Монголо-татары в «Задонщине»
Среди памятников «куликовского цикла» «Задонщина» занимает особое место. С одной стороны, указанное обстоятельство обусловлено ее непростой литературной историей, изучение которой до сих пор не позволяет сделать до конца обоснованные выводы о происхождении, времени составления и влиянии памятника на другие сочинения, посвященные Куликовской битве. С другой стороны, жанровое своеобразие «Задонщины», ее неоспоримая близость «Слову о полку Игореве» (является ли эта особенность результатом подражания «Слову», или, наоборот, автор последнего воспользовался «Задонщиной» в качестве источника для вдохновения — это другой вопрос) предопределили особое место «поэтического отклика» на события Куликовской битвы в истории древнерусской литературы1.
Упоминания о татарах и Мамае в «Задонщине» достаточно лапидарны2. Наиболее часто встречающееся определение татар — «поганые», в единичных случаях они — «хинови»3, «бусорманы»4. Сам Мамай постоянно именуется «поганым», лишь однажды он назван «супостатом» русских князей5 и «безбожным»6. Также в ряде списков «Задонщины» Мамай именуется «царем»7.
Немаловажно, что ряд присвоенных татарам эпитетов («поганые», «хинови») так или иначе перекликается с именованиями половцев в «Слове о полку Игореве»8. Судя по всему, указанное обстоятельство связано не только с текстуальной близостью обоих памятников, но и с вполне осознанным со стороны автора «Задонщины» отождествлением двух «поганых» народов — половцев и татар9. Вряд ли можно согласиться с мнением Д.С. Лихачева, полагавшим, что в «Задонщине» присутствует «настойчивое именование половцами... татар»10. Отождествление войска Мамая с половцами происходит в завуалированной форме: по крайней мере, ни в одном из списков «Задонщины» татары не названы напрямую «половцами», хотя подобное именование «поганых», судя по текстам краткой и пространной летописных повестей о Куликовской битве, а также «Сказания о Мамаевом побоище», было широко распространено11. Как пишет А.А. Горский, «отождествление (татар с половцами. — В.Р.) было естественным для русского человека конца XIV века, и не только потому, что половцы составляли значительную часть населения Золотой Орды, но и потому, что оно соответствовало историческим представлениям, бытовавшим в Древней Руси» (курсив наш. — В.Р.). По мнению исследователя, истоки подобных взглядов на татар следует искать в том представлении о сущности «поганых» вообще, которое, в свою очередь, долгое время опиралось на «Откровение» Мефодия Патарского и согласно которому приходящие на Русь восточные народы ассоциировались с потомками Измаила. К этим легендарным «измаильтянам» относились одновременно и половцы, и татары12. Вероятно, автор первоначального текста «Задонщины», а вслед за ним и составители всех ее списков, последовательно избегавшие прямых именований татар «половцами», имели на это свои причины.
Косвенным подтверждением связи татар с половцами служат указания автора «Задонщины» на то, что события Куликовской битвы происходят в «половецкой земле»13, а также его исторические экскурсы, посвященные рассказу о легендарном прошлом «поганых».
Согласно «Задонщине», «хиновя поганые татаровы бусормановя» происходят от «восточной страны», от «жребия Симова, сына Ноева». Именно они («те бо»), по мнению автора, «на реке на Каяле одолеша родъ Афетов» (т.е. Русь, поскольку, как полагает книжник, «Русь преславная» «родися» от «Афета, сына Ноева»), «и оттоле Руская земля седить невесела»14. В «Задонщине» указание на реку Каялу вступает в явную перекличку с упомянутой в памятнике «Калатьской ратью», под которой, судя по всему, подразумевается битва на Калке15.
Подобное сближение событий на Каяле и на Калке позволило А.В. Соловьеву сделать вывод о том, что «Куликовская битва рассматривалась... в "Задонщине" как реванш за поражение, понесенное войсками Игоря Святославича на реке Каяле, сознательно отождествляемой автором "Задонщины" с рекой Калкой, поражение русских на которой явилось первым этапом завоевания Руси татарами»16. По мнению же А.А. Горского, отождествление татар с половцами явилось результатом того, что «в "Задонщине" на широком историческом фоне подводится итог борьбы с нашествиями кочевых языческих народов ("хиновы")»17.
Судя по всему, действительно именно с целью рассказа о борьбе с «погаными» вообще18 — половцами и татарами, рассматриваемыми в качестве народов, происходящих «от жребия Симова», но этнически неидентичных, — связан отказ автора называть татар «половцами». Наслоение названий существенно затрудняло бы достижение поставленной цели: автор «Задонщины», вероятно, полагал, что в этом случае читателю было бы не совсем понятно, о каких «половцах» идет речь — о тех реальных, которые победили русских в 1185 году, или о тех, на которых он лишь перенес указанный этноним и с которыми русские сражались в 1223 и 1380 годах.
Цели нашествия татар автор «Задонщины» определяет в предельно общем виде: «поганые» идут «на Рускую землю»19. В некоторых местах повествования автор в образной форме как бы конкретизирует цели татар: те «поля руские наступают и вотчину отнимают»20; в случае удачного исхода нашествия «испрашивают» у русских «выход» (разбитые Дмитрием Ивановичем татары сокрушаются о том, что впредь «в Русь ратию нам не хаживать, а выхода нам у руских людей не прашивать»21).
Косвенно на цели «поганых» указывают упоминания того, за что сражаются русские. В «Задонщине» цели воинов Дмитрия Ивановича определены: это — Русская земля и православная вера (впрочем, иногда к призывам защищать «землю Русскую» и «православную веру» добавляется призыв постоять «за обиду» великого князя)22. По мнению А.А. Горского, «рефрены» «за землю за Рускую и за веру християньскую» «содержались уже в первоначальном, авторском тексте "Задонщины"» или же («теоретически можно предположить») «у всех сохранившихся списков был один протограф, созданный позже»; к нему и восходят указанные «рефрены»23. Если появление призывов воевать «за землю Русскую» и «за обиды» А.А. Горский связывает с обращением автора «Задонщины» к тексту «Слова», то призыв стоять «за веру христианскую» восходит, по мнению исследователя, к более поздней эпохе — ко времени после Батыева нашествия24. «Наиболее раннее отождествление "земли Русской" и "веры христианской" можно усмотреть, — полагает А.А. Горский, — в "Слове о погибели Русской земли", поэтическом отклике на нашествие Батыя на Северо-Восточную Русь». Однако если в «Слове о погибели» указанные понятия «выступают как синонимы, но еще не стоят рядом», то в «Задонщине» «происходит их соединение в едином призыве»25. Таким образом, делает вывод исследователь, «в эпоху Куликовской битвы рядом со светской концепцией защиты "Русской земли" (сохранившей ведущее значение) встала концепция защиты христианской веры»26.
Несмотря на несомненную ценность замечаний А.А. Горского, ряд наблюдений исследователя нуждается в корректировке. В частности, представляется не до конца обоснованной оговорка ученого о несоединимости понятий «Русская земля» и «христианская вера» в «Слове о погибели Русской земли». В этом памятнике оба понятия выступают как раз в качестве синонимов (на это указывает и А.А. Горский, впрочем, добавляя малопонятную формулировку о том, что указанные «синонимы» «еще не стояли рядом»), причем синонимов возможно, носящих взаимозаменяющий характер: «всего еси испольнена земля Руская, о правоверьная вера хрестияньская!» — восклицает автор «Слова о погибели»27. Поэтому можно предположить, что и в «Задонщине» понятия «Русская земля» и «христианская вера» выступают не просто в качестве составных частей единого призыва, но также в качестве семантически близких феноменов. Еще Г.П. Федотов, изучавший русские духовные стихи, обратил внимание на то, что для певца духовных стихов «нет... христианской страны, которая не была бы... "Русской землей"»28. Это наблюдение Г.П. Федотова уже на материале летописных памятников подкрепил И.Н. Данилевский. По мнению исследователя, под термином «Русская земля» древнерусские книжники «имели в виду этноконфессиональную общность, именуемую сейчас термином "православный"»29. Как показал А.И. Клибанов, «в формах сознания того времени» противостояние русских татарам «выражалось антитезой: "христиане-неверные"», в силу чего борьба с ордынцами вполне закономерно разворачивалась «под призывом: "за землю Русскую, за веру христианскую"»30.
Можно предположить, что автор «Задонщины» подчеркивал не только стремление Мамая «воевати» «Русскую землю», но и попытку «поганого» покорить себе православие. Данное наблюдение косвенно подкрепляется в том числе и использованным автором «Задонщины» (судя по всему, вслед за составителем «Слова о полку Игореве») сравнением татар с волками31: «Притекоша серые волцы от усть Дону и Непра и ставшу воют на реке на Мечи поступати в Рускую землю. И то были не серые волцы, приидоша поганые татаровя, хотят проити воюючи всю Рускую землю»32. Антихристианский характер нашествия Мамая отмечался во всех памятниках «куликовского цикла». Вероятно, поэтическая «Задонщина» не только не являлась исключением из указанного «правила», но, наоборот, сама оказала влияние на последующие рассказы о «Мамаевом побоище» как летописные, так и внелетописные.
Автору памятника удалось довольно четко сформулировать свое отношение к борьбе с «погаными». «Чернец бряньский бояринъ» Пересвет в обращении к Дмитрию Ивановичу говорит о том, что «лутчи бы нам потятым33 быть, нежели полоненым от поганых татаръ»34. Несмотря на то что приведенная фраза является почти точной цитатой из «Слова о полку Игореве» («рече князь Игорь къ дружине своей: "Братие и дружино! Луце жъ бы потяту быти, неже полонену быти, а всядемъ, братие, на свои бръзыя комони да позримъ синего Дону"»35), мысль о необходимости сопротивления «поганым», судя по всему, разделяли и сам автор «Задонщины», и продолжатели его дела — создатели сохранившихся списков памятника, которые по-своему осмысливали заимствованную из «Слова» реплику36. Подобная позиция составителей памятника вполне естественна, поскольку, в отличие от событий «Слова», где удача сопутствовала «поганым», в «Задонщине» описывается победа русских на Куликовом поле.
* * *
Как видим, в период, когда создавалась «Задонщина», татар воспринимали в качестве врагов православия. В этом качестве их соотносили с половцами, борьбу с которыми русские вели еще в конце XI века. Однако в восприятии автора памятника татары и половцы различны, не идентичны: будучи так же, как и половцы, «погаными» и имея с ними общие этнические корни («от жребия Симова»), татары ни разу прямо не названы «половцами», что достаточно нехарактерно для произведений «куликовского цикла». Видимо, для автора «Задонщины» важно было показать финальную сцену борьбы со степняками, подвести итог многовековому противостоянию «Русской земли» с «погаными», вычленяя этапы этой борьбы (от Каялы до Калки, от Калки до Непрядвы). Ставя такую цель, книжник вполне естественно обращался к образам «Слова о полку Игореве», с одной стороны, и сознательно отказывался от привычного именования татар — с другой.
Составитель памятника неоднократно указывает на антихристианский характер Мамаева нашествия. Исходя из этого, он не видит иного выхода из создавшегося положения, кроме бескомпромиссной борьбы с татарами. Единственно моральный выбор, по мысли автора, может осуществляться в рамках на первый взгляд очевидной альтернативы «победа или смерть». Впрочем, книжник не скрывает всю условность указанной альтернативы: гибель в бою так же, как и победа, дает, по его мнению, гарантии «вечной жизни». Вне зависимости от того, сохранят ли русские воины жизнь во время сражения или же погибнут, им уготован «живот вечный» и «нетленные венци».
Примечания
1. В этой связи реконструкция того, как воспринимал монголо-татар автор памятника, сталкивается с рядом существенных трудностей. Главная из них связана с интерпретацией тех мест произведения, которые имеют непосредственную близость к тексту «Слова». В случае принятия гипотезы о первичности «Задонщины» (это предположение исследователей часто подвергается вполне обоснованной критике) перед исследователем встает необходимость проведения специального текстологического анализа, призванного подтвердить избранную им версию литературной истории этих произведений. Взгляд же на «Задонщину» как оригинальный, первичный по отношению к «Слову» памятник вовсе не исключает, а, наоборот, предполагает объяснение тех немаловажных для интересующей нас проблемы обстоятельств, в силу которых автор «Слова» смог перенести характеристики татар на половцев, принадлежащие перу составителя «Задонщины». Если же встать на позиции тех ученых (а их большинство, и их мнения представляются более аргументированными), которые предполагают первичность «Слова», то возникает опасность переноса того, как воспринимал половцев автор «Слова о полку Игореве» на авторское восприятие татар в «Задонщине». В качестве разрешения сформулированных выше противоречий полагаю допустимым опираться на разделяемую большинством исследователей точку зрения о вторичности чтений «Задонщины» по отношению к «Слову». В силу указанных сложностей, связанных с реконструкцией восприятия монголо-татар в «Задонщине», полагаю также возможным исходить из предположения об осознанном характере заимствований автором произведения о Куликовской битве оценок и описаний «поганых». Тем более что, как показал А.А. Горский, «характерной чертой заимствований в "Задонщину" из "Слова о полку Игореве"» являлся прием «обратного параллелизма» (термин А.А. Горского. — В.Р.), состоящий «в перенесении на татар того, что относилось к русским» в «Слове». См.: Горский А.А. Историко-поэтическая концепция «Задонщины»... С. 98.
2. Тексты «Задонщины» цитируются по изданию: «Слово о полку Игореве» и памятники Куликовского цикла... С. 535—556.
3. Там же. С. 537, 552.
4. Там же. С. 539, 540, 549 и др. В большинстве случаев в списках «Задонщины» упоминаются не сами «хинови» и «бусурмане», а элементы воинской одежды с соответствующими указаниями на принадлежность татарам: «шеломы хиновские» «боданы бесерменьскыя»; в К-Б татары названы «хинелами». См.: Там же. С. 538, 543, 549.
5. Список У. См.: Там же. С. 535.
6. Список У. См.: Там же. С. 540.
7. Это списки У и С. См.: Там же. С. 535, 550—552, 555. Как показал А.А. Горский, «выражение "поганый царь Мамай" (курсив наш. — В.Р.), встречающееся только в списке С "Задонщины", скорее всего, не восходит к авторскому тексту». См. подр.: Горский А.А. Историко-поэтическая концепция «Задонщины»... С. 83.
8. Ср.: «поганыя плъки половецкыя»; «поганыя головы половецкыя»; «великое буйство подасть Хинови»; «наводити поганыя на землю Русскую». См.: ПЛДР. XII век. М., 1980. С. 374, 376, 378, 380, 382.
9. Первым акцентировал внимание на том, что в «Задонщине» эпоха Куликовской битвы сопоставляется с эпохой «Слова о полку Игореве», Д.С. Лихачев. По его мнению, автор «Задонщины» отождествил половцев с татарами, а битву на Каяле — с поражением на Калке и символически противопоставил, таким образом, начало иноземного ига (события, описываемые в «Слове») и его конец. См. подробнее: Лихачев Д.С. «Задонщине» // Литературная учеба. 1941. № 3. С. 90—96; Он же. Национальное самосознание Древней Руси. М.; Л., 1945. С. 76—78; Он же. Культура Руси эпохи образования Русского централизованного государства (XIV — начало XVI в.). Л., 1946. С. 86—88; Горский А.А. Историко-поэтическая концепция «Задонщины»... С. 70.
10. Лихачев Д.С. Черты подражательности «Задонщины»... С. 306.
11. Сказания и повести... С. 14, 20, 25 и далее.
12. См. подробнее: Горский А.А. Историко-поэтическая концепция «Задонщины»... С. 71.
13. «Слово о полку Игореве» и памятники Куликовского цикла... С. 538, 539, 544, 546, 554. Судя по всему, именно на этом основании Д.С. Лихачев построил свой вывод о «настойчивом именовании» татар половцами. См.: Лихачев Д.С. Черты подражательности «Задонщины»... С. 306. Указанная параллель также восходит к «Слову». Ср.: ПЛДР. XII век. С. 372, 380, 382, 384.
14. «Слово о полку Игореве» и памятники Куликовского цикла... С. 535, 547—548.
15. «От Калатьския рати до Мамаева побоища» (как сообщает автор «Задонщины», в это время «тугою и печалию покрышася (Русская земля)») прошло по списку У — «170 лет», по спискам И-1 и С — «160 лет» (в списке К-Б приведенная фраза дана без указания на время: «от тоя рати и до Мамаева побоища» (см.: «Слово о полку Игореве» и памятники Куликовского цикла... С. 548. См. также: Дмитриев Л.А., Лихачева О.П. Историко-литературный комментарий // Сказания и повести... С. 381, 383).
16. Соловьев А.В. Автор «Задонщины»... С. 190.
17. Горский А.А. Историко-поэтическая концепция «Задонщины»... С. 113.
18. Характерно, что в ряде списков указывается на то, что «исекша христиани поганые полки». См.: «Слово о полку Игореве» и памятники Куликовского цикла... С. 539, 544.
19. Там же. С. 535, 537, 539, 540, 542, 545, 547, 549, 552, 555.
20. Списки У и И-1 (см.: Там же. С. 537, 543). В К-Б и С указанное чтение понято по-иному. Ср.: «поганыя татарове на поля на наши наступають, а вои наши отнимають»; «поганыи татарове поля наступають, а хоробруя нашу дружину побивают» (см.: Там же. С. 549, 553). Судя по всему, первоначальное чтение сохранилось в У и И-1; составитель К-Б переосмыслил его по созвучию («вои» вместо «вотчины»), а составитель С — по смыслу («дружина» вместо «вои»).
21. Там же. С. 539, 545, 547.
22. Указание на это присутствует практически во всех списках «Задонщины». См.: Там же. С. 535—538, 540—543, 545—546, 548, 550—554 и далее.
23. Т.е. к периоду до 70—80-х годов XV века — времени, которым датируют К-Б. См.: Горский А.А. Историко-поэтическая концепция «Задонщины»... С. 109.
24. Горский А.А. Представления о защите Отечества в средневековой Руси (XI—XV вв.) // Мировосприятие и самосознание русского общества (XI—XX вв.). М., 1994. С. 9, 11.
25. Горский А.А. Историко-поэтическая концепция «Задонщины»... С. 112—113.
26. Там же. С. 113.
27. ПЛДР. XIII век. М., 1981. С. 130.
28. Федотов Г.П. Стихи духовные: Русская народная вера по духовным стихам. М., 1991. С. 96.
29. Данилевский И.Н. Западноевропейские земли в летописном понятии «Русская земля» // Древняя Русь и Запад. Научная конференция. Книга резюме. М., 1996. С. 55. Ср.: «религиозной, а не этнической принадлежностью определялось... национальное лицо людей, проживающих на территории Руси... Быть русским и православным "христианином" значило одно и то же». См.: Купреянова Е.Н., Макогоненко Г.П. Национальное своеобразие... С. 21. Интересно, что в списке У «Задонщины» призыв постоять за «Русскую землю» оказывался вполне заменимым на призыв защитить «христианьскую веру». См.: «Слово о полку Игореве» и памятники Куликовского цикла... С. 536.
30. Клибанов А.И. «О светло светлая и красно украшенная земля Русская!» // Новый мир. 1980. № 9. С. 176. Интересно, что и в «Сказании о Мамаевом побоище» — позднем отклике на Куликовскую битву — понятия «Русская земля» и «православная вера» практически неразделимы. См.: Сказания и повести... С. 25.
31. Относительно других анималистических символов «Задонщины», заимствованных из «Слова» (например, сравнение татар со «стадами лебедиными»), см.: Демин А. С. Древнерусская литературная анималистика // Древнерусская литература. Изображение природы и человека. М., 1995. С. 92.
32. «Слово о полку Игореве» и памятники Куликовского цикла... С. 537, 542, 552. Если судить по памятникам XII—XV веков, переносными значениями слова «волк» являются «противник христианского учения», «еретик». См.: СлРЯ XI—XVII вв. Вып. 2. М., 1975. С. 314.
33. См. значение слова «потяти» — «убить», «зарубить», «обезглавить» и др. СлРЯ XI—XVII вв. Вып. 18. М., 1992. С. 37.
34. Список У. См.: «Слово о полку Игореве» и памятники Куликовского цикла... С. 536.
35. ПЛДР. XII век. С. 374.
36. Ср.: И-1 — «луче посеченным пасти, а не полонянымъ въспети от поганыхъ»; К-Б — «лучши бы есмя сами на свои мечи наверглися, нежели намь от поганыхъ положеным пасти»; С — «лучьжи ш бы нам, господине, посеченым быти, нижли полоненым быти от паганых татар». См.: «Слово о полку Игореве» и памятники Куликовского цикла... С. 543, 550, 554.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |