Система сбора дани князя Александра
Освободив земли Кольского Севера от всевластия биармийцев, паразитировавших на саамах-лопарях, великий князь Александр Невский должен был после установить систему сбора дани на этих новых территориях. «Дикая лопь», населявшая эти бескрайние просторы Великой Лапландии, имела одну очень важную особенность: в отличие от иных малых северных народов, живущих выпасом оленьих стад, лопари свои стада не пасли. Они просто жили вместе со стадом. То есть лопарский сийт, как некая территориальная община, следовал вместе со стадом оленей в соответствии с его природными сезонными миграциями, невзирая на государственные границы. Потому, если не выработать строгий временной и территориальный порядок сбора дани, кочующие с оленями лопарские семьи можно было искать очень долго и далеко.
Надпись Biamzar на карте Московии голландца Г. Герритса, 1613 г. По автографу царевича Феодора Годунова
Надо полагать, что князь Александр Невский устанавливал систему сбора дани с лопарских погостов не «с чистого листа». Государство биармийцев должно было уже иметь сложившуюся систему сбора дани. И, безусловно, на пограничной реке Варзуге такой центр сбора уже существовал. Если мы присмотримся к названиям, сохранившимся на старинных картах в районе нынешней Варзуги, то рядом с надписью «Warziga» увидим селение «Biamzar». Что значит это слово, можно лишь предположить. Может — «царь Биармии»? Одно несомненно у Биармийской страны должна была иметься столица.
Надпись Biamzar на английской карте Адриана Вина (Adrianus Veno Aurelius), 1600 г.
Западным пунктом сбора дани можно определить устье реки Кандалакши (см. карту 1905 г.), которое к нынешнему месту расположения города Кандалакша отношения не имеет. Ныне Кандалакша — совсем болотистая речушка, впадающая в губу Каида, сохранившая, однако, свою древнюю водную связь с Вадозером и далее с Бабинской Имандрой. В устье этой речки, на берегу залива Канда, находился упоминаемый на древних картах Nordenborgh — административный центр сбора дани с западной территории края. Река Нива — городская водная артерия современной Кандалакши, для водного пути была непригодна из-за своей бурности и порожистости. Попутно заметим, что на старых картах на восточном берегу Lacus Albus (система озер Имандры) часто обозначается некий Starigur (Старый город). Возможно, здесь было древнее поселение биармийцев: либо в районе нынешнего г. Апатиты, либо в районе нынешних лопарских погостов Ловозера-Ревды.
На карте Г. Меркатора 1598 года город Норденборг по-прежнему находится в устье Кандалакшской губы, и от него идет водный путь во внутренние большие озера (нынешние Имандры), на всех картах того времени обозначенные как Lacus Albus
Места выбора пунктов, куда свозилось и где временно хранилось большое количество пушнины, диктовала задача обеспечить успех сбора дани со столь огромных территорий.
Вопрос организации сбора дани для князей того времени, да и для любой формы государственной власти, всегда был наиважнейшим. Успешность его решения напрямую определяла военную мощь и иные возможности государства. Так, например, в 947 году княгиня Ольга, входя во власть после известной расправы с древлянами, в первую очередь побывала на Севере Руси, в новгородских и псковских землях, где назначила «уроки» (оброк, подать), установив систему «погостов». Мы не знаем, до каких пределов простирались тогда на север новгородские погосты. Но эти административные единицы стали центрами торговли и обмена, в которых упорядоченно происходил сбор податей: «и оустави погосты и дань, и по лузе погосты и дань и оброкы». Впоследствии в первую очередь именно по этим погостам стали строить храмы.
Обозначение города Nordenburch в устье Кандалакшской губы. Карта «Новая Европа», Герхард Меркатор, 1630 г.
Во всяком случае, судя по тому, что летописи 1216 года донесли нам имя сборщика дани с земли Тре — некоего «Сьмьюна Петриловиця, тьрьского даньника»1, (то есть «Терского даньщика Симеона Петриловича»), можно быть уверенным, что на Терском берегу такая система сбора в те времена уже существовала и был обозначен какой-то центр сбора дани. Сам факт, что в летописи, в рассказе о масштабном сражении на берегу реки Липицы близ Юрьева-Польского, сборщик дани упомянут особо, да еще по имени-отчеству, свидетельствует о его исключительно высоком статусе.
Земли терфиннов, как мы помним, в те времена начинались с левого, восточного берега Варзуги (изначально Варзига)2. С этого рубежа и начиналось движение даньщиков по всему Кольскому полуострову. Особый статус поселения на Варзуге можно отметить по многим историческим признакам. О нем свидетельствует, например, известный поход «мурманов» 1419 года, когда «500 человек на бусах и шнеках» проделали путь в 2 тыс. километров, чтобы «повоевать в Варзуги погост Корильскый»3. Очевидно, этот «погост» интересовал «мурманов» именно как особо богатое поселение, вероятнее всего — место сбора дани. В поддержку этого предположения также можно привести данные последних археологических исследований, показавших, что в Варзуге существовало средневековое городище, уничтоженное в 1419 году, и что первая Никольская церковь на восточном берегу реки была построена около 1325 года.
Действия скандинавов против московитов. Рисунок из книги Ohms Magnus, Gothus. Historia de gentibus septentrionalibus / Olaus Magnus. Romae, 1555
Предыстория похода мурманов такова. В начале XV века противостояние Новгорода с королевством Кальмарской унии4 значительно возросло. В 1411 году шведы совершали вылазки в новгородские земли особо интенсивно, в этом году они уничтожили в Карелии крепость Тиверский городок (фин. Tiurinlinna).
Новгородский ответ не замедлил себя ждать. Шведское поселение Выборг было разорено и сожжено, хотя сама крепость устояла. Одновременно с действием главных сил у Выборга еще один удар был нанесен на севере — «ходиша из Заволочья войною на Мурмане новгородским повелением, а воевода Яков Степанович, посадник Двинский. И повоеваши их»5.
Последовательность действий отряда кораблей «мурманов»в Белом море при нападении на русские поселения в 1419 году. «В лето 6927... пришед Мурмане войною в 500 человек, в бусах и в шнеках, и повоеваша в Варзуги погост Корильскыи и в земли Заволоцкой погосты: в Неноксе, в Корельском манастырь святого Николы, Конечный погост (1), Яковлю кюрью (2), Ондреянов берег (3), Киг остров (4), Кяр остров (5), Михаилов манастырь, Чиглоним (6), Хечинима (7); 3 церкви сожгли, а христиан черноризиць посекле, и заволочане две шнеки Мурман избиша, а инии избегоша на море...» (Первый новгородский летописный свод за 1419 год)
Следствием этого военного похода Якова Степановича в Северную Норвегию и явился ответный поход «мурманов» на Варзугу и иные селения Беломорья в 1419 году. Прямое указание на этот факт содержит документ, составленный теми самыми «мурманами» вскоре после похода 1419 года. Это послание, направленное жителями Галогаланда6 в 1420 году норвежскому королю Эрику Померанскому: «Вследствие бедности мы не можем без Божьей и Вашей милости защищаться от обид, которые наносят нам русские и язычники, причинив и продолжая причинять нам большое зло. Они не хотят жить с нами в мире и, несмотря на заключенный мир, они перебили народу нашего, увели в плен женщин и причинили много зла. Но, надеясь на Бога, Ваш бедный народ отомстил за это зло»7.
Нет сомнений в том, что в те времена главной движущей силой всех подобных походов с обеих сторон было желание обогатиться за счет грабежа. И самым удачным предприятием считалось то, в ходе которого удавалось захватить казну или собранный к определенному сроку годовой налог или дань. В этом смысле, например, поход новгородцев 1318 года в г. Турку, тогдашнюю столицу Финляндии («город сумьского князя») и город правящего епископа («пискупль»), можно признать исключительно удачным8. Есть предположение, что тогда «был захвачен церковный налог Ватикана, собиравшийся в течение 5 лет».
Маршрут движения отряда кораблей норвежцев при нападении на русские селения в 1419 г.
Спустя 100 лет с аналогичной целью — «сорвать банк», похитить всю лопарскую дань Кольского полуострова — был спланирован и поход «мурманов» в Варзугу в 1419 году.
Примечания
1. ПСРЛ. Т. IV. 4.1. Издание 1-е. Новгородские и псковские летописи. СПб., 1848. С. 126.
2. «Варзуга, Варзига — это Варси-йоки или стебель-река, ствол-река, т.е. река как ось, по обеим сторонам которой и селились люди... Во многих названиях древних рек Севера, которые уже и не считаются финно-угорскими, сохранился суффикс — "га", восходящий к финскому "joki" — река: Мга, Печенга, Иоканьга и др.». Миловидова О.В. «Вначале был север... Этимология топонимики Кольского полуострова» // «Север и История». Четвертые Феодоритовские чтения. Мурманск — СПб., 2012. С. 148.
3. Первый новгородский летописный свод за 1419 год. Полное собрание русских летописей. Т. 3. С. 108.
4. В 1397 году Швеция, Дания и Норвегия объединились в так называемую Кальмарскую унию; был коронован единый король трех скандинавских стран — Эрик Померанский (правил до 1442 года).
5. Новгородская Первая летопись старшего и младшего изводов. Изд. Академии Наук СССР. М.—Л., 1950. С. 399. Надо сказать, что вскоре, в 1415 году, новгородцы совершили еще один серьезный поход в шведские земли в северной части Ботнического залива.
6. Галогаланд (Haalogaland) — в то время самый северный регион Норвегии. Теперь таковым является провинция Финмарк (Finnmark) с административным центром Вадсе.
7. Chr. C.A. Lange og Carl R. Unger. Diplomatarium Norvegicum. Oldbreve. Christiania, 1849. № 670. S. 483. Кааран А. К истории Русского Севера. С. 31.
8. «В лето 6826 [1318]. Ходиша новгородци войною за море, в Полную реку [р. Аурайоки. — и. М.], и много воеваша, и взяша Людеревъ [г. Або, ныне Турку. — и. М.] город сумьского князя и пискупль; и придоша в Новъгород вси здорови». Летописец новгородский. Синодальный список. М., 1819. Л. 161.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |