М.П. Кучера. Переяславское княжество
Переяславская земля перед выделением в самостоятельное княжество занимала юго-восточную часть «Русской земли» — политического ядра Древнерусского государства IX — первой половины XI в. «Русская земля», примыкавшая по обеим сторонам Днепра к степным пространствам, занятым кочевниками, охватывала территорию нескольких восточнославянских племен1. Наиболее крупными ее центрами были Киев, Чернигов и Переяславль.
Область будущего Переяславского княжества, занимавшего лесостепную зону днепровского левобережья, также не была единой в этническом отношении. В ее пределы входили владения северян и полян. Северянские поселения, представленные городищами роменской культуры VIII—X вв., занимали восточную часть Переяславской области, простираясь от верхней Десны и Посемья далеко к юту, вплоть до Ворсклы и Северского Донца2. В западной, примыкающей к Днепру части находились земли киевских полян.
Северянские памятники на интересующей нас территории сконцентрированы в бассейнах Сейма, Сулы, Псла, Ворсклы, Северского Донца. В отличие от летописных сведений, которые в качестве южного рубежа северянской территории указывают Сулу3, археологические данные позволяют значительно расширить к югу пределы расселения северянских племен.
Согласно письменным источникам северяне были включены в состав древней Руси в конце IX в. Под 884 г. летописец отмечает: «Иде Олег на Северяне, и победи Северяны, и възложи на нь дань легьку...»4 По-видимому, Олег подчинил не всех северян, и в конце IX в. восточная часть северянской территории оставалась еще за пределами государства. Походы Святослава на восток, разгром им в 965 г. Хазарского каганата5сделали возможным окончательное подчинение территории северянской земли киевскому князю6.
Рис. 1. Расселение северян в Днепровском лесостепном левобережье, по археологическим данным (VIII—X вв.): 1 — граница распространения северянских памятников VIII—X вв. (роменская культура) по данным И.И. Ляпушкина. 2 — восточная граница расселения полян, по И.П. Русановой
Границы северянской земли IX—X вв. в пределах будущего Переяславского княжества очерчиваются по археологическим данным следующим образом7 (рис. 1). Западная граница шла от междуречья Остра и Ромна на севере к низовьям Сулы (ниже устья Удая) и низовьям Ворсклы (ниже Полтавы) на юге. Южная граница проходила от нижнего течения Ворсклы до Северского Донца при впадении в него Уды и Можа (южнее Харькова). Восточные пределы достигали верховьев Сейма, Пела, Ворсклы.
Наиболее густо были заселены берега Сейма, Псла, Ворсклы, Сулы, Ромна. При этом, по течению Сулы, Ворсклы и Северского Донца северянское население продвинулось далеко к юго-западу и югу от основной области своего расселения8.
К западу от линии распространения северянских памятников, от верховьев Остра, Удая, по Супою, Трубежу вплоть до Днепра, находились земли киевских полян. Археологические памятники, предшествующие образованию Древнерусского государства, на этой территории изучены еще очень слабо. Не так давно И.П. Русановой была сделана попытка уточнить пределы полянской земли по погребальным памятникам X—XII вв., относящимся ко времени, когда собственно полян как этнической общности уже не существовало. Она пришла к выводу, что на левобережье Днепра полянам принадлежала территория вплоть до междуречья Сулы и Хорола (см. рис. 1)9. Таким образом, полянам в пределах Переяславщины приписывается значительная часть территории по Суле, включая нижнее течение Удая и междуречье Ромна и Сейма, фактически занятая северянскими памятниками роменской культуры. Несомненно, что северяне дольше, чем поляне, удерживали в материальной культуре свои этнографические особенности, и говорить о полянской территории применительно к периоду существования Древнерусского государства, с его сильным военно-административным и культурным воздействием на днепровское левобережье, можно лишь условно. По-видимому, в западной части Переяславщины полянское население было немногочисленным, оно концентрировалось в основном в районе Днепра.
В начальный период существования Древнерусского государства местная знать северянско-полянской Переяславщины принимала активное участие в политической жизни Руси. Об этом свидетельствуют договоры Олега с греками, которые упоминают «велицих князей» и бояр, сидящих по крупным городам, в том числе в Переяславле. В летописи под 968 г. упоминается левобережный воевода Претич, подошедший с «людье оноя страны Днепра» на помощь осажденным печенегами киевлянам10. Вероятно, Претич был потомком одного из местных левобережных князьков, тех самых «светлых князей», о которых упоминается в договорах русских с греками11.
В конце IX и в X в. процесс государственного освоения Переяславской области по своему характеру, видимо, ничем не отличался от аналогичного процесса распространения власти киевских князей на территорию северянской Черниговщины. И черниговская и переяславская знать участвовали в походах киевского князя. И те, и другие получали «уклады» на свои города и во главе с Киевом совместно отстаивали внешнеполитические интересы Руси. Местная знать была обязана принимать участие в сборе дани среди подвластного населения в пользу киевского князя12. Летописное упоминание воеводы Претича с «оноя страны Днепра» свидетельствует, что во второй половине X в. власть Киева над населением левобережья Днепра начала усиливаться.
Исключительно важную роль в усилении господства Киева над переяславским левобережьем сыграла деятельность Владимира Святославича. Под 988 г. летопись отмечает предпринятое им строительство крепостей: «И рече Володимеръ: «се не добро, еже малъ город около Киева». И нача ставити городы по Десне, и по Востри, и по Трубежеви, и по Суле, и по Стугне. И поча нарубати мужи лучыние от Словень, и от Кривичь, и от Чюди, и от Вятичь, и от сих насели грады; бе бо рать от печенег. И бе воюяся с ними и одолая им»13.
Строительство «городов», осуществлявшееся преимущественно на Переяславщине, имело целью укрепление юго-восточных рубежей Руси, к тому времени уже, вероятно, потревоженных печенегами. Одновременно с этим создавался мощный заслон для защиты самого Киева, в особенности с востока. В итоге Переяславская земля оказалась покрытой сетью городков-крепостей, что прочно связало ее со столицей Руси — Киевом. Владимировы «города» были центрами политического господства киевского князя над окрестным населением. Проводником этого господства являлась феодализирующаяся знать в лице «лучших мужей», имевших полномочия для организации военно-сторожевой службы в целях охраны государственной территории. «Лучшие мужи», выросшие в недрах старого племенного общества, стали частью государственного аппарата Киевской Руси.
Мероприятия Владимира по строительству «городов» некоторые исследователи склонны рассматривать как свидетельство наличия среди местной северянской знати сепаратистских тенденций, якобы побудивших Владимира поручить охрану северской земли не местному, а пришлому, иноплеменному населению14. Не отрицая возможности стремления местной северянской знати сохранить при известных условиях самостоятельность, следует, однако, признать сообщение летописи о печенежской опасности основной причиной строительной деятельности Владимира. В самом деле, наиболее богатая северянская знать была сосредоточена, по свидетельству письменных источников и археологических данных, в пределах Черниговщины. В то же время Владимир строил левобережные «города» преимущественно на Переяславщине, в основном в ее западной, «несеверянской» части. На территории собственно северян уже задолго до Владимира существовали довольно многочисленные укрепления, остатками которых являются городища роменской культуры. Большинство этих укреплений-городков сохранялось вплоть до XII—XIII вв. Восточнее Сулы, по течению Псла и Ворсклы, почти все известные здесь городища, обитаемые в XI—XIII вв., принадлежали в VIII—X вв. роменской культуре северян. К западу же от Сулы и Удая, наоборот, такие городища известны в единичных случаях (рис. 2).
Рис. 2. Распространение городищ VIII—XIII вв. в Днепровском лесостепном левобережье (в основе — данные И.И. Ляпушкина): 1 — городища I—XIII вв., 2 — городища VIII—XIII вв.
Массовое строительство крепостных городков в юго-восточных пределах государства требовало значительного дополнительного населения для материального обеспечения и обороны новых поселений. Таким резервом для укрепления южного пограничья и частичной колонизации Переяславщины при Владимире стали северные племена.
К концу X в. печенеги представляли собой серьезную опасность для «Русской земли». В 968 г. они осаждали Киев, в 972 г. убили на днепровских порогах князя Святослава, в 980 г. воевали против Владимира, в 992 г. со стороны Сулы вторглись на Левобережье, дойдя до Трубежа, в 996 г. подходили к Василеву, в 997 г. осаждали Белгород15.
Рис. 3. Границы Переяславского княжества: 1 — границы основной, западной части княжества; 2 — неустойчивые границы восточной части княжества
При Владимире Святославиче левобережье Среднего Поднепровья представляло в политическом отношении единое целое с собственно Киевской землей. Во многих областях правили сыновья Владимира16, но черниговско-переяславское левобережье вместе с киевским правобережьем оставалось в его непосредственном управлении.
Попытка разделить «Русскую землю» по Днепру была осуществлена тмутараканским Мстиславом при Ярославе Владимировиче. В 1024 г. Мстислав Владимирович занял Чернигов. После битвы под Лиственом Ярослав вынужден был уступить Мстиславу черниговско-переяславскую территорию. Однако после смерти Мстислава в 1036 г.17 Ярослав снова становится единовластным князем всей «Русской земли». Выделение Переяславщины в отдельное княжество произошло в 1054 г., когда по «завещанию» Ярослава она была отдана его сыну Всеволоду, а Черниговщина — другому его сыну — Святославу18.
Границы Переяславского княжения очерчиваются следующим образом (рис. 3). Северная граница Переяславской земли, отделявшая ее от Черниговской, проходила по нижнему течению Остра и далее к востоку шла через верховья Удая и Сулы. Пограничными переяславскими городами с этой стороны были Остерский городок в устье Остра и Ромен в устье Ромна. Город Лутава (в 6 км севернее Остерского городка), Беловежа в верховьях Остра и Вырь на Выри входили уже в состав Черниговской земли19. Правда, в северо-восточной части Переяславской земли в ее пределы иногда входило Посемье с Курском20.
На западе и юго-западе Переяславское княжество граничило с Киевской землей по Десне и Днепру. При этом в западной части (от устья Остра и до Днепра на широте Переяславля) ряд селений на левой стороне Днепра принадлежал Киеву21.
С юго-востока устойчивой границей Переяславщины была Сула с находящейся на ней цепью крепостей и поселений. Она отделяла основную территорию Переяславского княжества от кочевнической степи. Не случайно летописные города Переяславского княжества сосредоточены именно в области к западу от Сулы. К востоку от Сулы, судя по распространению древнерусских археологических памятников, территория Переяславской земли охватывала среднее течение Псла и Ворсклы и затем в низовьях Уды вклинивалась в направлении Северского Донца. Указанными пределами, до Ворсклы и Северского Донца, очерчиваются восточные рубежи Переяславщины и по письменным источникам22. Здесь на притоке Северского Донца — Уде известен русский город Донец, упоминаемый в «Слове о полку Игореве»23, а на Ворскле, возможно, находилась предшественница современной Полтавы — летописная Лтава24.
Эта окраинная территория, по-видимому, находилась в очень слабом подчинении княжеской власти. Обязанности проживавшего здесь немногочисленного населения ограничивались, возможно, оказанием помощи русским во время их частых походов против половцев, а также обеспечением безопасности передвижения торговых караванов. При этом услугами местного населения пользовались не только переяславские князья, но и новгород-северские.
Особенно далеко к югу проникало русское население по Днепру. Древнерусские неукрепленные поселения XII—XIII вв. обнаружены на правом берегу Днепра в зоне водохранилища Днепродзержинской ГЭС25 и значительно южнее — по обоим берегам Днепра в Надпорожье26. Очевидно, эти поселения имели какую-то связь с Древнерусским государством, с его южными Переяславским и Киевским княжествами.
Выделение Переяславщины в отдельное княжество стало возможным в результате сложения здесь «аппарата управления», подчинившего основную территорию этой области и способного самостоятельно осуществлять государственную политику. Центром княжества стал Переяславль.
Нельзя полностью согласиться с мнением, что якобы причиной образования Переяславского княжества явилась борьба между Крупными феодальными центрами Среднего Поднепровья — Переяславлем и Черниговом, а также Киевом и Черниговом27. Стремление переяславского боярства к самостоятельности, нежелание его делиться властью с черниговским боярством лишь совпадали с интересами киевской знати, заинтересованной в ослаблении своего могучего соперника — черниговского боярства. Естественно, что в получении самостоятельности было заинтересовано в первую очередь переяславское боярство.
Среди левобережных городов Переяславлю принадлежала основная роль в организации отпора половецким вторжениям. Это также одна из причин обособления Переяславской земли в самостоятельное княжество.
Роль Переяславской земли в защите Киева, определившаяся еще со времени Владимира, совместная борьба киевских и переяславских князей против степных кочевников обусловили вместе с тем и относительно неполную самостоятельность Переяславского княжества, известную его зависимость от Киевской земли. Сказывалась и давняя опека киевских князей. Этим, очевидно, объясняется и то обстоятельство, что граница между Киевским и Переяславским княжествами на участке от нижнего течения Десны и до устья Трубежа проходила не по Днепру, а восточнее его.
Среди причин обособления Переяславской области от Черниговской некоторые исследователи называли различие этнического состава населения этих областей28. Еще в период существования северянского племенного княжения в состав населения Переяславщины должны были войти остатки неславянских болгаро-аланских племен29. Впоследствии, в результате великокняжеской колонизации население Переяславщины пополнилось выходцами из северных племен, а затем на ее территории были частично расселены переходившие к оседлости кочевники30.
Однако отмеченные этнические различия не могли серьезно повлиять на формирование северной границы Переяславской земли. Переяславское княжество, как и соседнее Черниговское, не было одноэтничным уже потому, что в его состав вошла как часть территории северян, так и часть территории полян. Центр княжества — Переяславль возник на земле полян. Очевидно, границы Переяславского и Черниговского княжеств, как и Киевской земли, не совпадали с границами отдельных союзов племен, поскольку племенное деление на этой территории было стерто еще в пору существования «Русской земли»31.
Территориальное размежевание между Переяславским и Черниговским княжествами не восходит к племенной эпохе, оно определилось в период существования Древнерусского государства. А.Н. Насонов, отмечая устойчивость границ между Переяславским и Черниговским княжествами, предполагал, что эти границы «установились не вдруг, не случайно, а определялись отношениями, сложившимися давно, до раздела «Русской земли» по завещанию Ярослава»32.
Точку зрения А.Н. Насонова следует уточнить наблюдениями В.Г. Ляскоронского, указавшего, что по северной границе Переяславского княжества — к северу от нижнего течения Десны, по течению Остра, в верховьях Остра и Удая и далее к востоку, по Ромну и другим притокам верхней Сулы — широкой полосой простирались малодоступные болота33. Наличие естественного географического рубежа в известной мере предопределило будущую границу между княжествами.
Решающую роль в формировании границ Переяславского княжества сыграло оборонительное строительство при Владимире в конце X в., которое не случайно охватывает его основную территорию. Северо-западная граница Переяславского княжества по Десне, его северная граница по Остру и юго-восточная по Суле соответствуют оборонительным рубежам времени Владимира.
Таким образом, ядро Переяславского княжества сложилось на левобережье Днепра в пределах области, укрепленной в конце X в. великокняжеской властью. В эту укрепленную область не вошла юго-восточная часть бывших северянских владений, которая в связи с половецкими вторжениями так и осталась не полностью освоенной Переяславлем.
* * *
Небольшая по размерам Переяславская область, выделившись в отдельное княжение, продолжала и дальше оставаться юго-восточным форпостом Руси, защищавшим подступы к Киеву. Населению Переяславщины приходилось испытывать, постоянную опасность вторжений степных кочевых племен. Археологическими раскопками на Посулье открыты остатки богатырских застав X—XII вв., которые, несмотря на опустошения, сопровождавшиеся пожарами, отстраивались вновь и продолжали стоять на «стороже Русской земли» от «поганых» — печенегов, торков и половцев.
Первый переяславский князь Всеволод, сын Ярослава Мудрого, став князем в 1054 г., сразу же предпринял поход против торков к Воиню в устье Сулы и победил их. В том же 1054 году в степях появились половцы хана Болуша, вступившие на территорию Переяславщины. Всеволод заключил мир с половцами, и они возвратились в степи34. В 1060 г. торки, теснимые половцами, пытались проникнуть в Переяславское княжество. Под ударом объединенных сил русских княжеств торки потерпели поражение. В 1061 г. опустошительный набег на Переяславщину совершили половцы. В 1068 г. они проникли в глубь Переяславского княжества; выступившие навстречу им князья Всеволод, Святослав (черниговский) и Изяслав (киевский) были разбиты35. Лишь позднее в пределах Черниговщины Святославу удалось нанести поражение половцам.
В 1073 г. Всеволод Ярославич занял черниговский стол, сохраняя за собой, видимо, и Переяславское княжество36.
Против Всеволода энергично действовал Олег Святославич — сын умершего в 1076 г. киевского князя Святослава Ярославича, занимавшего до 1073 г. черниговский стол. Олег Святославич организовал в 1078 г. совместно с половцами поход против Всеволода и овладел Черниговом. Киевский князь Изяслав Ярославич с сыном Ярополком и Всеволод с сыном Владимиром выступили из Киева к Чернигову и на Нежатиной ниве разбили противников. Олег бежал в Тмутаракань. В этой битве погиб киевский князь Изяслав. Вместо него в Киеве вокняжился Всеволод, удерживая за собой и Переяславль, а Чернигов отдал своему сыну Владимиру.
Под 1080 г. летопись сообщает о восстании торков, поселенных в Переяславской земле: «...заратишася торди Переяславьстии на Русь»37. Посланный Всеволодом Владимир Мономах победил торков. Впоследствии Всеволод посадил на некоторое время Владимира Мономаха в Переяславле, откуда тот предпринял походы против половцев к городам Прилук и Белая Вежа. Незадолго перед этим Владимир Мономах изгнал половцев из Горошина и преследовал их до Хорола38. Одно время в Переяславле княжил младший брат Владимира — Ростислав, погибший в 1093 г. на Стугне во время похода против половцев, которые, узнав о смерти киевского князя Всеволода, вторглись на Киевщину39. В осиротевший Переяславль перешел Владимир Мономах, уступив Чернигов Олегу Святославичу тмутараканскому, который в союзе с половцами выступил к Чернигову и осадил его40.
Став переяславским князем, Владимир Мономах сразу же предпринял энергичные действия против половцев. Он выступил за Римов, находившийся на Суле, и в степи победил половцев41.
В 1095 г. половцы под предводительством князей Итларя и Китана подошли к самому Переяславлю. Переяславльцы сумели сковать действия половцев, и затем Владимир Мономах в союзе с киевским князем Святополком выступил в степь и разгромил половецкие вежи42.
В 1103 г. на Долобском съезде Владимир Мономах убедил Святополка в необходимости организации нового совместного похода против половцев. Собрав большое войско, русские князья выступили от Переяславля по Днепру ниже порогов и сокрушили в степи половецкие силы. Русские с большим полоном, «заяша печенеги и торки с вежами», возвратились в свои земли43.
В 1107 г. половцы во главе с Боняком проникли к Переяславлю, а затем подступили к городу Лубно на Суле. Святополк с Владимиром и другими русскими князьями изгнали половцев, преследуя их до Ворсклы. В 1110 г. половцы появились у Воиня в устье Сулы, а затем прорвались к Переяславлю и опустошили его окрестности. Большой и удачный поход против половцев был предпринят по инициативе Владимира Мономаха в 1111 г., когда русские войска достигли Дона44.
В 1113 г. умер киевский князь Святополк, и Владимир Мономах занял великокняжеский престол, передав Переяславль своему сыну Святославу. Но в том же году Владимир Мономах назначил в Переяславль другого сына — Ярополка; очевидно, Святослав был болен: в 1114 г. он умер45. В 1116 г., участвуя в походе Владимира Мономаха против Глеба Минского, Ярополк захватил часть жителей города Друцка и поселил их во вновь отстроенном в нижнем течении Сулы городе Желии (Желди)46. В этом же году Ярополк в союзе с сыном черниговского князя Всеволодом Давыдовичем выступил против половцев в Подонье и взял три города — Сугров, Шарукан и Балин47.
Эти наступательные действия заставили половцев временно воздержаться от набегов на Русь: с 1116 г. и до конца княжения в Киеве Владимира Мономаха (1125 г.) летопись ни разу не упоминает об их вторжениях. Однако, узнав о смерти Владимира Мономаха, половцы в 1125 г. опять приходят на Русь, проникая с востока в северные пределы Переяславщины. Ярополк направил войско в Баруч, Бронь и другие северные города княжества, и половцы, отступая, принялись грабить Посулье. Ярополк напал на половцев у города Полкостеня на Удае (правый приток Сулы) и изгнал их из пределов княжества48.
В 1132 г. со смертью киевского князя Мстислава Владимировича Ярополк занял его место. На Переяславль претендовал ростово-суздальский князь Юрий Владимирович Долгорукий, который поочередно изгнал оттуда двух своих племянников — сначала Всеволода, а затем Изяслава Мстиславичей, сыновей умершего киевского князя Мстислава Владимировича. Тогда в 1134 г. киевский князь Ярополк передал Переяславль Юрию Долгорукому49, что вызвало недовольство черниговских Ольговичей. Последние в союзе с половцами начали опустошать Переяславщину и подошли к Киеву, но в конце того же года между черниговским Всеволодом Ольговичем и киевским Ярополком Владимировичем был заключен мир. Переяславль получил младший брат Ярополка и Юрия — Андрей Владимирович. Вскоре Ольговичи с помощью половцев возобновили военные действия. В 1135 г. они осадили Переяславль, а затем в верховьях Супоя разбили войска Мономаховичей — братьев Ярополка, Юрия, Вячеслава и Андрея. В 1138 г. Всеволод Ольгович с половцами снова напал на Переяславщину, взял Прилук на Удае и другие города50.
Опасность со стороны Ольговичей, их энергичное вмешательство в дела Южной Руси заставили Ярополка собрать большое войско и выступить к Чернигову, в результате чего с Всеволодом был заключен мир: Ольговичи получили Посемье с Курском, которое с 1127 г. входило в состав Переяславского княжества51.
В 1139 г. Всеволод Ольгович, став киевским князем, попытался отнять Переяславль у Андрея Владимировича в пользу своего брата Святослава. Но Андрей Владимирович оттеснил войска Святослава и отстоял Переяславль52. Несмотря на переход великокняжеского стола к Ольговичам, Переяславская земля осталась за Мономаховичем. В 1140 г. Всеволод и Андрей вышли навстречу половцам, вторгшимся в южные пределы Переяславщины, и заключили с ними мир в городе Малотине53. Андрей, вступив в союз с Всеволодом, не потерял самостоятельности в политических делах54.
В 1141 г. новгородцы пригласили к себе на княжение сына Юрия Долгорукого — Ростислава. В отместку Мономаховичам Всеволод занял переяславский Остерский городок55.
В 1142 г. Андрей Владимирович умер, и Всеволод вывел из Турова в Переяславль его брата Вячеслава Владимировича. В Турове Всеволод посадил своего сына Святослава, а во Владимире-Волынском — племянника Вячеслава — Изяслава Мстиславича. Все это вызвало недовольство со стороны Ольговичей — братьев Всеволода. В 1142 г. они неоднократно нападали на Переяславль.
В конце 1142 г. Всеволод наделил Игоря Ольговича Остерским городком, а Вячеслав с согласия киевского князя отдал Переяславль своему племяннику Изяславу Мстиславичу и возвратился в Туров56.
В 1146 г. после смерти Всеволода Ольговича киевским князем стал его брат Игорь Ольгович. В это же время в Киеве вспыхнуло народное восстание. Киевляне послали в Переяславль к Изяславу Мстиславичу приглашение занять великокняжеский престол. Изяслав с войском пошел к Киеву, овладел им и взял в плен Игоря57. В Переяславле был посажен сын Изяслава — Мстислав. По разделу владений Ольговичей Переяславлю был дан Курск. Однако уже весной 1147 г. Святослав Ольгович пользуясь поддержкой Юрия Долгорукого, возвратил большую часть своих владений. Курск же был передан сыну Долгорукого — Глебу58. Глеб Юрьевич в союзе с половцами осадил города у северо-восточной границы Переяславской земли — Вырь, Вьяхань и Попаш59. Изяслав с подошедшим на помощь братом Ростиславом Смоленским выступил к верховьям Сулы, где находились Ольговичи с половцами. Узнав о движении Изяслава, Святослав Ольгович с союзниками поспешно отступил к Чернигову60.
В том же 1147 г. курский князь Глеб, вынашивая планы подчинения Переяславщины, внезапно захватил Остерский городок и подступил к Переяславлю, но потерпел неудачу. Близ северной границы Переяславской земли, у Носова, Мстислав настиг отступавшего на север Глеба и пленил часть его дружины. После того как Глеб укрылся в Остерском городке, Мстислав возвратился в Переяславль. К Остерскому городку поспешил Изяслав, который после трех дней осады вынудил Глеба оставить город61.
Помирившись с Давыдовичами и Ольговичами, Изяслав решил обезопасить себя от претендента на киевский стол — Юрия Долгорукого. С этой целью он осенью 1148 г. созвал князей на съезд в Остерском городке, где решено было совместно выступить против Юрия. Изяслав в союзе со смолянами и новгородцами напал на владения Юрия Долгорукого в Поволжье, но решительного успеха не достиг и с приближением весны возвратился в Киев62.
Претендуя на Киев, Юрий решил воспользоваться стратегическими преимуществами переяславской территории и, заручившись поддержкой Святослава Ольговича, в союзе с половцами в 1149 г. подступил к Переяславлю. На выручку Переяславля подошло войско Изяслава с союзниками63. Еще до начала сражения Юрий предложил Изяславу остаться в Киеве, но Переяславль передать его сыну. Однако, учитывая роль Переяславля в киевских делах, Изяслав не согласился с предложением Юрия.
На следующий день Изяслав потерпел поражение в битве64. Юрий пробыл в Переяславле три дня и вступил в Киев, Изяслав удалился во Владимир-Волынский. В Переяславле Долгорукий посадил своего старшего сына Ростислава65. Однако в 1150 г., когда Изяслав Мстиславич вновь овладел Киевом, а Юрий Долгорукий укрылся в Остерском городке, Переяславль снова стал яблоком раздора.
Как только Изяслав начал собирать войско для захвата Переяславля, Юрий немедленно послал в помощь Ростиславу своего сына Андрея и обратился за подкреплением к Ольговичам и Давыдовичам66. Переяславль остался за Ростиславом.
В том же году Юрий снова занял Киев. Вскоре к Переяславлю подошли половцы, призванные Юрием для борьбы против Изяслава, и начали опустошать окрестности города. В помощь Ростиславу Юрий послал Андрея, и тот усмирил половцев. Через некоторое время Изяслав с войском вступил в Киев. Долгорукий вновь бежал в Остерский городок67. Однако Переяславская земля с ее чрезвычайно важными стратегическими пунктами — Переяславлем и Остерским городком — и на этот раз сохранилась в руках Юрия Долгорукого в качестве плацдарма для овладения киевским престолом.
В апреле 1151 г. умер Ростислав Юрьевич, и Юрий отдал Переяславль своему сыну Глебу68. Той же весной Юрий Долгорукий с Давыдовичами, Ольговичами и приглашенными половцами осадил Киев, но потерпел неудачу и возвратился в Переяславль69. Изяслав, подступив к Переяславлю, заставил Юрия Долгорукого принять мирные условия, по которым он должен был удалиться в Суздаль, передав Переяславль своему сыну70. Однако уходить из Переяславля Юрий не спешил. После вторичного напоминания со стороны Изяслава Юрий ушел в Остерский городок, оставив в Переяславле сына Глеба. С большим войском Изяслав осадил Остерский городок. Не получив помощи извне, Юрий сдался и ушел в Суздаль, оставив в Остерском городке своего сына Глеба. В Переяславле Изяслав посадил своего сына Мстислава71.
В 1152 г. Изяслав Мстиславич уничтожил Остерский городок, сыгравший роль опорного пункта Юрия Долгорукого в борьбе за Киев. Гарнизон крепости был выведен, а укрепления города — сожжены72.
В том же году Мстислав Изяславич предпринял поход в левобережную степь и победил половцев на Угле и Самаре. При этом он освободил из половецкого плена «множество душ христианских», захватил много лошадей и скота. В 1153 г. Мстислав Изяславич с переяславским полком воевал на стороне своего отца против Ярослава Галицкого и принял участие в знаменитой битве на берегах Серета73.
В 1154 г. со смертью Изяслава Мстиславича киевским князем становится брат Изяслава Ростислав, княживший до этого в Смоленске. Юрий Долгорукий, считая себя имеющим больше прав на киевский стол, решил немедленно идти на Киев. В качестве первоочередного шага на пути осуществления своих планов он предпринял попытку овладеть Переяславлем. Сын Юрия Глеб с множеством половцев подступил к Переяславлю. Отбиваясь от половцев, переяславский князь Мстислав Изяславич обратился за помощью в Киев. Ростислав выслал ему подкрепление во главе со своим сыном Святославом74. Получив решительный отпор со стороны защитников Переяславля, Глеб Юрьевич отступил к верховьям Сулы и Удая, разорив на пути г. Пирятин75. Вслед за этим киевский Ростислав, разбитый черниговским Изяславом Давыдовичем в союзе с Глебом Юрьевичем, оставил Киев. Мстислав Изяславич ушел из Переяславля на Волынь. Изяслав Давыдович отдал Переяславль Глебу Юрьевичу76.
Переяславский стол Глеб занимал до 1169 г. В том году он стал киевским князем, а Переяславль передал своему малолетнему сыну Владимиру77. На следующий год в Южную Русь вторглись половцы. Часть их направилась к Переяславлю и остановились у Песочна. Глеб выехал в Переяславль на переговоры с половцами и заключил с ними мир78. Спустя несколько лет половцы снова вторглись в Переяславщину и разорили окрестности Серебряного и Баруча79. В 1179 г. половцы в окрестностях Переяславля произвели страшное разорение, разграбив и перебив многих жителей. Киевский князь Святослав Всеволодович с союзниками быстро выступил на Сулу к Лукомльскому городищу. Узнав об этом, половцы бежали в степь80.
С 80-х годов XII в. русские князья вновь начинают уделять серьезное внимание охране южных пределов, в особенности Переяславщины, от половцев. Крупные силы объединенных русских войск двинулись против половцев на левобережье Днепра в 1184 г. На р. Ерели (Углу) они разгромили половцев и пленили их князя Кобяка. В этом походе отличился переяславский полк Владимира Глебовича81.
Половцы тоже начали объединять усилия. Организатором опустошительных набегов на Русь явился хан Кончак. В начале 1185 г. поход половцев был упрежден действиями русских войск, в том числе переяславского князя. На р. Хорол Кончаку был нанесен ощутимый удар, и он бежал в степь82. Но в том же году после неудачного похода северских князей Кончак напал на посульские укрепления, разорил их, после чего быстро продвинулся вперед и осадил Переяславль. Переяславский князь Владимир Глебович «бяше же дерз и крепок к рати», храбро защищал город. Отбиваясь от наседавших врагов, он получил три ранения копьем. Весть о движении к Переяславлю войска киевского князя Святослава заставила половцев снять осаду и поспешно отступить. По дороге они напали на Римов в низовьях Сулы и пленили его жителей83. В 1187 г., возвращаясь из похода, предпринятого киевским Святославом против половцев, князь Владимир Глебович внезапно заболел и вскоре умер84.
В последующем переяславские князья часто менялись, а временами Переяславль их вовсе не имел. Обычно смена князей в Киеве влекла за собой перемены и на переяславском столе. После Владимира Глебовича Переяславская земля оставалась в ведении Святослава Всеволодовича, а в 1194 г., при его преемнике Рюрике Ростиславиче, борьбу за влияние в Южной Руси вели владимиро-суздальский князь Всеволод Юрьевич и черниговские Ольговичи. Переяславская земля перешла к Всеволоду. Он возобновил укрепления Остерского городка. В Переяславле Всеволод поочередно держит то своего сына Константина, то племянника Ярослава Мстиславича, то другого сына — Ярослава85.
В 1206 г., с переходом в Киеве власти к Ольговичам, в Переяславле был посажен сын киевского князя Всеволода Чермного Михаил. Но когда в том же 1206 г. киевский стол перешел к Рюрику Ростиславичу, последний посадил в Переяславле своего сына Владимира86. Со временем Переяславщина, будучи отчиной Мономаховичей, закрепилась за владимиро-суздальскими князьями. В 1213 г. владимиро-суздальский князь Юрий Всеволодович послал княжить в Переяславль своего брата Владимира Всеволодовича, который дважды изгонял половцев из пределов Переяславской земли. После освобождения из половецкого плена (1217 г.) Владимир ушел в Суздаль. Кто сменил Владимира в Переяславле, неизвестно. В 1227 г. Юрий Всеволодович назначил в Переяславль своего племянника Всеволода Константиновича, а в 1228 г. его сменил Святослав Всеволодович87. Сколько лет княжил Святослав в Переяславле, также неизвестно: в 1234 г. он уже находился на севере. Нет сведений и о последующих князьях Переяславля.
Особенностью политической истории Переяславской земли было то, что она длительное время находилась под непосредственным влиянием и опекой киевских князей. При этом переяславские князья часто после высвобождения киевского стола становились князьями киевскими.
В Переяславской земле получил значительное развитие военно-феодальный аппарат управления. Дружина являлась опорой князя в управлении землей. Обеспечение функционирования большого числа крепостей и замков, регламентация отношений с поселившимися на территории княжества торками, управление княжеским хозяйством и зависимым сельским населением требовали организации разносторонней деятельности княжеской администрации.
Боярство в Переяславской земле не проявляло оппозиционных тенденции по отношению к княжеской власти, подобных тем, которые имели место в других землях. Постоянная опасность половецких вторжений и организация княжеских походов для их отражения лишали земское боярство возможности положиться на собственные силы и противостоять княжеской власти.
Крупное переяславское боярство составляло ближайшее окружение князя. Летопись сообщает о боярине Ратиборе, который имел собственную дружину. В 1095 г. с этой дружиной совещался переяславский князь Владимир Мономах; в доме Ратибора останавливался половецкий хан Итларь, прибывший в Переяславль на переговоры с Мономахом. Под 1167 г. летопись упоминает боярина Шварна. За Переяславлем его дружина была разбита половцами, сам он попал в плен и был освобожден за большой выкуп. В 1180 г. боярин Борис Захарьевич с полком переяславского князя Владимира Глебовича участвовал в походе против половцев88.
В связи с походами летопись наряду с городами упоминает в некоторых случаях и села. Последние располагались обычно в окрестностях городов. Выделению местной феодальной прослойки способствовало то обстоятельство, что доходы с населения Переяславщины, очевидно, не поступали в пользу киевских феодалов, а шли на потребности обороны.
Вокруг Переяславля располагался ряд княжеских, боярских и монастырских владений. Летопись упоминает села Карань, Стряково, Кудново, Мажево, Япчино. Тут же находился загородный княжеский «Красный двор», монастыри Рождества Богородицы, Саввы, Бориса и Глеба89. В ряде случаев летопись упоминает села вокруг Переяславля, не указывая их названий (под 1110 г. — половцы воевали «около Переяславля по селам»; 1142 г. — половцы пожгли села близ Переяславля; 1143 г. — половцы близ Переяславля «села пожгоша и жита попасоша»; 1154 г. — половцы около Переяславля «пожгоша бо села вся»90). Встречаются упоминания сел и в других местах Переяславщины. Так, в 1092 г. половцы взяли три города на Удае и «многа села воеваша по обоима сторанама». В 1135 г. половцы пожгли села близ Баруча, а в 1136 г. разорили города и села по Суле91.
Представителями князя в городах были посадники. Они назначались князем для соблюдения его интересов в подвластных им округах. Под 1128 г. в летописи упоминаются посадники переяславского князя Ярополка Владимировича («Ярополчи посадници»), перехватившие близ Выря половецких послов, шедших от черниговского князя Всеволода Ольговича. В 1147 г. сын Юрия Долгорукого Глеб отнял у переяславского князя Мстислава Изяславича Посемье «и посажа посадники свои»92. В стремлении получить побольше доходов посадники иногда доводили население до разорения. Так было в 1138 г. на Посулье: «...бысть пагуба Посулцем, ово от половець, ово же от своих посадник»93.
Экономическому развитию Переяславской земли способствовала ее близость к торговым путям, связывавшим Русь с Востоком и Югом, — Греческому, Соляному и Залозному.
Греческий путь — это южное продолжение наиболее древнего водного пути по Днепру «из варяг в греки». Он связывал Русь с Крымом и Византией. В Переяславской земле к этом)і пути подходили по Трубежу, Суле, Пслу, Ворскле. Соляной путь вел к богатым солью побережьям Черного и Азовского морей. Залозный путь шел через Дон. По нему торговали с Поволжьем и Тмутараканью94.
Для защиты этих путей русские князья предпринимали походы в степь. В 1168 г. киевский князь Мстислав Изяславич, озабоченный тем, что половцы «Гречьский путь изоимают и Солоныи и Залозный»95, вместе с другими русскими князьями двинулся в левобережные степи и разбил половцев в районе рек Угол и Снопород. Вдоль северной окраины Переяславского княжества, по пограничью с Черниговской землей (по водоразделу между Десной, Сеймом и верховьями Супоя, Сулы и Псла) шел сухопутный торговый путь на Курск, известный с X в.96 Основные торговые пути на территории княжества находились под охраной укрепленных городков.
* * *
Лишь немногие из городов, упоминаемых летописью, можно считать настоящими центрами ремесла и торговли. Остальные представляли собой мелкие административные центры, небольшие княжеские городки-крепости и феодальные замки.
Столица княжества — Переяславль (ныне районный центр Киевской области Переяслав-Хмельницкий) принадлежал к числу крупнейших русских городов. Он занимал мыс между р. Трубеж и устьем р. Альты и состоял из двух укрепленных частей: детинца, площадью около 10 га, располагавшегося на конце мыса, и посада, площадью около 80 га, примыкавшего с напольной стороны к детинцу.
Впервые Переяславль упоминается летописью под 907 г. в сообщении о договоре Олега с греками. Однако в другом месте летописец передает легенду, согласно которой Переяславль был основан Владимиром Святославичем в 993 г.97 Археологическими исследованиями установлено, что древнейшие из сохранившихся укреплений Переяславля действительно относятся ко времени Владимира Святославича98.
На детинце находилась резиденция князя и высшего духовенства. Епископский двор во второй половине XI в. был огражден каменной стеной с надвратной церковью Федора. Здесь же находились Михайловский собор, церковь Андрея у ворот и другие каменные сооружения. Археологическими раскопками открыты фундаменты Михайловского собора и остатки Епископских ворот с частью стены епископского двора99. На княжеском дворе стояла каменная церковь Богородицы, построенная Владимиром Мономахом в 1098 г.100 Остатки этой церкви исследованы в 1958 г.
На посаде в разное время были сделаны находки, свидетельствующие о развитии в нем ремесла и торговли, открыты остатки мастерской по производству стекла. Здесь же находились упоминаемые летописью «Кузнечные ворота»101. Наряду с полуземляночными жилищами ремесленников на посаде исследованы остатки двух каменных церквей XI—XII вв.102
В 1239 г. Переяславль был разрушен татаро-монголами.
Разведывательные археологические обследования проводились на месте летописного Устья103, при впадении Трубежа в Днепр, в 8 км от древнерусского детинца Переяславля. Установлено, что в XI—XIII вв. на возвышенном правом берегу Трубежа, в 0,5 км от его современного устья, напротив летописного Заруба существовало сравнительно большое поселение, площадью не менее 10 га104. На территории поселения имеется урочище «Городище» — песчаный бугор, деформированный весенними разливами Днепра. В размывах на «Городище» заметны следы пожарища. В культурном слое на всей площади поселения преобладают материалы XII—XIII вв., находки XI в. встречаются реже.
Устье Трубежа было удобным местом для стоянки торговых караванов, двигавшихся по Днепру. Только отсюда могли выходить в Днепр ладьи переяславских купцов. Это предположение подтверждается находками в Устье обломков византийских сосудов для перевозки вина и масла — амфор.
На противоположном берегу Трубежа, на возвышениях, вдоль озер также открыты остатки древнерусских поселений XII—XIII вв. и отчасти XI в. Найденные здесь бронзовые застежки от книг, крест-энколпион, железное стремя и другие вещи городского типа указывают на тесную связь этой территории с Переяславлем.
В 15 км к югу от Переяслава-Хмельницкого исследовались остатки крепости у с. Городища, находящиеся на песчаном возвышении в пойме Днепра105. Круглая земляная крепость диаметром 57 м защищена мощным валом с остатками рва с наружной стороны. В валу открыты три ряда дубовых срубов, заполненных песком. Два внешних ряда срубов первоначально выходили на поверхность, образуя в наземной части вала пустотелые клети. Крепость находилась на территории значительного по размерам поселения (свыше 15 га), занимавшего мыс между двумя озерами. Поселение существовало в XI в. В конце XI — начале XII в. оно было сожжено.
Крепость была основана в XI в., но уже после возникновения поселения. Возможно, что это городище является остатками летописного Песочна, находившегося южнее Переяславля106. В. Ляскоронский локализовал Песочен в нижнем течении Супоя107, хотя там нет городища. Вероятность отождествления городища у с. Городища с летописным Песочном кроме летописных сведений о его местоположении неподалеку от Переяславля, к югу от него, подтверждается названием «Песчанка», которым именуется часть современного с. Городища.
Хорошо укрепленным городом и крупным княжеским замком в северо-западном углу Переяславской земли был Остерский городок. От него сохранилось городище в с. Старогородка у г. Остра Черниговской области, на правом берегу р. Остер, недалеко от впадения его в Десну. Городище состоит из трех укрепленных частей. Основная часть — детинец занимает холм над поймой Остра. Со стороны, противоположной реке, к детинцу примыкают еще две части городища, укрепленные остатками земляных валов и рвов. Общая площадь Остерского городка составляла около 30 га. Из них детинец занимал около 0,75 га, вторая часть — 4,8 га, третья часть — около 25 га108.
Летопись сообщает о постройке Остерского городка Владимиром Мономахом в 1098 г.: «Того же лета заложи Володимеръ Мономахъ город на Въстри»109. Не исключено, что Владимир Мономах лишь обновил и расширил укрепления городка. На углу детинца, со стороны поймы Остра, сохранились остатки небольшой каменной церкви Михаила — Остерской божницы, которая, судя по строительной технике конца XI в., была основана в 1098 г. Владимиром Мономахом110.
Нахождение церкви на линии укреплений, проходивших по периметру детинца, свидетельствует об одновременном использовании ее в оборонительных целях. По летописным данным, верх этой церкви был нарублен деревом. Некоторые исследователи не без основания считают, что на верху церкви могла находиться прямоугольная срубная башня, возможно, с шатровой крышей111.
Остерский городок в стратегическом отношении занимал важное место в Среднем Поднепровье, на пограничье Переяславской, Черниговской и Киевской земель. Обладание им позволяло влиять на политические события в трех главных центрах Южной Руси — Переяславле, Киеве и Чернигове. Не случайно Остерский городок занимал несколько обособленное положение по отношению к Переяславлю, временами становясь самостоятельным удельным владением.
В середине XII в., во время большой междукняжеской феодальной войны из-за Киева, Остерский городок неоднократно переходил из рук в руки, но чаще удерживался Юрием Долгоруким. В 1148 г. в Остерском городке происходило совещание киевского князя Изяслава Мстиславича со своими союзниками, а в 1151 г., накануне похода на Киев, в нем совещался Юрий Долгорукий со своими союзниками. В 1152 г. укрепления городка были сожжены Изяславом Мстиславичем112. В 1194 г. владимиро-суздальский князь Всеволод Юрьевич, вступая в борьбу за Южную Русь, восстановил укрепления Остерского городка113, являвшегося его вотчинным владением.
К пограничным городкам-крепостям Переяславской земли относится летописный Воинь, являвшийся одновременно транзитным пунктом во внешней торговле Руси с Югом. В летописях Воинь упоминается в связи с борьбой русских против кочевников. В 1054 г.114 переяславский князь Всеволод Ярославич победил у Воиня торков. В 1110 г. к этому городу подступили половцы, в 1147 г. киевский князь Изяслав Мстиславич у Воиня заключил с половцами мир115.
На месте древнего Воиня, на правом берегу Сулы близ впадения ее в Днепр, возле с. Воинская Гребля (затоплено водохранилищем Кременчугской ГЭС), производились археологические исследования116. Воинь занимал небольшое возвышение в пойме Сулы (площадью около 28 га). Остатки его укрепленной части — детинца состояли из городища на самом краю возвышения. Дугообразной формы вал городища одним концом вплотную подходил к Суле. В валу открыты остатки трех рядов дубовых срубов, из которых внутренний ряд оставался пустотелым и использовался под хозяйственные помещения, мастерские и отчасти под жилища. Особенностью городища является то, что оно охватывало своими укреплениями непригодную для заселения часть поймы на берегу Сулы. Кроме того, внутрь городища со стороны Сулы заходил, искусственный ров, что также не характерно для обычных городищ. Это позволило предположить, что детинец Воиня был укрепленной гаванью, куда заходили или где формировались торговые караваны, отправлявшиеся по Днепру к югу. О торговом значении Воиня свидетельствуют найденные при раскопках весовые гири, византийские монеты конца X— начала XI в. и т. п.
В укреплениях детинца прослежено несколько строительных периодов, из которых первый относится ко второй половине X — началу XI в., что позволяет связывать основание Воиня со строительной деятельностью Владимира Святославича. Посад Воиня был защищен озерами и заболоченной поймой Сулы. На нем открыты остатки наземных и полуземляночных жилищ XI—XII вв., найдены орудия ремесла (кузнечного, ювелирного и др.) и земледелия. После татаро-монгольского нашествия Воинь постепенно теряет значение, превращаясь в небольшое сельское поселение.
Представление о безымянных южных крепостях на территории Переяславской земли дают археологические раскопки, проведенные на городищах у бывшего хутора Миклашевского, в пойме Днепра, в 15 км выше устья Сулы117, и у бывшего хутора Кизивер, на правом берегу Сулы, в 30 км от ее устья.
Миклашевское городище занимало небольшое округлое возвышение над озером в пойме левого берега Днепра118. Внутренний диаметр городища около 60 м. В его валу открыты остатки двух разновременных оборонительных сооружений. Во второй половине X — начале XI в. при сооружении крепости были поставлены по кругу в три ряда дубовые срубы, из которых один внешний ряд был заполнен насыпью вала, а два ряда срубов с внутренней стороны оставались пустотелыми и использовались для военно-хозяйственных нужд. В конце XI в. оба внутренних ряда срубных клетей были уничтожены пожаром; их остатки сохранились в обугленном состоянии под расползшейся песчаной насыпью вала. В начале XII в. с восстановлением укреплений на остатках сгоревших клетей, прикрытых слоем насыпи толщиной 1,5 м, были построены по внутреннему краю вала новые срубные клети, но уже в один ряд. В конце XII — начале XIII в. они также были уничтожены пожаром.
Посад, на краю которого находился описанный детинец, занимал площадь около 60 га и был защищен озерами и заболоченной поймой Днепра. На территории посада открыты полуземляночные жилища конца X — начала XIII в. и ямы с железными шлаками, указывающими на местную обработку железа. В культурном слое преобладают находки XI в. Имеются основания полагать, что после пожара в конце XI в. население на посаде уменьшилось и населенный пункт прекратил существование еще до татаро-монгольского нашествия.
Не исключено, что городище у хутора Миклашевского представляет собой остатки летописного Малотина, возле которого в 1140 г. киевский и переяславский князья заключили мир с половцами119. Исследователи считают, что Малотин был где-то около Сулы и Днепра, и поэтому В. Ляскоронский был склонен отождествлять его с упоминаемым в документах литовского времени городищем Климятин близ устья Сулы120, местоположение которого, впрочем, неизвестно.
Безымянная крепость у хутора Кизивера на Суле121 находилась на мысе высокого правого берега реки и также имела округлую форму с внутренним диаметром около 50 м. С напольной стороны она была защищена двумя оборонительными линиями. Раскопками по краю мыса открыты в валу два ряда дубовых срубов, из которых внутренний ряд оставался пустотелым, а внешний на высоту вала был заполнен земляным грунтом. Во внешнем валу с напольной стороны находился один узкий ряд таких же срубов, заполненных насыпью вала. Эти укрепления были сооружены в конце X в., их деревянные части уничтожены пожаром не позже начала XII в. Через непродолжительное время на месте сгоревших по внутреннему периметру крепости помещений-клетей был досыпан вал без применения деревянных конструкций, а внешний вал с напольной стороны, также без применения деревянных конструкций, был расширен и надсыпан. В углу на площадке городища сохранилась яма диаметром в верхней части 20 м, являющаяся, очевидно, остатками резервуара для воды, необходимой защитникам на случай осады крепости.
Рядом с крепостью, прекратившей существование в первой половине XIII в., сохранились незначительные остатки размытых Сулой еще двух городищ. На одном из них открыта полуземляночная постройка XII—XIII вв., погибшая в пожаре. На неукрепленном посаде, насыщенном культурными остатками XI—XII вв., открыты остатки хозяйственной ямы с обугленными зернами ржи и пшеницы. Таким образом, этот безымянный населенный пункт испытывал, очевидно, неоднократные пожары.
* * *
Как указывалось выше, территория Переяславского княжества не совпадала с границами определенного племенного объединения догосударственного периода. Это княжество возникло на левобережье Днепра в пределах области, укрепленной великокняжеской властью в конце X в. и заселенной выходцами из различных племен. По сравнению с правобережьем Днепра, где южной укрепленной линией в конце X в. являлась р. Стугна, левобережный рубеж по р. Суле был выдвинут далеко на юго-восток. Это объясняется тем, что еще дальше в юго-восточном направлении простирались владения северян с укрепленными поселениями по рекам Пслу, Ворскле и Северному Донцу. Археологические исследования показывают, что значительная часть этих северянских укреплений была сожжена в конце X в. печенегами, однако подавляющее большинство из них было восстановлено и существовало до XII—XIII вв. Естественно, что при создании левобережной оборонительной линии во времена Владимира Святославича существовала необходимость выдвинуть ее как можно дальше к юго-востоку, сомкнув осваиваемую территорию непосредственно с массивом северянских племен. Эта оборонительная линия по р. Суле стала впоследствии устойчивой границей Переяславского княжества со стороны степи.
В политическом отношении Переяславщина была тесно связана с Правобережной Киевщиной, образуя вместе с пей мощный оборонительный заслон против половцев.
Военно-стратегическое значение Переяславского княжества обусловило неравномерное размещение в нем укрепленных пунктов, сконцентрированных в основном в двух группах — юго-восточной по р. Суле и северо-западной в районе Переяславля, преимущественно в междуречье Трубежа и Днепра. Северо-западная группа укреплений, в которой сосредоточивались военные резервы и необходимые материальные ресурсы княжества, одновременно прикрывала подступы к Киеву.
Примечания
1. А.Н. Насонов. «Русская земля» и образование территории Древнерусского государства. М., 1951, стр. 29 и карта на стр. 32.
2. Отождествление роменской культуры с летописными племенами северян общепризнанно в советской исторической науке. Подробнее об этом см.: В.В. Седов. Славяне Верхнего Поднепровья и Подвинья. — МИА, № 163. М., 1970, стр. 125—126.
3. «...седоша по Десне, и по Семи, по Суле, и нарекошася север» (ПВЛ, ч. I. М.—Л., 1950, стр. 11).
4. ПВЛ, ч. I, стр. 20.
5. Там же, стр. 47.
6. В.В. Мавродин. Очерки истории Левобережной Украины (с древнейших времен до второй половины XIV века). Л., 1940, стр. 114.
7. За основу определения территории северян мы принимаем ареал городищ и поселений роменской культуры VIII—X вв. (по данным И.И. Ляпушкина). Подробнее об этом см.: И.И. Ляпушкин. Днепровское лесостепное левобережье в эпоху железа. — МИА, № 104. М.—Л., 1961, стр. 217.
8. И.И. Ляпушкин. Указ. соч., стр. 192, рис. 88.
9. И. П; Русанова. Курганы полян X—XII вв. — САИ, вып. Е1—24. М., 1966, стр. 25; см. также табл. 20 — «Границы земли полян и княжеств XI—XII вв.».
10. ПВЛ, ч. I, стр. 47—48.
11. В.В. Мавродин. Указ. соч., стр. 116.
12. А.Н. Насонов. Указ. соч., стр. 63, 64.
13. ПВЛ, ч. I, стр. 83.
14. В.В. Мавродин. Указ. соч., стр. 120.
15. ПВЛ, ч. I, стр. 47, 48, 53, 55, 84, 85, 87.
16. Там же, стр. 83.
17. Там же, стр. 100—101.
18. ПВЛ, ч. I, стр. 108.
19. А.Н. Насонов. Указ. соч., стр. 60.
20. В. Ляскоронский. История Переяславльской земли. Киев, 1897, стр. 74; В.В. Мавродин. Указ. соч., стр. 155—156; А.Н. Насонов. Указ. соч., стр. 60.
21. В. Ляскоронский. Указ. соч., стр. 76; А.Н. Насонов. Указ. соч., стр. 56.
22. В. Ляскоронский. Указ. соч., стр. 74, 196—199; А.Н. Насонов. Указ. соч., стр. 51.
23. Остатками его является Донецкое городище. Подробнее об этом см.: Б.А. Шрамко. Древности Северского Донца. Харьков, 1962, стр. 298—315, 331—360.
24. Под 1174 г. Ипатьевская летопись сообщает, что новгород-северский князь Игорь Святославич, идя на половцев, «перееха Въроскол оу Лтавы» (ПСРЛ, т. II, стб. 568—569).
25. М.П. Кучера, В.С. Драчук. Памятники раннеславянской) времени и Киевской Руси в зоне водохранилища Днепродзержинской ГЭС. — «Краткие сообщения Института археологии АН УССР», вып. 12. Киев, 1962, стр. 102.
26. А.Т. Брайчевська. Древньоруські пам'ятки Дніпровського Надпоріжжя. — АП, т. XII. Київ, 1962, стр. 155.
27. В.В. Мавродин. Указ. соч., стр. 156, 157.
28. В.В. Мавродин. Указ. соч., стр. 10, 156.
29. Там же, стр. 10. В последнее время на основании антропологических данных и ареала распространения гидронимов иранского происхождения к подобному выводу пришел В.В. Седов, считая, что в состав славян лесостепного Левобережья вошли остатки алано-сарматских племен (В.В. Седов. Указ. соч., стр. 130).
30. В.В. Мавродин. Указ. соч., стр. 10, 11, 58, 197.
31. А.Н. Насонов. Указ. соч., стр. 29.
32. Там же, стр. 60.
33. В. Ляскоронский. Указ. соч., стр. 57—59.
34. ПВЛ, ч. I, стр. 109.
35. Там же, стр. 112.
36. В. Ляскоронский. Указ. соч., стр. 297; В.В. Мавродин. Указ. соч., стр. 182.
37. ПВЛ, ч. I, стр. 135.
38. Там же, стр. 160.
39. Там же, стр. 143—144.
40. Там же, стр. 148.
41. Там же, стр. 161.
42. ПСРЛ, т. II, стб. 217—219.
43. Там же, стб. 252—255.
44. Там же, стб. 258, 260, 266.
45. Там же, стб. 275—277; В. Ляскоронский. Указ. соч., стр. 322.
46. ПСРЛ, т. II, стб. 283.
47. Там же, стб. 284.
48. ПСРЛ, т. I, стб. 295—296; т. II, стб. 289—290.
49. ПСРЛ, т. II, стб. 295.
50. ПСРЛ, т. II, стб. 298, 301.
51. В. Ляскоронский. Указ. соч., стр. 329, 334.
52. ПСРЛ, т. II, стб. 305—306.
53. Там же, стб. 308.
54. В. Ляскоронский. Указ. соч., стр. 338.
55. ПСРЛ, т. II, стб. 308.
56. Там же, стб. 311—313.
57. Там же, стб. 327.
58. Там же, стб. 342, 355—356.
59. Там же, стб. 356.
60. Там же, стб. 358—359.
61. Там же, стб. 359—360.
62. Там же, стб. 366—372.
63. Там же, стб. 378—379.
64. Там же, стб. 380—382.
65. Там же, стб. 384.
66. ПСРЛ, т. II, стб. 396—398.
67. Там же, стб. 403—404, 416.
68. Там же, стб. 418; В. Ляскоронский. Указ. соч., стр. 377.
69. ПСРЛ, т. II, стб. 425—440.
70. Там же, стб. 442—443.
71. Там же, стб. 444—445.
72. Там же, стб. 446.
73. Там же, стб. 460, 467—468; В. Ляскоронский. Указ. соч., стр. 384.
74. ПСРЛ, т. II, стб. 471—472.
75. Там же, стб. 472; ПСРЛ, т. I, стб. 342.
76. ПСРЛ, т. II, стб. 475—476.
77. Там же, стб. 545.
78. Там же, стб. 555—556.
79. Там же, стб. 569.
80. Там же стб. 613.
81. Там же, стб. 631—632.
82. ПСРЛ, т. II, стб. 636.
83. Там же, стб. 646—648.
84. Там же, стб. 653.
85. В. Ляскоронский. Указ. соч., стр. 433—435.
86. Там же, стр. 440—441.
87. Там же, стр. 447.
88. ПСРЛ, т. II, стб. 218, 527, 623.
89. В. Ляскоронский. Указ. соч., стр. 161—167.
90. В. Ляскоронский. Указ. соч., стр. 199, 209.
91. Там же, стр. 199.
92. ПСРЛ, т. II, стб. 291, 356.
93. ПСРЛ, т. I, стб. 305.
94. В. Ляскоронский. Указ. соч., стр. 259; В.В. Мавродин. Указ. соч., стр. 142, 157.
95. ПСРЛ, т. II, стб. 538.
96. В. Ляскоронский. Указ. соч., стр. 258; В.В. Мавродин. Указ. соч., стр. 94.
97. ПВЛ, ч. I, стр. 24, 85.
98. П.А. Раппопорт. Очерки по истории русского военного зодчества I—XIII вв. — МИА, № 52. М.—Л., 1956, стр. 82—87.
99. ПВЛ, ч. I, стр. 137; М. Каргер. Памятники древнерусского зодчества в Переяславе-Хмельницком. — «Зодчество Украины». Киев, 19.54, стр. 281—289; Ю.С. Асеев, М.И. Сикорский, Р.А. Юра. Памятник гражданского зодчества XI в. в Переяславе-Хмельницком. — СА, 1967, № 1, стр. 199—214.
100. ПСРЛ, т. II, стб. 248.
101. М.І. Сікорський. Археологічні розкопки в м. Переяслав-Хмельницькому. — «Наукові записки Переяслав-Хмельницького державного історичного музею», вып. 1. Переяслав-Хмельницький, 1959, стр. ЗО; ПСРЛ, т. II, стб. 381.
102. М.К. Каргер. Указ. соч., стр. 281—289.
103. В летописи под 1096 и 1136 гг. отмечается, что половцы, воевавшие около Переяславля, «Устье пожгоша». — ПСРЛ, т. I, стб. 231, 303.
104. М.П. Кучера. До питання про древньоруське місто Устя на р. Трубіж — «Археологія», т. XXI. Київ, 1968, стр. 244—249.
105. М.П. Кучера. Давньоруське городище біля с. Городище під Переяславом-Хмельницьким. — «Археологія», т. XXIV. Київ 1970.
106. ПСРЛ, т. II, стб. 555.
107. В. Ляскоронский. Указ. соч., стр. 167.
108. В.А. Богусевич. Остерский городок. — «Краткие сообщения Института археологии АН УССР», вып. 12. Киев, 1962, стр. 39.
109. ПСРЛ, т. II, стб. 248.
110. В.А. Богусевич. Указ. соч., стр. 37.
111. ПСРЛ, т. II, стб. 446; В.А. Богусевич. Указ. соч., стр. 39.
112. ПСРЛ, т. II, стб. 366, 423, 446.
113. ПСРЛ, т. I, стб. 412.
114. По Ипатьевской летописи — в 1055 г. (ПСРЛ, т. I, стб. 162; т. II, стб. 151).
115. ПСРЛ, т. II, стб. 260; т. I, стб. 137.
116. В.Я. Довженок, В.К. Гончаров, Р.О. Юра. Давньоруське місто Воїнь. Київ, 1966.
117. Городище затоплено водами водохранилища Кременчугской ГЭС.
118. М.П. Кучера. Древньоруське городище в х. Миклашевському. — «Археологія», т. XIV. Київ, 1962, стр. 89—108.
119. ПСРЛ, т. II, стб. 308.
120. В. Ляскоронский. Указ. соч., стр. 337—338.
121. М.П. Кучера. Древііьоруські городища біля хутора Кизивер. — «Археологія», т. XVI. Київ, 1964, стр. 103—118.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |