Александр Невский
 

на правах рекламы

ботокс красноярск . Доступная косметология в Красноярске. Опытные врачи-косметологи с мед. образованием. Увеличение губ от 5000 руб, ботокс от 2000 руб, чистка от 3000 руб.

Женитьба

Владимир уже немного почистили, снесли все трупы, разом отпели и похоронили вместе. Порушили недогоревшие дома, расчистили пепелища. Вернувшиеся жители начали строить новые избы. Город стал приобретать жилой вид, хотя новые дома часто разделяли пустыри на месте выгоревших. Владимирцы пока не занимали пустые места, все надеялись, что вернутся соседи, снова станут жить. Очистили от скверны, как могли подремонтировали и заново освятили соборы и церкви. Но все равно на городе лежала печать гибели и разрухи.

Первой Александра увидела мать. Княгиня Феодосия, видно, сердцем почувствовала приезд сына, стояла у окошка, разглядывая улицу. Поспешила на крыльцо, за ней сыновья, уже поняв, почему вдруг засуетилась мать. Княгиня обняла Александра, прижала к себе, запричитала по-бабьи о чем не поймешь, потом отстранила его голову, долго смотрела в лицо, гладила волосы, щеки, плечи. Казалось, этой материнской ласке не кончиться никогда, но тут подскочил брат Андрей, стал и себе разглядывать Александра. Потом все завертелось, его потащили в покои, усадили, принялись расспрашивать.

В покоях изразцы печей пыхали жаром, видно, кто-то мерз, было душно. Александр подивился, раньше князь не позволял вот так топить, чтобы не привыкали сыновья к излишнему теплу. Князья должны уметь легко переносить холод. Но тут увидел младших сестричек и все понял. Воспитывать так же дочек князь не решился, потому и жарко.

Его облепили, разглядывали каждый себе, княгиня расспрашивала о житье-бытье, о том, в порядке ли могила Федора, о новгородском тереме. Сын рассказывал чуть невпопад, думая о том, что мать как-то постарела, поникла, видно, тяжело перенесла невзгоды, снова тяжела, хотя детей уже и так вон сколько. Брат Андрей смотрел радостно и чуть завистливо одновременно. Он верховодил у младших, это было понятно, но что за радость командовать мелюзгой, когда брат Александр вон настоящий князь! Когда же отец выделит и ему надел? Андрей уже пробовал говорить об этом с князем Ярославом, но тот только нахмурился:

— Не время, сын.

А Александру время?

Князь Ярослав Всеволодович занимался делами во Владимире, когда донесли, что приехал старший сын. Несмотря на то, что сделал еще не все, князь заторопился домой. У него была для сына большая и хорошая новость.

Но сразу говорить не стал. Сначала, как и мать, долго разглядывал его, словно не видел очень давно, а ведь недавно говорили после великокняжеского совета. Потом велел, чтоб подавали на стол, обедать пора. Александр словно вернулся в дальнее детство, которое было сразу после переезда в Новгород, когда еще не очень большая семья собиралась вместе и было шумно и весело. Весело сейчас не было, не могли князья веселиться, когда вокруг беда, а вот шумно было. Каждый из детей знал свое место за столом и из-за него не спорил, так заведено отцом. Но когда князь коротко прочитал молитву, «аминь» произнесло столько голосов, что получилось шумно. Александра как дорогого гостя посадили рядом с хозяином. Это его удивило, но промолчал. И все же и отец, и мать смотрели на него как-то необычно, с затаенной улыбкой. Князь решил, что это из-за его вида. Несмотря на зиму, кожа у него загорелая и обветренная. На охоту или рыбную ловлю ходит редко, но зато дружину гоняет каждый день, как дотошный воевода. И сам с ней пропадает вне терема, вот и обветрен.

Обедали молча, так тоже заведено издавна, негоже еду разговорами перебивать. Зато после позвал отец сына к себе в ложницу. Мать пока осталась с детьми. Сначала князь степенно спрашивал о делах, о здоровье, о Новгороде. Потом вдруг усмехнулся:

— Вырос ты, Саша. Совсем сильный и самостоятельный стал. Пора тебя женить.

Эти слова прозвучали для младшего князя как гром с ясного неба. Вот уж чего не ожидал, так это разговоров о женитьбе. Хотя возраст давно подошел, да время не то... Так и ответил. Отец усмехнулся:

— А когда то будет? Когда у тебя под стенами немец встанет или у нас татарин? Нет, женись, пока мирно. Я тебе полоцкую княжну Александру сосватал, дочь князя Брячислава. Говорят, девка и красива, и умна, и добра.

Сердце Александра сжалось. Не потому, что не хотел жениться или боялся непригожести невесты, просто вспомнил брата Федю. Видно, о том же подумал и отец, попросил:

— Ты только матери о Федоре не напоминай лишний раз, и так уже вся извелась, поеду да поеду жить возле могилы сына!

— Пусть едет! — вдруг согласился Александр. — Там сейчас тихо, можно и пожить.

— А мне детей оставите? — хмыкнул князь. И вдруг рассмеялся. — Ты мне матерью зубы не заговаривай! Женишься?

— Женюсь, — пожал плечами Александр.

— У тебя любушки своей нет? Не то сердцу не прикажешь...

— Нет, — помотал головой сын. — Никого нет.

— Ну вот и ладно, ну вот и решили. Княгиню надо обрадовать, а то переживала.

Александр подивился, чего переживали-то? Когда это он родительской воле противился? Но позже по поведению не только отца и матери, но и остальных понял, что его считают уже совсем взрослым и самостоятельным, настолько, что предлагают жениться, а не велят.

У Александра на подбородке и верхней губе едва заметный пушок, у брата Андрея и то он больше. Князь высок, строен, даже тонок, он так и остался голенастым, но уже чувствуется во всей фигуре какая-то несгибаемая сила. Серые со стальным отливом глаза, как всегда, строги, но они уже редко блестят лукавством, слишком тяжелые испытания выпали на долю молодого князя. Княгиня Феодосия смотрела на сына и не узнавала его, это все тот же Саша, ее Саша, но совсем другой. Этот незнакомый молодой князь держался строго и почти властно. Рядом с новгородским князем брат Андрей смотрелся неразумным юнцом. Рано заставила жизнь повзрослеть князя Александра Ярославича...

Вечером, когда уже просто сидели, ведя неспешную беседу, к брату на колени вздумала забраться маленькая Маша, той все равно, князь он или нет. Александр подхватил малышку, усадил поудобней. Ульяна, которая, как Андрей за братом, хвостиком ходила за сестрой, потребовала своего. Смеясь, усадил на второе колено. Тогда под бок подошел Миша, встал под руку... Постепенно все дети, кроме Андрея, считавшего такое баловством, а себя слишком взрослым, оказались возле старшего брата. Отец лукаво скосил глаза на сына:

— Вот чтоб и у тебя было не меньше!

Александр густо покраснел. У него и так уже мысли о женитьбе стали главными. Сразу как услышал, только плечами пожал, а теперь все время приглядывался, как разговаривают меж собой отец и мать, как держатся друг с дружкой, как родители опекают или ласкают детей. Княгиня это заметила и решила ночью поговорить с мужем, чтоб помог советом, наставлением сыну.

Князь в ответ на такую просьбу расхохотался:

— А ты думаешь, он не ведает, что с молодой женой в ложнице делать?

Феодосия залилась краской, растерянно прошептав:

— Да откуда ж, Ярослав?..

— Я прежде о нем порасспросил у нужных людей, потом женить решил. Была у княжича девка, из простых, но была. Хороша, ничего не скажу, но навряд ему больше как для опыта нужна. Научила и ладно... Пристрою ее, если сам еще не пристроил, и пусть живет.

Княгиня даже села на ложе от изумления:

— А ну как у нее дите?

— Нету! — коротко отрезал князь. — Как узнал, постарался, чтоб девку подальше отправили. Раз не переживает, значит, не любил. А женить пора, не то сам женится.

Феодосия не могла успокоиться, но не потому что у сына Саши была женщина, то неудивительно, который год сам живет, а потому что муж все делал скрытно. Поняв ее обиду, князь усмехнулся:

— Ты ж в Киеве была, а я здесь один. Не гонцов же тебе слать, мол, сын мужчиной стал?

Было одновременно радостно и грустно оттого, что Саша уже настолько взрослый.

У князя действительно была девка, соблазнила его мягким плечиком да крутым бедрышком, несколько ночей приходила в его ложницу, но не задержалась. Сама Оляша и ушла, заявив:

— Не нужна я тебе, князь. Не любишь ты меня, а просто грешить с тобой не буду. Ты какой-то слишком чистый!

Почему-то князь не переживал, правда, владыке Спиридону покаялся во грехе плотском. Видно, Спиридон отцу и сообщил, что пора княжичу жену искать.

Когда князь Ярослав Всеволодович объявил об успешном сватовстве, а потом о том, что венчание будет в Полоцке, брачная каша в Торопце, а большой свадебный пир в Новгороде, княгиня почему-то замерла. Но Ярослав Всеволодович этого не заметил, продолжал говорить о планах. Зато увидел Александр. Тихо спросил мать:

— Что с тобой? Худо?

— Нет, нет, — отмахнулась та. — Думаю.

После она вдруг объявила, что поедет не в Полоцк, а сразу в Новгород.

— Зачем? — изумился князь.

— Распоряжусь к пиру... — Но по глазам видно, что говорит не то, что думает.

Князь промолчал, спросил только, когда одни остались:

— Чего удумала? Почему на венчание не едешь?

— Недужна, — поджала губы жена.

Ярослав Всеволодович смотрел на нее, пытаясь понять, в чем дело. Никогда княгиня не капризничала, как говорил, так и было. Столько лет, а теперь вдруг...

Разговор не получился ни в тот вечер, ни в следующий, Феодосия стояла на своем:

— Вы в Полоцк и... Торопец, а я в Новгород. Пока на могилку к Феде схожу, чтоб не со свадебным поездом то делать.

Раздосадованный князь махнул рукой:

— Быть по сему.

И только позже, уже в Торопце, мудрый не по летам сын объяснит ему, что для матери выбор Торопца был просто обидным. Там жила бывшая жена князя, Ростислава. Ярослав Всеволодович, услышав такое, даже замер, не зная, что ответить, потом крепко выругался:

— Вот дурья башка! Не могла прямо сказать! Да я про Ростиславу и думать забыл! А Торопец потому, что стоит на границе трех княжеств.

Подумал и добавил, сокрушенно покачав головой:

— Вот, Саша, тебе первый урок: не считай каждое слово умной жены блажью. За ним может быть страдание.

Сначала они стояли службу в соборе в память всех погибших на Руси от Батыева нашествия.

Шел легкий снежок, снежинки падали медленно, но легко, чуть крутясь при безветрии. Деревья вокруг стояли красивые, запушенные, видно, непогоды не было давно, белые шапки на елях такого размера, что оглушить могут, если на голову свалятся. Сугробы с плавными верхушками, так бывает, когда их не наметает метелью, а просто насыпает сверху. Легкий морозец, такой, что и не тает, и не кусает.

В соборе и рядом с ним полно народу, но далеко не все пришли только помолиться, множество людей привлек слух, что на службе будет великий князь владимирский Ярослав Всеволодович со своим сыном, новгородским князем Александром, за которого сосватана их княжна, тоже Александра. Толпа пришла посмотреть, каков собой этот князь.

Александр приехал на своем любимом вороном коне, держался прямо, стараясь не смотреть по сторонам. Но не слышать разговоры вокруг не мог.

— Ишь какой соколик!

— А хорош...

— С коня-то птицей слетел, не сполз, гляди, видно, воин хороший.

— И то, новгородцы говорят, молодец у них князь.

— А ты откель знаешь?

— У меня брат в Новгород с товаром всякий год ездит. Ага! У них Александр который год в князьях сидит, не то что перед ним были.

— Чего? — не поняли, о чем речь, вокруг. Говоривший толково объяснил:

— В Новгороде князей приглашают, и вече прогнать любого может. Так вот, там князья менялись по два в год, а этот уж сколько лет сидит, не гонят.

— А... знать, хороший князь-то! — сделали вывод любопытные.

Слыша такие речи о сыне, князь Ярослав Всеволодович даже чуть помедлил, не сразу в собор пошел. Александр, наоборот, торопился, неловко, когда тебя при тебе же и обсуждают. Отец чуть толкнул его в бок.

— Слышал, что люди бают? И это чужие, не свои...

Молодой князь поморщился:

— Откуда им знать?

Ответил будущий тесть:

— Э-э нет, князь! Если и чужие наслышаны, значит, новгородцы о тебе везде хорошо говорят, не только там, где ты их слышать можешь.

Полоцкий князь Брячислав был очень доволен такими отзывами людей о будущем муже своей ненаглядной Сашеньки. Ему тоже глянулся князь Александр. Только вот с дочерью бы у них все сладилось, а то ведь бывает, что два хороших человека живут как чужие. Сегодня они впервые встречались с невестой, вернее, видели друг друга, потому и тесть, и свекор тайно друг от друга и от детей решили внимательно поглядеть, как посмотрят молодые на будущих супругов. Первый взгляд, он очень важный, если сразу глянутся, сразу и сладится, а нет, так долго притираться придется...

Александр украдкой скосил глаза на молодую девушку, стоявшую рядом с князем Брячиславом. И тут же отвел, потому как невеста сделала то же самое. Но не удержался и оглянулся снова. Его серые глаза встретились с такими же серыми, но огромными, опушенными темными ресницами, от которых, казалось, ложились тени на нежные щеки, залитые румянцем смущения. Улыбка чуть тронула губы князя, княжна Александра и впрямь дивно хороша собой. Темные брови вразлет, перед ушком красивой формы завиток, чуть отливавший золотом. Свеча в тонких пальчиках дрожит, выдавая волнение. Больше князь ничего не видел, заслоняли другие люди, но и этого хватило. Сердце залила теплая волна нежности.

Отец едва сдержал улыбку, заметив этот взгляд сына. Да и девушка смотрела с восторгом, ей тоже очень понравился жених. Высок, тонок, но крепок, хорош собой, чувствуется сила и тела, и воли, а в глазах доброта и нежность. Княжна душой поняла, что это дорогого стоит — сила и нежность вместе. Вдруг очень захотелось уткнуться ему в грудь, прижаться, забыв обо всем. А еще... перебирать пальцами светлые, чуть вьющиеся волосы... Смутившись от собственных желаний, княжна быстро отвернулась и уставилась на горящую свечу, мало понимая, что происходит вокруг.

Князь Брячислав, внимательно наблюдавший за дочерью, остался доволен, Сашеньке явно пришелся к душе молодой новгородский князь, а она ему. Гордый и довольный, Брячислав снова оглянулся и встретился взглядом с Ярославом Всеволодовичем, который так же наблюдал за женихом и невестой. Оба отца чуть не рассмеялись, застав друг дружку за подглядыванием. Прямо там после службы, совсем не по правилам, Брячислав подвел свою дочь к великому князю и его сыну:

— Вот, князь Александр, моя дочь Александра, какую тебе отец сосватал. Нравится ли?

Лицо княжны полыхнуло румянцем смущения, она была просто не в силах поднять глаза. Да и сам князь покраснел, чего с ним никогда не бывало. Вымолвить ничего не смог, только кивнул согласно, но по тому, как кивнул, было ясно, что очень нравится. Зато князь Ярослав протянул руку и поднял-таки голову Александры за подбородок.

— А ну не прячь красоту этакую, подними глаза свои!

Глаза подняла, но в них от волнения стояли слезы.

— А чего ревешь? Сын мой не пришелся по душе? Ответствуй!

Чего было спрашивать бедную девушку, тоже ведь видно, что понравился, да смущена больно.

Александр бросил резкий взгляд на отца, зачем смущает княжну! Дочь выручил Брячислав, рассмеялся:

— Оставь девушку, князь, она и так сквозь землю провалиться готова.

Князь Александр готов был и сам вступиться за невесту, но не пришлось, отец довольно хохотнул:

— Испугалась?! То-то, я свекор строгий, — и вдруг ласково добавил: — Да не бойся ты меня, доченька.

И это «доченька» прозвучало так тепло и трогательно, что сердца зашлись у всех. Ему наградой был благодарный взгляд княжны.

Когда выходили, отцы постарались, чтобы дети как бы случайно оказались рядом. Пальцы жениха всего на мгновение сжали тонкие пальчики Александры, эта нехитрая тайная ласка была такой душевной, что сердце девушки готово выскочить из груди! Оба отца, заметив мимолетное прикосновение, снова улыбнулись друг другу. Какой родитель не рад, когда его дите счастливо?

А потом было венчание, во время которого они мало что понимали, настолько волновались, только почувствовав тычок в спину, Александр сообразил кивнуть:

— Согласен!

Хорошо, что дружка попался умный, ткнул заранее, не то ждать бы невесте ответа жениха. Сама невеста тоже в полуобморочном состоянии, заикаясь, произнесла свое согласие. А когда велели поцеловаться и князь коснулся ее дрожащих губ своими, вдруг оказавшимися теплыми и чувственными, так вообще едва не упала. Хорошо, жених подхватил под локоток. И после уже в Торопце, куда приехали на свадебную кашу, тоже мало что понимала. Они ехали в разукрашенных санях, а вокруг стояли толпы народа и славили молодых. Князь снова сжал руку своей жены:

— У нас все будет хорошо, ясынька моя.

Это первое слово ласки, что услышала от мужа теперь уже княгиня, запомнилось ей на всю жизнь. Он так и звал ее потом ясынькой, особенно если хотел приласкать.

Княгиня Феодосия слово сдержала, в Торопец не поехала, но в Новгороде успела к их приезду подготовить все, что нужно. Да и нужно-то было только объявить городу, что князь везет молодую жену. Новгород сам приготовил и свадебный пир, и торжественный въезд. Чтобы не пропустить появление князя, новгородцы далеко выставили сторожи; завидев свадебный поезд, те галопом унеслись сообщать о приближении молодых. Такое было впервые — приглашенный князь женился в Новгороде.

Их встретил сам владыко Спиридон в парадном облачении, благословил на долгую счастливую жизнь. Строго глядя, напутствовал любить и беречь друг дружку, воспитать хороших деток.

Княгиня Феодосия глядела на сына, едва успевая смахивать счастливые слезы. Она очень боялась, чтобы что-то не случилось с Сашей, как случилось со старшим братом Федей. Нет, все прошло хорошо, вон какая голубка рядом с ним! Александр с женой подошли за благословением к княгине. Сзади князь Ярослав Всеволодович. Он показал на преклонивших колени перед матерью детей:

— Смотри, княгиня, какую мы тебе дочку привезли!

Феодосия перекрестила головы сына и невестки:

— Будьте счастливы, дети. — Потом отдельно молодой княгине: — Будь счастлива, доченька.

Добрые глаза свекрови светились радостью, вот и сынок женат! Рядом с ней стояла Ефросинья, невеста Федора, ушедшая после его смерти в монастырь. В глазах тоже слезы и из-за своего несостоявшегося счастья, и от радости за Александра, которого почитала братом.

— Будь счастлив, Саша.

Но недолго пировали и миловались молодые, почти сразу уехал князь Ярослав Всеволодович, дела во Владимире не давали долго отсутствовать. С ним младшие браться новгородского князя, Андрей и Константин. Вернулся в Полоцк и князь Брячислав, тоже дела. После большого пира разъехались и приглашенные. Осталась только княгиня Феодосия, она все же решила пожить подле могилы старшего сына.

Уехал, оставив молодую жену, и сам Александр. У княгини чуть дрожали губы, когда провожала, но муж строго наказал не плакать!

— Это моя судьба, ясынька. Мне дома подле тебя не сидеть, рубежи новгородской земли крепить надо, того и гляди немцы нахлынут, а то еще кто... Я воин, потому всегда в седле, прости уж, знала, за кого шла.

Та замотала головой:

— Я не обижаюсь, просто грустно без тебя будет.

Она долго махала белым платом, со слезами глядя вслед. Воевода кивнул князю на фигуру жены на крепостной стене:

— Вот оно — счастье, князь, — когда тебя провожают и встречают со слезами.

Тот не понял:

— А встречают почему со слезами?

— Ты словно женщин не знаешь! У них на все слезы. Горе — плачут, радость — так совсем ревмя ревут!

Недолго, совсем недолго спокойно жила Русь и Новгород тоже. Слишком много тех, кому не давал покоя богатый город, кому хотелось прибрать к своим загребущим рукам его торг и амбары, его пристани и склады, поработить его вольных людей, заставить работать на себя, порушить православные крепости, изгадить землю новгородскую...

На западе и на северо-западе снова строили свои планы захватчики, собирали рать на вольный город. Потому не было у князя свободной минуты, не было возможности долго нежиться под боком у молодой красивой и ласковой жены.

Предыдущая страница К оглавлению Следующая страница

 
© 2004—2024 Сергей и Алексей Копаевы. Заимствование материалов допускается только со ссылкой на данный сайт. Яндекс.Метрика