобы не попасть в руки врагов, бросилась на остриё меча. Мстя крестьянам, захватчики уничтожили все их сёла. Не имевшие оружия крестьяне преграждали путь монгольской коннице, втыкая в землю косы остриём вверх. Сохранились сведения о мужественной борьбе крестьян и горожан в разных частях страны50.
На венгерской земле татаро-монголы понесли большие потери. Папский посол Плано Карпини видел в ставке великого хана Гуюка особое кладбище, «на котором похоронены те, кто был убит в Венгрии, ибо там были умерщвлены многие»51.
Неся разорение, захватчики продвигались далее, но всё чаще они оказывались бессильны перед сопротивлением народов. Правда, в Хорватии им удалось разорить Загреб, на побережье — Свач, Дривасто (близ города Скадар), сжечь часть Катарро. Известно однако, что горожане Клисса отбили натиск войск Кадана, сбрасывая на врага каменные глыбы; захватчики не рискнули напасть на хорошо укреплённый Спалато; неприступным для них оказался и Трава (март 1242 г.), устояла Рагуза52.
И в Хорватии, и в Словении, и на Далматинском побережье, а также в Боснии, Сербии и Болгарии враг постоянно сталкивался с ожесточённой борьбой народов (тяжёлые удары были нанесены ему в Приморье, в словенских горах, в Болгарии) как во время продвижения вперёд, так и после начавшегося весной 1242 г. поспешного отступления.
Наступление, начатое от Нижнего Поволжья, окончательно захлебнулось на Далматинском побережье, у границ Италии. Поход на Европу сорвался.
Факты красноречиво свидетельствуют о том патриотическом вкладе, который внесли народы Восточной и Центральной Европы в общее дело борьбы с монгольским нашествием, в защиту европейской культуры.
Только пренебрегая истиной, можно говорить, что монгольские захватчики не угрожали европейской цивилизации в целом.
Земли Восточной Европы, особенно польская и венгерская, тяжело пострадали от монгольского нашествия: погибло множество людей, были сожжены и разрушены многие крупные города, сёла и деревни, монастыри и храмы. В суровой борьбе народы отстояли свою независимость.
Многие жители стран Восточной Европы были угнаны в монгольское рабство. Плано (Карпини видел в ставке великого хана «многих русских и венгров»53. Рубруквис свидетельствует, что в (Каракоруме было «большое количество (пленных) христиан: венгерцев, аланов, русских, георгианов (грузин) и армян»54; там же он встретил простую женщину по имени Пакетта, захваченную в плен в Венгрии. В Каракоруме она вышла замуж за русского плотника. «Эта женщина рассказала нам, — пишет Рубруквис, — про неслыханные лишения», которые вынесла раньше, чем попала в далёкий Каракорум55.
Характерно, что даже пленные рабы разных национальностей вели стихийную борьбу с врагом. Рубруквис сообщает, что когда он ехал из ставки Сартака в ставку Батыя за Волгой, то узнал, что «русские, венгры и аланы, рабы их (татар), число которых у них весьма велико, собираются зараз по 20 или 30 человек, выбегают ночью с колчанами и луками и убивают всякого, кого только застают ночью. Днём они скрываются, а, когда лошади их утомляются, они подбираются ночью к табунам лошадей на пастбищах, обменивают лошадей, а одну или двух уводят с собою, чтобы в случае нужды съесть»56. Красноречивое свидетельство!
Завоёванные народы не покорились, и вскоре их восстания потрясли мощь Монгольской державы.
Примечания
1. См. С.А. Аннинский. Известия венгерских миссионеров XIII—XIV вв. о татарах и Восточной Европе — «Исторический архив», т. III, 1940, стр. 88—89.
2. ПСРЛ, т. I, вып. 2, стб. 453; т. X, СПБ 1885, стр. 98.
3. ПСРЛ, т. VII, стр. 138.
4. См. А.П. Смирнов. Волжские булгары, М. 1951, стр. 49—50.
5. ПСРЛ, т. I, вып. 2, стб. 460.
6. См. А.П. Смирнов. Основные этапы истории города Болгара и его историческая топография — «Материалы и исследования по археологии СССР», № 42, М. 1954, стр. 315—316; ср. По следам древних культур. От Волги до Тихого океана, М. 1954, стр. 41.
7. См. В.Г. Тизенгаузен. Указ. соч., т. II, стр. 36.
8. ПСРЛ, т. I, вып. 2, стб. 460.
9. НПЛ, стр. 74.
10. «Воинские повести Древней Руси», стр. 11—12.
11. Там же, стр. 24.
12. НПЛ, стр. 75.
13. «Воинские повести Древней Руси», стр. 15.
14. См. А.Л. Монгайт. Топография старой Рязани — КСИИМК, вып. XLIV, 1952 г., стр. 104—115.
15. ПСРЛ, т. I, вып. 2, стб. 460—461.
16. ПСРЛ, т. I, вып. 2, стб. 161.
17. НПЛ, стр. 288—289.
18. См. Ф. Буслаев. Исторические очерки русской народной словесности и искусства, т. II, СПБ 1861, стр. 173—175; ср. Л.Т. Белецкий. Литературная история повести о Меркурии Смоленском — «Сборник Отделения русского языка и словесности Академии наук», т. XCIX, № 8, Пгр. 1922, стр. 43—49.
19. «Записки Одесского Общества истории и древностей», т. V, 1863, стр. 597, заметка № 10.
20. ПСРЛ, т. II, стб. 784.
21. Там же, стб. 785.
22. По другим источникам Киев пал 6 декабря 1240 г.
23. М.К. Каргер Археологические исследования древнего Киева, Киев 1951, стр. 7, 40—42, 191, 136, 120—121 и др.
24. М. Брайчевський. Археологічні пам’ятки часів боротьбы Русі проти монгольскої навали — «Вісник Академії наук У PCP», вып. 10, Київ 1951, стр. 69.
25. В.К. Гончаров. Древний Колодяжин — КСИИМК, вып. XL, 1951 г., стр. 49—53.
26. См. В.К. Гончаров. Райковецкое городище, Киев 1950, стр. 137; стр. 39, 41, 46—47 и др.
27. «Воинские повести Древней Руси», стр. 13—14.
28. ПСРЛ, т. II, стб. 792.
29. ПСРЛ, т. II, стб. 792.
30. Иоанн де Плано Карпини. Указ. соч., стр. 9.
31. См. В.Г. Тизенгаузен. Указ соч., т. II, стр. 24, 35; ср. «Mediaeval Researches from the Eastern Asiatic Sources», ed. by E. Bretschneider, London 1887, v. I, p. 311—312. К сожалению, нашими востоковедами ещё недостаточно проанализированы сообщения китайских, арабских и персидских источников о борьбе народов Европы и Азии с татаро-монгольским нашествием.
32. См. В.Г. Тизенгаузен. Указ. соч., т. II, стр. 35. Не прекратили борьбы и саксины. (См. Иоанн де Плано Карпини. Указ. соч., стр. 36; Т. Lewicki. Ze studiów nad zródłami arabskimi — «Slavia Antiqua», t. III, Poznań 1952).
33. См. А.Ю. Якубовский. Восстание Тараби в 1238 г. (К истории крестьянских и ремесленных движений в Средней Азии) — «Груды Института востоковедения АН СССР», т. XVII, М.—Л. 1936, стр. 121—125.
34. По следам древних культур. От Волги до Тихого океана, стр. 224.
35. Иоанн де Плано Карпини. Указ. соч., стр. 36, 42.
36. См. Вильгельм де Рубрук. Указ. соч., стр. 66, 88—89, 169; ср. Очерки истории СССР (IX—XV вв.), ч. II, стр. 739.
37. «Записки Одесского Общества истории и древностей», т. V, стр. 611, заметка № 104.
38. См. С. Секиринский. Очерки истории Сурожа IX—XV веков, Симферополь 1955, стр. 21.
39. K. Pieradzka. Bitwa pod Legnicą (1241), Warszawa 1948.
40. Ныне на вроцлавском острове Тумском ведутся археологические раскопки; обнаружен слой золы огромного пожарища.
41. Иоанн де Плано Карпини. Указ. соч., стр. 25.
42. ПСРЛ, т. II, стб. 783.
43. Там же, стб. 787.
44. См. Thomas arhidiaconus. Historia Salonitana в книге Monumenta spectantia Historiam Slavorum Meridionalium, vol. XXVI; Scriptores, vol. III, ed. F. Rački, Zagrabiae 1894, p. 159, 160, 161—163.
45. Rogerіі Carmen miserabile super destructiono regni Hungariae etc. в книге Scriptores Rerum Hungaricarum, ed. E. Szentpétery, vol. II,. Budapestini 1938, p. 569—571, 576—580.
46. См. С.П. Розанов. Повесть об убиении Батыя — ИОРЯС АН, т. XXI, кн. 1, Пгр. 1916, стр. 109—142.
47. См. Е. Ledererová. Úloha cirkvi v Uhorsku za Arpádovcov — сб. «Kapitoly z uhorských dej ín», Bratislava 1952, str. 53—54.
48. Иоанн де Плано Карпина. Указ. соч., стр. 59.
49. F. Palcký. Dějiny Národu Ceského, Praha 1907, str. 145—146 (Poznámky, Praha 1908, str. 53—54); ср. V. Novotný. Ceské Dějiny, Praha 1928, str. 715—748, 1005—1009. Не входя в рассмотрение аргументации автора, отмечу лишь, что его исходные позиции не представляются мне правильными.
50. См. М.А. Павлушкова. Аннотация на статью Э. Ледерер. Международные отношения в период татарского нашествия — «Средние века», т. V, 1954, стр. 408.
51. Иоанн де Плано Карпина. Указ. соч., стр. 12.
52. См. I. Kukuljevlć—Sakcinski. Op. cit., str. 10—53; L. Szalay. Geschichte Ungarns, Bd II, Pest 1869, S. 46, 48, 60; C. Yireček. Geschichte der Serben, Bd I, Gotha 1911, S. 308; см. также Историjя народа Jугославиjє, кн. 1, Београд 1953, стр. 338, 633.
53. Иоанн де Плано Карпини. Указ. соч., стр. 57.
54. Вильгельм де Рубрук. Указ. соч., стр. 142.
55. Там же, стр. 122.
56. Вильгельм де Рубрук. Указ. соч., стр. 95.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |