1. Нарушение целостности государства
Вторая половина княжения Владимира в Киеве (998—1013) по не известным науке причинам вовсе не отразилась в летописях: «Повести временных лет» и Новгородской первой летописи младшего извода, основных и в абсолютном большинстве случае единственных источниках по истории этого времени. Поэтому особенно впечатляет читателя, в воображении которого сложился образ полновластного властелина Руси, своим неожиданным содержанием, динамичностью и эмоциональностью рассказа статья «Повести» под 1014 г.: «Ярославу же сущю Новегороде, и уроком дающю Кыеву две тысяче гривен от года до года, а тысячю Новегороде гридем роздаваху. И тако даяху вси посадници новьгородьстии, в Ярослав сего не даяше к Кыеву отцю своему. И рече Володимер: "Требите путь и мостите мост" — хотяшеть бо на Ярослава ити, на сына своего, но разболеся».1 Аналогичный текст читается и в Новгородской первой летописи младшего извода, но вместо «вси посадници новъгородьстии» там сказано: «Вси князи новгородстии»2 — вероятно, сказалось стремление новгородских книжников представлять Новгород обособленным с самого начала его существования и независимым от Киева городом.
Однако мятеж Ярослава против могущественного отца был не единственным, а лишь последним в ряду подобных же событий на Руси конца X — начала XI в. Просто наши летописи не знают о выступлениях еще двух братьев Ярослава против Владимира. Есть основания думать, что они начались еще в 90-х гг. X в., когда Владимир пребывал в зените славы и могущества.
Историков давно смущает непонятное исчезновение со страниц древнерусских источников Всеволода Владимировича, посаженного отцом во Владимире Волынском согласно рассказу летописца об административной реформе 988 г.3 А.Е. Пресняков обратил внимание на указанное Ф.А. Брауном известие скандинавского источника о том, что князь Visivald удрал «за море» в 994 г. и погиб на скандинавском Севере около 995 г.* «Естественно предположить, что и он ушел за море в "Варягы" (как Ярослав в 1015 г. — Н.К.) вследствие разрыва с отцом».4 Это известие непрямо подтверждается не известным нам источником позднего (XVII в.) Густинского свода о том, что в 90-х гг. X в. во Владимире Волынском сидел наместником другой сын Владимира Святославича — Позвизд.5
Точно так же не знают русские летописцы и о попытке восстания против Владимира, задуманной его пасынком Святополком Ярополчичем. Из летописей известно лишь, что во время проведения административной реформы Владимиром Святополку достался Туров.6 Далее летописцы почти на три десятилетия теряют из поля зрения Святополка и вновь вспоминают о нем в связи с кровопролитной войной за киевский престол, развернувшейся после смерти Владимира летом 1015 г.
Между тем Святополк вовсе не сидел смирно в Турове, ожидая смерти отчима, как может показаться, исходя из молчания о нем «Повести временных лет» и Новгородской первой летописи младшего извода. Зато в «Хронике» саксонского епископа Титмара, современника описываемых здесь событий, сказано, что между 1008 и 1013 г. Русь и Польша заключили союзное соглашение, скрепленное браком «старшего сына» (имеется в виду Святополк) Владимира Святославича и дочери польского князя Болеслава Храброго. Историки относят этот брак к 1009 или к началу 1010 г.
Вместе с польской княжной на Русь прибыл ее духовник, капеллан Рейнберн, перед тем занимавший епископскую кафедру в польском городе Колобжеге. Он чуть ли не сразу получил большое влияние на Святополка. Титмар свидетельствует, что когда Владимир Святославич узнал о том, что Святополк по наущению Болеслава и при содействии Рейнберна собирается восстать против него, он заточил мятежного пасынка вместе с женой и ее духовником. В заключении Рейнберн вскоре умер, а Святополк с женой остались сидеть в темнице. Описанные события относятся приблизительно к 1012 г. Далее, по словам германского хрониста, оскорбленный за дочь и зятя князь Болеслав начал мстить киевскому князю. В 1013 г. польское войско вторглось на западнорусские земли и опустошило порубежье. Так был разорван русско-польский союз.7
Почему-то обойдя молчанием стычки Владимира с Всеволодом и Святополком, летописцы сосредоточиваются на ссоре Ярослава с отцом. Поведав под 1014 г. о том, как Ярослав отказался уплачивать дань Киеву, Нестор продолжает под следующим, 1015 г.: «Хотящю Володимеру ити на Ярослава. Ярослав же послав за море, приведе варягы, бояся отца своего».8 Ярослав поступил точно так же, как Владимир в 977 г. в поединке с Ярополком: не полагаясь на собственные силы, послал в Скандинавию и набрал войско из наемников-варягов, лучших воинов средневекового мира. Но до войны между отцом и сыном не дошло: 15 июля того же года Владимир внезапно умер.
Историки по-разному объясняли причины выступлений сыновей и пасынка против Владимира Святославича. Кажется, прав был известный историк, когда написал по этому поводу: «Рознь личных интересов и стремление к независимости, видно, пробуждались тотчас, как в руки отдельных князей попадала власть над теми или иными областями».9 Такой была отрицательная сторона административной реформы Владимира: будучи официально лишь посадниками на местах, его сыновья и пасынок ощущали себя там чуть ли не суверенными властителями. Отдаленность от Киева и слабость коммуникаций способствовали этому. Но во всех трех известных нам случаях выступлений потомков против Владимира речь не шла, вероятно, о желании захватить общерусскую власть. Лишь неожиданная смерть Владимира привела к четырехлетней войне за киевский княжеский стол.
Возвратимся на четыре десятилетия назад и заметим, что борьба за власть между сыновьями Святослава Игоревича Ярополком, Олегом и Владимиром началась в значительной мере потому, что в древнерусском обычном праве и общественном правосознании не был еще определен порядок престолонаследия. Не родился он и при Владимире. В.О. Ключевский заметил по этому поводу: «...Когда умирал отец, тогда, по-видимому, разрывались все политические связи между его сыновьями: политической зависимости младших областных князей от старшего их брата, садившегося после отца в Киеве, незаметно. Между отцом и детьми действовало семейное право; но между братьями не существовало, по-видимому, никакого установленного, признанного права, чем и можно объяснить усобицы между сыновьями Святослава и Владимира».10
Правовые нормы отношений между властителями, сложившиеся в родо-племенном обществе, оказались бессильными удовлетворить потребности нарождавшегося феодального общества, запросы и амбиции руководителей этого общества. Только Ярослав Владимирович сумел наметить нормы старейшинства в отношениях между князьями.
Примечания
*. Неопубликованный доклад Ф.А. Брауна в Археологическом обществе. Речь идет об исландских сагах об Олаве Трюгвассоне, Олаве Святом, Харальде Гренландце и др., в которых упоминается конунг Гардов (скандинавское название Руси. — Н.К.) Висивальд (см.: Джаксон Т.Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе. М., 1993. С. 132, 141, 157, 210—211, 234—237, 239, 240). Впрочем, в одной из позднейших работ Ф.А. Браун сделал оговорку, что отождествление Висивальда со Всеволодом несколько противоречит хронологии отраженных в сагах событий, связанных с Висивальдом (Braun F. Das historische Russland im nordischen Schriftum des X.—XIV. Jahrhunderts // Festschrift Engen Mogk aum 70. Geburstag-Halle. 1924. S. 160—161).
1. Повесть временных лет. С. 88—89.
2. Новгородская первая летопись... С. 168.
3. Повесть временных лет. С. 83.
4. Пресняков А.Е. Указ. соч. С. 32.
5. ПСРЛ. Т. 2. Ипатьевская летопись. СПб., 1843. С. 259 (под 990 г.).
6. Повесть временных лет. С. 83.
7. Рассказ Титмара о русских делах исследован в кн.: Ильин А.А. Летописная статья 6523 г. и ее источник. М., 1967; Королюк В.Д. Западные славяне и Киевская Русь в X—XI вв. М., 1964. С. 219 и сл.
8. Повесть временных лет. С. 89.
9. Пресняков А.Е. Указ. соч. С. 32.
10. Ключевский В.О. Сочинения в девяти домах. Т. 1. М., 1987. С. 180.
| Предыдущая страница | К оглавлению |