Дневник научной экспедиции кафедры исторического регионоведения СПбГУ «По следам экспедиции Г.Н. Караева» 27—30 июня 2013 г.1
27 июня.
Встал рано. Беспокойство, видимо, вызвано тем, что сегодня начинается наша экспедиция на место Ледового побоища 1242 г.
30 апреля — 1 мая мы побывали уже в Гдове и Самолве. По результатам этой поездки была написана статья «Историки СПбГУ: России нужен музей-заповедник "Ледовое побоище"». Несколько дней назад она вышла в журнале «Санкт-Петербургский университет» (№ 9)2, и теперь мы можем подарить несколько номеров в музеи Гдова и Самолвы. В Самолве же мы узнали, что 28 июня там состоятся очередные «Чудские чтения», седьмые по счету, на которые мы и были приглашены выступить с докладами.
По электронной почте согласовали «регламент» нашего пребывания, так как кроме выступлений было предложено совершить плавание на Вороний остров и поездку на р. Желчу. Конечно, от таких перспектив дух захватывало!
Итак, сегодня в середине дня мы выезжаем.
Накануне по Интернету посмотрел погоду в Гдове в дни нашего там присутствия. Получается вот такая картина:
27 июня, четверг — облачно с прояснениями, дождь, гроза; температура днем +26, ночью +17.
28 июня, пятница — переменная облачность; +24, +17.
29 июня, суббота — облачно, небольшой дождь; +25, +17.
30 июня, воскресенье — переменная облачность, возможен дождь, гроза; +26, +16.
Наиболее интересна нам погода в субботу, когда мы и едем-плывем «на острова», в том числе на Вороний, и должны увидеть место Ледового побоища. Обещается небольшой дождь, поэтому как все будет выглядеть, не совсем понятно.
Вопреки пожеланиям, выехать из города удалось довольно поздно — после 17:00. Поехали двумя машинами: ВАЗ 2107 («Жигули») с Романом Александровичем в качестве водителя и Land Rover Анастасии Анатольевны.
По городу ехали долго, кое-где были пробки, потом — после Красного Села — быстрее, почти нигде не останавливаясь, огибая по объездным дорогам Кингисепп, Сланцы и Гдов.
Теперь состав экспедиции: Кривошеев Юрий Владимирович — заведующий кафедрой исторического регионоведения СПбГУ; доценты, кандидаты наук той же кафедры Соколов Роман Александрович и Мещенина Анастасия Анатольевна; доцент кафедры архивоведения Штыков Николай Валерьевич; ассистент кафедры исторического регионоведения Шорохов Владимир Андреевич и преподаватель из Выборга Мельникова Татьяна Васильевна.
В Самолву приехали в 23:30. Гостевой дом, о котором договорились заранее, оказался расположен за деревней, в лесочке. Поселились удачно, по два человека в трех комнатах, я — там, где некогда продавались билеты на авиарейсы. Даже посидели за чаем в кухне-гостиной.
Как оказалось, в этом доме ранее находилась администрация местного аэропорта, взлетная площадка которого и занимала поле между домом и Чудским озером. Рейсы на АН-24 совершались регулярно по маршруту Псков — Гдов — Самолва и обратно.
Завтра конференция, программы нет, но говорят, что выступающих будет человек 15.
28 июня.
Поскольку начало конференции назначено на 10:00, встали рано. Небо в тучах, холодновато. Но Роман Александрович и Владимир Андреевич сходили на Чудское озеро (~ 500 м), искупались. К отъезду на конференцию распогодилось — выглянуло солнце. В дальнейшем, как и обещала сводка, — переменная облачность, тепло, солнце.
Конференция проводится в здании школы, в холле. Но все на хорошем техническом, современном уровне: можно показать презентацию. Были приветственные слова: от местных чиновников, от областной и районной библиотек, от директора школы. Выступающих по программе было 18 человек, выступило, по разным причинам, на несколько человек меньше. Слушали внимательно, с интересом, «зал» был полон, люди разные, приехавшие и местные.
Наши доклады (доклады «делегации из Петербурга») были поставлены в первой части конференции. Последовательность их такова: А.А. Мещенина, Ю.В. Кривошеев, Н.В. Штыков, В.А. Шорохов, Р.А. Соколов. Все выступили хорошо, кто-то даже ярко, кто-то «научно».
Наконец-то познакомился с Владимиром Александровичем Потресовым. Оказался таким, каким я и представлял его: подтянутым, энергичным. Говорили много, о разном, о перспективах сотрудничества. В основном, конечно, о Караеве: надо публиковать его наследие, — ведь это целая эпоха.
Произвела впечатление передвижная библиотека из Пскова, красочный крытый кузов, оборудованный компьютерами интерьер, множество книг на полках по периметру — разных, но далеко не ширпотреб.
По окончании конференции нас пригласили на обед: уха и копченый лещ были выше всех похвал (одного огромного леща даже дали с собой). После обеда пешком — все недалеко — пошли в Музей экспедиции3. Мы были уже там, но послушать участника экспедиции и основателя музея В.А. Потресова — это было интересно и любопытно. Конечно, экскурсию он провел со знанием дела, указал на наиболее важные экспонаты, рассказ не затянул. Я спросил про камни, поднятые у Вороньего камня, изображенные на одной из фотографий, — он ответил, что не всё сразу, — скоро и они станут достоянием музея. Всех попросил пополнять экспозицию — книгами, статьями, документами.
Часа в 4—5, как и предполагалось по расписанию, поехали в Озеру — в церковь Покрова Божьей Матери, построенную в XIX в. на месте основанного около 1470 г. преподобным Иларионом Гдовским Покровского монастыря (закрыт при Екатерине II)4. Деревня Озера находится на р. Желче, которая тоже связана с экспедицией Караева — А. С. Потресова. Последний в то время «проверял» на байдарках возможные пути продвижения войск Александра Невского. Желча была одной из основных зимних дорог. В.А. Потресов, после моей просьбы, показал примерно и место встречи в 1959 г. экспедиции А.С. Потресова, шедшей к озеру, и Караева, идущего на катере из Самолвы5.
К самой церкви надо было переправиться на пароме через Желчу. Паром — на ручной тяге, вмещается человек шесть. Паромщик — крещеный башкир — гастарбайтер по имени Яков. Он здесь главный помощник батюшки — о. Евгения, трудившегося по восстановлению храма с 1993 г. Сделано много, церковь восстановлена практически из руин, все убрано и прибрано, в том числе благодаря матушке, которая еще и книжки пишет. Впрочем, про их деятельность здесь говорят разное, существуют полярные оценки: деньги, «идеология». После посещения Озеры были предложения поехать сразу «на острова» — благо, погода стояла великолепная, но мы попросили все-таки это сделать завтра — поздно уже. Вечером, сходив в баню (у хозяйки гостевого домика), посидели у себя.
29 июня.
Утро. Сначала крапает, а потом ливнем льет дождь. Все хмурые. Звонит Елена Васильевна Гаврилова6, — каждый раз откладываем поездку; по прогнозам, часам к 11—12 дождь должен закончиться. На всякий случай, для нас подготавливают плащи и сапоги: я сказал, что поедем в любом случае.
И все-таки дождь прекратился: кругом мокро, но все больше и больше солнца. Едем через всю деревню к уже спущенным на воду лодкам. Одну готовит Виталий — муж Гавриловой, другую — Александр Великие, бывший директор местной школы, ныне — профессиональный рыбак. Узнав, что эхолот для измерений дна находится у Александра, я прошусь в его лодку. Со мной устраиваются Мельникова и Штыков. Посадка проводится по воде, да еще надо перелезть через борт — задача! Пока мы «загружаемся», идут переговоры, взять или не взять Машу — дочку Александра. Наконец, мама — нынешний директор школы — дает «добро», и Маша, которая, как оказалось, мечтала об этом со вчерашнего дня, занимает свое место. Она пойдет в 6-й класс, много знает о своих местах, интересуется, а поездка на острова для нее — высшая награда.
Во вторую «моторку» садятся Гаврилова, Мещенина, Соколов, Шорохов. Они заводятся (а мотор у них мощнее в несколько раз) быстрее, но через некоторое время возвращаются к нам, указывая на горизонт. Там белеет катер — это наши пограничники, с ними надо договориться; необходимо сообщить номера лодок, — это делается по мобильнику, и мы теперь уже беспрепятственно движемся по озеру. Штиль, только кое-где рябь: запугивание накануне морской болезнью получается беспочвенным.
Впереди со всех сторон видим острова, и каждый кажется тем самым, из-за которого мы и совершаем эту экспедицию. Но нет, эти острова находятся как бы в первом раду, заслоняя основные: те самые — Городец, Вороний и Сиговец. Зато справа почти сразу открывается Кобылье Городище, чуть дальше — устье Желчи. Через минут 20 выходим на простор: прямо — где-то довольно далеко — маячит эстонский берег, а мы выплываем на о. Городец. Ух, и длинный же он! Чуть ли не от берега, как кажется. Ну, и левее — маленький Вороний, а еще левее — Сиговец. Издалека видно, что эти острова суть один остров, развернутый большой дугой, а проходы между ними — «ворота» — образовались уже потом.
По мере отхода от берега эхолот, естественно, показывал углубление: 2-3-4 м, потом 6 м. При подходе к Вороньему Александр сказал мне смотреть внимательно. Действительно, глубина вдруг стремительно стала «падать» — меняться в обратном порядке, и остановилась где-то на двух с небольшим метрах. «Внизу Вороний камень», — как-то обыденно, чуть слышно, поскольку работал мотор, сказал Александр. Мы медленно переживали свое состояние — встречу, хотя и на глубине, с Вороньим камнем. Показания эхолота были зафиксированы на фотографии. На обратном пути мы высадились на Вороний остров, обжитый туристами со всей сопровождающей атрибутикой — хламом, мусором и т. п.
На о. Сиговец наша лодка подошла первой, причалив к крутому берегу, но ничего — вышли. Через десяток минут подплыли наши соучастники. Вместе пошли на противоположную — западную — сторону Сиговца. Она оказалась возвышенной, приподнятой: именно здесь в 1960-х гг. и позже хотели поставить памятник, посвященный Александру Невскому и победе в Ледовом побоище. Именно тот, который теперь стоит на псковской горе Соколихе. Для него завозили тонны песка, выравнивали территорию. Обо всем этом нам и рассказывал Александр Великие, который, ко всему прочему, был еще и дипломированным географом, закончившим Псковский пединститут. Практика жителя этих мест сочеталась в нем с начитанностью по существу вопроса — вот такой нам достался экскурсовод, так изменилось время. Ведь и Караев, и Тихомиров могли довольствоваться только полулегендарными, в лучшем случае, рассказами тогдашних местных жителей, не более. А тут профессиональный рассказ со всеми подробностями и нюансами.
С края насыпанной возвышенности открывалась панорама западного берега Теплого озера (ибо мы находились именно в его водах), а слева чуть-чуть была видна деревня Пнево — самый близкий пункт к эстонскому берегу. Там сновали катера и «метеоры»; оттуда, показал Александр, и шли рыцари. А вот здесь — почти у обрыва Сиговца, где ныне камыши, — и остановился Александр Невский. Видимо, тут и состоялась битва.
Вдохновленные увиденным, мы зачарованно смотрели то вдаль, то на остров, чуть ли ни слыша и ни видя средневековое действо. Конечно, впечатление было сильное. Кроме того, была достигнута основная цель экспедиции; Вороний камень, место битвы. Покидать остров как-то не хотелось. На обратном пути первая лодка, оторвавшись от нас, заходила в устье Желчи вплоть до Колы, а также была высадка в Кобыльем Городище.
Ни погода, ни транспортные средства, ни люди не подкачали — дело было выполнено7. Через часа полтора мы встретились всем составом в нашем доме, «гости» принесли с собой еще одно лакомство (после вчерашнего леща) — земляничное варенье: сколько же надо было собрать этих ягодок для литровой банки! Варенье было очень вкусное.
Чрезвычайно продуктивной оказалась последняя прогулка по деревне. Еще накануне я попросил найти дом, где жил в июле 1958 г. М.Н. Тихомиров. Дом Калининых найден был не сразу: Елене Васильевне Гавриловой пришлось опросить ряд старожилов, пока не были определены именно те Калинины, уже умершие и не оставившие здесь продолжателей. Но дом остался; сказали, что сейчас он купленный, скорее всего, москвичами. Дом, обитый досками, покрашен в зеленый цвет, дворик, огород прибраны. Пока я снимал его на фото, подошла женшина, с которой оживленно стала разговаривать Елена Васильевна, а потом представила ее и нам. Это была соседка через дорогу, пожилая, за 80 лет, подтвердившая еще раз дом Калининых; правда, про Тихомирова она ничего не знала. Зато дом, который принадлежит ей, посещал в 1939 г. сам Н. Черкасов. Дом перестроен, но основа еще та. Конечно, неплохо бы на обоих домах установить памятные доски; я высказал это свое соображение, и Елене Васильевне диким оно, по крайней мере, не показалось. А «баба Люба» приглашала нас к себе, если мы еще приедем. Когда мы это рассказали Роману Александровичу, он загорелся идеей взять у нее интервью, — ведь самого Черкасова видела!
Кстати, неплохо было бы установить памятную доску и на месте дома Садовых, где находился штаб экспедиции Караева и где он жил. «На месте», потому что сейчас это заросшее травой пепелище — дом недавно сгорел. К памятным местам относится и площадка, на которую приземлялся и взлетал экспедиционный вертолет; сейчас здесь деревенская детская площадка с довольно неплохим оборудованием, чистенькая. К сожалению, так и не дошли мы до пирса, куда причаливала караевская «эскадра»: лодки и катера. Сначала было уже поздно, а на утро стало мокро. А ведь причал располагался — по указаниям — ближе всего к нашему гостевому дому. Зато тем же вечером — 29-го — мы посетили еще один музей Самолвы — этнографического характера, частный, расположенный в каменных производственных помещениях. Вот так: в деревне несколько сотен жителей — и два музея!
30 июня.
Собираемся, едем. На выезде, около школы, прощаемся с подошедшей Еленой Васильевной. Она дарит кружки, магниты — на память. Еще фотографируемся на фоне старой школы — где жила караевская экспедиция.
Прощаемся.
Впечатлений много, сделано тоже немало, ощущение такое, что еще вернемся.
В Санкт-Петербурге поздно вечером.
Примечания
1. Дневник вел и подготовил к публикации Ю.В. Кривошеев.
2. В журнале «Санкт-Петербургский университет» была опубликована научно-популярная версия научной статьи, вышедшей чуть позже (см.: Кривошеев Ю.В., Мещенина А.А., Соколов Р.А. Ледовое побоище: загадки экспедиций). О самой первой поездке на Чудское озеро участников экспедиции см.: Мещенина А.А. В поисках Вороньего камня: экспедиция-разведка кафедры исторического регионоведения СПбГУ 2008 г. С. 127—149.
3. Имеется в виду Музей экспедиции АН СССР по уточнению места Ледового побоища в деревне Самолва. — Прим. ред.
4. О деятельности о. Илариона сохранились крайне скупые сведения. В предвоенный период их собирал А.И. Васильев, в архиве которого они и сохранились (см.: Архив Санкт-Петербургского института истории РАН. Ф. 265. Оп. 1. Д. 1. Л. 28). В наши дни эти материалы были введены в оборот Р.А. Соколовым (см.: Соколов Р.А. Ленинградский историк Аркадий Иванович Васильев — исследователь древностей Северо-Запада // Петербургские исследования. Сб. научных статей. Вып. 5 / Отв. ред. Ю.В. Кривошеев, А.А. Мещенина. СПб., 2014. С. 199—200).
5. Об экспедициях А.С. Потресова подробно см.: Потресов В.А. «Тако в нас написано в летописцех...». С. 202—292.
6. Е.В. Гаврилова — учитель русского языка и литературы, заместитель директора Музея экспедиции АН СССР по уточнению места Ледового побоища в деревне Самолва.
7. Результаты поездки были подробно изложены в научном отчете и статье, см.: Мещенина А.А., Кривошеев Ю.В., Соколов Р.А. Тема «Александр Невский» на историческом факультете Санкт-Петербургского государственного университета // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов, 2016. № 1. С. 90 (см. также наст. издание).
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |