Янтарь
Изделия из янтаря и необработанные фрагменты его являются одной из наиболее заметных категорий импорта, находимых при раскопках Новгорода. Коллекция этих предметов, собранная при раскопках 1951 — 1970 гг., насчитывает сейчас более 2000 экземпляров, ежегодно пополняясь новыми находками. Прежде всего необходимо отметить, что в Новгород янтарь доставлялся в качестве сырья для ремесленных изделий. Доказывается это положение многочисленными находками необработанного янтаря, заготовками и формой готовых изделий (в основном бус и крестов, которые имеют аналогии среди русских древностей).
Массовый характер янтарных находок дает возможность установить динамику ввоза этой категории импорта в Новгород. Публикуя в 1958 г. известные к тому времени находки янтаря, Б.А. Колчин писал, что «янтарные изделия появляются во второй четверти XI в. и бытуют до XIV в. В XIII в. из-за отсутствия янтаря его обработка временно прекратилась. В слоях этого века встречены лишь единичные экземпляры»1. При изучении всей коллекции янтаря, собранной на Неревском раскопе, эта картина распределения его по векам, верная в целом, уточняется и дополняется. Всего за двенадцать лет работы на Неревском раскопе было найдено 734 готовых изделия и кусков янтаря, из которых: бус — 370 экземпляров, крестов — 112, перстней — 44, прочих изделий — 37, кусков — 171. Распределив этот материал по ярусам, каждый из которых имеет точную дату, получим полную хронологическую картину поступления янтаря в Новгород (рис. 6).
Отдельные экземпляры янтарных изделий появляются здесь уже в середине X в. (28 ярус), затем число их неуклонно растет и в середине XII в. (19 ярус) достигает наивысшего подъема. Далее наблюдается сокращение количества янтаря, вплоть до конца XIII в. (11 ярус), причем меньше всего янтарных предметов собрано в слоях 1224—1299 гг. (12—15 ярусы), после чего находки янтаря вновь становятся обильными, достигая максимума в слоях 1369—1409 гг. (6—7 ярусы). Является ли это распределение отражением действительной картины ввоза янтаря или оно представляется случайным? Обратимся к материалам других раскопов.
На Ильинском раскопе, работы на котором продолжались с 1962 по 1967 г., было собрано 156 кусков янтаря и изделий из него. К сожалению, пока еще не получены дендрохронологические данные по этому раскопу, что не позволяет построить подробную диаграмму хронологического распределения находок. Однако предварительная датировка слоев по характерным вещам, имеющим четкую датировку, дает все же возможность сгруппировать янтарные предметы Ильинского раскопа, хотя и не с такой точностью, как на Неревском раскопе, но все же достаточно определенно — по векам. Так же, как и на Неревском раскопе, здесь на XIII столетие приходятся только единичные находки.
В 1970 г. на Суворовском раскопе было найдено 139 экземпляров янтарных изделий и его фрагментов. Благодаря наличию в раскопе отличной сохранности уличной мостовой, со всех ярусов которой были получены спилы для дендрохронологического анализа, оказалось возможным продатировать не только каждый ярус мостовой, но и найденные в этих ярусах предметы. Таким образом, каждая находка янтаря имеет здесь четкую дату. Распределение янтаря Суворовского раскопа по ярусам (см. «Таблицу распределения категорий импорта по ярусам» с. 160—161) аналогично распределению янтаря Неревского раскопа. И в данном случае количество янтаря достигает наибольшего подъема в середине XII в., сокращаясь затем с каждым десятилетием. В XIII в. янтарь в слоях этого раскопа практически отсутствует и появляется вновь лишь в первой четверти XIV в. Правда, общего количества янтаря на Суворовском раскопе оказалось в несколько раз меньше, нежели на Неревском. Но само совпадение кривых в том и другом случае, отражающее общую для Новгорода в целом закономерность, позволяет утверждать, что найденного здесь янтаря вполне достаточно для выводов, основанных на сопоставлении цифр2.
Итак, хронологическое распределение янтаря по ярусам отражает действительную картину его импорта в Новгород. Перерыв в торговле янтарем, приходящийся на XIII в. и отмеченный ранее некоторыми исследователями3, убедительно подтверждается теперь рассмотренными материалами.
Однако прежде чем приступить к объяснению причин перерыва в транзите янтаря в Новгород в XIII в., обратимся к графику распределения янтаря (рис. 6) в новгородских слоях, который поразительно совпадает с графиком распространения в Новгороде предметов южного импорта, доставлявшихся днепровским путем. Так же, как и эти предметы, янтарь известен в Новгороде с середины X в. Постепенно распространяясь в течение XI в., его находки становятся максимальными в XII в., что также характерно для импорта шиферных пряслиц, амфор, грецких орехов (рис. 2), стеклянных изделий киевского производства (рис. 3, 4, 5). Это совпадение распределения янтаря с распределением перечисленных категорий зафиксировано даже в деталях. Установленное ранее сокращение ввоза в Новгород на рубеже XI—XII вв. товаров, поступающих днепровским путем, характерно также и для импорта янтаря (рис. 6)4. Поскольку объективность хронологического графика поступления янтаря в Новгород несомненна, такое совпадение не случайно, а реально отражает процесс доставки в Новгород янтаря на протяжении X — первой четверти XIII в. из Приднепровья.
До недавних пор происхождение находимого в Новгороде янтаря не вызывало сомнений. Известные его месторождения в Прибалтике было принято считать единственным источником поступления янтаря в средневековый Новгород и другие древнерусские земли. Для XIV—XV вв. этот вывод бесспорен, однако что касается X—XIII вв., то аргументов для столь категоричных утверждений явно недостаточно, тем более что давно известно о месторождениях янтаря на юге России, в частности в Приднепровье.
Еще древние авторы называли источниками добычи янтаря для античного мира наряду с Сицилией и Лигурией Прибалтику и Скифию. Плиний Старший в «Естественной истории ископаемых тел» приводит свидетельство некоего Фелемона, объявившего о добыче янтаря в Скифии в двух местах: в одном — янтарь белый и воскового цвета, в другом — темно-красный5. О скифских янтарях упоминали также Геродот, Тацит, Теофраст. Правда, в России вплоть до XVIII в. мы не имеем сведении о месторождениях янтаря в Приднепровье. Только в конце XVIII в. этнограф И. Георги, путешествовавший с академиком Палласом по России, рассказал о найденных под Киевом «золотистых горящих камнях». В XIX в. сообщения о находках янтаря в пределах южной России встречаются все чаще. Ими заинтересовались геологи, посвятившие специальные статьи этим находкам. Первое достоверное известие о находке янтаря в районе Киева относится к 50-м годам XIX в., когда при строительстве Николаевского моста был обнаружен крупный кусок янтаря6. Достаточно полное описание киевского месторождения сделано было А. Роговичем, который указывал, что янтарь встречается между Киевом и Каневом не только в белых и желтых песках с прослойками бурого угля, но и в нижележащих глауконитовых песках7. Специальную статью о киевском янтаре написал известный в свое время геолог П.А. Тутковский8. Автор верно определил происхождение янтаря и датировал его образование временем так называемой третичной геологической эпохи, известной под названием нижнего олигоцена. Далее ученый описал находки янтаря в Киеве и его окрестностях и указал, что промысел янтаря особенно развит по правому берегу Днепра между Киевом и Трипольем, где местные жители собирают его весной, когда воды разливов вымывают янтарь в овраги. Он же собрал разнообразные сведения о находках янтаря по Волыни в первоначальных (коренных) месторождениях9.
Рис. 6. График хронологического распределения янтаря Неревского раскопа
Тщательный подбор и обзор всех установленных к концу XIX в. находок янтаря осуществил Ф. Кеппен10. Кроме побережья Балтийского моря как места добычи этого сырья, исследователь отмечает еще Царство Польское, Волынскую, Киевскую, Полтавскую, Харьковскую, Екатеринославскую губернии, а также районы днепровских порогов11 и Каховки, особенно выделяя при этом Киевскую губернию.
Перечислив районы, где встречается янтарь, Ф. Кеппен далее указывает, что удалось проследить его распространение от Балтийского до Черного моря, преимущественно по бассейнам рек Вислы, Немана, Днепра и их притоков12. Это мнение подтверждается изысканиями советских геологов. С.С. Савкевич в своем исследовании о янтаре выделяет Балтийско-Днепровскую янтареносную провинцию, граница которой на востоке и юго-востоке проходит по долине Днепра13. Хотя в настоящее время промышленное значение имеет лишь Пальмникенское месторождение, расположенное на территории нынешней Калининградской области, автор упоминает также и о месторождении янтаря, встречающегося в песчано-глинистых отложениях под Киевом14, которое, вполне вероятно, разрабатывалось в древности.
И в археологической литературе неоднократны были сообщения о том, что янтарь, найденный в пределах Восточной Европы, не балтийского, а днепровского происхождения. Б.А. Рыбаков в исследовании «Ремесло древней Руси» писал, что «янтарь вопреки укоренившемуся взгляду отнюдь не является только балтийским товаром, а распространен почти по всей Восточной Европе»15. При раскопках в 1926 г. Северного городища Старой Рязани была открыта мастерская по производству янтарных бус, работающая на местном красноватом янтаре16. Подобная мастерская была обнаружена в Киеве с запасом сырья и полуфабрикатов общим весом 600 г в слоях, относящихся к рубежу XII—XIII вв.17. М.И. Артамонов при раскопках Белой Вежи также обнаружил мастерскую по изготовлению янтарных изделий и сами изделия. Исследователь уверен в приднепровском происхождении этого янтаря18. Находки янтаря на Болгарском селище X—XI вв. также, по мнению авторов раскопок, можно отнести к днепровским месторождениям19. Много янтарных бус найдено в могильниках Северного Кавказа, днепровское происхождение сырья которых представляется исследователям несомненным20.
Хронологический график распределения новгородских находок янтаря и приведенные выше данные со всей очевидностью свидетельствуют о доставке янтаря в Новгород в X — первой четверти XIII в. из Приднепровья.
В связи с этим выводом представляют значительный интерес находки янтаря, обнаруженные на Лубяницком раскопе. Всего здесь собрано около тысячи мелких кусочков и 9 изделий. Древняя мостовая, открытая на этом участке, позволила распределить все находки по четко датированным ярусам, в результате чего выяснилось, что подавляющее количество янтаря (около 800 экземпляров) сосредоточено в 9—11 ярусах, которые относятся к одному строительному периоду и датируются 90-ми годами XII в. — 40-ми годами XIII в. Единственным источником поступления янтаря в Новгород в это время могло быть только Приднепровье, так как с начала XIII в. прибалтийское месторождение янтаря захвачено Тевтонским орденом, с которым Новгород находился в состоянии войны на протяжении почти всего XIII столетия.
Конечно, самым убедительным доказательством в пользу приднепровского происхождения янтаря, находимого в Новгороде в домонгольское время, было бы проведение специальных анализов, позволяющих найти четкий критерий для определения характеристик балтийского и днепровского сырья. Однако исследование инфракрасных спектров этих янтарей показало их полную идентичность, поскольку оба месторождения (балтийское и днепровское) происходят из одной янтареносной провинции21.
Рассмотренные категории южного импорта, подчиняясь общим закономерностям, дают представление о динамике ввоза в Новгород товаров, поступающих днепровским путем, и характеризуют состояние торговых связей этого направления на разных этапах развития.
Совершенно иным закономерностям ввоза подчиняется такая массовая категория южного импорта, как самшитовые гребни.
Примечания
1. Колчин Б.А. Хронология новгородских древностей, с. 111.
2. Исследования, проведенные Б.А. Колчиным, показали правомерность сопоставления материалов обоих раскопов, несмотря на значительные различия в их размерах (соответственно 10 тыс. м² и 400 м²). В этих раскопах открыты прекрасной сохранности мостовые, что позволило получить точные дендрохронологические даты ярусов. Хронологические рамки бытования различных категорий предметов, найденных на Неревском и Суворовском раскопах, принципиально совпадают.
3. Мугуревич Э.С. Восточная Латвия и соседние земли в X—XIII вв. Рига, 1965, с. 60; Колчин Б.А. Хронология новгородских древностей, с. 111.
4. Сокращение количества янтаря в 22 ярусе еще больше подчеркивает эту качественную особенность, отмеченную ранее для пряслиц, амфор, грецких орехов и стеклянных изделий.
5. Плиний Старший. Естественная история ископаемых тел. Спб., 1819, с. 326.
6. Тутковский П.А. Юго-западный край. — «Популярные естественно-исторические и географические очерки», вып. 1. Киев, 1893, с. 17.
7. Рогович А. О первобытном местонахождении янтаря около Киева. Казань, 1875 (Труды IV съезда русских естествоиспытателей в Казани. Вып. 4. Отдел химии, минералогии, геологии, палеонтологии).
8. Тутковский П.А. Юго-западный край (раздел «Киевский янтарь»), с. 12—19.
9. Тутковский П.А. Янтарь в Волынской губернии. — Труды общества исследователей Волыни, т. 6. Житомир, 1911, с. 19—58.
10. Кеппен Ф. О нахождении янтаря в пределах России. — ЖМНП, отдел науки, 1893, ч. 28, № 8, с. 301—320.
11. Многие авторы отмечают район днепровских порогов — Ненасытеца, Камня Плоского, у Сухих Кладов, Бочки, Долгополова — как места наиболее частых находок янтаря.
12. Кеппен Ф. О нахождении янтаря в пределах России, с. 320.
13. Савкевич С.С. Янтарь. Л., 1970, с. 52—53.
14. Там же, с. 53.
15. Рыбаков Б.А. Ремесло древней Руси, с. 424.
16. Монгайт А.Л. Старая Рязань. — МИА, № 49. М., 1955, с. 131.
17. Каргер М.К. Археологические исследования древнего Киева. Отчеты и материалы (1938—1947 гг.). Киев, 1951, с. 33.
18. Артамонов М.И. Саркел — Белая Вежа. — МИА, № 62, 1958. с. 69.
19. Ефимова А.М. Городецкое селище и Болгарское городище. — МИА, № 111, 1962, с. 47.
20. Деопик В.Б. Классификация бус Северного Кавказа II—V вв. — СА, 1959, № 3.
21. См.: Савкевич С.С., Шакс И.А. К вопросу о возможности использования ик-спектров янтаря для определения его происхождения в археологических объектах. — СА, 1970, № 1, с. 265—267.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |