Биармия в IX веке
Наиболее обстоятельное и ранее описание местонахождения Биармии сохранилось в документе «Путешествие Отхера», записанном повелением английского короля Альфреда Великого и помещенном вставкой в «Историю против язычников» (Historia adversus paganos) Павла Орозия (V век по Р. Х.)1. Время этого путешествия датируется периодом от 870 до 891 гг.
Рассказ начинается словами: «Оттар (Other) сказал своему господину, королю Альфреду, что он бывал у самых северных из всех людей севера, когда как-то раз захотел выяснить, как далеко эта земля простирается на север и живет ли кто к северу от той пустыни».
Норвежская провинция Галогаланд (Halogaland). Галогаланд — самая северная провинция средневековой Норвегии под управлением вольных вождей — хедвингов
Согласно тексту, Оттар сообщает, что «живёт в земле к северу по Западному морю [Норвежское море. — и. М.], однако вся она пустынна, кроме немногих мест, где, то там, то здесь, живут финны». В норвежских источниках высказывается мнение, что Оттар жил в районе Малангена (Malangen) на юге Тромса2, то есть на самом севере Галогаланда, однако это противоречит словам самого Оттара: «он сказал, что эту местность называют Халголанд и что он там бывал». Так что, по мнению авторитетного скандинависта К.Ф. Тиандера, норманны в IX веке жили никак не севернее 65° N.3
Попутно заметим, что, правда, вскоре, под давлением жестокой политики первого короля Норвегии Харальда I (870—933 гг.) и после великой битвы при Хаврсфьорде, произошло массовое перемещение населения, связанное с уходом на север местных мелких правителей — хёвдингов. Как верно предчувствовал еще Оттар — «вскоре действительно норвежская колонизация активно двинулась много севернее»4.
Мыс Нордкап — северная оконечность Европы. Рисунок XVII века. Из книги: Lilienskiolds Speculum boreale // Finnmarkomkring 1700: Nordnorske samlinger utgitt av Etnografiskmuseum. Bd. IV. 2—4 hefte. Forstebind. Oslo 1942—1943. Annenbind. Oslo, 1943
Таким образом, свое плавание Оттар начал от побережья провинции Галогаланд и вначале шел на судне три дня на север вдоль берега. Вскоре «он оказался так далеко на севере, куда не заходили дальше него и охотники на китов». То есть Оттар достиг предела китобойных промыслов, район которых, по мнению К. Тиандера, располагался около 69° N, или на полпути к крайней точке севера Европы. После чего еще три дня путешественники подымались на север, оставляя по правому борту берег, а слева имея «Северный Внутренний океан» (согласно Г. Меркатору). Таким образом, проплыв около 600 км за 6 дней (при свежем ветре судно викингов под парусом могло развивать скорость до десяти узлов), они поднялись до самой крайней северной точки Скандинавского полуострова — мыса Нордкап. Здесь Оттар повернул на восток и в течение четырех дней шел вдоль нынешнего Мурманского берега. Вскоре им снова пришлось ожидать попутного, но теперь уже северного ветра, так как берег явно поворачивал на юг. Надо полагать, Оттар достиг мыса Святой Нос и рубежа Аумбовских островов, после чего стал спускаться на юг, огибая восточную оконечность Кольского полуострова. Вдоль побережья Терского берега они шли еще пять дней, пока не достигли устья большой реки.
Здесь мнения исследователей о том, до какой реки добрался Оттар, разделились. Большинство ученых склонны считать, что он дошел до крупнейшей реки Кольского полуострова — Варзуги, которая впадает в Белое море. Было высказано и утверждение о том, что Оттар пришел в Северную Двину. Оценим аргументацию сторон.
Путешествие Оттара в Биармию (IX век)
Известный полярный путешественник и исследователь Ф. Нансен прямо называет местом окончания путешествия Оттара в Биармию (Biarmaland) реку Варзуга на Терском берегу5. Этой же точки зрения придерживались в XIX столетии ученые А.М. Тальгрен, К. Алениус, K. Malone, а в XX веке исследователи М.И. Белов, В.И. Матузова и др.6 Финский историк профессор А. Тальгрен, анализируя рассказ Оттара, приходит к выводу, что «река, у устья которой закончилось его путешествие.., должна быть где-то на Кольском полуострове — он не пересекал открытое море»7.
К. Алениус также, указывая, что на протяжении всего путешествия Оттар «никогда не удалялся от побережья в открытое морское пространство», справедливо утверждает, что тот «не мог достичь Двины, но приплыл в Кандалакшский залив Белого моря, к какой-то впадающей в него реке, стекающей с внутренней части Кольского полуострова»8. Эти выводы подтверждаются самим маршрутом путешествия.
Справедливо замечает и норвежский историк А. Бугге: «Оттар, следуя вокруг Кольского полуострова, обнаружил большую реку, которая разделяла терфиннов и биармийцев. Мы знаем, что терфинны жили и живут в земле Тре или Турья, в Лапландии. На правом берегу реки Двины они никогда не жили. Поэтому разумным будет считать тот большой водный поток, который отделял земли терфиннов и Биармии, рекой Варзугой, которая, собственно, являлась в дальнейшем границей с терфиннами и для карельского поселения в XVI веке».9
Терский берег на карте «Атласа Маркса» начала XX века простирается от Лумбовского рубежа до реки Варзуги. Из книги «Большой Всемирный настольный атлас Маркса», Маркс А.Ф., 1905 г.
«Перед ними лежала большая река, уходящая дальше вглубь по той земле. Тогда они свернули прямо в ту реку, поскольку не осмелились идти дальше реки той по морю». То есть, по описанию Оттара, река открылась им вытекающей с того же берега, вдоль которого они все время плыли и который все время «был справа». Они свернули в эту реку, не решившись продолжать дальше свое движение по морю. Учитывая географическое положение Северной Двины, все указанное Оттаром к реке Двине никак не подходит.
Безусловно, наиболее подходящей под это описание видится река Варзуга. Это первая очень крупная водная артерия Кольского полуострова, устье которой широко открывается каждому, кто идет вдоль Терского берега с северо-востока.
Оттар описывает, что сразу же за этой рекой, на ее другой стороне открылись поселения биармийцев: «земля та была вся заселена по другому берегу реки». Поселения эти были столь обширны, что дальнейшее продвижение вдоль берега показалось Оттару опасным, ибо могло быть расценено биармийцами как вторжение и «вызвать вражду».
Затем Оттар еще раз подчеркивает, что до этой реки он «не встречал ни одной населенной земли с тех самых пор, как отправился он из своего дома. На всем пути была у них справа по борту земля пустынная». При этом Оттар оговаривается, что пустынными он называет пройденные им земли лишь по сравнению с открытой им территорией биармийцев. «Беармы столь густо населяли землю свою, что они (Оттар и его спутники) не осмелились дальше туда пойти». Тогда как землю терских финнов-лопарей (Terfinna land) они проходили не опасаясь, наблюдая там «рыбаков, охотников и птицеловов, которые все были финны. Слева же по борту было открытое море». Кстати, с древности и вплоть до середины XX века Терским так и считался берег от Святого Носа (точнее, Лумбовского рубежа) до реки Варзуги.
Моржи на гравюре голландского картографа Гесселя Герритса, 1613 г.
Таким образом, настойчивое утверждение ряда историков, что Оттар пришел к Северной Двине, противоречит словам самого мореплавателя: «Справа по борту земля пустынная... Слева же по борту было открытое море».
Оттару удалось немного побеседовать с биармийцами; он отметил, что их язык практически един с финнским (лопарским). Еще он выторговал «рыбий зуб» — клыки моржей («прекрасные кости»), несколько штук которых он привез королю. Также и шкура моржей была «весьма хороша для корабельных канатов».
Но были и те, кто полагал, что Оттар пришел к Северной Двине. Ученый конца XIX века Г. Геббель, например, считал: «Отер, пройдя Святой Нос, брал курс на юг и обязательно должен был попасть в устье Северной Двины... Причем, Отер вовсе не считает нужным рассказать, почему он пересек горло Белого моря, следуя ли указаниям терфиннов или потому, что он сам усмотрел высокий противоположный Терскому Зимний берег»10. Уважаемый ученый, как мы видим, не вполне понимает, чем отличается плавание каботажное (то есть вблизи берега) от плавания в открытом море. Оттар все время оговаривает, что идет только вблизи берега и ведет себя очень осторожно. Плавание на Крайнем Севере сопряжено с большим риском по причине непредсказуемо резкой смены погоды, и спасти морехода в этом случае может лишь укрытие в шхерах, бухтах, губах, устьях рек и т. п. Так же и «увидеть» на той стороне Белого моря ничего невозможно, поскольку даже в самой узкой его части, в горле, ширина Белого моря порядка сорока миль11. И о том, что Оттар ничего с левого борта не наблюдал, свидетельствуют его слова: «по левой же их руке было открытое море». Если бы Оттар решился (правда, непонятно зачем) идти в это открытое море, он непременно бы об этом упомянул.
Отстаивая «Двинское» нахождение Биармии, открытой Оттаром, другой исследователь, немецкий ученый Г. Вебер12, полагал, что устье Двины — «это единственное место, которое обладало огромной притягательной силой для заморских купцов». Нет никаких сомнений в том, что со временем устье Северной Двины станет «местом огромной притягательной силы для заморских купцов», и что в XVI веке, с началом английской торговли на Севере, это место станет широко известным в мире как «порт святого Николая». Но мы-то говорим о временах около 880 года, когда о заморских купцах речи и быть не могло, что и подтверждает отважный Оттар в своем рассказе: «ни один человек не бывал севернее, чем он». Все ставшие в дальнейшем знаменитыми «пути из варяг в греки»13 только-только еще сложились к началу IX века14 и вели они лишь к Варяжскому (Балтийскому) морю.
Столь же сомнительным видится утверждение историка о том, что земли устья Двины в то время «были самые доступные для мореходов ворота в страну, богатую драгоценным северным пушным зверем»15. Вряд ли столь протяженный и опасный путь из Европы вокруг всей Скандинавии и Кольского полуострова можно назвать «самым доступным для мореходов». Даже шесть столетий спустя, в середине XVI века, норвежские, голландские и датские корабли предпочитали торговать рядом с Варангер-фьордом, в районе Печенги, на мысе Кегор или, в крайнем случае, — в Коле. И лишь волевым усилием царя Иоанна Грозного и большими льготами, дарованными английским купцам, удалось организовать большой торг на Двине, создав «порт святого Николая»16.
Примечания
1. Манускрипты Lauderdale MS в Хемингхэм Холле, и Cotton MS., Tiberius B. i. в Британской библиотеке.
2. Helle Knut. Grunntrekk i norsk historie // Universitetsforlaget. Oslo, 1991. P. 19—21. «Родина Оттара вблизи Тромсё, 68°,5′ N». Tallgren A.M. Biarmia, Eurasia Septentrionalia Antiqua. Helsinki, 1931 Vol. 16. P. 101.
3. Тиандер К.Ф. Поездки скандинавов в Белое море. СПб., 1906. С. 53.
4. Тиандер. С. 58.
5. Nansen F. Nebelheim, Bd. 1, Leipzig, 1911.
6. Белов М.И. Арктическое мореплавание с древнейших времен до середины XIX в. — В кн.: История открытия и освоения Северного морского пути. М., 1956. Т. 1. С. 30; Malone K. King Alfred's North: A Study in Medieval Geography. — Speculum, Cambridge, Mass., 1930. Vol. V. S. 166; Binns A.L. Ohtheriana, VI. Ohthere's Northern Voyage // English and German-Studies, Cambridge, 1961. Vol. 7. P. 49.
7. Tallgren A.M. Bjarmienmaa / kirjoittanut A.M. Tallgren. Helsinki: WSOY, 1930. S. 58—83.
8. Ahlenius K. Die älteste geographische Kenntnis von Skandinavien // Eranos, Uppsala. Vol. 3, 1898/1899. P. 46—47.
9. «Derfra seilede Ottarvidere rundt Kolahalvøen til en storaa, som skilte mellem terfinnes ogbjarmernes land. Terfinner er de finner som bor i Ter eller Turja, Lappland. Heit ned til Dvina har finner aldrig bodd. Den elv, som skiller finner ogbjarmer, er derfor rimeligvis Warsuga, som i 16. aarh». Norges historie fremstillet for det norske folk. Vol. I—II. / af A. Bugge... [et al.], Kristiania, 1910—17. S. 149. (Перевод — и. М.).
10. Цит. по: Леонтьев А.И., Леонтьева М.В. Походы норманнов на Русь. М., 2009. С. 26.
11. «В Белом море почти повсеместно преобладает видимость 5—10 миль». Лоция Белого моря. Управление Гидрографической службы ВМФ, 1964.
12. Weber Georg. Geschichtsbilder aus verschiedenen Zeitaltern und Nationen. Leipzig, 1883. «Двинского» нахождения Биармии, открытой Оттаром придерживались: российский скандинавист К.Ф. Тиандер, историки С.Ф. Платонов, А.И. Андреев, М.Б. Свердлов.
13. «Путь из Варяг в Греки и из Греков по Днепру». Повесть временных лет. Перевод Д.С. Лихачева.
14. Это произошло не позднее 825—830 гг., о чем свидетельствуют находки кладов арабских серебряных монет — «дирхемов» чеканки первой четверти IX века.
15. Цит. по: Леонтьев А.И., Леонтьева М.В. Походы норманнов на Русь. М., 2009. С. 27.
16. В наше время это район города Северодвинска, где расположен Российский центр атомного подводного судостроения.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |