Снова в Орде. Татарское число и непокорный сын
Новая страшная беда, словно черная туча, нависла над Русью. Татары потребовали огромную дань с покоренной страны.
Поручив Новгород своему сыну князю Василию, великий князь Александр поехал в Орду. К тому времени уже умер хан Бату (1255), был отравлен своим дядей сын Бату Сартак (1256) и на ордынском престоле сидел третий сын Бату Улагчи (1257). На Руси его звали Улавчий. Он потребовал подтверждения покорности и обновления ярлыков на княжения. Великий князь согласился. Вместе с ним в Орду поехали его братья — Андрей Ярославич Суздальский и Ярослав Ярославич Тверской, с которыми Александр успел примириться, а также князья Борис Василькович Ростовский и Глеб Василькович Белозерский.
Выполнив положенные по монгольскому обычаю обряды поклонения хану, князья преподнесли ему богатые подарки — огромные мешки серебра, серебряные сосуды и кубки, украшения из драгоценных камней. Улавчий сменил гнев на милость, и князья Андрей и Ярослав были прощены. Получили подарки и ближайшие вельможи и родственники хана. Улавчий объявил волю великого хана Мункэ, который еще в 1253 году повелел упорядочить сбор даней на всей территории Империи, а в 1257 году назначил главного баскака улуса Джучи — Китата. А это означало, что на территории Руси будут действовать особые военные отряды, частью из местного населения, частью — из татар, а командовать ими будут нойоны, темники, мурзы, наместники. Отряды эти поступали в распоряжение баскаков, которые сидели в главных городах — Владимире, Суздале, Ростове, Ярославле, Угличе, Костроме, Переяславле, Твери, Рязани, Муроме, Курске, Смоленске. Во Владимире при великом князе находился великий баскак, которому подчинялись все другие баскаки. Власть его была безгранична. По сути баскаки и их отряды заменяли собою оккупационные войска монголов.
Русским князьям в Сарае было объявлено, что они обязаны принять на Руси чиновников из Орды для поголовной переписи населения (на Руси эту перепись называли «число»). Эти меры были приняты для того, чтобы наилучшим образом обеспечить повсеместное и ежегодное собирание даней — «тамги» и «туски»1. Позднее прибавились и другие виды поборов.
Систему даней, закрепляющих порабощение покоренных Империей народов, придумал китаец Елей Чу-цзы, советник Чингисхана, еще в 1230—1240-е годы. Именно с введения этой системы на Руси началось «настоящее» порабощение Руси татарами.
Чиновники появились на Руси вместе с князьями уже в феврале и 4 марта 1257 года начали свою работу в Суздальском, Ростовском, Рязанском и Муромском княжествах. По большей части люди не оказывали им сопротивления, ибо хорошо помнили Батыево и Неврюево нашествия. Переписав жителей поголовно, монгольские чиновники поставили над ними десятников, сотских, темников и наместников или мурз для собирания даней. Освобождались от даней только представители духовенства и все церковные люди.
Но кое-где баскаки встречали ожесточенное сопротивление. 3 июля 1257 года на Туговой горе, близ Ярославля, произошло сражение княжеской дружины с отрядом татарских грабителей. В нем был убит ярославский князь Константин Всеволодович, позднее причтенный к лику святых.
Спустя несколько месяцев, в 1258 году, великому князю в сопровождении тех же родичей вновь пришлось отправиться в Орду. Здесь была объявлена новая воля великого хана Мункэ: Новгород и Псков, не подвергшиеся разорению и не завоеванные татарами, также должны были платить поголовную дань, а для этого дать «число» — то есть пройти перепись всего населения.
Невский герой, всегда бывший ревностным поборником соблюдения русской чести и вольностей новгородских, теперь был вынужден взять на себя тяжелейшую и неприятнейшую обязанность: склонить к рабству новгородцев, народ гордый и пылкий, всегда славившийся исключительным свободолюбием. Вместе с татарскими численниками он сам отправился в Новгород «в силе тяжце», то есть с большим войском.
Когда до новгородцев дошла весть о намерении татар взять «число» с их родного города, они пришли в великое смятение. Тут же на вече был схвачен и убит посадник Михалка. Напрасно он упрашивал новгородцев подчиниться, уверяя, что воля сильных есть закон благоразумия для слабых. Посадничество вручили Михаилу Федоровичу из Ладоги. А тысяцким выбрали Жироху, который понимал, что численникам надо уступить, иначе — беда.
Все лето 1258 года кипело народное негодование. В городе царили смятение и хаос. Даже юный наместник князь Василий, по внушению бояр, говорил, что не хочет повиноваться отцу, который якобы везет с собой оковы и стыд для людей вольных. Узнав о приближении отца с войском, он бежал во Псков.
Наконец собралось роковое вече. Татарские численники по вечевым ступеням взошли на помост и объявили свои требования: «числу» быть!
— Вольные мужи новгородцы! — гремел на вече голос князя Александра. — В чем упорствуете? Жизнь братий гибнет, а вы жалеете золота и серебра! Смиримся, укрепимся Богом и Святой Софией, верою и единодушием, покорностью и смирением!
— Нет, нет! — бушевало вече. — Не быть Новгороду под погаными!
Новгородцы отклонили требование численников и согласились только послать подарки хану. С тем и отпустили послов.
Позднее русский поэт Аполлон Майков так напишет про Александра Невского, вспоминая его труженичество за землю Русскую и за Новгород:
Очи сверкнули огнем,
Грозно сверкнули всем гневом высокой души.
Крикнул: «Эй вы, торгаши!
Бог на всю землю послал злую мзду.
Вы ли одни не хотите Его покориться суду?
Ломятся тьмами ордынцы на Русь — я себя не щажу.
Я лишь один на плечах их держу!
Бремя нести — так всем миром нести!
Дружно, что бор вековой, подыматься, расти,
Веруя в чаянье лучших времен,
Все лишь в конец претерпевый — спасен!»
Послы уехали во Владимир, возложив исполнение ханской воли на великого князя. Тяжело пришлось Александру, однако иного выхода, кроме как добиться повиновения, не было, иначе Руси грозило новое нашествие и уничтожение народа. Уж лучше платить гривнами, чем жизнями людей. Князь ввел войска на Славно и Торговую сторону и приготовился силой выбить из новгородцев покорность. Но те уже не могли сопротивляться ему. Князь жестоко расправился с ослушниками. Сына он велел схватить во Пскове и под стражею и в оковах доставить в Суздальскую землю. Так князь Василий Александрович сошел с политической сцены. Он умрет в изгнании в 1271 году в возрасте тридцати одного года.
Мятежных бояр, тех, кто науськивал сына на отца, в том числе некоего воеводу Александра, князь казнил, других ослепил, третьим повелел урезать носы. Однако после этого новгородская беднота, голь кабацкая, продолжала бесчинствовать, убивая княжеских людей. Так погиб боярин Миша с Прусской улицы, герой Невской битвы.
Тем временем ханское войско уже собиралось на Волге и готовилось идти на Новгород. С Низу приехал новгородский посол Михаил Пинещинич «со лживым посольством». «Аще не имемся по число (то есть не подчинимся переписи. — Ю.Б.), — говорил он вечу, — то все татарские полки уже на Низовой земле».
Вече подчинилось неизбежному. Немедленно было сообщено во Владимир, что татарские чиновники могут приехать.
Вскоре на берега Волхова приехали суздальские князья и с ними татарские численники — Бецик-Беркэ и Касачик «с женами своими и инех много». Численники начали было перепись населения и сбор дани в окрестностях Новгорода. Однако новгородцы снова заволновались и потребовали созыва веча. Татары запросили охрану у великого князя, так как опасались за свои жизни. Александр приказал стеречь их сыну посадника и служилым боярам с дружиной. Перепись продолжилась, но новгородцы по-прежнему всячески уклонялись от нее и грозили послам. Раздосадованные численники предъявили вечу ультиматум: «Дайте нам число или бежим прочь». А это означало неминуемый приход татарских войск в Новгород. Если новгородские бояре успели столковаться с монголами, то простой люд кипел от возмущения. «Бояре сделали себе легко, а меньшим зло», — говорили они.
Люди вновь бушевали на вече. Одни собирались на Торговой стороне возле храмов, другие на Софийской стороне. И те и другие готовились к схватке: собирали оружие, налаживали лодки.
На следующий день великий князь выехал с Городища, а за ним потянулись все его войско и татарские чиновники с женами и со свитой. Это означало, что мирные средства исчерпаны.
По совету «вятших», то есть «лучших», богатых, новгородцы наконец согласились «дать число». Послали за татарами и князем, и те вернулись с дороги. «И начали окаянные татары ездить по улицам и переписывать дома и души христианские», — говорит летописец. Основная тяжесть даней ложилась на бедных, ибо подушная подать была одинаковой для каждого, независимо от его доходов.
Закончив перепись и нагрузив многие возы серебром, мехами и припасами, окаянные «сыроядцы» удалились восвояси.
А великий князь Александр покинул Новгород лишь после того, как заключил новый ряд с новгородцами, помянув «число», и посадил на новгородском столе своего малолетнего сына Димитрия. Тому шел лишь шестой год. Начиналась весна 1259 года.
Так вольный Новгород признал над собой власть Орды.
Примечания
1. Тамга — таможенный знак или печать, например, на ухе лошади. За приложение клейма — тавро — полагалось взимать особый таможенный сбор — деньги, поскольку считалось, что все лошади в улусе Джучи принадлежат хану и частные владельцы лошадей должны за них платить. Туска, или тузга — денежный налог, а также налог дарами и съестными припасами, изделиями ремесленного труда на содержание администрации.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |