Как Савл стал Павлом

Одним из свидетелей казни Стефана был юноша по имени Савл. Непосредственно в расправе он не участвовал, но одобрял происходившее и стерег одежду, которую разгоряченные линчеватели сбросили, чтобы сподручнее было кидать камни.

Родом Савл был из киликийского Тарса — того самого обиталища изнеженных сибаритов, близ которого учился в юности Аполлоний Тианский. Семья Савла, стопроцентно иудейская, из колена Вениаминова, в то же время принадлежала к имперской элите, обладая наследственным римским гражданством — честь, которой в те времена удостаивались немногие из провинциалов.

Эллин Аполлоний приезжал в Таре изучать греческую философию; еврей Савл для получения традиционного иудейского образования должен был ехать в Иерусалим. Аполлоний выбирал между учениями Платона, Эпикура, Пифагора, стоицизмом, скептицизмом и т. п.; выбор Савла лежал в другой плоскости — среди учений саддукеев, фарисеев, ессеев, зелотов и пр. И если Аполлоний, не имея авторитетного наставника, самостоятельно избрал пифагорейство, то Савл, обучавшийся «при ногах» знаменитого Гамалиила, не мог стать никем иным, кроме как ревностным фарисеем.

После казни Стефана он по инерции принимает активное участие в арестах последователей Иисуса. Мы ничего не знаем о том, что происходило в это время в его душе, но можем предположить, что его уже грызли сомнения в правильности своих взглядов и действий, и он стремился внешней активностью заглушить внутреннее смятение.

Вскоре Савл отправляется в Дамаск, где осела часть кумранской общины — глашатаев Нового Завета. Он везет доверительное письмо первосвященника к тамошним синагогам, подтверждающее его полномочия по борьбе с ересью Иисуса, «чтобы, кого найдет последующих сему учению, и мужчин и женщин, связав приводить в Иерусалим». Видимо, первосвященник уже знает, что в Дамаске, за двести с лишним километров от Иерусалима, некоторые иудеи уверовали в мессианство Иисуса; последующие события подтверждают правильность этой информации.

При приближении к Дамаску Савла внезапно ослепляет льющийся с неба свет. Он падает на землю лицом вниз на землю и слышит Голос: «Савл, Савл, что ты гонишь меня?». — «Кто ты, Господи? — спрашивает потрясенный юноша, и слышит ответ: «Я Иисус Назорей, которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна!». Трепеща от ужаса, Савл молит: «Господи! Что повелишь мне?». — «Встань и иди в Дамаск, там тебе будет сказано, что делать».

Много лет спустя, будучи уже широко известен среди христиан и иудеев под именем Павла, он во 2-м послании к Коринфянам намекнет, что в тот момент вблизи Дамаска с ним произошло и нечто большее: «Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет, — в теле ли, не знаю, вне ли тела, — не знаю: Бог знает, — восхищен был до третьего неба. И знаю о таком человеке, — только не знаю, в теле или вне тела: Бог знает, — что он был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которые человеку нельзя пересказать».

Спутники его тоже видели свет и были очень напуганы, не понимая, с кем Савл разговаривает. Поднявшись с земли с открытыми глазами, он обнаружил, что ничего не видит; в Дамаск его привели за руку.

Тем временем в Дамаске некоему Анании, уже уверовавшему в Иисуса, явился Господь и сказал: «Пойди на Прямую улицу, войди в дом Иуды и спроси там тарсянина по имени Савл». Для отношений иудеев с Богом интересно отметить, что Анания не бросился немедленно выполнять поручение, а сперва попытался переубедить Господа, ссылаясь на то зло, которое Савл причинил ученикам Иисуса. Но Господь был непреклонен и твердо заявил, что Савл избран Им, чтобы возвестить Его имя перед народами. Анании не остается ничего иного, как подчиниться Божьей воле. Он вдет по указанному адресу, находит Савла, возлагает на него руки, и у того сразу как бы падает чешуя с глаз; к нему возвращается зрение, и, встав с колен, он принимает крещение.

С этого момента поведение Савла в корне меняется. Он начинает открыто заявлять, что Иисус — сын Божий, вызывая возмущение дамасских иудеев. На выходе из городских ворот его караулят, собираясь убить; по свидетельству самого Савла, приказ об этом был подписан наместником царя Ареты, сидевшим в Дамаске. Однако единомышленники, узнав о грозящей Савлу опасности, помогают ему бежать, спустив его с городской стены в корзине.

Относительно дальнейшего хода событий свидетельства Павла (дальше мы будем называть его так) и Луки расходятся. Лука пишет, что, покинув Дамаск, Павел вернулся в Иерусалим; сам же он в Послании к Галатам вспоминает: «Я не стал тогда же советоваться с плотью и кровью и не пошел в Иерусалим к предшествовавшим мне Апостолам, а пошел в Аравию и опять возвратился в Дамаск».

Кому верить больше? Наверное, Павлу, писавшему о том, что сам пережил.

Итак, воспользовавшись тем, что окрестные территории оккупированы арабами, Павел отправляется в Аравию и на некоторое время исчезает из нашего поля зрения. Примерно тогда же вспыхивают волнения среди жителей Самарии: их, по словам Иосифа Флавия, «смутил некий лживый человек, который легко во всем влиял на народ». Человек этот призвал самаритян вооружиться и вместе с ним подняться на священную гору Гаризим, где он покажет им зарытые священные сосуды Моисея. Вероятно, в сознании людей это мероприятие как-то увязывалось с освобождением от римской власти, иначе трудно объяснить, зачем для созерцания сосудов понадобилось оружие. Местом предварительного сбора для похода на гору была назначена деревушка Тирифан. Здесь, однако, манифестанты подверглись нападению римского отряда, посланного Понтием Пилатом. Часть собравшихся римляне перебили, а остальных обратили в бегство.

Прежде Пилат своими резкими действиями сам провоцировал волнения среди иудеев, и это сходило ему с рук; в данном же случае он просто выполнил свой долг, но именно это вызвало гнев руководства. Представители верховного совета Самарии обратились с жалобой к наместнику Сирии Люцию Вителлию, заверив его, что их соотечественники вовсе не собирались отлагаться от Рима, а хотели лишь уйти от насилий Пилата. Реакция Вителлия была чрезвычайно жесткой: он сместил Пилата с должности и предписал ему ехать в Рим, чтобы оправдаться перед императором. Исполнять обязанности прокуратора Иудеи Вителлий поручил своему приятелю Марцеллу. Одновременно Вителлий готовился нанести удар по арабам, угрожавшим спокойствию римских владений. Пока его легионы двигались в Аравию, сам он отправился в Иерусалим под предлогом участия в праздновании Пасхи. Прибыв в священный город, он сместил первосвященника Ионафана и поставил на это место его брата Феофила.

Теперь можно было без помех обрушиться на арабов. Но 16 марта 37 г. на острове Капри в своей вилле на Мизенском мысу умирает 78-летний император Тиберий, и на престол вступает 25-летний Гай Цезарь Август Германик по прозвищу Калигула — «Башмачок». Письменное извещение о смене власти в Риме Вителлий получил на четвертый день пребывания в Иерусалиме. Он привел местное население к присяге на верность Калигуле, и, не имея от нового императора полномочий на ведение войны, отменил намеченное вторжение в Аравию. Арета смог вздохнуть с облегчением.

Что касается Пилата, его известие о смерти Тиберия настигло по дороге в Рим. Позднее среди христиан бытовало предание, что при Калигуле Пилат попал в немилость и покончил с собой.

Калигула, придя к власти, внес изменения в систему управления палестинскими землями. Освободив из заключения своего приятеля Ирода Агриппу, внука Ирода Великого и родного брата Иродиады, он отдал ему северо-восточные территории -прежнюю тетрархию его дяди Филиппа, присоединив к ней ливанскую Халкиду.

Иродиаду успех брата отнюдь не привел в восторг, и она уговорила своего мужа Ирода Антипу попытаться отобрать у Агриппы тетрархию. В Рим полетел донос. Но Агриппа тоже был не лыком шит: он в свою очередь донес, что его дядя участвовал в заговоре Сеяна, казненного при Тиберии. В результате Антипа не только не получил новых владений, но лишился своей тетрархии и был отправлен в ссылку -то ли в Лугдун (Лион), то ли в Испанию. Иродиаду ради ее брата Калигула был готов помиловать, но она добровольно последовала за мужем в европейскую глушь, заявив, что разделяла с ним его счастье и не бросит его при перемене судьбы.

Где в это время находился Павел? В Послании к Галатам он упоминает, что из Аравии он возвратился в Дамаск, а спустя три года посетил Иерусалим: «Ходил я в Иерусалим видеться с Петром и пробыл у него дней пятнадцать. Другого же из Апостолов я не видел никого, кроме Иакова, брата Господня». Руководителям иерусалимской общины, услышавшим удивительную историю его обращения, ничего не оставалось, как принять ее к сведению. В то же время бывшие соратники Павла по фарисейской фракции, видимо, не простили ему предательства. Его вновь попытались убить, и Петр с Иаковом поспешили отправить его в Кесарию, вряд ли испытывая большое сожаление от расставания с этим самозванным апостолом.

Из Кесарии Павел вернулся в родной Таре. Трудно сказать, что произошло бы, если бы про него забыли. Однако развитие христианского движения вскоре вновь втягивает его в гущу событий.

Среди учеников Христа, покинувших Иерусалим после казни Стефана, возникли расхождения. Большинство их «прошли до Финикии и Кипра и Антиохии, никому не проповедуя Слова, кроме Иудеев. Были же некоторые из них Кипряне и Киринейцы, которые, пришедши в Антиохию, говорили Еллинам (то бишь неиудеям), благовествуя Господа Иисуса» -пишет в «Деяниях апостолов» Лука. Когда об успехах кипрян и киринейцев в обращении язычников узнали иерусалимские апостолы, в Антиохию был направлен Варнава, апостол из семидесяти, иудей родом с Кипра.

Видимо, Варнава не отличался красноречием и не был настолько уверен в собственных силах, чтобы взять на себя ответственность за состояние антиохийской общины. Поэтому из Антиохии он отправился в Таре к Павлу, с которым некогда вместе учился у Гамалиила, и уговорил ехать с ним. Павел согласился, и они вместе вернулись в сирийскую столицу. Согласно «Деяниям», «целый год собирались они в церкви и учили немалое число лкюдей, и ученики в Антиохии в первый раз стали называться Христианами».