Рюрик Ростиславович (1194—1215)
Летним утром киевляне стояли под сводами Софии и, распевая церковные песнопения и широко крестя грудь, поглядывали на алый плащ Рюрика Ростиславовича, правнука Мономаха. При том присутствовали и бояре Всеволода Юрьевича.
В 1195 г. в Городце Остерском стучали топоры плотников. Обновлял обгоревшие городни крепости Долгорукого «тивун» Всеволода Юрьевича Гюря. Интерес к южнорусской вотчине у залесского князя был не случаен, и момент подобран неспроста.
Впрочем, топоры плотников 29 июля 1195 г. застучали и в Переяславле-Залесском. Стали рубить венцы городен крепости, окружившей неправильным овалом белокаменный Георгиевский собор.
В Старой Рязани в 1195 г. скончался Игорь, один из старших Глебовичей.
В 1195 г. послал Рюрик Ростиславович в Смоленск к брату Давиду, прося приехать и подумать с братией о «Володимере племени».
На «роусальной неделе» смоленские ладьи причалили под «вышегородским детинцем», и князь Давид Ростиславович, ступив на землю Киевской Руси, перекрестился на главу каменного собора Бориса и Глеба.
Вскоре Давид сидел на обеде у брата Рюрика. Затем Давид поехал на обед к племяннику Ростиславу Рюриковичу в Белгород. Всюду князья веселились и одаривали друг друга.
Давид позвал Рюрика к себе на обед. Затем Давид дал обед игуменам киевских монастырей, а позже пригласил на обед черных клобуков, и верные Руси тюрки, стражи поросья, «попишася» и едва ушли с княжескими дарами.
Наконец, сами киевляне дали приехавшему из Смоленска правнуку Мономаха свой пир и оказали на нем Давиду Ростиславовичу честь великую, словно то был его прадед.
Давид не остался в долгу и пригласил на обед к себе киевлян. Конечно, так Ольговичей в днепровской столице не встречали и не провожали.
Скоро Давид с Рюриком «ряды вся оуконча», и князь засобирался в Смоленск.
А на западе Руси, в городе Белз, в апреле 1195 г. скончался Всеволод Мстиславович (сын Мстислава III, в свое время не пускавший брата Романа во Владимир-Волынский. Хоронил князя местный епископ с игуменами и попами в каменном соборе Владимира-Волынского.
Стоило Ростиславовичам разъехаться из Киева, как к Рюрику прибыли послы от Всеволода Юрьевича из Суздальской земли. Всеволод был старейшим из потомков Мономаха и знал, что в Киеве без оглядки на него едва ли решатся на сколько-нибудь серьезный шаг. Послы Всеволода передали Рюрику недовольство своего князя по поводу того, что, «рядя русскую землю» (Южную Русь), не дали Всеволоду волости. Рюрик Ростиславович стал интересоваться у послов, какие города Всеволод желал получить. И обнажилась одна из черт суздальского князя — коварство.
Послы заявили Рюрику, что их князь просит «Торцького. Треполя. Корьсоуня. Богоуславля. Канева». То были города к югу от Киева, отданные Ростиславовичами их двоюродному племяннику и к тому же зятю Рюрика Роману Мстиславовичу, сидевшему во Владимире-Волынском. Всеволод Юрьевич, стремясь влиять на события, происходящие в Южной Руси, действовал по принципу «разделяй и властвуй», чтобы все были разобщены и за помощью и советом приезжали на берег Клязьмы.
Рюрик сильно озаботился требованиями Всеволода Юрьевича, ибо ему не хотелось обижать Романа Мстиславовича.
Вообще создается впечатление, что Киев до середины XII в. был сам по себе с прилегавшей к нему землей союза полян, чрезвычайно лакомым куском для Ярославовичей. И в ту пору Киев и его волость, от Канева до Вышгорода, были самостоятельной, цельной и весомой силой.
Во второй половине XII в. Ярославовичи, обжив свои уделы, превратили Киев с волостью в некий составной пирог, и каждый крупный удел Руси имел в Киеве не только собственный княжеский двор и монастырь, но и ряд городов около Киева — своего рода долю в наследстве Ярослава Владимировича Мудрого.
Отсюда вывод: самое устойчивое правление на Руси то, в котором представлены все наиболее могучие силы государства. Интересы слабейших этой могущественной коллегией рубились на корню.
Первую группу князей, практически совместно управлявших Русью, представляют дети Ярослава Мудрого — Изяслав I, Святослав Черниговский и Всеволод Переяславский. Один из этих князей был великим киевским, но без опоры на братьев ни одного крупного вопроса решать не мог.
Вторая группа Ярославовичей, правящих Русью совместно, представлена так: Святополк II Изяславович, Олег Святославович и Владимир II Всеволодович Мономах.
Но следует оговорить, что совместное правление Ярославовичей было вынужденно, князья шли на это поневоле и не оставляли собственных интересов, в частности стремясь овладеть Киевом.
Святослав Всеволодович, представлявший интересы Ольговичей, правил, сообразуя свои действия с потомками Ростислава Мстиславовича Смоленского. И эта власть была в состоянии оградить Русь от более крупных внутренних конфликтов. Со смертью Святослава Всеволодовича устойчивость власти оказалась утраченной, и первым это понял Всеволод Юрьевич Большое Гнездо.
Рюрик Ростиславович не мог решиться отнять города у Романа и прибег к совету митрополита Никифора.
Митрополит, поняв, что лучше обидеть младшего, чем иметь рать со старшим, снял с Рюрика крестное целование к Роману на себя и посоветовал уважить Всеволода Юрьевича.
Роман Мстиславович киевским послам сказал, что не возражает против иной волости на Руси, но может за то взять и «коунами».
Юрьевич получил требуемые города: Торческ, Корсунь, Богуслав, Треполь и Канев.
И коварство Всеволода Юрьевича проявилось вновь. Торческ Всеволод отдал своему зятю Ростиславу Рюриковичу, а по остальным городам посадил посадников.
Такой пощечины Ростислав Мстиславович уже не вынес. Он решил, что Рюрик нарочно сослался на волю Всеволода Юрьевича, дабы дать Торческ сыну Ростиславу. Это Всеволоду Юрьевичу и было нужно. Потомков Мстислава I Владимировича он поссорил. Роман начал слать к Рюрику, коря, что он «смолвился» со Всеволодом Юрьевичем. А это означало, что Западная Русь единой уже не будет.
Послал Роман «мужей» к Ольговичам в Чернигов, в терем Святослава Всеволодовича, ища союзников в борьбе с тестем Рюриком Ростиславовичем.
О том стало известно Рюрику, и уже он послал к Всеволоду Юрьевичу, прося помощи, а к Роману Юрий отправил гонца, и тот поверг крестные грамоты к ногам князя. Роман Мстиславович испугался и поехал в Польшу к «Казимиричемь».
А польские князья сказали, что рады помочь Роману, да дядя их «Межька» хочет отнять у них волости. Так Роман Мстиславович оказался на одном поле с Межком. Сражение с Казимировичами Роман проиграл, потерял много воинов и едва укрылся в ближайшем городе.
Во Владимир-Волынский Романа принесли на носилках. Невольно вспоминается история, как Роман Мстиславович, ища стола в Галиче, едва не потерял собственный стол на Волыни и лишь благодаря заступничеству Рюрика Ростиславовича снова вокняжился во Владимире-Волынском.
И снова Роман Мстиславович свои походы в Польшу и дипломатические ходы на Руси окончил посольством к тестю Рюрику Ростиславовичу, только уже не в Белгород, а на старокиевскую гору. Вступился за Романа и митрополит Никифор. Рюрик смилостивился и отправил послов во Владимир-Волынский с крестом. Роман крест к тестю целовал да еще получил «Полоны и полъ търтака Корьсоуньского» (быть может, половину налогов, взимавшихся в Корсуне).
Урожай 1195 г. сильно пострадал от саранчи. Осенью Рюрик Ростиславович решил укрепить свою власть в Киеве дипломатическими шагами. Князь отправил послов к свату Всеволоду Юрьевичу и к брату Давиду Ростиславовичу в Смоленск. Рюрик предложил им отправить бояр и духовенство к Ольговичам, чтобы те целовали крест на том, чтобы не искать чужих волостей. Ольговичи в свою очередь собрались и подумали.
Ответ их был таков: мы не «Оугре ни Ляхове, но единого деда есмы вноуци» и при жизни Рюрика, Давыда и Всеволода волостей искать не станем, а там как Бог даст.
Такой ответ ни Киев, ни Смоленск, ни Владимир-на-Клязьме удовлетворить не мог. Всеволод Юрьевич даже засобирался в зимний поход на Ольговичей, да те, испугавшись, прислали на Клязьму игумена «Деонисья». Игумен сумел умаслить Всеволода, и князь хотя и с неохотой, но с коня слез.
Сумели Ольговичи убедить в своих мирных намерениях и Рюрика Ростиславовича. Тот князь поцеловал крест, распустил на зиму полки и по обыкновению уехал в Овруч «своихъ деля орудеи». А зимой 1195 г. во вторник на Федоровой неделе в девять часов утра Киев и вся его волость пережили землетрясение. Земля дрогнула, каменные и деревянные церкви задрожали, а люди, крестясь и моля бога о милости, падали ниц.
Игумены предрекли, что это недобрый знак народу «на падение многимъ и на кровопролитье».
В феврале 1195 г. скончался князь Изяслав Ярославович, названный Меньший. Это был внук Владимира Мстиславовича, всю жизнь пробегавшего от племянника Мстислава II Изяславовича. Меньшим же князь был назван оттого, что на Руси за ним не стояли ни города с волостями, ни бояре с дружиной. О всем том не позаботился в свое время дед князя, и ветвь в древе Ярославовичей увяла сама собой. А бороться за волости могли лишь крупнейшие семьи Ярославовичей — потомки Мстислава I Владимировича, дети и внуки Юрия Владимировича Долгорукого, Ольговичи, рязанские Глебовичи да полоцкие потомки Всеслава Брячиславовича. Остальные отпрыски Ярославовичей и потомков Владимира I подминались сильнейшими княжескими кланами и переходили сначала в разряд меньших князей — подручников, а потом и вовсе превращались во владельцев одного или нескольких сел. Однако князья эти сохраняли титул. Оттого и в наши дни, если хорошенько поискать по миру, можно найти немало отпрысков княжеских семей.
Изяслава Ярославовича похоронили в обители св. Феодора в Киеве рядом с отцом.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |