5. Софийская первая летопись младшего извода (1380—1418 гг). По рукописи РИБ, ОСРК, F. IV. 211
По рукописи РНБ, ОСРК, F. IV. 211 (60—70 гг. XV в.) Толстовский список. Одна их основных общерусских летописей XV в., доводит свое изложение до 1418 г. Публикацию текста по рукописи подготовил М.А. Шибаев. Правила передачи текста.
Правописание сохраняется. Знаки препинания проставляются согласно современным правилам, но с учетом особенностей текста рукописи. Полужирным шрифтом передаются киноварные буквы, ѣ и ѵ сохраняются;
ⷹ и ѹ передаются как оу;
ѩ и ѧ передаются как я;
ѫ передается как у;
ѳ передаются как ф;
ї и и передаются как и;
з и ѕ передаются как з;
Титла раскрываются. Выносные вносятся в строку. В круглых скобках () помещаются реконструируемые буквы, написание которых неустойчиво в рукописи.
В квадратных скобках [] помещаются механически утраченные буквы, реконструкция которых производится по другим спискам.
// л. 226 об. В лѣто 6888. Благовѣщение бысть в Великъ день, а перво сего было за 801 лѣт и за 4 лѣта, а потом боудеть за2 80 лѣтъ без лѣта, а потом боудеть за 11 лѣт.
Побоище великого князя Дьмитрия Ивановичя на Доноу с Мамаемъ. Прииде ординьскии князь Мамай съ единомысленикы своими, со всѣми князи ординьскими и со всею силою тотарьскою и половецьскою, а еще к томоу рати понаимовалъ: бесермены, нармения, фрязы, черкасы, ясы, боуртасы. Тако же съ Момаем вкоупѣ, въ единои мысли и въ единои доумъ и литовьскии князь Ягаило Олгордович и со всею силою литовскою и лятьскою, съ ними жи в одиначьствѣ и князь Олегь Иванович Рязаньскии со всѣми сими совѣтникы, поиде на великого князя Дмитрия Ивановича. Но хотя человеколюбивыи Богъ спасти и свободити род человечьскыи хр(и)стияньскыи молитвами пречистыя его Матери, от работы измалтьскыя, от поганаго Мамая и от сонма нечестиваго Ягаила, и от велерѣчиваго и от хоудаго Олга рязаньского, не снабдѣвшемоу своего хр(и)стияньства; приидеть емоу день великыи Господень в соуд. Оканныи же Мамаи разгордѣся, мнѣ в себе акы царя и начя злыи съвѣтъ творити, темныя своя князя поганыя звати, рече имъ: «Поидемъ на роусьскаго князя и на всю Роусьскоую землю, яко же при Батыи цари было, хр(и)стияньство потеряемъ, а церкви Бож(и)я попалимъ огнемъ, законъ их погоубимъ, а кровъ хр(и)стианьскоую пролиемъ». Сего ради нечестивыи лютъ гнѣ // л. 227 ваяся о своих дроузѣх и любовницѣх, о князех избиеных на Вожѣ рѣцѣ. И нача сверѣпыи напрасно силы своя копити, съ яростию подвижеся со многою силою, хотя плънити хр(и)стияны. Тогда двигноушася вся колѣна татарьская, и начя посылати к Литвѣ, к поганомоу Ягаилоу и къ льстивомоу сотонщикоу, дияволю съвѣтникоу, отлоученомоу сына Божия, помраченномоу тмою грѣховною, не въсхотѣвшоу разоумѣти Олгоу рязаньскомоу, поборникоу бесерменьскомоу, лоукавомоу князю. Яко же рече Христос: «От насъ изидоша, а на ны быша». И оучини себѣ старыи злодѣи Мамаи съвѣтъ нечестивыи с поганою литвою и съ доушегоубным Олгом, стати им оу Окы на березъ на Семень день на благовѣрнаго великаго князя Дмитрия Ивановичя. Доушегоубным же Олегъ начя зло ко злоу прилагати, и посылаше къ безбожномоу Мамаю и к нечестивомоу Ягаилоу своего боярина единомысленаго антихристова предотечю, именем Епифана Корѣева, веля имъ быти на тои же срокъ, еже свѣщали: стати им оу Окы на березѣ с треглавными звѣреми и с сыроядци и кровопролитьци хр(и)стияньскыми. О враже, измѣнниче Олже! Лихоимьства открывавши образъ, а не вѣси, яко мечь Божии острится на тя. Яко же пророкъ рече: «Ороужие извлекоша грѣшници, и напрягоша лоукы своя стрѣляти в мрацѣ правыя сердцемъ. Ороужие их внидеть въ сердца их, лоуци ихъ скроушатся». Бысть же месяца авгоуста, приидоша от Орды таковыя вѣсти: ко хр(и)столюбивомоу великомоу князю Дмитрию Иванович(оу), оже въздвижется на хр(и)стияньство и // л. 227 об. змаилтеискыи род. Олгоу же оуже отпадшемоу сана своего от Бога, иже злыи съвѣтъ сътвори с погаными, и посла к великомоу князю Дмитрею Иванович(оу) с вѣстию лестною, что Мамай идеть со всѣм своим царствомъ в мою землю Рязаньскоую на мене и на тебе. А то ти вѣдомо боуди, и князь литовскии Ягаило идеть на тобе со всею силою. Великыи же князь Дмитрии Иванович слышавъ не веселоую тоу годиноу, что идоуть на него вся царства творящая безакония, а ркоуще: «Еще наша роука высока есть». Великыи же князь Дьмитрии Иванович иде кь съборнои церкви, кь пречистѣи Матери Божии Богородици пролия слезы и рече: «Господи, ты всемощныи и всесилныи, и крѣпкы въ бранех, воистинноу еси царь славы, сътворивыи небо и землю, помилоуи ны пречистыя ти ради Матере молитвами, не остави нас, егда оунываем. Ты бо еси Богъ нашь, а мы людие твои, поѣли роукоу твою свыше и помилоуи ны, посрами враги наша, и помилоуи ны, и ороужия их притоупи. Силенъ еси, Господи, и кто противится тебѣ. Помяни, Господи, милость свою, юже от вѣка имаши на родѣ хр(и)стияньстѣм. О многоименитая Госпоже царице небесных чиновъ, присно всея вселенныа и всего живота человечьскаго кормителнице! Въздвигни, Госпоже, роуцѣ свои пречистыя, има же носила еси Бога воплощенна, не презри хр(и)стиянъ сих, и избави насъ от сыроядець сихъ и помилоуи». Вьста от молитвы, изиде из церкви, и посла по брата своего князя Володимера Андрѣявича и по всѣхь князеи роусьскых и по великы воеводы. И рече князь великыи братоу сво // л. 228 емоу князю Володимероу Андреевичю и ко всѣмъ княземъ роусьскым: «Поидемъ противоу сего оканнаго и безбожнаго и нечестиваго и темнаго сыроядца Мамая, за правовѣрноую вѣроу хр(и)стияньскоую и за святыя церкви и за вся хр(и)стияны». И вземъ с собою скипетръ царя небеснаго, непобѣдимоую побѣдоу, въсприим Авраамлю доблесть и нарекъ Бога и рече: «Господи, в помощь мою вонми, Боже, на помощь мою потщися. Да постыдятся и посрамлятся и познають, яко имя тебѣ Господь, яко ты единъ вышнии по всеи земли». И совкоупися съ всѣми князи роусьскыми и со всею силою, и поиде противоу ихъ вборзѣ с Москвы, хотя боронити свою вотчиноу и прииде на Коломноу: и собравъ вои своих 100 тысящь и сто опроче князеи роусьскых и воевод мѣстных: от начала мироу такова не бывала сила роусьскых князеи и воевод мѣстных, яко же при сем великом князи Дмитрии Ивановичѣ. Бяше всее силы и всѣх ратеи числом с полтораста тысящь или съ двѣстѣ тысящь. Еще к томоу приспѣша вотъчинъ разных издалечя велици князи Олгордовичи: князь Андрѣи Олгордович полотьскыи со пьсковичи и братъ его князь Дмитреи Олгордовичь бряньскыи со всею бряньскою силою приѣхали3 поклонитися и послоужити великомоу князю Дмитрею Ивановичю. Мамаи же ста за Доном възбоуяся и възгордѣся и гнѣваяся, стоя три недѣли со всѣмъ своим царствомъ. И прииде дроугая вѣсть пакы к великомоу князю Дмитрею Ивановичю, повѣдаша емоу Мамая за Дономъ, в полѣ сто // л. 228 об. яща собравшася, ждоущи к себѣ на помощь князя литовского Ягаила с литвою. Да егда сбероутся вкоупѣ и сътворять побѣдоу с одного. И начя Мамаи слати к великомоу князю Дмитрею Ивановичю выхода просити, какъ было при Занбѣкѣ цари, а не по своемоу докончанию. Боголюбивыи же князь великыи Дмитрии Иванович, не хотя кровопролития и хотѣ емоу выходъ дати по хр(и)стияньскои силѣ и по своемоу докончаню, какъ с ним кончалъ. Он же не въсхотѣ, но высоко мысляше ожидаше своего нечестиваго съвѣта литовскаго.
Олегъ же, отстоупникъ нашь, приединився ко зловѣрномоу и поганомоу Мамаю и нечестивомоу Ягаилоу и начя выход емоу даяти и силоу свою к немоу слати на великого кьнязя Дмитрия Ивановича. Великыи же князь Дмитреи Иванович оувѣдавъ лесть лоукаваго Олга, кровопивца хр(и)стияньского, новаго Июдоу предателя, на своего владыкоу бѣсится. Великыи же князь Дмитреи Иванович въздохноувъ из глоубины сердца и рече: «Господи! Съвѣты неправедных разори, а зачинающих рать погоуби. Не азъ почалъ кровь проливати хр(и)стияньскоую, но онъ, Святополкъ новыи. Въздаи же емоу, Господи, седмьдесят седмерицею, яко во тмѣ ходятъ забывъ благодать твою, и поостри яко молнию мечь мои, и прииметь соуд роука моя, и въздамъ месть врагом и ненавидящим мя въздамъ и оупою стрѣлоу мою от крови их, да не ркоуть невѣрнии, гдѣ есть, или кто Богь их. Отъврати, Господи, лице свое от нихъ и покажи им вся, Господи, злая напослѣдокъ, яко // л. 229 род развращаемыи есть и нѣсть вѣры в нихь твоея, Господи. Пролѣи на ня гнѣвъ твои на языки незнающе тебе, Господи, и имени твоего святого не призваша. Хто Богъ велии яко Богъ нашь! Ты еси Богъ творяи чюдеса единъ». И кончавъ молитвоу иде кь церкови святая Богородица, и къ епискоупоу Герасимоу, и рече емоу: «Благослови мя, отче, поидти противоу окааннаго сего сыроядца Мамая, и нечестиваго Ягаила, и отъстоупьника нашего Олга, отстоупившемоу свѣта во тмоу». И святитель Герасим благослови великого князя Дмитрия Ивановича и вся воя его. И поидти противоу нечестивыхь агарянъ. И поиде с Коломны великою ратию противоу безбожных татаръ месяца авгоуста въ 20 день, оуповая на милосердие Божие и на пречистоую его Матерь приснодевоу Марию, и призывая на помощь честныи крестъ. И прошед свою отчиноу великое княжение, и ста оу Окы на оусть Лопастны, переимая вѣсти отъ поганых. И тоу наѣха его братъ его князь Володимеръ Андрѣевич и воевода его Тимофѣи Василиевич и всѣ вои останочные, что были оставлены на Москвѣ, и начата возитися за рѣкоу, за неделю до Семеня дни, вь день неделныи, и переѣхаша за рѣкоу, и внидоша в землю Рязаньскоую. А сам великыи князь Дмитреи Иванович в понеделникъ пебродися своим двором, а на Москвѣ остави воеводъ своих оу великые княгини и оу сыновъ своих Феодора Андреевича. И слышавше в градѣ на Москвѣ и в Переяславлѣ, и в Володимерѣ, и в Ростовѣ, и на Костромѣ, и во всѣх градѣх великого князя и всѣх князеи // л. 229 об. роусьскых, что пошолъ князь великии за Окоу. И бысть въ градѣ на Москвѣ и по всѣмъ градомъ тоуга велика4 и плачь горекъ, и глас рыдания. И слышано бысть сирѣчь в высокихъ: Рахиль же есть рыдание крѣпко плачющеся чадъ своих с великым рыданиемъ и съ въздыханиемъ, нехотяше оутѣшитися, занеже пошли с великим княземъ за всю землю Роусскоую на острые копия. Да хто оуже не плачется женъ онѣхъ рыдания и горкаго ихъ плачя? Зряще оубо ихъ, каяждо к себѣ глагол(а)ше: «ОУвы нам, оубогая наша чадца! ОУне бы нам было, да бы ся есть не родили. За сия злострастныя и горкыя печали и вашего оубииства не подъяли быхом почто быхомъ повинни пагоубѣ вашеи». Великыи же князь Дмитреи Иванович прииде к рѣцѣ к Доноу за два дни до Рожества святыя Богородица. Тогда же приспѣла грамота от преподобного игоумена Сергия от святого старца благословеная. Въ неи же писано благословение его таково, веля емоу битися с татары: «Чтобы еси, господине, такъ и пошелъ, а поможет ти Богъ и святая Троица». Великыи же князь рече: «Сии на колесницах, а сии на конех. Мы же имя Господа Бога нашего призовемъ, и побѣды даи ми, Господи, на соупостаты, и пособи ны и ороужиемъ крестным низложи врагы наша, и на тя оуповающе побѣжаем, молящеся прилѣжено Пречист-ѣи ти Матери». И се изрекъ нача полци ставити, и оустроишася въ одежа местноую, яко велиции ратници, и воеводы ополчиша свои полкы. И приидоша к Доноу, и сташа тоу много доумающе, овии глаголахоу: «Поиди, княже, за Донъ». А инии глаголахоу: «Не ходи, занеже оумножишася врази наши, не токмо // л. 230 татарове, но и литва, и рязанци». Мамаи же слышавъ приходъ великого князя Дмитрия Ивановича со всѣми князи роусьскыми и со всею силою своею к рѣцѣ Доноу, и сѣченыя своя видѣ, и възъярися зраком, и смоутися оумомъ, и распалися лютою яростию, и наполнися акы аспида нѣкая гнѣвом дышоуще. И рече княземъ своимъ темным: «Двигнемся всею силою моею темною и станем оу Доноу противоу князя Дмитрия, доколе приспѣеть к нам съвѣтникъ нашь князь Ягаило со всею силою своею литовскою». Великыи же князь Дмитреи Иванович слышевъ хвалоу Мамаевоу, и рече: «Господи, не повелѣлъ еси в чюжии предѣлъ престоупати, аз же, Господи, не престоупих. Сии же приходяще, акы змии къ гнѣздоу окаанныи Мамаи, нечестивыи, сыроядець, на хр(и)стияньство дерзноулъ, кровь мою хотя пролияти, и всю землю осквернити и церкви святыя разорити». И рече: «Что есть великое сверѣпьство Мамаево? Акы нѣкая ехидна прыскающе, пришед отъ нѣкыя поустыня, пожрети ны хощеть. Не предаи же мене, Господи, окаанномоу семоу Мамаю! Покажи ми, Господи, славоу Божества своего, Владыко! Гдѣ ти ангельстии лици, гдѣ ти херовимское предстояние, гдѣ серафимское шестокрилное слоужение? Тебѣ трепещоуть вся тварь, тебѣ покланяются небесныя силы, ты солнце и лоуноу сътвори и землю оукраси всѣми лѣпотами! Яви ми, Боже, славоу твою, и нынѣ, Господи, преложи печяль мою на радость, и помилоуи мя. Яко же помиловалъ еси слоугоу своего Моисея, в горести доуша възпивша к тебѣ, и столпоу огненоу повелѣлъ еси пред нимъ и // л. 230 об. тти и морьскоую глоубиноу на соушоу предложи, яко владыка сыи Господь, страшно възмоущение на тишиноу преложилъ еси». И си вся изрекшоу братоу своемоу князю Володимероу Андрѣевич(оу) и всѣмъ княземъ роусскымъ и воеводам великим: «Приспѣ время, брате, нашея брани. Прииде празникъ пречистое Богоматери царици Богородици и всѣхъ небесных чиновъ Госпожѣ всея вселенныя, и честнаго ея рожества. Аще оживемъ, Господеви оживем, аще ли оумремъ за миро сь, Господеви, есмы». И повелѣ мосты мостити чресъ рѣкоу Донъ и бродовъ пытати, тое ночи, в каноунъ праздника пречистые. Заоутра же, в соуботоу пораноу, мѣсяца септебря въ 8 день, в самыи праздникъ Рожества Пречистыя, въсходящю солнцю, и бысть тма велика по всеи земли, и мьгляно бѣше было оутро до третияго часа. И повелѣ Господь тмѣ оустоупити, а свѣта пришествие дарова. Великии же князь Дмитреи Иванович начя полци ставити, и вси князи роусстии свои полци оустроиша, и велиции его воеводы облекошася въ одежа мѣстныя, и ключа смертныя растерзахоуся. Троусъ же бѣ страшенъ и оужасъ събранным чадомъ отъ востока и запада. И поидоша за Донъ в далняя чясти земля и переидоша въскоре за Донъ, люто и великымъ сверъпьствомъ, и напрасно, яко земномоу основанию двигноутися отъ множества силы роусьскыя. Великии же князь Дьмитрии Иванович перешед за Донъ в поле чисто в Ординьския земли, на оусть Непрядвы рѣкы, Господь Богъ единъ вождааше его и не бѣ с ним Богъ чюждь. От крѣпкыя и тверд[ы]я5 дерзости моужьства! О // л. 231 како не оубояся, ни оусоумнѣся толика множества противных рати! Се бо всташа на нь три земли и три рати: татарская, литовьская, рязаньскыя. Но обаче всѣх сихъ не оубояся, никако же не оустрашишася, но еже к Богоу вѣрю въороужеся и креста честнаго силою въороужившася, и оукрѣпися молитвами пречистыя Богородица, и оградися предстательством небесных силъ, и помолися Богоу глаголя: «Помози ми, Господи Боже мои, и спаси мя милости твоея ради, и вижь враги моя яко оумножишася на мя. Господи! Что ся оумножишася стоужающии мнѣ? Мнози всташа на мя, и мнози борющеся со мною, мнози гонящеи мя, и вси языци обыдоша мя. Именем Господнимъ противляхся имъ». И бысть в шестоую годиноу дни, начяша появливатися погании окааннии измаилтяне в полѣ чистѣ, и тоу исполчишася безбожнии татарове своими полкы противоу хр(и)стияном, и начяша съзиратися обои полци, бысть обоихъ многое множество, яко и земля тоутняше, горы и холми трясаахоуся. Они же извлекоша ороужия своя обоюдоуостри в роуках ихъ, и орли сбирахоуся, яко же есть писано: гдѣ троупия, тоу и орли. Пришедшим же роком, яко начяша съѣжждатися стороживые полкы роусскые и татарьскые. Самъ же великыи князь Дмитрии Иванович на-ѣха наперед въ сторожевом полкоу на поганого царя Теляка, нареченаго плотнаго диявола Мамая, таче потом недолго попоустя отѣха в великыя полкы. И се поиде великая рать Мамаева и вся сила татарьская, а отъселѣ поиде великыи князь Дмитреи Иванович со всѣми князи роусьскыми, // л. 231 об. изрядивъ полкы противоу поганых со всѣми ратми своими. И возрѣвъ на небо оумиленыма очима, въздохноувъ из глоубины сердца, и рече слово псаломьское: «Братие! Богъ нам прибѣжище и сила». И абие състоупишася обои силы великыя на долгъ часъ вмѣсто, и покрыта поле полкы, яко на десяти верстъ, отъ множества вои, и бысть сѣча велика и брань крѣпка и троусъ великъ зѣло, яко от начала мироу не бывала сѣча такова великымъ княземъ роусьскым, яко же семоу великомоу князю всея Роуси Дмитрею Ивановичю. Биющим же ся имъ от шестаго часа до девятаго, пролияша кровь, акы дождевая тоуча, обоих, крестиянъ и тотаръ, и множество много безчислено падоша троупия мертвых обоих, и много роуси биено от тотаръ, и от роуси тотаръ, и паде троупъ на троупѣ, паде тѣло татарьское на тѣлѣ хр(и)стияньском, а индѣ видѣти роусинъ за тотарином гонится, а тотаринъ роуси насътигаше. Смятоша бо ся и размѣсишася, коиждо бо своего соупротивника искаше погоубити. И рече к себѣ Момаи: «Власи наши растерзаются, очи наши не могоуть огненых слезъ испоущати, языци наши связаются, гортани пересыхають, сердце раставаеть и чресла ми протерзаются колѣни изнемогають, и роуцѣми оцѣпають». Что намъ рещи или глаголати, видящи злострастноую сию смерть? Инии6 бо мечем посѣкаеми бывают, а инии соулицами прободаеми, а инии на копия взимаеми. Мнози же небывалци москвичи видѣвше тоу оустрашишася, и живота отчаявшися, а не помяноуша, яко же моу // л. 232 ченици, глаголахоу дроугъ къ дроугоу: «Братие! Потерпим мало, зима яра, но раи сладокъ, и страстенъ мечь, но сладостно вѣнчание». А иные сыны агарины на побѣгъ възвратишася от клича великаго и зря злаго оубииства. По сих же въ 9 часъ дни призрѣ Господь милостивыма очима на великого князя Дмитрия Ивановича и на всѣ князи роусьския и на крѣпкия воеводы и на вся хр(и)стияны, и не оустрашишася хр(и)стияне, дернзоуша, яко велици ратници. Видѣша вѣрнии, яко въ 9 час биющеся, аггели помогающе хр(и)стияном и святых моученикъ полкы, и воина великаго Христова Георгия и славнаго Дмитрия и великых князеи тезоименитных Бориса и Глѣба, въ них же бѣ воевода свершаннаго полка небесных силъ великыи архистратигъ Михаилъ. Двое воеводы видѣша погании полци тресолночныя полкы и пламенныя их стрѣлы, яже идоуть на них. Безбожнии же татарове от страха Божия и от ороужия хр(и)стияньского падахоу. Възнесе Богъ десницею великого князя Дмитрия Ивановича на побѣдоу иноплеменникъ. Безбожныи же Мамаи со страхом встрепетавъ и велми въстонавъ и рече: «Великъ Богъ кр(и)стияньскъ, и велика сила его». И рече: «Братие измаиловичи! Побѣжим не готовыми дорогами». А сам вдавъ плещи свои побѣже въскорѣ пакы к Ордѣ. И то слышавше всѣ князи темныя и вся сила татарьская и побѣгоша. И то видѣвше прочии иноплеменници гоними гнѣвом Божиим, и страхом одержими соуще, от мала и до велика ихъ на бѣгъ оустремишася. Видѣвше же хр(и)стияне, яко татарове побѣгоша с Мамаемъ, и погониша за ними въ // л. 232 об. слѣдъ их, биюще и сѣкоуще поганых без милости. Богъ бо невидимою силою оустраши полкы поганых, и побѣгоша даша плещи свои на язвы. В погони же тои овии тотарове ороужием от хр(и)стиянъ падахоу, а дроузии же в рѣцѣ истопоша. И гониша их до Мечи до рѣкы, и тамо бѣжащих безчисленое множество избиено бысть. Княжи же полци гоняще били и до содомлянъ и до станоу ихь, и полониша богатьства много, и вся имѣния ихь и стада вся татарьская. Тогда же, на том побоищи, оубиенъ бысть на състоупѣ: князь Федоръ Романович бѣлозерьскии, сынъ его князь Иванъ, князь Федоръ тороусьскии, брат его князь Мьстиславъ, князь Дмитреи Монастыревъ, Семенъ Михаиловичь, Микоула Василеевичь, Михаило Ивановъ, сынъ Окинфовичя, Иванъ Александрович, Андрѣи Серкизъ, Тимофѣи Васильевич, Акатиевич, нарицаемыи Волоуи, Михаило Бренковъ, Левъ Морозовъ, Семенъ Меликъ, Дмитреи Миниич, Александръ Пересвѣтъ, бывъ преже бояринъ бреньскыи, и инии мнози. Их же имена соуть писана в книгах животных, сдѣ же не всѣ писах избиеных имена, не писах множества ради именъ, токмо князи и бояре нарочитыя и воеводы, а прочих бояръ и слоугъ оставих, имена не писах множества ради именъ, мнози бо на тои брани побиени быша. Самомоу же великомоу князю Дмитрею Иванович(оу) бяше видѣти доспѣх весь битъ на немь и язвенъ, но на телеси его не бысть раны никоея же. А бился с татары в лице, ставъ напреди на первом соуимѣ. О семь оубо // л. 233 мнози князи и воеводы глаголахоу емоу: «Княже, господине! Не ставися напереди битися, но назади, или на крилѣ, или идѣ в опришнем мѣстѣ». Он же отвѣща им: «Да како азъ възглаголю: братие моя, потягнемъ вкоупѣ со единого, а сам лице свое почноу крыти, или хоронитися назадоу? Но яко же хощю словом тако и дѣлом, наперед всѣх и пред всѣми главоу свою положити за свою братию и за вся хр(и)стияны, да прочии то видѣвше приимоуть съ оусердиемъ дерзновение». Да яко же рече, тако и сътвори: бияше бо ся с тотары тогда ставъ напередъ всѣх, а елико одесноую его и ошоуюю его множество вои его битых, самого же въкроугъ остоупиша, акы вода многа обаполы, и многа оударения по главѣ его оударишася и по плещема его, но от всѣх сих Богъ застоупилъ его въ день брани, и щитом истинны, и ороужием благоволения осѣнилъ есть над главою его, и десницею своею защитилъ есть его, роукою крѣпкою и мышцею высокою Богъ избавилъ есть и оукрѣпивы и его, тако промежи многыми ратными цѣлъ съхраненъ бысть. Не на лоукъ бо мои оуповаю, и ороужие мое не спасеть мене, яко же рече Давыдъ пророкъ: «Вышняго положилъ еси прибѣжище твое, не приидеть к тебѣ зло и рана не пристоупить к телеси твоемоу, яко ангеломъ своим заповѣсть от тебѣ, схранити тя во всѣх поутехъ твоих, и не оубоишися от стрѣлы летящия во дне». Се же бысть грѣх ради наших: воороужаются на ны иноплеменьници, да быхом ся отстоупили отъ своихъ неправдъ, отъ братоненавидѣния, // л. 233 об. и от сребролюбия в неправдоу соудящих, и от насилия. Но милосердъ есть благыи человеколюбець Богъ не до конца прогнѣвается Господь, ни в веки враждоуеть. А отселѣ, от страны Литовския, князь Ягаило литовскии прииде со всею силою литовскою Момаю посабляти и поганымъ тотаром на помощь, а хр(и)стияномъ на пакость, но и от тѣх Богъ избавилъ. Не поспѣша на срокъ за малымъ за едино днище или менши, но точию слышавше князь Ягайло Олгордовичь и вься сила его, яко великомоу князю Дмитрию Иванович(оу) с Мамаемъ бои былъ, и великыи князь одолѣлъ, а Мамаи побѣже безо всякого пождания. Князь же Ягаило со всею силою литовскою побѣжа назад со многою скоростию, никим же гоним, не видѣша бо тогда князя великого, ни рати его, ни ороужия его7, токмо имени его бояхоуся и трепетахоу. Великии же князь Дмитрии Иванович с братом своим со княземъ Володимером Андрѣевичемъ и съ всѣми князи роусьскыми, и с воеводами, и с прочими бояры, и со всѣми вои оставшимися, ставъ тоя нощи на поганых обѣдищѣхъ и на костех татарьскых, оутеръ потоу своего, и отдохноувъ от троуда своего, велико благодарение принесе Богоу, давшемоу таковоую на поганыя побѣдоу, избавляющемоу раба своего от ороужия люта: «Помяноулъ еси, Господи, милость свою, ни избавил ны еси, от сыроядець сихъ, отъ поганаго Мамая и отъ нечестивых измаиловичь, отъ безаконных агарянъ, подавая честь яко сынъ своеи матери. И оуставилъ еси стремление страстное, и яко // л. 234 же еси оуставилъ слоузѣ своемоу Моисею и древнемоу Дав(ы)доу, и новомоу царю Костянтиноу, и великомоу князю Ярославоу Володимеровичю, сродникоу великых князеи наших, на окааннаго и проклятаго братом оубиицю безъглавнаго звѣри Святополка; и ты, пресвятая Богородице, помиловала еси милостию своею асъ грѣшных рабъ своих и весь род хр(и)стияньскии, оумолила еси бездѣтнаго сына своего». И мнози кьнязи роусьстии и воеводы прехвалными похвалами прославиша пречистоую Матерь Божию Богородицю. И пакы христолюбивыи великыи князь Дмитреи Ивановичь похваливъ дроужиноу свою, иже крѣпко бишася со иноплеменникы, и моужьскы, и храброваша, дерзноуша по Бозѣ и за вѣроу хр(и)стияньскоую. И възвратися оттоудоу въ богохранимыи град Москвоу и въ свою отчиноу с побѣдою великою, одолѣвъ ратьных, побѣдивъ врагы своя. И мнози вои его възрадовашася, яко обрѣтающе корысть многоу, пригна бо с собою многа стада конеи и вельблоуди, и волы, им же нѣсть числа, и доспѣхы, и порты, и товаръ. Повѣдаша же великомоу князю Дмитрею Иванович(оу), что князь Олегъ рязаньскыи послалъ Мамаю на помочь свою силоу, а сам на рѣках мосты переметалъ, а хто поѣхалъ з Доновского побоища домовь к Москвѣ сквозѣ его отчиноу, Рязаньскоую землю, бояре или слоуги, а тѣх велѣлъ имати и грабити и нагых поущати. Великыи же князь Дмитреи Иванович хотѣ противоу послати рать свою на князя Олга, и се внезапоу приѣхаша к немоу бояре рязаньстии и поведаша, что князь Олегъ // л. 234 об. поверглъ свою отчиноу, землю Рязаньскоую, а самъ побѣжа и со княгынею и с дѣтми и съ бояры, и молиша его много о семъ, дабы на них рати не послалъ, а сами биша емоу челом в ряд и оурядишася оу него. Великыи же князь послоуша их, приим челобитие ихь, рати на них не посла, а на рязаньском княжении посажа намѣстници своя. Тогда же Мамаи не въ мнозѣ оубѣжа, и прибѣжа в землю свою в малѣ дроужинѣ, видя себе бита и побѣжена, и посрамлена, и пороугана. И паки гнѣвашеся и яряся зѣло, и собра останочноую свою силоу, еще въсхотѣ итти изгоном на Роусь. И сице емоу оумыслившоу, и се прииде к немоу вѣсть, что идеть на него нѣкыи царь со встока, именем Тактамышь, исъ Синие Орды. Мамаи же, иже на ны рать оуготова, и с того ратию готовою поиде противоу его, и срѣтошася на Калках, и бысть имъ бои, и царь Тактамышь побѣди Мамая и прогна его. Мамаевы же князи сшедше с конь своих, и биша челом царю Тактамышю, и даша емоу правдоу по своеи вѣрѣ, и яшася за него, а Мамая оставиша пороугана. Мамаи же то видѣ побѣже съ единомысленикы. Царь же Тактамышь посла за нимъ в погоню воя своя. Мамаи же гоним сыи бѣгая пред Тактамышовыми гонители; и прибѣже близь города Кафы, и сослася с ними по докончанию и по опасоу, дабы его прияли на избавление, дондѣже избоудеть от всѣхъ гонящихъ его. И повелѣша емоу, и прибѣжа Мамаи в Кафоу со множествомъ // л. 235 имѣния, злата и сребра; кафинци съвѣщашася и сотвориша над ним облесть, и тоу от них оубиенъ бысть, тако конець безбожномоу Мамаю. Сам же царь Тактамышь шедъ взя Ордоу Мамаевоу и царици его и казноу его, и оулоусы всѣ поима, и богатьство Момаево раздѣли дроужинѣ своеи. И отпоусти послы своя на Роусь к великомоу князю Дмитрею Ивановичю и ко всѣмъ княземъ роусьскым, повѣда им свои приходъ, како сѣлъ на царство и побѣдилъ спорника своего и ихъ врага Мамая побѣди, а сам сѣде на царствѣ Волжьскомъ. Князи же роусскыя посла его отъпоустиша съ честию и с дары, а сами на весноу тоу за ними послаша в Ордоу ко царю коиждо своих киличѣи со многими дары. В то же лѣто поставленъ бысть на Роусь Поуминъ митрополит. В то же лѣто бысть мятежь великъ в Литвѣ, Богоу попоущешоу на ня гнѣвъ свои, въсташа сами на ся, и оубиша великого князя Кестютия Гедимановича, и бояръ его избиша. А сынъ его князь Витовтъ бѣжа в Нѣмци, и много зла сътвори земли Литовскои, подъя бо бѣше Кестютеи великое княжение под княземъ Ягаиломъ.
В лѣто 6889. Оженися великыи князь Ягаило Олгордович, поя нѣкотороую королицю, не имоущю ни оца, ни матери ея же ради достася емоу королевьство в Лядьскои земли. Тое же осени стоялъ князь литовскии под Полотьскомъ Скиригаило со всею силою своею, бысть же с ним и немецьская сила, и бысть много тягости горожаномъ, и отидоша города не вземше.
В лѣто 6890. // л. 235 об. О Московскомъ взятии отъ царя Тактамыша и о плѣнении земля Роусьскыя. Бысть нѣкое проявление, по многы нощи являшеся таково знамение на небеси: на встоцѣ пред раннею зарею звѣзда нѣкая акы хвостата и акы копеинымъ образомъ, овогда же в вечернѣи зорѣ являшеся, то многажды бываше. Се же знамение проявляше злое пришествие Тактамышово на Роусьскоую землю и горкое поганых татаръ нахожение на хр(и)стиянъ. Яко же се бысть гнѣвомъ Божиимъ за оумножение грѣховъ наших. Бысть въ третиее лѣто царьства Тактамышева, царьствоующю емоу в Ордѣ и в Сараи, и того же лѣта царьства его посла татаръ своихь в Болгары, еже есть град на Волзѣ, и повелѣ торговци роусьскыя избити и гости грабити, а соуды их и с товаром отимати и попровадити к себѣ на перевозъ. А самъ потщався съ яростию, собравъ воя многы и поиде к Волзѣ со всею силою своею и перевезеся на сю страноу Волгы со всѣми князи своими и з безбожною силою татарьскою, и поиде изгоном на великого князя Дмитрия Ивановича и на всю Роусьскоую землю: ведяше бо рать изневѣсти внезапоу, со оумѣниемъ и тацѣмь злохитриемъ, не дающе вѣсти пред собѣ, да не оуслышано боудеть на Роусьскои земли оустремление его. и то слышавъ великыи князь Дмитрии Костянтинович соуздальскии, и посла два сына своя ко царю Тахтамышю: князя Василия да князя Семена. Они же пришедше не обр-ѣтоша его, бѣ бо грядыи борзо на Роусь, и гнаша въ слѣдъ его нѣколко днии, и переня // л. 236 ша дорогоу его на мѣстѣ нарицаемомъ Серначѣ, и поидоша за нимъ со тщаниемъ дорогою, и състигоша его близь предѣлъ рязаньскыхь. А князь Олегъ рязаньскыи срѣте царя Тактамыша, преже даиже не вниде в землю Рязаньскоую, и бивъ емоу челомъ, и бысть емоу помощникъ на побѣдоу Роуси, но и поспѣшникъ на пакость хр(и)стияном, и иная нѣкаа словеса изнесе о том, како плѣнити землю Роусьскоую, и како без троуда взяти каменъ город Москвоу, и како побѣдити и изнимати великого князя Дмитрия Ивановичя. Еще же и царя обведе около своея вотчины земли Рязаньскыя, хотяше добра не намъ, но своемоу княжению помагаше. А в то время нѣколи си едва прииде вѣсть великомоу князю Дмитрею Иванович(оу), възвѣщающе рать татарьскоую. Аще бо и не хотяше Тактамышь, дабы кто принеслъ вѣсти на Роускоую землю о его приходѣ, того бо ради вси гости роусьскыя поимани быша и пограблении и оудержани дабы не было вѣсти Роуси, но обаче соуть нѣции доброхоты на предѣлех ординьскых на то оустроени, поборници соуще земли Роусьскои. Великыи же князь Дмитрии Иванович слыша таковоую вѣсть, оже идеть на него сам царь во множествѣ силы своея, и начя совкоупляти свои полци ратных, и выѣха из города с Москвы хотя итти противоу ратных. И начяша доумати таковоую доумоу великии князь Дмитреи Иванович со всѣми князи роусьскими, и обрѣтеся разность в нихъ, не хотяхоу помагати. Не помяноуша Дав(ы)да пророка глаголю // л. 236 об. ща: «Се коль добро и коль красно, еже жити братии вкоупѣ!». И дроугомоу приснопомьнимомоу рекше: «Дроугъ дроугоу да посабляя и братъ братоу помагая яко град твердъ есть». Бывши же промежи ими не одиначьствоу и неимовѣрьствоу, и то познавъ и разоумѣвъ великыи князь Дмитреи Иванович и бысть в недооумѣнии и размышлении, не хотя стати противоу самого царя. Но поѣха въ свои град Переяславль и оттоудоу мимо Ростовъ, и пакы рекоу вборзѣ и на Костромоу. А Киприянъ митрополитъ приѣха на Москвоу, въ градѣ же на Москвѣ бысть замятия велика, бяхоу людие смоущени, акы овца не имоущи пастыря, гражаньстии народи възмятошася: ови хотяхоу сѣсти въ градѣ и затворитися, а дроузии бѣжати помышляхоу. И бывши распрѣ промежи има велицѣ, овии с роухлядию вмѣщающеся въ град, а дроузии из града бѣжахоу ограблени соуще. И сотвориша вѣче, позвониша во всѣ колокы, и сташа соуимомъ народи мятежници, крамолници: иже хотяхоу изитти из града не токмо не поущахоу из града, но и грабляхоу, ни самого митрополита не стыдѣшася, ни бояръ великых не оусрамишася, но на вся огрозишася, и сташа на всѣх воротѣх градьских, и сверхоу камениемъ шибахоу, а долѣ на земли со ороужиемъ стояхоу со обнаженым, не поущающе вылѣсти изъ града и едва оумолени бывше, поздѣ некогда, выпоустиша ихь из града и то ограбивъше. Градоу же единаче мятоущюся акы морю в велицѣ боури, ниоткоудоу же оутѣшения обрѣтши, но паче бо // л. 237 лших золъ ожидающе». Потом же приѣха к ним в городъ нѣкоторыи князь литовьскии, именемъ Остѣи, вноукъ великого князя Олгерда, и тои окрѣпивъ народы и мятеж градныи оустави, и затворися с ними въ градѣ во осадѣ со множеством народа, с тѣми, елико ся их оста и елико бѣ бѣжлянъ сбѣжалося с волостеи, и от иных градовъ елико приключшихся в то время и от странъ, бояре, и соуроужане и соуконьникы, и прочии коупци, и архимандриты, и игоумены, и протопопы, прозвитеры и дьяконы, и черньци, и всякъ възрастъ моужьска полоу и женьскаго и со младенци. Князь Олегъ обведе царя около своея вотчины, земли Рязаньскыя, и оуказа емоу вся соущая броды на рьцѣ на Оцѣ. Царь же перешед рекоу Окоу, и преже всѣх взя град Серпоховъ. Отѣтоудоу же прииде к Москвѣ градоу, напрасно оустремися, наполнися доуха ратнаго, волости и села воюющи и жгоуще, а народ хр(и)стияньскыи сѣкоуще, и оубивающе всячьскыи, а иныя люди в полонъ емлючи. И прииде ратию к городоу Москвѣ, а сила татарьская прииде месяца авгоуста въ 23 в понедѣлникъ и приидоша не вси половци к городоу. И начяша кличюще въпрошивати, глаголюще: «Есть ли здѣ в градѣ великыи князь Дймитреи?» Они же съ града съ забралъ глаголахоу имъ: «Нѣтоу». Татарове же отстоупиша и поѣхаша около города обзирающе и разсмотряюще пристоуповъ и рвовъ, и вратъ, и забралъ, и стрѣлниць, и паки сташа зря на градъ. Тогда же в градѣ добрые люди моляхоуся Богоу день и нощь и пристояще постоу и молитвѣ ожидающе смерти, готовящеся с покаяниемъ //л. 237 об. и с причастиемъ и со слезами. Нѣции же недобрии человеци начяша обходити по дворомъ и износяще ис погребовъ меды господьскыя и соуды сребряныя, и стькляници драгия, и оупивахоуся до великого пияна, и к шатанию дерзость прилагахоу глаголюще: «Не оустрашаемся нахожения поганыхъ татаръ, се ликъ твердъ град имоуще, иже соуть стѣны камены и врата желѣзна. Не терпять бо ти под градомъ долго стояти, соугоубь страх имоуще, изноутри града боици, а внѣоудоу града князеи наших совкоупляемых нахожения блюдоутся». И паки възлазяѣе на град, пияни соуще и шатаахоуся, и роугающеся татаромъ, образом безстоудным досажающе, и нѣкая словеса износяще исполнь оукоризны и хоулы кидахоу на ня, мняхоуть бо только силы татарьскыя и есть. Тотарове же прямо к нимъ на град голыми саблями своими машюще, образом аки тинахоу, накивающе из далечя. И в тотъ день тѣ полци отстоупиша от града. Наоутрия же самъ царь пристоупи ко градоу со всею силою своею под градъ. Гражане же оузрѣвше съ града силоу великоу и оужасошася зѣло. Татарове же паки поидоша к городоу, гражане же поустиша на них по стрѣлѣ, они же паче своими стрѣлами стрѣляхоу на град, акы дождь оумноженъ зѣло, не дадоуще ни прозрѣти, и мнози на градных заборолах стояхоу и от стрѣлъ падахоу язвени, и одолѣвахоут бо стрѣлы татарьскые паче, нежели градскыя, бяхоуть бо оу них стрѣлци горазди велми, овии от нихъ стояще стрѣляхоу, а инии скоро рищюще, изоущени соуще, а дроузии отъ нихъ на конех скоро яздяще, на о // л. 238 бѣ роуцѣ, наперед и назад, скоро и оулоучно без прогрѣхи стрѣляхоу. А инии от них створиша лѣствици и присланяхоу ко градоу и лазяхоуть на стѣноу. Гражане же водоу в котлѣх варяще и кипятнею лияхоуть на нь, ти тако възбраняхоуть им. Отшедшим же имъ и паки пристоуплешимъ, и тако по три дни бияхоуся промежь себе пренемагающе. Егда бо татарове пристоупахоу близь стѣнъ градски, тогда граждане стрегоуще града и соупротивящеся им, овии стрѣлами стреляхоу съ заборолъ, овии же камением шибахоу на нь, дроузии же тоуфякы поущаше на них, а инии самострѣлы напинающе поущахоу и порокы поущахоу, а инии великими поушками. В них же бѣ единъ гражанинъ, именемъ Адамъ, москвитинъ бѣ соуконникъ, иже бѣ над враты Фроловскими, примѣтивъ единого татарина нарочита и славна, еже бѣ сынъ некоторого князя ординьского и напя самострѣлъ и испоусти напрасно стрѣлоу на него, ею же оуязви его вь сердце его вь гнѣвливое, и вскорѣ смерть емоу нанесе. Си же бѣ велика язва всѣмъ татаром, яко и самомоу царю тоужити о немь. Сим же тако пребывающим. Царь же стоя оу города 3 дни, а на четвертыи день оболга князя их Остѣя лживыми рѣчми и лживым миром и вызва его вонъ из града и оуби его пред враты града, а ратем всѣмъ своимъ повелѣ пристоупити к городоу со всѣ стороны. Какова же бысть облесть князю Остѣю и всѣм гражаном соущим въ осадѣ: понеже царю стоявшю 3 дни около города, а на четвертыи день наоутреи в полъобѣда по повѣлению царевоу приѣха // л. 238 об. ша под городъ татарове болшие, и князи ординьстии и рядци его, с ними же два князя соуздальскыя, Василеи да Семенъ, сынове великого князя Дмитрия соуздальского. И пришедше под городъ близь стѣнъ градных по опасоу и начаша глаголати к народоу соущемоу в градѣ: «Царь васъ, своих людеи, хочетъ жаловати, понеже неповинни есте и ни есте достоини смерти. Не на васъ бо воюя пришелъ, но на великого князя Дмитрия Ивановича ополчился есть, вы же достоини есть милования, и ничто же иного не требуеть от васъ, развие токмо изидѣте противоу емоу в срѣтение с честию и съ дары, коупно же и с своим княземъ хощеть бо видети градо сь и в онь внитти, и в немь побывати, а вам дароуеть миръ и любовь свою, а вы емоу врата градная отворите». Тако же и князи Ниженего Новагорода глаголахоу: «Имите нам вѣры, мы бо ваши есмя князи хр(и)стияньстии, вамъ то же глаголемъ и правдоу даемъ на том». Народи же хр(и)стияньстии вѣроу яша словесемъ ихь, си помыслиша и прелестишася, ослѣпи бо ихь злоба татарьская и омрачи я прелесть бесерменьская, ни познаша, ни помяноуша глаголющаго: «Не всякомоу доухоу имите вѣры». И отвориша врата градная, и выидоша со княземъ своим, и с дары многыми ко царю, тако же и архимандриты, и игоумени, и Попове со кресты, а по них бояре и болшии люди и потом народъ и черныѣ люди. И в том часѣ татарове почали сѣчи напрасно, а князь Остѣи преже того оубиенъ бысть пред градомъ, тоу же почя сѣчи архимандритовъ и игоуменъ, и поповъ, а // л. 239 ще и в ризах со кресты, и бояръ и честных людеи. И тоу бяше видѣти святыя иконы повержены на земли лежаща и кресты честныя безь чести небрегоми и ногами потопчеми, ободраны и обоиманы. Татарове же тако же и поидоша в град сѣкоуще, а инии по лѣсницам на городъ взидоша, никомоу же бранящю имъ с города, ни забралъ имоуще, не соущю избавляющю, ни спасающаго. И бысть вноутрь града сѣа велика и внѣоудоу сѣчя, толико же сѣчахоу, яко и роукы и плеща ихь измолкоша, и сила их изнеможе, саблям же их острия притоупишася. Людие же християньстии соуще въ градѣ, бѣгающе по оулицамъ сѣмо и овамо, скоры рыщюще толпами, вопиюще велми и глаголюще, биюще в перси своя: нѣсть гдѣ избавления обрести, и нѣсть гдѣ смерти оубѣжати, и нѣсть гдѣ остриа мечю оукрытися, оскоудѣ князь и воеводы их и все воиньство их потребися, и ороужия их до конца исчезоша. Овии въ церквах каменыхь затворяхоуся, но и тамо не избыша, безбожнии же силою двери разбиша церковная и сѣхь мечи иссѣкоша. Вездѣ же крикъ и вопль великъ и страшенъ бываше, яко не слышети дроугъ дроуга вопиюща, множествоу народоу кричяшю, они же кр(е)стиянъ изводяще, лоупяще и изобнаживше сѣчахоу. А церкви сборныя разграбиша и олтаря святая мѣста попраша, и кресты честныя и иконы чюдныя одраша, оукрашеныя златом и сребромъ и женчюгомъ и камением драгимъ, и пелены златом шитыя и женчюгомъ саженыя ободраша, и съ святых иконъ коузнь содраша // л. 239 об., а святыя иконы попраша, и ссоуды святыя церковнныя, слоужебныя и священыя златокованыя и сребреныя многоцѣнныя поимаша и ризы поповьския многоцѣньныя расхитиша. И книгъ множество снесено со всего града и из селъ, въ сборныхъ церквах многое множество наметано, съхранения ради спроважено, то все безвѣстно сотвориша. Что же изорчем о казнѣ великого князя, яко и тоя многа скровища скоро истъщиша и велехвалное богатство и богатотворное имѣние быстрообразно разнесоша? Приидем же о взискании прочих и многых бояръ старѣиших, их же казны долговременьством сбирае[ми]8 и благоденьством исполненыя, хранилница их исподне богатьства и многоцѣннаго имѣния неизчетна, то все взяша на расхищение. И паки дроугия соуще в градѣ соурожане, соуконници и коупци, их же соуть храми наполнени богатьства, всякого товара, и та вся расхитиша. И многы монастыри разориша, и многи святыя церкви разроушиша, и много в нихь оубииство створиша и в въ священных олтарех много кровопролитие съдѣяша окааннии, и святая мѣста оскверниша. Яко же пророкъ глаголаше: «Боже! Приидоша языци в достояние твое, оскверниша церковь святоую твою. Положиша Иероусалима яко овощное хранилище, положиша троупия рабъ твоихь брашно птицам небеснымъ, плоти преподобных твоих звѣрем земным, пролияша кровь их аки водоу». Окрестъ Москвы не бѣ погрѣбая их. «Девица их не осѣтованныя быша и вдовица их не оплаканы быша, иерѣя и священници // л. 240 их ороужием падоша. Была бо тогда сѣча велика зѣло, и безчисленое множество паде тоу избиеных моужь и женъ мертвых лежаще непокровены. Toy же оубиенъ бысть Семеонъ, архимандритъ спаскыи, и дроугии архимандритъ Яковъ, и инии игоумени и попы, и дьякони, и черноризци, и черници от оуна и до стара, моужеска полоу и женьска, тѣ всѣ посѣчени, а инии в водѣ истопоша, а дроузии огнем сгорѣша, а инии в полонъ множаиши поведоша, в работоу поганьскоую и въ страноу Татарьскоую плѣнени быша. И бяше тогда видѣти в градѣ плачь и рыдание, и вопль мьногъ, и слезы, и крикъ неоутѣшимыи, и стонание мьного, и печаль горкая, и скорбь неоутѣшимая, бѣда нестерпимая, ноужа оужасная и горесть смертная, страхъ и оужасъ, и трепетъ, и дряхлование, срамъ, и посмѣхъ от поганых хр(и)стияномъ. Си вся приключися за оумножение грѣхъ наших. Тако въскорѣ злии взяша град Москвоу месяца авгоуста въ 26, на память святого моученика Андрияна и Натали, въ 7 час дни в четверть по обѣдех. И градъ огнемь запалиша, а товаръ и богатьство все разграбиша, а людие мечю предаша. И бысть оттолѣ огнь, а отселѣ мечь, овии от огня бѣжачи мечем помроша, а дроузии от меча бѣжачи въ огнѣ сгорѣша. И бысть им четверообразна пагоуба: первое — от меча, 2-е — от огня, третие — отъ воды, четвертое — въ плѣнъ поведени быша. Бяше бо дотолѣ видѣти градъ Москва великъ и чюденъ, и много людии в немь, и всякого оузорочия и в том часѣ измѣнися, егда взятъ бысть // л. 240 об. и пожженъ: не видѣти иного ничего же, развие дымъ и земля и троупия мертвых многых лежаща, церкви святыя запалени быша падошася, а каменыя стояща выгорѣвшая вноутри и огорѣвьшая в нѣ, и нѣсть видѣти в них ПѢНИЯ, ни звонения в колоколы, никого же людей ходяща кь церкви, и не бѣ слышети въ церкви поющаго гласа, ни славословия. Но все бяше видѣти поусто, ни единого же бѣ видети ходяща по пожароу людеи — и не ли единъ градъ взятъ Москва, но и прочии гради и страны поплѣнени быша от поганых. Великии же князь Дмитреи Иванович и со княгинею своею и съ дѣтми бысть на Костромѣ, а братъ его князь Володимеръ Андрѣевич на Волоцѣ, а мати его и княгини его в Торжекоу, а владыка Герасимъ коломеньскыи в Новѣгородѣ. Ельма же царь распоусти вои по всеи земли Роусьскои воевати княжение великое, овии шед к Володимерю много людей посѣкоша и в полонъ поведоша, а инии ходиша кь Звенигородоу, а инии к Можаискоу, а дроузии к Волокоу, а инии к Переяславлю и взяша его и огнемь пожгоша, а гражане выбѣгше на озеро в соудѣх и тамо избыша, а градъ повергше, а иныѣ кь Юриевоу. Мнози гради плѣниша, а хр(и)стиянъ посѣкоша, а иных в полонъ поведоша, а села и монастыри и церкви святыя огнем пожгоша, волости повоеваша и много зла сътвориша земли Роусьскои. Князь же Володимеръ Андрѣевич стояше ополчився близь Волока, собравъ силоу около себе; и нѣци от татаръ, не ведоуще его тоуто, ни познаша его и наѣха // л. 241 ша на него. Он же о Бозѣ оукрѣпився оудари на нихь, и тако милостию Божиею иных иссѣкоша, а иных живых поимаша, а инии побѣгоша, и прибѣжаша ко царю Тахтамышоу, и повѣдаша емоу бывшее. Он же попоудивъся и оттолѣ почя помалоу постоупати от града Москвы. И отоле пристоупи ратию х Коломнѣ и взя градъ Коломноу и отиде. Царь же превезеся за рѣкоу за Окоу и взя землю Рязаньскоую и огнемъ пожже, а люди посъче, а иныѣ разбѣгошася, а иных в полонъ поведоша в Ордоу многое множество рязаньцевъ. Князь же Олегъ рязаньскыи то видѣвъ побѣже. Царь же поиде к Ордѣ от Рязани и отѣпоусти посольством на Роусь своего шоурина Шихомата ко князю Дмитрею Костянтиновичю соуздальскомоу вкоупѣ сь его сыном со княземъ съ Семеном, а дроугаго сына его князя Василия поя с собою в Ордоу. Отѣшедшим же татаромъ, и потом не по мнозѣхь днехь благовѣрныи великыи князь Дмитреи Иванович и братъ его князь Володимеръ Андрѣевич, кыиждо съ своими бояры старѣишими, приѣхаста въ свою отчиноу на Москвоу, и видѣша град взятъ и плѣненъ и огнем пожженъ, а святыя церкви разорены, а людеи иссѣченых многое множество троупия лежаще мертвыхь, и о семъ сжалиси велми великыи князь Дмитреи Иванович, яко и расплакатися имъ велми слезно. И хто не плачется таковыя погыбели градныя, или хто не жалоуеть толика народа людеи, или хто не потоужить о сель множества хр(и)стианъ и кто не сѣтоуеть сицеваго плѣне // л. 241 об. ния? И повелѣша телеса мертвых хоронити, и даваста от осмидесятъ человекъ мертвых по роублю тѣмъ, еже хороняхоу мертвыя; и сочтоша того всего дано бысть от погребения мертвыхь 300 роублевъ. Не по мнозѣх же днехъ великыи князь Дмитреи Иванович посла рать свою на князя Олга рязаньского. Князь же Олегъ не въ мнозъ оубѣжа, а землю его до останка поустоу ратнии оучиниша, поущѣ емоу бысть и татарьскыѣ рати. А Киприяноу митрополитоу тогда соущю на Тфѣри, тамо избывъшю емоу ратнаго нахожения; и приѣха на Москвоу месяца октября въ 7. Тое же осени прииде из Орды посолъ Карачь к великомоу князю Дмитрею Иванович(оу) от царя Тактамыша еже о мироу. Великыи же князь Дмитреи Иванович повелѣ християном дворы ставити и городы роубити.
В лѣто 6891. Посла великыи князь Дмитреи Иванович в Ордоу сына своего князя Василия въ свое мѣсто тягатися о великом княжении со княземъ Михаилом тфѣрскымъ. Тое же осени князь Михаило тферскыи поиде в Ордоу ища великого княжения. Того же лѣта выиде из Орды князь Михаило тферьскыи без великого княжения. А князя Василия Дмитриевича царь остави оу себе в Ордѣ. А князь Михаило остави сына своего в Ордѣ князя Александра.
В лѣто 6892. Преставися князь великыи Дмитрии Костянтинович Соуздальскы.
В лѣто 6893. Поуминъ митрополитъ поиде въ Царьградъ.
В лѣто 6894. Прииде на Роусь митрополитъ Киприянъ. Того же // л. 242 лѣта в великое говѣние о средохрестии месяца марта вы 22 день великыи князь Святославъ Иванович смоленьскыи, а с ним братанич его князь Иванъ Васильевичь и князь Глѣбъ Святославич да братъ его князь Юрие Святославич совкоупивъ силоу многоу и поидоша ратию к городоу къ Мьстиславлю, занежь Мьстиславль преже того былъ город смоленьскои. Но литва отѣяли за себе. Он же хотъ от литвы отъяти идоущю же емоу и воююще землю литовскоую. А кого гдѣ изнимавше, моучяхоу нещадно различными моуками. Моужеи и женъ и дѣтеи и иных вь избахъ насажавше и запирающе зажигахоу. И прииде великыи князь Святославъ Иванович ко Мьстиславлю на страстной недели в средоу месяца априля въ 18. Гражане же мьстиславци затворишася в градѣ, а намѣстникъ оу них бѣше князь Киригаило. И стояхоу смоляне под градом Мьстиславлемъ 11 дни и не оуспѣша ничтоже. В первыи же на 10 день прихожения их, еже в Фоминоу неделю на антипасхоу в полъ обѣда, възрѣвше смолняне и оувидѣша стягы рати литовскыя в неи же бѣ великыи князь Скиригаило Олгердович. За мало подлъ дроугыи полкъ в нем же братъ его Кербоутъ Олгердович. А третии полкъ в нем же бѣ братъ их князь Семенъ Лоугвенеи. С ними же вкоупѣ и князь великыи Витовтъ Кестютиевичь. И сила литовьская вся вборзѣ идоуще на поле, смолняне же видѣвше смоутишася. И почяша вскорѣ браняти и поидоша к бою полци противоу себѣ и съ // л. 242 об. стоупишася полци на полѣ под Мьстиславлемъ на рѣцѣ на Вехрѣ. А людие гражане стояще зряхоу на заборолах градьскихь и бысть имъ бои на долзѣ. И по сем князи литовские Олгордовичи одолѣша, а смолняне не побиени быша, а инии побѣгоша. И тоу оубиенъ бысть великыи князь Святославъ смоленьскыи, сынъ великого князя Ивана, а вноукъ великого князя Александра, а правноукъ великого князя Глѣба. Отѣ нѣкоего ляха в доубровѣ наѣхаше на него оже емоу лежащю. Toy же и скончася. Тако же оубиенъ бысть тоу и братаничь его князь Иванъ Василиевич. А великого князя Святославлих дѣтеи поимаша князя Глѣба, да князя Юрия и поведоша в Литвоу, а прочих бояръ и слоугъ побиша, а иных поимаша, а инии бѣжачи назадъ въ Вехрѣ рѣцѣ истопоша. Князи же литовския погониша по нихъ в погоню и кь Смоленьскоу городоу изгономъ и пригониша подъ городъ. Гражане же затворишася, они же стоявше оу града немного. И взяша окоупъ с города, а телеса избиеных князеи имъ даша. И взяша волю всю свою. Вся елика въсхотѣша и створиша. А на княжении на Смоленьском посадиша и с своее роуки князя Юрия Святославичя, а брата его князя Глѣба поведоша с собою в Литвоу. И оттолѣ възвратишася въсвояси съ великою побѣдою. Се же бысть побоище месяца априля въ 29 день.
Како приходил князь великыи Дмитреи Иванович к Новоугородоу к великомоу ратию. Тое же зимы в Филипово го // л. 243 вѣние пред Рождествомъ Христовымъ великыи князь Дмитрии Иванович собравъ воя многи со всѣми князи роусьскыми и с братом своимъ княземъ Володимером Андрѣевичемъ, а с ними были рати московская, коломеньская, звенигородская, можаиская, волотьская, ржевская, серпоуховская, боровская, дмитровская, переяславская, володимерская, юриевская, моуромьская, мещерская, стародоубьская, соуздалская, городецьская, нижнего новагорода, костромьская, оуглецьская, ростовская, ярославская, моложьская, галичьская, бѣжицьская, белозерская, вологодьская, оустюоужеская, Новоторжская. И поиде ратию к Великомоу Новоугородоу, волости новогородьскыя воюючи и села жгоучи. Держа гнѣвъ на Великыи Новѣгородѣ и нелюбие велико про волжанъ, что взяли розбоемъ город Костромоу и Новъгород Нижнии, и много зла оучиниша тогда, и про княжщины. Новогородци же послаша послы своя противоу великого князя Иева Амвакоумовичя, Ивана Александровичя съ челобитиемъ о мироу. Великыи же князь мироу не далъ и послы новгородьскыя отпоусти без мироу. А самъ не дошед Новагорода за 15 верстъ, и ста тоу на полѣ. Бяше бо оуже окрещнии Новогородци же послаша к великомоу князю Дмитрею Иванович(оу) с челобитиемъ владыкоу Алексѣя. Он же приѣха к великомоу князю и рече: «Господине князь великии, азъ благословляю тебе, а великыи Новъго // л. 243 об. род весь челом бьеть, чтобы еси оучинилъ9 миръ, а кровопролития бы, господине, не было. А за винныя люди великыи Новѣгородѣ доканчивають и челомъ бьють тебѣ 8.000 роублевъ». Великыи же князь велми держа нелюбие на великыи Новъгород, владыкы не послоуша и хотѣ итти к Новоугородоу. Владыка же посла наперед собе в Новѣгородѣ Климентия Василиевича посадничя сына, а ркоучи: "Великыи князь мироу не далъ, а хощеть к Новоугородоу итти, и вы держите опасъ". И тогда новгородци поставиша острогъ по споу хоромы, а князь Патрекѣи Наримонтовичь, да князь Романъ Юриевич и с копорьскыми князи бѣша в городъ и выѣхаша изъ града с новгородци в доспѣсѣ нолны к Жилотоугоу в неделю до обѣда и стояша оу Жилотоуга и опять вспятишася в городъ. А владыка приѣха от великого князя безъ мироу. Потом же бысть переполохъ великъ Новоугородоу. На четвертый день по крещении промчеся вѣсть в городѣ, что стоить князь великыи Дмитреи Иванович со всею силою своею оу Жилотоуга, Новогородци же слышавше и начаша боятися велми. И послаша на вѣсти испытывати. Они же ѣздивше не обрѣтоша нигдѣ же рати. Переполошиша бо ся и оустрашишася, слышавше великого князя стояща оу города и страшни быша того ради и послаша к великомоу князю Дмтрию Ивановичю новгородци архимандрита Дав(ы)да, а с нимъ 7 поповъ да 5 человекъ житиих с конца по человекоу. Въ то же время новгородци о // л. 244 коло города пожгоша монастыревъ великых 24, а церквеи деревяных 6 сожьгли. А Плотничьскыи конець и Людинъ конець и Неревскии конець оу всякие оулици внѣ города за копаницею, все хоромы пожгли и бысть новогородцем и мнишьскомоу чиноу много оубытка. Монастырь святого Николы на понедѣлии ратнии пожгли, но церкви не сожгли и много волостеи повоеваша. А оу коупцевъ оу новогородьскыхъ много товароу пограбиша, а моужеи и женъ и дѣтеи много в полонъ поведоша, а иных многых на Москвоу попровадиша, а новоторжеци болшиии люди в Новѣгородѣ вбѣгли, а и из ыных волостеи много бѣглянъ вбѣжаша в город. А иные не бѣгали, тогда бо хр(и)стияном не бяше поути, но голъледъ безъ снѣгоу. Тогда же прежереченныя послы новогородския наехавъ на Понеделие и добили челом великомоу князю Дмитрею Иванович(оу) за великии Новѣгородѣ и миръ взяли по старинъ по владычню благословению и по новогородьскомоу челобитию. А за винныѣ люди докончали за волжанъ и кто в поуть с ними ходилъ, и за тѣ за кѣмъ княжчина залегла. И Новогородци вземше с полаты оу святые Софии 3.000 роублевъ и послаша к великомоу князю Дмитрею Ивановичю с посадником Григориемъ Якоуновичемъ и с посадником Василиемъ Федоровичемъ. Они же привезши то сребро, даша великомоу князю Дмитрию Ивановичю. А 5.000 роублевъ докончаша великомоу князю на Заволочьскои земли. Занеже // л. 244 об. заволочяне были же на Волзѣ и приставове послаша за Волокъ. Тое жи зимы Новогородци послаша за Волокъ приставовъ своих Федора Тимофѣевича, Тимофѣя Юриевича, Юрия Дмитреевича и иных молодших дѣтеи боярьскых и людеи молодыхь брати то серебро на заволочанех. Великыи же князь изъ Яменъ воротися и поиде к Москвѣ миръ вземъ с Новымъгородомъ. А намѣстникы своя и черноборци присла в Новъгород. Того же годоу великыи князь Ягаило Олгордович Литовьскыи ѣха женитися въ ОУгорьскоую землю х королю и тамо женися и крестися в немецькоую вѣроу. И пришед изо оугорекые земли въ свою отчиноу в Литовскоую землю и крести литвоу в немецьскоую же вѣроу половиноу своего города Вилны. И два литвина оу него болшии его, а тѣ крестишася въ хр(и)стияньскоую вѣроу. Он же хотѣ их крестите въ свою же вѣроу латиньскоую. Они же не послоушавше. Король же Ягаило казни их многыми моуками и смерти повелѣ предати. Того же годоу взя князь Олегъ рязаньскыи Коломноу. Великыи князь Дмитреи Иванович ходилъ ратаю на рязаньскою землю. А и иноую рать посылалъ на Моуром на князя безчестия.
В лѣто 6895. Приидоша князи Василеи Дмитреевич соузальскии да брать его князь Семенъ ратаю на Новѣгородѣ на Нижнии на дядю своего князя Бориса Костянтиновичя. Того же лѣта въ Смоленьсцѣ городѣ бысть моръ великъ, и около города по волости толко выидоша из города 5 человѣкъ, а городъ затвориша. Того же лѣта князь Василеи Дми // л. 245 трвич прииде из Орды от царя Тахтамыша месяца генваря въ 19.
В лѣто 6896. Соиде со владычьства владыка Алексѣи новогородьскии нездравия своего ради. А Поуминъ митрополитъ прииде изо Царяграда въдроугыерядъ. Тое же зимы мѣсяца генваря въ 17 Поуминъ митрополитъ постави Ивана Великомоу Новоугородоу на владычьство въ преименитои церкви святого велик(о)го архангела Михаила. Того же лѣта князь Лоугвеи литовскии, нареченныи въ святом крещеннии Семеонъ, присла послы своя в Великыи Новъгород, Овгимонта и Братошоу, хотя быти оу них в Новѣгородѣ и сѣсти на городкѣхъ, чим владѣлъ Наримонтъ. Того же годоу татарове взяша Переяславль.
В лѣто 6897. О житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановичи, царя роусскаго. Сии оубо великыи князь Дмитреи родися от благородноу и от пречестноу родителю, великого князя Ивана Ивановичя и матере великые княгини Александры, вноукъ же бысть князя великого Ивана Даниловичя, собрателя Роусьскои земли, и корени святого, и Богомь сажденнаго садоу отрасль благоплодна, и цвѣтъ прекрасныи царя Владимира, новаго Костянтина, крестившаго Роусьскоую землю, сродникъ же бысть новою чюдотворцю Борисоу и Глѣбоу, въспитан же бысть въ благочестии и въ славѣ, со всяцѣми наказании доуховными, и от самѣх пеленъ Бога възлюби. Отцю же его великомоу князю Иваноу Иванович(оу) оставлешю житие свѣта сего и приимшемоу небесная // л. 245 об. селения. Си же оста младъ сыи, яко лѣтъ 9, с любимым си братом своимъ княземъ Иваном Ивановичемъ. Потом же и мати его преставися великая княгини Александра, и пребысть единъ въ области великого княжения приемъшоу емоу скипетръ державы Роусьскыя земля и настолование земнаго царства и отчиноу свою великое княжение, по данѣи емоу благодати от Бога, чести же и славѣ. Еще же младъ сыи възрастом, но доуховных прележа дѣле сѣх, и поустошных бесѣдъ не творяше, и срамных глаголъ не любляше, злонравных человекъ отвращаашеся, а съ благыми всегда бесѣдоваше, божественыхъ писании всегда со оумилениемъ послоушааше, о церквах Божиих велми печяшеся, а стражбоу земли [Роусьскыя моужес]твом10 своим [держаше, злобою]11 отрочя [обрѣтаашеся]12, а оумомъ свершенъ всегда бывааше, ратным же всегда вь бранех страшенъ бываше, и многи враги встающая на ны побѣди, и славныи град свои Москвоу стѣнами чюдными огради, и во всемь мирѣ славенъ бысть яко кедръ в Ливанѣ оумножися и яко финикъ въ древесѣхъ процвете. Семоу же бывшоу лѣтъ шести на 10-ть, приведоша емоу на бракъ княгыню Овдотию от земля Соуздальскыя, дщерь великого князя Дмитрия Костяньтиновичя, от матери великые княгини Анны, и възрадовася вся земля Роусьская о совкоуплении брака его. По брацѣ же цѣломоудрены живяста съ оумилениемъ смотряста своего спасения, и въ чистъ совѣсти, крѣпости разоума предержа земное царство и къ небесномоу присягая, // л. 246 плотиоугодия не творяхоу, и акы кормьчии крѣпокъ противоу вѣтромъ волны миноуя, направляемъ вышняго промыслом, яко пророкъ на стражъ Божии смотрения, тако смотряше своего царствия, и оумножися слава имени его, яко святаго и великаго князя Владимира, вскипѣ земля Роусьская в лѣта княжения его яко же преже обѣтованная Израилю. И страхомъ господьства своего огради всю землю Роусьскоую отъ встока и до запада, хвално бысть имя его от моря и до моря, от рѣкъ и до конець вселенныя превознесеся честь его. Царие земьстии слышаще его оудивишася, врази же его взавидѣша емоу живоуще окрестъ его, и навадиша на нь нечестивомоу Мамаю, тако глаголюще: «Великыи князь Дмитреи московскыи себе именоуеть Роусьскои земли царя и пакы честнѣши тебе славою, соупротивно стоитъ твоемоу царствоу». Он же наваженъ лоукавными совѣтникы, иже християньскоую вѣроу держать, а поганых дѣла творяхоу. И рече Мамаи княземъ своимъ и рядцам: «Приимоу землю Роусьскоую и разорю церкви хр(и)стияньскыя, и вѣроу их на свою преложю, и велю кланятися своемоу Махметю. А идѣ же церкви были тоу ропати поставлю, а баскаки посажю по всѣмъ градомъ роусьскымъ, а князи роусьскыя избию». Акы преже Агагъ, царь Васаньскыи, похвалися на кивотъ завѣта Господня иже в Силомѣ, сице похвалився погибе самъ преже. И пославъ безбожный Мамаи преже себе на Роусь ратию воеводоу своего, окааннаго Бигичя, с великою силою и со многыми князи ордыньскыми. Се слышавъ великыи князь // л. 246 об. Дмитреи Иванович, и поиде в срѣтение емоу со многою силою Роусьскыя земля, и бися с погаными в Рязаньскои земли на рѣцѣ на Вожѣ, и поможе Богъ и святая Богородица великомоу князю Дмитрею Иванович(оу), а поганыя агаряне посрамлени быша, овии иссѣчени быша, а инии побѣгоша. Великии же князь Дмитреи Иванович възвратився с великою побѣдою, тако застоупаше свою очиноу, Роусьскоую землю, отъ поганых противнаго нахожения. Безстоудныи же Мамаи срама исполнися, в похвалы мѣсто безчестие прииде емоу. И поиде сам на Роусьскоую землю похвалився на великого князя Дмитрия Ивановичи, исполни сердце свое злаго безакония. Слышав же се князь великыи Дмитреи Иванович, въздохноувъ из глоубины сердца своего к Богоу и пречистѣи его Матери и рече: «О Пресвятая Госпоже Дево Богородице, Владычице, Застоупница и Помощница мироу! Моли Сына своего за мя грѣшнаго, да достоинъ боудоу главоу и животъ положити за имя Сына твоего и за твое, иноя помощница не имамъ, разви тебе, Госпоже. Да не порадоуют ми ся враждоующии ми бес правды, ни ркоуть погании: гдѣ есть Богъ их, на него же оуповаша. Да постыдятся вси являющи рабом твоим злая, яко азъ рабъ твои есмь и сынъ рабыня твоея. Испроси ми, Госпоже, силоу и помощь от святого жилища Сына твоего и Бога моего на злаго моего соупостата и нечестиваго врага. Постави ми, Госпоже, столпъ крѣпости от лица вражия, възвеличи имя хр(и)стияньское надъ погаными агаряны, и всегда посрами их».
И призва велможа своя и вься князи роусскыя земля, соу // л. 247 щая под властию его, и рече княземъ Роусьскыя земля и велможамъ своимъ: «Лѣпо есть нам, братие, положити главы своя за правовѣрноую вѣроу хр(и)стияньскоую, да не прияти боудоуть грады наши погаными, ни запоуст-ѣють святыа Божия церкви, и не рассѣяни боудемъ по лицю всея земля, да не поведени боудоуть жены наши и дѣти в полонъ, да не томими боудемъ погаными по вся дни. Аще за насъ оумолить сына своего и Бога нашего пречистая Богородице». И отвѣщаша емоу князи роусьстии и велможа его: «Господине роусьскыи царю! Рекли есмя тебѣ животъ свои положи™ слоужа тебѣ, а нынѣ тебе ради кровь свою пролиемъ, и своею кровию второе крещение приимемъ». И въсприим Аврамлю доблесть, помолився Богоу, и помощника имоуще святого великаго святителя чюдотворца Петра, застоупника Роусьскыя земли. И поиде противоу поганаго, акы древнии великыи князь Ярославъ Володимерович, на злочестиваго Мамая, втораго Святополка. И срѣте его в Тотарьскых полех на Доноу на рѣцѣ, и състоупишася акы силнии тоучи, блесноуша ороужия яко молния въ день дожда, ратнии сѣчаахоуся за роукы емлющеся, и по оудолиемъ кровь течааша, и Донъ рѣка потечяше с кровию13 съмѣсився. Главы же татарьскыя, акы камение валяшеся и троупия поганыхъ, акы доубрава посѣчена. Мнози же дост[о]вѣрнии14 видяхоу ангелы Божия помагающа хр(и)стияном. И поможе Богъ великомоу князю Дмитрею Иванович(оу) и сродника его святая моученика Борисъ и Глѣбъ, окаанны же Мамай отъ лица его побѣже; треклятый Святополкъ // л. 247 об. в пропасть побѣже. А нечестивыи Мамаи без вѣсти погыбе. Великы же князь Дмитреи Иванович възвратися с великою побѣдою, яко же преже Моисеи Амалика побѣди, и бысть тишина в Роусьскои земли. И тако врази его посрамишася. Иныя же страны слышаще побѣды даныя емоу от Бога на врагы, и всѣ под роуцѣ его поклонишася, расколници же и мятежници царства его вси погыбоша. Обычаи же имѣяше великыи князь Дмитреи Иванович яко же Давыдъ Богоотець и пророкъ Саоуловы дѣти помиловаше; и си великыи князь неповинныя любляше, а повинныя пращааше. По великомоу Иевоу, яко отець есть мироу, и око слѣпымъ, нога хромым, столпъ и стражь и мѣрило извѣсто кь свѣтоу, правя подвластныя, отъ вышняго промысла правление приимъ родоу человечю, всяко смятение мирское исправляше, высокопаривыи орелъ, огнь попаляя нечестие, баня мыющимся от скверны, гоумно чистотѣ, вѣтръ плевелы развѣвающе, одръ троудивъшимся по Бозѣ, троуба спящим, воевода мирныи, вѣнець побѣдѣ, плавающим пристанище, корабль богатьствоу, ороужие на врагы, мечь ярости, стѣна нероушима, зломыслящим сѣть, степень нероушимъ, зерцало житию, съ Богомь все творя и по Бозѣ побарая, высокыи оумъ, съмиреныи смыслъ, вѣтром тишина, поучина разоумоу. Князя роусьскыя во области своей крѣпляше, велможам своим тихооувѣтливъ в нарядѣ бываше, никого же не оскорбяше, но всѣхъ // л. 248 равно любляше, младых словесы наказаше, и всѣмъ доволъ подаваше, кь требоующим роуцѣ простираше. Аще дерзноу несрамно рещи о житии сего великого князя и царя роусьского Дмитрия Ивановичя, да се слышаще цари и князи наоучитеся тако творити, отъ оуныя бо версты Бога възлюби и доуховных предлежаніе дѣлехь, аще и книгам не оученъ сы добрѣ, но доуховныя книгы въ сердци своемь имяше. И се едино повѣмъ от жития его: тѣло свое чисто схрани до женитвы, церковь себѣ святомоу Доухоу съблюде нескверненоу, очима зряще часто къ земли, от нея же взятъ бысть, доушю и оумъ простираше кь небеси. Идѣ же лѣпо есть емоу пребывати. И по брацѣ совкоуплениа тѣло свое чисто же соблюде, грѣхоу не причастно, Христова апостола Павла сбысться реченное о немь: «Братие! Вы есте церкви Бога живаго». Яко же рече: «Вселюся в ня да похожи». Царскыи оубо санъ держаше, и ангельскыи живяше постомъ и малитвою, и по вся нощи стояше, сна же токмо мало приимаше, и паки по малѣ часѣ на молитвоу въстаяше, и подобоу благоу творяше все в берньнѣмъ телеси бесплотьных житие свершаше, землю Роусьскоую оуправляше, на престолѣ царстѣмъ сѣдя, яко пещероу въ сердци держаше, царскоую багряницю и вѣнець ношаше, а в чернечьскыа ризы по вся дни желаніе облещися, и по вся чясы честь и славоу от всего мира приимаше, а крестъ Христовъ на рамоу ношааше. Въ божественыя дни поста въ чистотѣ хранящеся, а по вся неделя святых таинъ причащаашеся, и преочистованоу доушоу хо // л. 248 об. тя представити пред Богомъ, поистиннѣ явися земныи ангелъ и небесный человекъ. Поживе лѣтъ съ своею княгынею Евдокѣею 20 лѣтъ и два лѣта въ цѣломоудрии, прижи сыны и дщери, и въспита въ благочестии. А вотчиноу свою великое княжение держаше лѣтъ 29 и 6 месяць, а всѣх лѣтъ отѣ рождества его 30 и осмь и 5 месяць; многи же троуды и побѣды по правовѣрнои вѣрѣ показа, яко инъ никто же. Потом разболѣся и прискорбенъ бысть велми, и пакы легчая бысть емоу и възрадовашася великая княгини и сынове его радостию великою и велможа его; и паки впаде в болшоую болѣзнь и стенание прииде въ сердце его, яко и вноутренимъ его торзатися, и оуже приближися ко смерти доуша его. В то же время родися емоу сынъ Коньстянтинъ. И призва к себѣ княгыню свою и сыны своя и бояры своя и рече: «Послоушаите мене вси, се азъ отѣхожю к Богоу моемоу. Ты же, драгая моя княгини, боуди чадом своим отець и мати, наказоующи их и оукрѣпляющи, и все по заповѣдем Господнимъ, послоушливомъ и покорливом быти, и Бога боятися и родителя своя честити, и страх ихъ держати въ сердци своемь вся дни живота своего. Потом же рече сыномъ своим: «Вы же, сынове мои, плодъ чрева моего, Бога боитеся, поминаите писание, чтите родителя своя, да благо вы боудеть, миръ и любовь имѣите межи собою. Азъ бо предаю васъ Богови и матери вашеи под страхомъ ея всегда боудете, обяжите заповѣдь мою себѣ на вы // л. 249 и свои, вькладаите словеса моя въ сердца своя. Аще ли не послоушаите родитель своих, помяните писание: клятва отча дом чадомъ разроушить, материе въздыхание до конца искоренить. Аще ли послоушаете долголѣтни боудете на земли, и въ благыхь пребоудеть доуша ваша, и оумножится слава домоу вашего, и врази ваши падоуть под ногами вашими, иноплеменници побѣгноуть от лица вашего, и облечится тягота земли вашеи, и оумножатся нивы ваша обилиемъ. Бояры своя любите, честь имъ достоиноую въздаваите противоу слоужению их, без воля их ничто же не творите, привѣтливи боудите ко всѣмъ слоугамъ своим, но все творите с повелѣниемъ родитель своих». Рече же и бояром своимъ: «Сберитеся ко мнѣ, да скажю вам еже сътворих в житии моемь: вѣдаете каковъ обычаи есть мои и нравъ, родихся пред вами, и при васъ възрастохъ, и с вами царствовахъ, землю Роусьскоую держахъ лѣтъ 29, а от рожения ми 40 лѣть; и моужествовах с вами на многи страны, и противнымъ страшенъ бых въ бранех, и поганыя низложих Божиею помощию и врагы покорих. Великое княжение свое велми оукрѣпихъ, миръ и тишиноу земли Роусьскои сътворих, очиноу свою с вами сблюдох, еже ми предалъ Богъ и родители мои, и вам честь и любовь даровахъ, под вами городы держахъ и великыя власти, и чада ваша любих, никомоу же зла сътворих, ни силою что отѣяхъ, ни досадих, ни оукорих ни разграбихь, ни изъбезъчьствовах, но всѣх любих и во чести держах, и веселихся с вами, с вами и поскорбѣх. Вы же не на // л. 249 об. рекостеся оу мене бояре, но князи земли моеи, нынѣ же помяните словеса моя и своя, еже рекли есте ко мнѣ въ время свое: должни есмы тебѣ слоужа и дѣтем твоим главы положити своя, и оукрѣпитеся истинною послоужити княгини моеи и чадом моим от всего сердца своего, во время радости повеселитеся с ними, и во время скорби не оставите их, да скорбь ваша на радость преложится, Богъ же мира да боудеть с вами». Призвав же первие сына своего князя Василия болшаго, и на старѣиши поуть предасть в роуцѣ его великое княжение, еже есть столъ отца своего, и дѣда, и прадѣдѣда со всѣми пошлинами; далъ есть емоу очиноу свою Роусскоую землю, и раздавалъ есть сыномъ своимъ городы своея вотчины по чястем, на чемъ имъ есть княжити, и землю имъ раздѣли по жреби[ю]15. Второмоу сыноу своемоу князю Юрию далъ есть городовъ: Звенигородъ со всѣми волостьми и с пошлинами, и Галичь, иже нѣколико было княжение Галичьское, со всѣми волостьми и с пошлинами. А третиемоу сыноу своемоу далъ князю Андр-ѣю городъ Можаескъ и дроугыи город Бѣлоозеро со всѣми волостми и с пошлинами, се же было нѣколи княжение Бѣлозерское. Четвертомоу сыноу своемоу князю Петроу далъ есть городъ Дмитровъ съ всѣми волостьми и с пошлинами. И тако оутверди златопечятаною грамотою. И целовавъ княгыню свою, и дѣти своя, и бояры своя, конечное целование давъ им и благослови их, и пригноу роуцѣ свои к персемъ, и тако предасть святоую свою доушю и непорочноую в роуцѣ истинѣ // л. 250 наго Бога месяца майя въ 19, на память святого моученика Патрекѣя на 5-и недели по Велицѣ дни в средоу долго вечера въ 2 часа нощи. Тѣло же его честное на земли остася, а святая его доуша въ небесныя кровы вселися. Егда же преставися благовѣрныи и христолюбивыи благородныи великыи князь Дмитреи Иванович всея Роуси, пресвѣтися лице его акы ангелоу. Видѣвши же княгыни его мертва на постели лежаща и восплакася горкымъ гласом, огненыя слезы изо очию испоущааше, оутробою распалающеся и в перси своима роуками бьющи, яко троуба рать повѣдающи и яко арганъ сладко вѣщающи; «Како оумре животе мои драгии, мене единоу, вдовоую оставивъ? Почто азъ преже тебѣ не оумрох? Како заиде свѣте очию моею? Гдѣ отходиши скровище живота моего? Почто не премолвиши ко мнѣ, цвѣте мои прекрасныи, что рано оуведаеши? Винограде многоплодныи, оуже не подаси плода сердцю моемоу и сладости доуши моеи. Чемоу, господине, не взозриши на мя, ни промолвиши къ мнѣ, оужели мя еси забыл? Что ради не взозриши на мя и на дѣти своя? Чемоу имъ отвѣта не даси? Комоу ли мене приказываешь? Солнце мое рано заходиши, месяць мои прекрасныи рано погыбаеши, звѣздо вьсточная, почто к западоу грядеши? Царю мои! Како приимоу тя или послоужоу ти? Гдѣ, господине, честь и слава твоя? Гдѣ господьство твое? Осподарь всеи земли Роусьскои былъ еси, нынѣ же мертвъ лежиши, никѣм же не владѣеши. Многыя страны примирилъ еси и многыя побѣды показалъ еси, нынѣ же смертию побѣ // л. 250 об. женъ еси, измѣнися слава твоя и зракъ лица твоего, премѣнися во истлѣние. Животе мои, како повеселюся с тобою? За многоцѣнныя багряница хоудыя сия бѣдныя ризы приемлеши, за царскыи вѣнець хоудымъ симъ платом главоу покрывавши, за полатоу красноую гробъ приемлеши. Свѣте мои свѣтлыи, чемоу помрачил ся еси? Аще Богь оуслышить молитвоу мою помолися о мнѣ, княгинѣ твоеи. Вкоупѣ жихъ с тобою, вкоупѣ и оумроу с тобою. ОУность не отиде от насъ, а старость не постиже насъ. Комоу приказывать мене и дѣти своя? Не много нарадовахся с тобою за веселие плачь и слезы приидоша ми, а за оутѣхоу и радость сѣтование и скорбь яви ми ся. Почто азъ преже тебе не оумрохъ, да бых не вѣдѣла смерти твоея и своея погыбели. Не слышиши ли, господине, бѣдных моих словесъ? Не смилят ли ти ся моя горкыя слезы? Звѣри земныя на ложа своя идоуть и птица небесныя ко гнѣздомъ летять, ты же, господине, от домоу своего некрасно отходиши. Комоу оуподоблюся? Остала бо есмь царя. Старыя вдовы тѣшите мене, молодыя вдовы поплачите со мною, вдовия бо бѣда горчѣе всѣх людеи. Како въсплачю или како възглаголю? Великыи мои Боже! Царь царемъ, застоупникъ ми боуди. Пречистая госпоже Богородице, не остави мене, и во время печяли не забоуди мене». И принесоша благовѣрнаго великого князя Дмитрия Ивановичя, всея Роуси царя, въ церковь святого великаго архангела Михаила, идѣ же есть гробъ отца его, и дѣда, и прадѣда, и пѣвши над нимъ обычное надгробное пѣние, // л. 251 и положиша его въ гробъ мѣсяца маия въ 20, на память святого Фалелѣя. И плакашася над нимъ князи и бояре, и архиепископи, и весь народ, и нѣсть такова, кто бы не плакалъ, и пѣния не слышети въ мнозѣ плачи. Бѣ же тоу гость митрополитъ тряпизоньскыи Феогностъ гречинъ, и Данило, владыка смоленьскыи, и Сава, епископъ сарьскыи, и Сергѣи, игоуменъ преподобныи старець, и разидошася многа плача наполнившеся. Пятыи же сынъ его князь Иванъ послѣ отца преставися. А шестыи сынъ его князь Костянтинъ, еже есть менши всѣх дѣтеи его, то четверодневноу емоу соущю по отцѣ оставшоуся. Семыи же сынъ его старѣишии былъ Данило, а тои преже отца преставися. О страшно чюдо, братие, и дива исполнено! О трепетное видѣние и оужасъ обдержаше! Слыши небо и вноуши земле! Како въспишоу или како възглаголю о преставлении сего великаго князя? От горести доуша языкъ связается, оуста загражаются, гортань премолка есть, смыслъ измѣняется, зракъ опоуснѣваеть, крѣпость изнемогаеть. Аще ли прем[ол]чю16 ноудит мя языкъ яснѣе рещи. Егда же оуспе вѣчнымъ сном великыи князь земли Роусьскыя Дмитреи Иванович, аеръ възмоутися, земля трясашеся и человеци смоутишася. Что ли нарекоу день тъ, день многия тоуги и скорби, и слезъ и вздыхания, тоуги и скорби мьноги? Народъ глагол(ю)ше: «О горе нам, братие! Царь царемъ оумре, господинъ владычьствоующимъ, солнце помрачается, лоуна облаком закрывается, звѣзда сияющая семоу мирру к западоу грядеть». Да си глаголю, // л. 251 об. поноудит мя слово писати житие сего, никто же не почюдится, еже помыслъ даяше сложению и рѣчи оутвержение, помощника бо представлю Бога похвалѣ святомоу, яко же глаголеться: «Богъ Авраамовъ, Исааковъ, Ияковль, преизлишния любве и добротели царя». Ничто же бо прилагая онѣхъ древних философъ елиньскых и повѣсти их, но положю достовѣрныя его похвалы, яко въ зерцалѣ имыи смѣси а разоумоу божественаго писания. Которых оубо в мирѣ, тако свѣтло и славно и чести достоино житие просия и имя възрасте над человекы? Красенъ бѣ взором и чистъ доушею, и свершенъ разоумомъ. Иномоу оубо ино сказание бываеть, на честь похвалы прилагая дроужня любы поноужаеть. Великомоу же семоу благочестия держателю отъ жития свѣтлости оукрашение и от прародитель святолѣпие, по великомоу Дионисию: «Говоръ водѣ вѣтром бываеть, мокрота земли солнцемъ погыбаеть, оумъ владѣтель чювьствиемъ человечьскимъ, и спряжениемъ чювьствия оумъ в сердци садъ вкореняеть сердце же плоды оумныи мироу подаваеть». Тако же и сии великыи князь Дмитреи Иванович знамянитъ въ родѣх бысть. Нѣсть оубо лѣпо инѣмъ родителемъ таково чадо родити, ниже оубо достоино таковомоу и чюдномоу чадоу отъ иных родителевъ родитися. Аще не бы смотрениемъ всѣхь17 Съдѣтеля Бога, кое ли приложение славѣ его сделаю? Ибо не мѣримо есть, яко ни море в него текоущих рѣкъ, есть бо и бес того полно. Иным бо человекомъ в начятцѣ похваление бываеть, // л. 252 иным же въ средовѣчьи, дроугомоу же въ старости. Сеи же весь с похвалою добродѣтели вся лѣта жития его сверши. Един же благочьстенъ родися, многым прародителемъ славоу прорасти, елико наидеть тако и тъ и не оусоумнюся рещи о немь: яко же во всю землю изиде слава его и в конець вселеныя величьство его. Комоу оуподоблю великого сего князя Дмитрея Ивановича, царя Роусьскыя земля, и настолника великомоу княжению, и собрателя хр(и)стияньскаго? Приидѣте, любимици, церковнии дроузи, к похвалению словеси, по достоянию похвалити держателя земли Роусьскои. Ангела тя нарекоу? Но во плоти соуща аггелскыи положилъ еси. Человека ли? Но выше человѣчьскаго соущества дѣло свершилъ еси. Первозданнаго ли тя нарекоу? Но тои приимъ аповѣдь съдѣтеля и престоупи. Ты же обѣты своя по святомъ крещении чисты сътвори. Иосифа ли тя нарекоу? Но того премоудрости ради людие Богомъ нарицаахоу. Тои же чистотоу сблюде и Богови рабъ обрѣтаашеся и Божии престолъ держа господинъ земли Роусьскои явися. Енохоу ли тя подоблю? Но тои преселенъ бысть на землю невѣдомоу, твою же доушю ангели съ славою възнесоша на небеса. Ноя ли тя именоую? Но тои спасенъ бысть в ковчезѣ отъ потопа, ты же съблюде сердце свое от помысла грѣховнаго, аки в чертозѣ в чистомъ телеси. Евера ли тя нарекоу, не примѣсившася безоумных языкъ ко столпотворению? Ты же столпъ нечестия разроушилъ еси в Роусьскои земли, и не премѣсивъ себе къ безоумнымъ // л. 252 об. странам на хр(и)стияньскоую погыбель. Авраама ли тя нарекоу? Но ты томоу вѣрою оуподобися, а житием превзиде паче оного. Исаака ли тя въсхваля, отц(о)мъ на жертвоу приготовлена Богоу? Но ты самъ доушю свою чистоу и непорочноу Богови жерътвоу принесе. Израиля ли тя възглаголю? Но тои съ Богомъ въсторзѣ боряшеся, и доуховноую лѣствцю провидяше, ты же, по бозе со иноплеменникы боряшеся, с нечестивыми агаряны и с поганою литвою, за святыя церкви, хр(и)стияньскоую оутвержая вѣроу, акы оноу доуховноую лѣствицю. Иосифа ли тя явлю, цѣломоудренаго плода и доуховнаго обладавшаго Египтом? Ты же въ целомоудрии оумъ держаше и владѣтель всеи земли Роусьскои явися. Моисея ли тя именоую? Но то и князь бысть единомоу евреискомоу языкоу. Ты же многия языки въ своемь княжении имяше, честию благодарения въ многыя страны имя твое превосия. Похваляеть бо земля Римская Петра и Павла, а Асииская Иоана Богослова, Индииская апостола Фомоу, а Ероусалимьская брата Господня Иякова, Андрея Первозваннаго все Поморие, царя Коньстянтина Гречьская земля, Володимеря Киевская со окрестными грады. Тебе же, великыи князь Дмитреи Иванович, вся Роусьская земля. Аз же недостоиныи не възмогох твоемоу преславномоу господьствоу. По достоянию хвалы приложити за гроубость моего неразоумия. ОУмоли оубо, святе, о родѣ своемь и за вся люди соущая въ // л. 253 области царства твоего, идѣ же доуховных отець паствины и вѣчное насыщение. Кое оубо сих насыщение оноя радости, красота раю паствины соуть, лице Божие видети! Toy пѣснь поюще ангельстии лици, тоу съдроужение велие бываеть с вышними силами, тоу сладкая честь от тоуждаго сего насилия изшедших, и тоу премоудрии лици пророкъ, и тоу соудия апостольскаго числа, и тоу безчисленых моученикъ воиньства, тоу исповѣдници свою мьздоу оусердно приемлють, тоу вѣрнии моужи кръпостию смысла похотѣние соуетно сего свѣта оумягчиша, тоу и святыя жены благымъ нравомъ моужьскыи полъ побѣдита, и тоу отроци, иже сдѣ чистотоу схранше, съ ангелы ликоствовахоу, тоу и старци, их же старость маломощныя створи, но сила добраго дѣяния не погоуби. Да с тѣми оубо святыми нам лѣпо есть жити и с тѣми радости насладитися, благодатию и человѣколюбием единароднаго сына твоего, с ним же благословенъ еси, съ пресвятымъ и благимъ и животворящим ти Доухомь, нынѣ и присно и в веки вѣком. Аминь.
Того же лѣта митрополитъ Пиминъ соиде с митрополия своеа таино без вѣсти въ Царьградъ. Того же лѣта в Новѣгородѣ приѣха князь Семенъ Олгердович на пригороды, на оуспление святыя Богородица. Тогда преставися Дионисии митрополитъ в Киевѣ лежить в печерѣ Феодосиевѣ. Князь Василеи Дмитреевич оуѣха от царя Тактамыша за Яикъ. Преставися архиепископъ новогородскыи Алексѣи, и положенъ бысть въ церкви святого Воскресения Христова // л. 253 об. в монастырѣ на Деревяницѣ.
В лѣто 6898. Преставися Поуминъ митрополитъ в Киевѣ. А Киприянъ митрополитъ прииде изо Царьграда митрополитомъ на Роусь. Того же лѣта сѣде на великом княжении князь Василеи Дьмитреевич. А с нимъ прииде из Орды посолъ силенъ именем ОУланъ царевичь, то и его посадилъ на великом княжении.
Княжение великого князя Василия Дмитреевичя всея Роуси. Новгородци послаша к великомоу князю Василию Дмитреевичю послы своя Юрия Семеновича, Аврама вноука, Кирила Андрияновичя. И докончаша миръ по старинѣ, и князь великыи присла в Новѣгородѣ намѣстника своего Остафия Сытоу. Того же лѣта ходиша Новогородци со княземъ Семеном Олгердовичем на пьскович ратию и сташа в Солци. И тоу пьсковьские послы приѣхаша и докончяша миръ, а за должникъ, и за холопъ, и за робоу, кто в поуть ходилъ на Волгоу, и не стояти пьсковичемъ, но выдавати их. Великого князя бояре Василия Дмитреевича Александръ Поле, и Александръ Белеоутъ, и Селиванъ приѣхаша в Новъгород из нѣмець со княжною Софиею с Витовтовою дщерию, а с нею князь Иванъ Олгимонтовичь; и стоявъ на Городищѣ, поѣхаша на Москвоу.
В лѣто 6899. Приѣха в Новѣгородѣ Киприянъ митрополитѣ киевскии и всея Роуси, а с нимъ владыка рязаньскыи.
В лѣто 6900. Оженися великыи князь // л. 254 Василеи Дмитреевич, поя за себе дщерь оу велико князя оу Витовта Софию. Того же лѣта на Тактамыша приходилъ царевичь ис Шамахиньскые земли, и бысть имъ бои силенъ. Ходи князь великыи Василеи Дмитреевичь в Ордоу ко царю Тактамышоу и выиде из Орды на великое княжение. И ходи под Нижнии Новъгород ратию и взя град за себе, а князи и княгини поима в полонъ, а князь Семенъ Дмитреевич оубѣжа в Ордоу. Того же лѣта проѣха князь Семенъ Ольгордович в Литвоу кь братии своеи.
В лѣто 6901. Ходи великыи князь Василеи Дмитреевич дроугые в Ордоу ко царю. И дал емоу царь новгородьское княжение, Нижнии Новъгород и Моуромъ, и Мещероу, и Тороусоу. Того же лѣта Махъмоутъ царевичь взялъ ратию Вяткоу. Тогда же преставися князь Борисъ Костянтиновичь. Великии же князь Василеи Дмитреевич и со княгынею своею ѣзди в Смолнескъ ко тьстю своемоу Витовтоу на повидание. Князь Олегъ ходилъ ратию к Любоутьскоу. А литва воевали Рязаньскоую землю. Король Ягаило далъ Витовтоу Литовское княжение великое. Приѣха в Новѣгородѣ князь Костянтинъ бѣлозерскии и прияша его. Великии князь Василеи Дмитреевич присла в Новѣгородѣ Ивана Всеволожичя и Данила Тимофѣевича о черномъ бороу и о грамотѣ, что целовали Новогородци, что к митрополитоу не зватися на Москвоу о соудѣхъ, а соудити было владыцѣ: «И вы к митрополитоу тоу грамотоу отъшлите, а целование митрополитъ с васъ // л. 254 об. соиметь». Новогородци же того не послоушаша, и в том ся оучинило розмирие. Великыи же князь Василеи Дмитреевич посла дядю своего князя Володимера Андрѣевича и брата его князя Юрия Дмитреевича ратию на Торжекъ и много повоеваша новогородских волостеи, а сами сѣдѣша в Торжкоу. Новогородци же совкоупишася ратию, а с ними князь Романъ литовьскыи да князь Костянтинъ бѣлозерски, и воеводы новогородьскыѣ и взяша городъ Кличенъ и ОУстюжноу, а изъ Заволочия двиняне взяша городъ ОУстюгъ, и много зла оучиниша. В18 то время с обѣ стороны много зла оучинилося. Новгородци же послаша к великомоу князю с челобитиемъ о старинѣ, а к митрополитоу грамотоу послаша целовалноую, и послы ѣздивше миръ докончаша по старинѣ. А митрополитоу грамотоу дали, митрополитъ же грамотоу вземъ рече: «Не боуди на васъ сего грѣха, что есте на сеи грамотѣ целовали. А архиепископа Ивана и весь Великии Новѣгородѣ благословляю и пращаю». А от великого князя приѣхали послы Федоръ Кошка, Иванъ ОУда, Селиванъ и покрѣпиша миръ с Новогородци. Новогородци же даша великомоу князю черний боръ по всѣм новгородьским волостемъ. Митрополичю же послоу дали Дмитрею полъ четвертаста роублевъ, што митрополитъ благословилъ владыкоу Ивана и весь Новѣгородѣ.
В лѣто 6902. Приездилъ в Новѣгородѣ князь Андреи Олгордовичь. Ходиша Новогородци со княземъ Романомъ и со княземъ Костянтиномъ, и // л. 255 стояша под Пьсковом недѣлю. А в городѣ во Пьсковѣ бѣ же тогда князь Ондрѣи Олгордович и сынъ его князь Иванъ, и тоу оубиенъ бысть в заѣздѣ князь Иванъ копорьскии и Василеи Федорович, и иных много паде. И отидоша Новогородци мироу не вземше, ни города Пьскова.
В лѣто 6903. Бои бысть царю Темирь-Коутлоую с Тахтамышомъ, и прогна Тактамыша в Литвоу, а самъ сѣде на царстве. Приходилъ, царь Калочанъ, Андрониковъ сынъ, с тоуркы ко Царюградоу. И вьтѣха царь Маноуилъ съ грекы и съ фрязы, и прогони Тоуркы.
Взятие смоленьское от Витовта, иже лестию взял. Тое же осени великыи князь Витовтъ литовскыи собра силоу литовскоую и поиде, ратию творяся, на Темирь-Коутлоуя, а не на Смолнескъ, и промчеся слово то всюдоу, да ся бы смолняне не оплошили; а в то время князи в Смоленьскоу быша, а в разности враждоющися про отчиноу. И бывшоу Витовтоу под Смоленьском и выѣха к немоу князь Глѣбъ Святославич не во мнозѣ. Он же чьстивъ и одаривъ его и с любовию отпоусти с миром ркоуще: «А бы есте выѣхали всѣ князи братеникы ко мнѣ съ любовию по опасоу. Слышелъ есмъ, што есть промежи вами неодиначьство и недроужба велика и каково боудеть межи вами слово или какова пря и вы на мене сошлитеся, акы на третии. И азъ васъ право соужю». И тако створи над ними лесть и вызва их из города лестию, акы право хотя соудити. И раздѣлити им вотчиноу по жребию; они же, вѣроуяша словесемъ его лоукавым и выѣхаша к немоу с дары всѣ // л. 255 об. братеники Святославичи и всѣ князи смоленьскыѣ. Доиде же не остани единъ ихь в градѣ, но и с бояры своими. Он же поима их всѣх князей смоленьскых и посла въ свою земьлю литовскоую, а сам посадъ пожже, а люди многы полони. И тако все княжение смоленьское взя за себе и намѣстника своего посади — князя Ямонта, да Василия Борѣикова. Се первое взятие Смоленьскоу от Витовта месяца септября въ 28, а князь Юрии в то время бысть на Рязани оу тьстя своего оу князя Олга Ивановичя.
Взятие Новагорода Нижняго. Тое же осени князь Семенъ Дмитреевич соуздальскыи поиде ратию к Новоугородоу Нижнемоу, а с нимъ царевичь Ентякъ, да татаръ 1.000. Людие же затворишася в городѣ, а воеводы оу нихъ бѣхоу: Володимеръ Данилович, Григореи Володимерович, Иванъ Лихорь и бысть имъ бои. И отъстоупиша отъ города татарове и паки пристоупиша и тако по три дни бияхоуся и много людеи от стрѣлъ паде и по семь миръ взяша кр(е)стияне крестъ целовали, а татарове по своеи вѣрѣ даша правдоу што имъ крестиянъ не грабити, ни заимати, и потом татарове сътвориша лесть и ротоу свою измѣниша. И пограбиша всѣх кр(е)стиянъ нагых поущахоу. А князь Семенъ глагол(а)ше: «Не азъ творих лесть, но татарове, а яз в них нВ воленъ, а с них не могоу». И тако взяша град октября въ 25 и быша тоу двѣ недели. Дондѣже слышахоу великого князя, что на них хочетъ ити ратию. Они же побѣгоша к Ордѣ. И се слышавъ князь великыи // л. 256 Василеи Дмитреевичь и собравъ рать многоу посла брата своего князя Юрия Дмитреевича, и с ним воеводъ и старѣиших бояръ и силоу многоу. Он же шедъ, взя город Болгары великые и град Жоукотинъ и град Казань, и град Керменчюкъ и всю землю их повоева. И много бесерменъ и татаръ перебиша и всю татарьскоую землю плѣни; воеваша три месяци и възвратися со многою корыстию в землю Роусьскоую. Тое же зимы посылалъ великыи князь Витовтъ литовьскыи рать на землю рязаньскоую. Литва же повоеваша землю рязаньскоую и отидоша.
В лѣто 6904. Киприянъ митрополитъ киевскыи и всея Роуси постави Григория епископомъ Ростовоу и Ярославлю и Бѣлоуозероу и ОУглечю полю и ОУстьоугоу и Молозѣ. А с нимъ были на поставлении 5 владыкъ. Си же Григории 20 и 5 лѣтъ бысть епископомъ Ростовоу.
В лѣто 6905. Князь Василеи Иванович смоленьскы и Патрекѣи Наримонтовичь приѣхаша в Новѣгородѣ и прияша ихь Новогородци. Князь великыи Василеи Дмитреевичь и князь великыи Витовтъ послаша свои послы содиного к Новоугородоу, повелѣша им разверечи миръ с нѣмци. Новогородыди же того не послоушали, но отвѣтъ даша: «Намъ, господине, князь великыи Василеи Дмитреевич с тобою свои миръ, а с великымъ княземъ Витовтомъ инъ, а с нѣмци иныи». Двиняне же далися великомоу князю Василию Дмитреевич(оу). И князь великыи разверже миръ с Новогородци. Новогородци же послаша к великомоу князю Василию Дмитреевич(оу) владыкоу Ивана и посадника Богдана и // л. 256 об. Коурила. И князь великыи не прия владычня благословения, ни новгородьского челобития. Новогородци же крестъ целоваша заодинъ.
В лѣто 6906. Ходиша Новогородци за Волокъ ратию, воевода посадникъ Тимофѣи Юриевич, Юрие Дмитреевич, Василеи Синець и вои с ними 3.000. И повоеваша Бѣлозерские волости, и з города взяша окоупъ 60 роублевъ, и Коубеньскыя волости поимаша, и Галичьскыя взяша на щитъ, и ОУстюгъ повоевавъ пожгоша. А под Орлецем19 стояша месяць, бьючи порокы. Заволочяне оубиша с городка Левожкоу, новгородци же взяша Орлець и раскопаша. А на двинянехъ взяша окоупъ 2.000 роублевъ да 3.000 коневъ, а оу намѣстника великого князя оу князя оу Федора ростовскаго взяша присоудъ и пошлины, а самого поустиша в Роусь, а оу гостеи оу низовских взяша окоупа 300 роублевъ. А воеводоу двиньскаго Ивана Микитина приведше в Новѣгородѣ, скиноуша с мостоу, а братъ его Анфалъ оубѣжа на, поути въ ОУстюгъ, а Гарасима и Родиона постригоша в черньци. Того же лѣта ездиша на Москвоу к великомоу князю Василию Дьмитреевич(ю) послы Новгородьския: посадникъ Есифъ Захариинич, тысячьскыи Анания Костянтинович с челобитиемъ от Новагорода и взяша миръ. Того же лѣта приѣха в Новъгород великого князя Василия Дмитреевичя братъ князь Андреи. Того же лѣта преставися благовѣрныи князь Михаило тфѣрскии Александрович, въсприимъ мнишескыи чинъ, и положенъ бысть въ святомъ Спасѣ. Того же лѣта князь великыи Василеи Дмитреевич посылалъ брата князя Юрия в Казань // л. 257 на князя Семена. Того же лѣта оубиенъ бысть князь Романъ Юриевич на Шолонѣ и положено бысть тѣло его оу святого Спаса в Порховѣ.
Побоище великого князя Витовта со царемъ Темирь-Коутлоуемъ. Князь великыи Витовтъ Кестютиевич литовскии собра воя многы, вкоупѣ же с ним и царь Тахтамышь содиного своим двором, с ними же литва, нѣмци, ляхы, жемоть, татарове, волохи, подоляне, с ним же бѣ князеи числом 50, и бысть их ратных сила велика зѣло. И со всѣми сими полкы, воороужився и поиде на царя Темирь-Коутлоуя, со многими ратми ополчився, и оустремився на всю силоу татарьскоую. И похваляся на Ордоу Витовтъ глагол(а)ше: «Поидемъ, плѣнимъ землю Татарьскоую, побѣдимъ царя Темирь-Коутлоуя, возмемъ царство его и раздѣлимъ корысть его, посадимъ в Ордѣ на царствѣ его царя Тактамыша, а самъ сядоу на Москвѣ на великом княжении на всеи Роусьскои земли». Бѣ бо дотолѣ и преже того свѣща Витовтъ с Тактамышом вь единнои доумѣ глаголя: «Азъ тя посажю в Ордѣ на царствѣ, а ты мя посадитъ на великом княжении на Москвѣ и на всеи Роусьскои земли». И на том на всемъ поидоша татаръ воевати. В то же время приспѣ Темирь-Коутлоуи царь со многими полкы ратьными, и со князи своими ординьскыми, и со всею силою татарьскою, и срѣтошася съ Витовтом обои в полѣ на рѣцѣ на Воръскьлѣ, и бысть имъ бои великъ месяца авгоуста въ 12 день. Надолзѣ же биющимся имъ, и поможе Богъ татаром, и одолѣ царь Темирь-Коутлоуи, и побѣди Витовта и всю силоу литовскоую. И побѣже Витовтъ в малѣ дроужинѣ, и по // л. 257 об. гнаша татарове въ слѣдъ бѣжащих. А Тактамышь царь тако же бѣжачи и оттолѣ много пакости оучинилъ Литовьскои земли. Погании же татарове на великом томъ побоищи побиша много князеи литовскихъ и воеводъ, и боляръ великых, и хрестиянъ много, и литвы, и немець, и ляховъ, и иных людеи многое множество безчисленое паде, тогда мало их осталося. Царь же Темирь-Коутлоуи пришед к городоу Кыевоу и взялъ с города окоупъ 3.000 роублевъ литовскымъ серебром, и силоу свою распоусти всю воевати землю литовскоую. И ходиша рати тотарьския воюющи, даиже и до Великого Лоучьска, много городовъ поплѣниша, и много странъ повоеваша, многоу из гибель царь сътвори земли Литовскои, и отъиде въ свою землю. А се имена избитых князеи литовских: князь Андрѣи полотьскыи Олгордовичь, братъ его князь Дмитреи бряньскыи, князь Иванъ Дмитреевич Киндырь, князь Андрѣи, пасынокъ Дмитреевъ, князь Иванъ Евлашкович, князь Иванъ Борисович киевскии, князь Глѣбъ Святославич смоленьскыи, князь Левъ Корьядович, князь Михайло Василиевич, братъ его князь Семенъ, князь Михаило подберезьскыи, братъ его князь Александръ, князь Михаиило Данильевич, братъ его Дмитреи, князь Феодоръ Патрекѣевичь волыньскыи, князь Ямонтѣ Толоунтович, князь Иванъ Юриевич бѣльскии, князь Выспытко краковьскии.
Преставление князя Михаила тферского. По оспожинѣ дни князь Михаило Олександрович тфѣрскыи разболѣся, и бысть емоу болѣзнь тяжка, изнемогаше добрѣ. ОУже и грамотоу доушевноую повелѣ писати, оуже бо мало владѣа // л. 258 ше собою. И в то время приидоша послове изо Царяграда, их же бѣ посылалъ ко Царюградоу съ милостынею, Данило протопопъ съ инѣми, привезе емоу от патриарха благословение и поминокъ, иконоу патриарховоу: на неи же бе написано страшныи соудъ. Он же повелѣ владыцѣ Арсению со всѣмъ сборомъ, съ игоумены, с попы, и дьяконы со кресты и с кандилы и съ свѣщами срѣтити честно святоую тоу иконоу и пѣти молбены. И самъ вста отъ постеля своея, акы забывъ болесть свою. И чюдо бъ зѣти: обновися яко орелъ юностию, акы не чюяше ни старости, ни болести. И стрѣте иконоу на своемь дворѣ оу церкви святого Михаила и начя целовати любезно святоую тоу иконоу. И повелѣ сътворити пиръ великъ, и позва на пиръ епископа своего Арсения, и архимандриты, и игоумены, попы, и дьяконы, и весь причетъ церковныи, и отъ мнишьскаго чиноу нищих и от бѣлець нищих и оубогых, хромых, слѣпых и вредных, и поноудися вечеряти с ними вкоупѣ, бяше бо оуже велми изнемогая, поддержахоуть его. И потом испивъ ко всѣм и начя пращатися со всѣми, преже со священнымъ чином, и комоуждо их из своея роуки подавъ чашоу и целоуя их, ко всякомоу глагол(а)ше: «Простите мя и благословите». Они же надолзѣ не могоуще ся оудержати, целоующе его жалостно плакахоу по немь. И тако всѣх по рядоу целовавъ, от мала и до велика, и отъпоусти я. Они же дряхли идоуще плачющеся. Послѣди же целоваше своих дѣтеи, боляръ, и слоугъ, и домочадых. И оучяше дѣти своя, веля имъ имѣти обычяя благыя, боголю // л. 258 об. е и милостыню, правдоу, моужество, цѣломоудрие, братолюбие, и заповѣда имъ брат20 брата честити и любити, а старѣишаго брата всѣм слоушати: «И вы, братие моя бояре, въспоминаите моимъ дѣтем, чтобы жили в любви, яко же оуказах имъ и раздѣлих комоуждо ихь часть отчины: сыноу князю Иваноу и его дѣтем Олександроу и Иваноу: Тфѣрь, Новы городокъ, Ржевоу, Зоубцевъ, Радиловъ, Выбрынъ, Опокы, Верътязинъ городокъ. А князю Василию Борисовичю и сыноу его княю Иваноу: Кашинъ, Коснятинъ; а сыноу Федороу два городка Микоулина и с волостьми. Яко же написавъ грамотоу доушевноую, почемоу княжити и жити и не престоупати моего слова и моея грамоты доушевныя». И вьставъ поиде въ церковь вь сборноую въ святыи Спасъ и бивъ челомъ великомоу Спасоу и пречистѣи его Матери и святомоу архаггелоу Михаилоу и потомъ начя гробомъ кланятися, своего дѣда гробоу великого князя Михаила Ярославичя и своего отца гробоу Александроу Михаиловичя. И пришед кь столпоу, иже на правои сторонѣ, идѣ же бѣ написано Авраамъ и Исаакъ, Ияковъ, и под тѣмъ столпом повелѣ гробъ себѣ сѣщи, а сам поиде вонъ ис церкви. И вышед изъ двереи церковных, ста на степени и бѣ народа многое множество. Онъ же к ним поклонися смиреномоудрия и любве образъ показа, прощения отъ всѣхъ отъ нихъ прошааше глаголя: «Братие! Простите мя и благословите вси». Они же, яко единѣми оусты со восклицаниемъ плачюще и глаголюще: // л. 259 «Богь простит тя, добрыи нашь княже господине!» Бяше бо тогда видѣние зрака его на дряхлость измѣнися и свѣтлость лица его преложися на блѣдость, от многыя истомы и от великыя емоу болѣзни». И оттолѣ поиде по степенемъ доловь, князи же сынове его и бояре мняхоуть паки на свои дворъ поитти хощеть. Он же кажа роукою повелѣваше вести себе в монастырь. Княгини же его Овдокѣя с прочими княгинями и снохами, тако же сынове его и вноучята, бояре и слоуги то от него слышавше, великъ плач створиша. Он же тако и поиде в лавроу святого Афонасия. Они же вси проводиша его с плачемъ. И в том часѣ повелѣ пострищися во мьнишьскыи чинъ, и постриженъ бысть роукою преподобнаго Арсения, епископа тфѣрскаго, авгоуста въ 20, и наречено имя емоу въ мнишеском чиноу Матфѣи. И пребысть в манастыри 7 днии, в тыи же день преставися благовѣрный и христолюбивыи Михаило сынъ Александровъ, вноукъ Михаиловъ, правноукъ великого князя Ярослава Ярославича. И бысть всѣх днии жития его лѣт 66. И отиде от жития сего к Богоу авгоуста в 26 день во вторникъ на ночь в коуроглашение. А въ гробъ заоутра в средоу положенъ бысть въ своеи отчинѣ въ градъ Тфѣри въ сборнои церкви въ святомь Спасѣ. И многъ плачь бѣ всемоу градоу в отъ день. Си же князь бяше былъ тѣломъ великъ, бѣ бо крѣпокъ, и сановитъ, и смысленъ, взоръ имѣя грозенъ и преоудивленъ лише человека, боголюбивъ, любя чинъ церьковныи, пѣние церковное, и честь подавааше Божиимъ слоу // л. 259 об. жителемъ священником, милостивъ зѣло оубогимъ. Паче же всего любяше соудъ правъ, не на лица соудити, бояром не потакаше, но паче сиротам помагааше во всем, милостыню присно беспрестани творяше. Того ради и Богъ оудиви милость свою на немь, давъ емоу толь доброу и красноу жития кончиноу и вѣчная емоу память.
В лѣто 6908. Сѣде на княжении во Тфѣри князь Иванъ Михаиловичь. Явися знамение на небеси, помрачение въ солнци, и тма бысть, и солнце погибе, и явися серпъ на небеси, и потомъ явися солнце, кровавы лоучя испоущающи с дымомъ месяца октября, на память святыя моученицы Анастасии.
В лѣто 6909. Месяца авгоуста князь Юрие Святъславич да князь Олегъ рязаньскыи приидоша кь Смоленьскоу, а в городѣ Смоленьскоу бысть мятежь и крамола, овии хотяхоу Витовта, а дроузии отчичя князя Юрия. Князь же Юрии сослася с горожаны съ Смолняны. Смолняне же не могоуще терпѣти насильства отъ иновѣрных от ляховъ и прияша князя Юрия, и предашася и град отвориша. А князь Романъ Михаиловичь бряньскыи тоу тогда сѣдѣлъ от Витовта, и оубиенъ бысть жалостно ноужною смерти, а княгиню его и дѣти отъпоустиша, а намѣстници Витовтовы поимаша, а бояръ, которыѣ отчичя не хотѣли князя Юрия или бряньскых или смоленьскыхь, тѣхь всѣхь посѣкоша. И тако князь Юрие взя Смолнескъ свою отчиноу и сѣде на столѣ въ своеи отчинѣ. Князь великыи Витовтъ тое же о // л. 260 сени приходилъ ратию кь Смоленьскоу на князя Юрия. И стоя много днии под Смоленьскомъ и не возма города, поиде вь свою землю, вземъ перемирие. А въ Смоленьцѣ крамола бысть, людеи много посѣкоша. И моръ бысть на люди.
В лѣто 6910. Вь Великое говѣние месяца марта являшеся нѣкако знамение на небеси, в вечернюю зарю на западѣ, звѣзда не мала, акы копеинымъ образомъ, верхоу же ея лоучь сияше, иже на въстоцѣ въсходящи, а на западѣ лѣтнемъ являшеся юже видѣхом весь месяць. Того же лѣта ходи князь Рославъ Олгович рязаньскыи на Брянескъ ратию. И срѣтоша его князи литовския Лоугвении, Александръ Патрекѣевич стародоубьскыи. И бысть имъ бои оу Любоутьска, и поможе Богъ княземъ литовскимъ побиша рать рязаньскоую, и тоу изнимаша князя Рослава, и приведоша его ноужею к Витовтоу, и сковавше его, ведоша в темницю, глаголемоую тюрмоу. И пребысть в такои ноужѣ и в ыстомѣ 3 лѣта, дондеже Витовтъ взя окоупъ на немь 2.000 роублевъ и отпоусти.
В лѣто 6911. Повелѣниемъ Витовтовым князь Лоугвень прииде ратию к Смоленьскоу городоу и к Вязмѣ; и Вязмоу взя, а князя Ивана Святославичя изнима и приведе в Литвоу. Того же лѣта князь Иванъ тфѣрьскыи посла рать х Кашиноу на своего брата князя Василия. Князь же Василеи прибѣжа на Москвоу. И смири их князь великыи Василеи Дмитреевич московьскыи.
В лѣто 6912. Князь великыи Витовтъ съ // л. 260 об. Олгордовичи, с Кербоутом, с Лоугвениемъ и съ Швитригаилом, и со всею силою, прииде ратию кь Смоленьскоу. А князь Юрии затворися въ гарадѣ со всѣми людми. Витовтъ же весноу всю стоя, колько бився и троужався, не може его выстояти, и поушками бивъ град, бѣ бо Смоленескъ крѣпокъ велми, 7 недель стоявъ, и потомъ по Велицѣ дни отстоупи прочь. А по зажитиемъ и по волостемъ Смоленьскимъ много зла сътвориша. Князь Юрии Святославичь сослався с великим княземъ Василиемъ Дмитреевичемъ московскимъ и выѣха из города не во мнозе бояръ, а княгиню свою с бояры своими оставивъ в Смоленьскоу и приказа имъ ждати себѣ на первыи срокъ и на дроугы, и на третии, а самъ приѣха на Москвоу билъ челомъ великомоу князю Василию Дмитреевичю слоужити, даючися емоу сам и со всѣмъ своим княжениемъ. Князь же великыи Василеи не прия его, ни всего его княжения Смоленьского, не хотя измѣнити Витовтоу. Егда же бысть князь Юрии на Москвѣ, а в то время Витовтъ собравъ силоу многоу, и ста оу Смоленьска. Гражане же не могоуще терпѣ⊥ти в градѣ въ гладѣ пребывати, от изнеможения и всякия истомы град Смоленьскъ предашася Витовтоу. И се бысть послѣднение плѣнение Смоленьскоу отъ Витовта, в Петрово говьние месяца июня въ 26. И тако Витовтъ взя град и все смоленьское княжение за ся, и княгыню Юриевоу изнима, и посла в Литовскоую землю, а князей смоленьскых пои // л. 261 ма, а бояръ, кои добра хотѣли своемоу князю Юрию, а тѣх разведе и расточи, а иных премоучи, а въ Смоленецѣ своя намѣстникы ляхы посади, ляхомъ предасть градъ предержати. А по князя по Юрия посла на взискание его. Князь же Юрии то слышавъ, съ своимъ сыномъ со княземъ с Феодоромъ, съжалиси в горести доуша, и побежа с Москвы в Новѣгородѣ в Великыи, и тамо Новогородци прияша его с миром. Того же лѣта преставися князь Василеи соуздальскыи.
В лѣто 6913. Князь великыи Василеи Дмитреевич посла рать в тотарьская мѣста на взискание князя Семена Соуздальскаго, дабы его гдѣ обрѣсти самого или княгиню его или дѣти его, или бояръ его. Крыаше бо ся бѣгая в тотарьских мѣстех, а оу князя великого ратеи воеводы: Иванъ Оуда Андрѣевич, Федоръ Глѣбовичь. И идоша на мордвоу и наѣхаша княгиню семеновоу Александроу в татарьскои земли, на мѣстѣ нарицаемѣмъ Чибирца. Toy изнимаша ю оу святого Николы. Церковь же тоу поставилъ нѣкоторыи бесерменинъ именем Хазибаба. Они же абие имше и ограбиша ю и приведоша на Москвоу с дѣтми. И пребысть тоу на дворѣ Белеоутовѣ дондѣже князь Семенъ покорився, помирися, занеже тогда бѣ в ординьскых мѣстех. Слышав же, что княгини его с дѣтми изнимани и казна его взята и сослася с великимъ княземъ вниде в покорение и приѣха из Орды на Москвоу князь Семенъ и добилъ челомъ князю великомоу и взя миръ. И поѣха с Москвы князь Семенъ и со княгинею и с дѣтми на Вяткоу, но боленъ сыи и пребывъ на // л. 261 об. Вяткѣ 5 месяць и пакы разболѣся и преставися рабъ Божии князь Семенъ Дмитреевич Соуздальскь на память преставления нового чюдотворца и святаго пресв(я)щеннаго Петра митрополита. Иже много претерпѣ истомы21 в Ордѣ и на Роуси, добивался вотчины своея. Осмь лѣтъ слоужилъ по рядоу в Ордѣ четырем царемъ: первомоу Тахтамышю, второмоу Аксакоу, третиемоу Темирь-Коутлоую, четвертомоу Шадибѣкоу. А все то поднимая рать на московьского великого князя, како бы наити свою вотчиноу новгородское княжение. И того ради много троуда подъя, не обрѣтая покоя ногама своима, и не оуспѣ ничтоже, но акы в соуе троужаяся. Соуетно бо есть спасение человечьское или не вспомяноу писания глаголющаго, его же хощеть Богъ поставляет князя и властелина и землидержца. Того же лѣта бысть на Москвѣ чюдо в домоу Тютрюмовѣ, от иконы святыя Богородица и святого чюдотворца Николы иде моуро. Того же лѣта князь великыи Витовтъ взя воиною на мироу пьсковьскии городокъ Коложе, а пьсковьскоую22 крестноую грамотоу присла в Новѣгородѣ и стоя под Вороночемъ 2 недели и отиде волости их повоева, а люди посѣкъ, а иныѣ въ полонъ свелъ. И пьсковичи жаловашася Новоугородоу на Витовта про литовьскоую воиноу. Новогородци же не меча братии своее молотшие пьсковичь, послаша к ним в помочь воеводы Александра Костянтиновичя, Афонасия Есифовичя, Фомоу Трощѣикина с воемъ. // л. 262 Они же приѣхавше въ Пьсковъ, пьсковичи же отслали их к Новоугородоу, а сами ѣхавше на крестномъ целовании повоеваша села ново городьская, Лоукы и Ржевоу.
В лѣто 6914. Князь великыи Василеи Дмитреевич разверже миръ съ великим княземъ Витовтомъ за пьсковичи, и ходи противоу Витовта, воевашася межи собою по три лѣта. Того же лѣта князь великыи пошолъ впервые противоу Витовта на Плавоу.
Мѣсяца септября въ 16 преставися преосвященныи митрополитъ киевскии и всея Роуси Киприянъ, а былъ въ митрополитѣх въ святительствѣ лѣтъ 30 бес полоутретия месяца. Проводиша его честно весь град и епископи слоужиша над нимъ: Григореи, епископъ ростовскии, Иларионъ, епискоупъ коломьскыи23, Митрофанъ, епископъ соуздальскыи, архимандрита, и игоумени и весь съборъ священьичскыи, пѣвъше над нимъ обычное надъгробное пѣние и положиша его въ сборнои церкви святыя Богородица на Москвѣ. В неи же есть гробъ Петра митрополита и Феогноста, тоу же и сего положиша на правои странѣ в стѣнѣ, по его повелѣнию. Си же митрополитъ в старости велицѣ бывъ и разболѣся на Голенищевѣ, идѣ же есть церковь его опришняя, поставлена во имя святых трии Святитель, иде же и часто любяше бывати, яко бѣ мѣсто тихо и безмятежно, и покоино. Тамо разболѣся и боленъ лежаше нѣколико дни и тоу и преставися. Преже преставления своего за 4 дни написа грамотоу незнаемоу и страннолѣпноу, акы пращалноую, и аки въ образъ // л. 262 об. прощения, рекше всѣх пращая и благославляя и от всѣхъ прощения и благословения требоуя, се же мню яко конечнаго ради любомоудрия и цѣломоудрия. И сине отходя сего свѣта заповѣдаше епискоупом и соущимъ тоу приставником глаголя: «Егда мя въ гробъ вкладаючи, тогда сию грамотоу надо мною прочтите вслоухъ людем». Еже и бысть, еже и сътвори преподобныи епископъ Григореи ростовскии, прочте ю велегласно, да боудеть оуслышано въ оушию всемоу народоу. И въ негда чтоущоу емоу, тогда мьногих отѣ предстоящих на слезы подвиже. Бяше та грамота писано тако: «Во имя святыа и живоначальныя Троица. Азъ грѣшныи и смиреныи Киприянъ митрополитъ смотрихъ, яко постиже мя старость, впадох бо в частыя и различныя болѣзни, ими же нынѣ сдержимъ есмь, человеколюбнъ от Бога казнимъ, грѣховъ моих ради. Болѣзнемъ нынѣ оумножившимся на мя, яко же иногда никогда же ничто же ми възвѣщающе ино, развие смерть достоино разсоудих, яко же в завѣщании нѣкая потребная мнѣ отчасти писаниемъ симъ изъявити. Первое бо исповѣдаю святоую Богопреданоую апостольскоую вѣроу и православия истинное благочестие, въ святоую Троицю и прочяя священная апостольская повелѣния, святыя Божия церкве предания Цѣла и неподвижима того благодатию сблюдати, яко же исповѣданиемъ моимъ написано, то и предах, внегда вначалѣ святитель роукополагахся по обычаю. Святымъ и благославнымъ // л. 263 и правовѣрным царемъ хр(и)стияньскымъ, и елици отидоша сего жития по моемь поставлении и елици еще живоуть, и всѣмъ вкоупѣ подаю еже о святомъ Доусѣ чистое прощение. К сим же и святѣишимъ и вселеньскым соущим, тако же и священнѣишимъ митрополитом всѣмъ преставлешимся и живым даю любовь обычноую и послѣднее и конечное целование и прощение, а самъ того прошю от нихь полоучити. Благородномоу и хр(и)столюбивомоу о святѣмъ Доусѣ възлюбленомоу сыноу моемоу князю великомоу Василию Дмитреевич(оу) всея Роуси даю миръ и благословение и послѣднее целование, и съ его материю, и съ его братиею, и съ его княгинею, и съ его дѣтми и съ их княгинями и съ их и дѣтми; великимъ княземъ роускымъ даю мироу и благословение. Тако же и боголюбивым епископомъ, соущимъ под предѣлом нашея церкове в роусьскои митрополии, преже преставлешимся и еще живымъ соущимъ, даю благословение и прощение, а от нихъ того же прошю и самъ полоучити. Священноиноком же и всемоу священьскомоу чиноу и елици оу престола Господня слоужать, всѣмъ даю благословление и прощение и любовь. Благочестивымъ княземъ, великымъ же и малымъ, преже преставлешимся в лѣтехь наших, тако же даю благословение и прощение и молюся Господоу Богоу, да простить имъ вся согрѣшения, елика и ти яко человеци согрѣшиша. Бояромъ, великим же и малымъ, и с женами и с дѣтми и всемоу хр(и)стияньскомоу народоу оставляю имъ миръ и благословение. Иноком же всѣмъ вкоупѣ, елици в ра // л. 263 об. зных мѣстех живоуть, и всемоу притчоу церковномоу миръ оставляю и благословение. Аще ли боудоу кого во опитемию вложилъ или невниманиемъ или паки благословеною виною, а не боудеть поискалъ благословения и разрѣшения, а в томъ забытии оучинилася смерть, или боудоу кого оучилъ, а онъ боудеть ослоушался, всѣх имѣю о святѣмь Доусѣ разрѣшены и прощены и благословны, и молюся человеколюбию Богоу, да отъпоустить имъ. А понеже сочтох лѣта своя, отнелѣ поставленъ бых в митрополиты, и обр-ѣтошася числомъ яко 30-е лѣто течеть к приходящемоу месяцю декамврию въ 2 день, и толикимъ лѣтом прошедшим, и аще боудеть на мя кто поропталъ или паки явно всталъ от епископьскаго саноу, или от иночьскаго, еще же и священьскаго, или кто мирских совкоупился боудеть с ними, и елици отъ нихъ познашася, и пришедше ко мнѣ испов-ѣдашася и прияша прощение и раздрѣшение, прощени соуть и раздрѣшени отъ того часа и да не вмѣнить имь Господь грѣха, но да отпоустить имъ. А елици или стыдяся мене, или в забытии приидоша, или въ небрежении положиша, всякъ и же есть, священници, или инокъ, или мирьстии, моужескъ полъ и женьскъ, да боудоуть прощени и благословлени и да не вмѣнится имъ, занеже то мое есть, и в мене предтокноушася и моея области то разрѣшити. И елици иже възлюбиша насъ и помиловаша насъ, [Господа ради]24, в ноужах наших и вь троудных хожении наш[их]25, // л. 264 и в поутех в различных землях, христоименитии людие, и велможи, и бояре, моужи и жены, да боудоуть и ти прощени и благословени, и помиловани отъ Бога человеколюбца, да въздасть имъ Господь по сердцю ихь. А доушю свою и домъ святыя Богородица приказываю о святѣмь Доусѣ възлюбленномоу сыноу своемоу, князю великомоу Василию Дмитреевичю всея Роуси, какъ попечалоуеть, тако же и боаръ и слоугъ своих молодых людеи от мала и до велика, какъ пожалоуеть и поблюдеть. А миръ и прощение и благодать от Господа нашего Исоуса Христа со всѣми вами и мое благословение». А писана грамота си оу Трехъ Святителеи месяца септября въ 12 день, индикта 15, а не подписахъ немощи ради своея.
Тое же осени князь Юрии смоленьскыи отѣха из Новагорода на Москвоу. И князь великыи далъ емоу Торжекъ, и нъ тоу оубилъ неповинно слоужащаго емоу князя Семена Мьстиславичя Вяземьского и его княгиню ОУлияноу, оуязвивъ оканнымъ своимъ хотѣниемъ на его подроужие. Она же предобрая моужелюбица, моужескы спротивися емоу, иземши ножь, оудари его в мышцю на ложи его. Он же възьярився вскорѣ самъ, князя ея оуби, а самои роуки и ноги повелѣ отсѣщи и воверечи в рѣкоу. И бысть емоу въ грѣхъ и въ стоудъ великъ, и с того збѣжа к Ордѣ, не терпя горкаго своего безъверемяния и бесчестия. Тое же зимы промежи говѣния царь Шадибѣкъ оубилъ царя Тактамыша в Симбирскои земли. А Кортъ, местеръ римскыи, с нѣмци пришед ко Псковоу и отиде, а зло оучинивъ. Приѣха // л. 264 об. князь Петръ Дмитреевич в Новѣгородѣ на пособь на литвоу, и бысть в Новѣгородѣ 10 днии.
В лѣто 6915. Бысть знамение на Похрѣ, иде кровь от иконы святая Богородица. Того же лѣта князь Костянтинъ Дмитреевичь иде ратию на нѣмци со псковичи и много зла оучинися немецьскои земли: овых посѣкоша, множество и полониша и взяша немецьскыи град Порхъ. Новогородци же испросиша оу великого князя оу Витовта князя Семена Лоугвеня, и дасть имъ. Новогородци же даша емоу пригороды. Преставися князь Юрии смоленьскыи на Въздвижение честнаго креста не въ своеи отчинѣ, но на чюжеи сторонѣ во изгнании. А своего княжения лишенъ и своеи княгини и своихъ дѣтеи, но в рязаньскои земли в поустыни в манастырѣ оу нѣкоего христолюбца игоумена Петра и тоу неколико днии поболѣ и преставися и проводиша его честно. Князь великыи Василеи Дмитриевич воевася с великым княземъ Витовтомъ. Литва взяли Одоевъ, а оу Вязьмы оу города стояша князя великого рати, и не взяша. И миръ взя князь великыи с Витовтомъ. Того же лѣта Боулатъ Солтанъ Шадыбѣка царя Согна со царства, а самъ сѣде на царствѣ его.
В лѣто 6916. Приде князь Костянтиинъ Дмитреевичь в Новѣгородѣ, в великого князя мѣсто на Городище. На тоу осень прииде Едегѣи ратию к Москвѣ месяца ноября въ 30 день в пятницю и стоя оу Москвы 3 недели и поиде прочь, вземъ окоупъ 3.000 роублевъ, а городовъ взя: Переяславль // л. 265 Юриевъ, Дмитровъ и прочая волости повоева и до тфѣрискаго роубежа. Приела Едегѣи свою грамотоу к великомоу князю на Москвоу.
В лѣто 6917. Ходи Анфалъ на болгары и тамо около его рать побиша татарове, а самого изнимаша. Того же лѣта пьсковичи взяша миръ новогородьскимъ повѣлѣниемъ с великим княземъ Витовтомъ и с нѣмци. Того же лѣта преставися князь Данило во Пьсковѣ.
В лѣто 6918. Прииде изо Царяграда Фотѣи митрополитъ, поставленъ Киевоу и всеи Роуси, родомъ гречинъ; поставленъ патриархом Матфеом при цари Моноуилѣ, и прииде на Москвоу при великомъ князи Василии Дмитреевичѣ всея Роуси. Преставися князь Володимеръ Андрѣевич на Москвѣ и положенъ бысть въ сборнои церкови святого архангела Михаила. Того же лѣта бысть побоище королю Ягаилоу Олгердовичю, нареченныи Володиславъ, и князю великомоу литовскомоу Витовтоу Кестютиевич(оу) с нѣмци, с проусы, вь ихь земли Проусьскои межи городы Доубравны и Острода, и оубиша местеря и маршалка и коундоуры побиша, и всю силоу их немецьскоую побиша, и городы немецьскыя поимаша, но токмо 3 городы не взяшася королю и Витовтоу. И бысть тое осени, ходиша на три побоища с нѣмци, ляхомъ и литвѣ. Но немець избиша. А во всѣх тѣх побоищих много паде хр(и)стиянъ и литвы, и ляховъ, от немець избиено бысть. Стояша под Мариинымъ городомъ 8 недѣль, взяша же Мариина города два охабня, а вышняго третияго горо // л. 265 об. да не взяша. Ходиша же по Немецьскои земли полъдроугонатцаты недели. Того же лѣта князь Данило Борисович Нижнего Новагорода взя столныи город Володимерь, поплѣнивъ и пожже. А въ церкви святыя Богородица чюдотворноую иконоу пречистыа Богоматере одра, злато обоимаиша, и иныя многы иконы обоимаша, им же и нѣсть числа, отъ безбожных татаръ.
В лѣто 6919. Родися князю Лоугвению сынъ Ярославъ на Копорои, а во крещеннии нареченъ Феодоръ. Того же лѣта князь великыи Василеи Дмитреевич далъ дщерь свою княжноу Анноу въ Царьград за царевича Ивана Маноуиловичя. Пришедъ свия воиною и взяша пригород новогородскы Тиверьскыи, и новгородци то слышавъ скоро поидоша на Свѣю, толко за три дни по сеи вѣсти, со княземъ Семеном Олгордовичемъ. И приѣхавше въ Свѣискоую землю села их повоевавъ и пожгоша, а свѣи много иссѣкоша, а иных поимаша, а оу города оу Выбора, охабень взяша и пожгоша, на зборъ архангела Гавриила, и приѣхаша в Новъгород со множествомъ плѣна.
В лѣто 6920. Князь великии Василеи Дмитреевич ходи в Ордоу ко царю Зеледи-Салтаноу, Тактамышевоу сыноу. А князь Иванъ тфѣрскыи былъ в Ордѣ оу того же царя при великомъ князи Василии Дмитреевиче. Король Ягаило и Витовтъ, и Лоугвении вьскиноуша грамоты на Новѣгородѣ розметныя генваря въ 2. И рече король и Витовтъ: «Что были есте нам нялися, сложат ли нѣмци намъ, и вам было нѣ // л. 266 мцем тако же сложити, а с нами заодинъ стати. И мы о том посылали к вамъ бояръ Немира и Зиновия Братошичя о том, што в прежереченом словѣ стояти? И вы Немироу и Зиновию отвѣчяли: не можеть Новѣгородѣ того оучинити, какъ есмы с литовскымъ мирни, такъ и с нѣмци мирени. Мы князя Лоугвеня вывели к себѣ от васъ, а с нѣмци есмя миръ вѣчныи взяли и со оугры, и со всѣми нашими граничныкы мирни есмы. А вы слова своего забывь не сдержали, какъ были есте намъ нялися. Еще ваши люди нам лаяли насъ бесществовали и погаными звали. Еще же над тѣмъ, что нашего ворога оу собе держите княжа сына Юриева Святославича князя Федора прияли есте». А Лоугвень молвитъ: «Язъ с королемъ Ягаилом одинъ человѣкъ, толко имъ не любо, ино и мнѣ». И сложи целование к Новоугородоу Лоугвень. Князь Федоръ рече Новоугородоу: «О мнѣ с Витовтомъ не держите нелюбия». И отъѣха в Нѣмци.
В лѣто 6921. Створися знамение вь вотчинѣ князя Андрѣя Дмитреевичя от Можаиска за 15 верстъ. От иконы святыя Богородици явилося людемъ много прощения; слепым, хромымъ, и разслабленымъ и глоухимъ и инымъ многимъ исцѣление бысть, иже не можеть оумъ человѣчь сказати колико человѣколюбие Божие и какова милость Божия на людехь. Того же лѣта погорѣ городъ Тферь весь.
В лѣто 6922. Ѣздилъ от Новагорода послом к великомоу князю Витовтоу Юрие Онцифоровичь, и взя с Витовтомъ миръ по ста // л. 266 об. ринѣ, а к нѣмцемъ не нялся оттоузѣ слоужити.
В лѣто 6923. Воеваша татарове Елецьскою землю. Того же лѣта погорѣ Москва городъ и Смоленьскъ, тако же погорѣ городъ. Бысть знамение по всеи земли въ солнци месяца июня въ 7 бысть солнце все померкло ненамного и видети было всѣ звѣзды акы нощи. На тоу осень Богоу попоущешоу князю великомоу Витовтоу тако изволшоу по своемоу хотѣнию собравъ епископы хр(и)стиянскыя иже въ области его живоущии, Феодосеи полотьскыи, Исакии черниговскии, Дионисии лоцьскыи, Герасимъ Володимерьскии, Харитонъ холмьскыи, Евфимеи тоуровскии. И тѣми епископы постави Киевоу митрополита Григория Болгарина месяца ноября въ 15 день.
В лѣто 6924. Месяца марта въ 12 простилъ Богъ въ церкви святыя Богородици на Москвѣ оу гроба Петра митрополита человекоу нога прикорчена исцѣлѣ. А в неделю 2 поста марта въ 15 день оу человека роуцѣ исцѣлеша. Тое же весны месяца марта въ 22 в неделю средокрестноую Фотѣи, митрополитѣ киевъскии и всея Роуси, постави Сампсона архиепископомъ Новоугородоу въ церкви святаго архангела Михаила. А нареченъ бысть от митрополита Семеономъ, а на поставлении были съ митрополитом 5 владыкъ: Григореи ростовьскыи, Митрофанъ соуздальскыи, Антонеи тверскыи, Тимофѣи сарьскыи, Исакеи пермьскыи при великомъ князи Василии Дмитреевичи и при братии его князи Юрьи // л. 267 и князѣ Костянтинѣ. Того же лѣта повоеваша татарове около Киева и манастырь и Печерский пограбиша и пожгоша.
В лѣто 6925. Преставися князя великого сынъ Василия Дмитреевичя князь Иванъ на Москвѣ, и положенъ бысть въ церкви святого архангела Михаила. Того же лѣта из великого князя отчины Василия Дмитреевича ходи княжъ Юриевъ бояринъ Глѣбъ Семенович с новогородьскыми бѣглеци с Семеномъ Жадовскимъ, и с Михаилом Розсохинымъ и с юстюоужаны, и с вятчяны ѣхаша в насадех на Заволочьскоую землю, и повоева волость Борокъ Ивановых дѣтеи Васильевича, Ѣмцю и Колмогоры пожгли, и бояръ новогородьских изнимаша Юрия Ивановича и брата его Самсона. А Иванъ Феодорович и братъ его Афонасъ, Гавриил о Коурилович, Исакъ Андрѣевич соугнавъ их под Моржемъ на островѣ, братию свою Самсона и Юрия отѣяша и полонъ весь и с животы, а ихь отпоустиша. По грѣхом по нашим бысть в томъ лѣтѣ моръ великъ в Новѣгородѣ железою, и в Ладозѣ, и в Роусѣ, и в Порховѣ, и во Пьсковѣ, и в Торжкоу, и во Тфѣри, и в Дмитровѣ, и по волостемъ. Тое же зимы рече Григореи митрополитъ, нарицаемыи Цамъблакъ, князю великомоу Витовтоу: «Что ради ты, княже, самъ в вѣрѣ ляцьскои, а не въ православнои вѣрѣ хр(и)стияньскои?» И отвѣща емоу Витовт: «Аще хощеши не токмо мене единого видети въ своеи православнои вѣрѣ, но и всѣхь людеи невѣрных моея земля Литовския, то иди в Римъ и имѣи прю с папою и съ его моудрици. И аще их преприши, // л. 267 об. то вси мы боудемъ хр(и)стияне. И аще ли не преприши, то имамъ вся люди своя земля въ свою немецьскоую превратити вѣроу». И посла его в Рим съ своими бояры. О том Григории Цамъблацѣ Фотѣи, митрополитъ роусьскыи, писа: «Яко то мятежникъ церковныи зовется митрополитом киевскымъ, а поставленъ бысть от неправеднаго сборища в литовском Новѣгородцѣ, не избраниемъ святыхь отець, ни испытаниемъ сборнымъ, ни разсоужениемъ правилнымъ, ни роукоположениемъ святого патриарха, ни по преданию церковномоу». Но паче оучительскы и самозаконно поставление его съдѣявше, яко же в сонномъ привидѣнии играюще проявленнѣи си, спѣшаще гноуснии и меръзскаго оного поставляють, и въ священноую одежю непотребнаго несвященнѣ одѣвають, еже достоинъ възгласившеемоу, иже многаго стоуда и лоукавьства достойнаго, но мирьскыми властми и по хотѣнию своемоу и желанию обрѣте на пребывающаго мене митрополита по достоянию в животѣ. Яже о немь и первие явленна быша на сборѣ въ Цариградѣ, елико смоущение сътвори на Христовоу церковь, отъ святѣишаго вселеньскаго патриарха Евфимия и от божественнаго и священнаго сбора изверженъ бысть изъ саноу, от поповьства и проклятъ бысть. Сего же ради божественыи и священныи съборъ по слоучаю собрався, божественыя и священнѣишая и всечестнѣишая святители, митрополита и съ сими боголюбивии епископи. И соудомъ сих общих имѣемъ сего Цамъблака по божественымъ и священнымъ // л. 268 правиломъ извержена и отлоучена и проклята. Тако же и тѣх епископъ его съборища, того неподобнаго, яко осоуженых имѣемъ их, яко бо не по повелѣнию явишася божественых правилъ, но досадителеи преслоушатели отметни сим явишася, отъ единого по достоянию согласия лишишася божественныя съборныя и апостольскыя Христовы церкви, именоующеся святители без рассоужения святого великаго патриарха, но от мирскаго начала святительство прияша. Како то створилъ оканныи сии Цамблакъ, хто же оубо имѣетъ и священником исприобщается емоу [и]ли26 благословение его приемлеть, [а]ще27 епископъ боудеть, или священникъ28, или хто мирьскии чело[в]ѣкь29 и имѣемъ того извержена30 и проклята: прио[б]щаяися31 приобщинномоу, и сам тъ неприобщенъ есть. Вам же всѣмъ нашимъ елици не приобщишася безаконьномоу семоу делоу от безаконнаго сего Цамъблака во всемь никако же приобщаеми боудите гноушающася его, яко не священна, но осквернена. И аще и пишеть к вамъ и неприятно боуди вамъ32 писание его, аще и присылаеть к вамъ, тако и слова емоу не дадите отноудь, понеже то погоубление принесеть доушам вашимъ. И которыи оубо роукопологанъ от него, рекше поставленъ, и познаите его, и имѣите его извержена, яко того самого33 Цамъблака, и сих его и все еже онъ сътворилъ и сътворить, имѣите дѣло то яко же не бысть. ОУслышите вси иже любви с ними творяше! Како оубѣжати вамъ от гнѣва грядоущяго на них, или съ ними съводворяющися и // л. 268 об. оскверняющися в пищи или в питии, или в любовнѣи дроужбѣ? Како смѣете пристоупити божественнымъ и страшным таинамъ Христовымъ? И молю вашю любовь православныхь хр(и)стиянъ, еже не сходитися вам с тѣми ни в котором дѣиствѣ, ни в пищи, ни в питии, ни въ дроужбѣ, НИ ВЪ обѣты, ни въ мирѣ, ни в любви: понеже которыи сходяися с ними, чюжа себе створить церкви Божия. А милость Божия и наше благословение да боудеть со всѣми православными хр(и)стияны.
В лѣто 6926. Князь Дашко Федоровъ сынъ Острожьского такою кознию взялъ городъ Кременець князя великого Витовтовъ: в великии четвергь послалъ преже себе своих двоу человекъ Дмитрия да Илью, а с ними ся сговоря: «Предаитеся слоужити Кондратоу Проусоу, воеводѣ кременьскомоу. Егда же азъ приидоу ко градоу, и вы възводъ оттните, а мостъ положите». И они приѣха ввѣрилися емоу, и прия их любовию, а того съвѣта в них в невразоумѣни подержа. И Дашко приѣхалъ к городоу ночи в пятисотъ человекь, и тѣ его съвѣтници оу города възводъ отѣтяша, а мостъ положиша; Дашко же съ дроугы своими въѣха в городъ. Кондрата воеводоу оуби, а приставовъ Королевых и Витовтовых посѣклъ, а князя Швитригаила из желѣзъ высѣклъ сѣдѣвшаго полдевята года, и отѣтоле Швитригаило еде въ ОУгры взялъ Лоуческъ, да оу волыньскыхь бояръ полтораста конь отѣлоучивъ.
Того же лѣта бысть знамение от иконы святыя Богородица Покрова, а...
Примечания
1. Кириллическая цифра 80 (п) переделана из 8 (н).
2. После за поставлена палочка I, но без точек.
3. В слове приехали ли дополнено более светлыми чернилами над строкой.
4. После слова стоит непонятный значок, напоминающий палочку с запятой.
5. В слове твердыя ы заклеено при переплетении, восстановлено по другим спискам.
6. После слова зачеркнуто нии.
7. Ни ороужия его дописано сверху над строкой более светлыми чернилами.
8. В слове сбираеми ми затерто в результате повреждения бумаги, восстановлено по другим спискам.
9. В слове оучинилъ чи написано над строкой более светлыми чернилами.
10. В квадратных скобках — написанное тем же почерком на кусочке листа, подклеенного поверх основного листа с текстом.
11. В квадратных скобках — написанное тем же почерком на кусочке листа, подклеенного поверх основного листа с текстом.
12. В квадратных скобках — написанное тем же почерком на кусочке листа, подклеенного поверх основного листа с текстом.
13. Далее зачеркнуто смѣю.
14. В слове достовѣрнии досто написано на полях со знаком вставки тем же почерком, а о обрезано при переплетении, и восстановлено по другим спискам.
15. В слове жребию ю отрезано при переплетении, восстановлено по другим спискам.
16. В слове промолчю ол затерто, восстановлено по другим спискам.
17. Далее зачеркнуто всѣх.
18. Перед В оставлено место, скорее всего для киноварного А, которое есть в других списках.
19. Можно также прочитать как Рлецем.
20. Написано над строкой более светлыми чернилами.
21. Написано над строкой.
22. Первоначально читалось как пссковьскоую, где первое с переправлено потом в ь.
23. Сверху над словом черными чернилами надписано ен.
24. Слов Господа ради нет в тексте, но есть знак вставки, однако сама вставка обрезана при переплетении, восстановлено по другим спискам.
25. В слове наших их отрезано при переплетении, восстановлено по другим спискам.
26. В квадратных скобках то, что заклеено при переплетении, восстановлено по другим спискам.
27. В квадратных скобках то, что заклеено при переплетении, восстановлено по другим спискам.
28. В квадратных скобках то, что заклеено при переплетении, восстановлено по другим спискам.
29. В квадратных скобках то, что заклеено при переплетении, восстановлено по другим спискам.
30. В квадратных скобках то, что заклеено при переплетении, восстановлено по другим спискам.
31. В квадратных скобках то, что заклеено при переплетении, восстановлено по другим спискам.
32. Вам повторено дважды и зачеркнуто.
33. Далее зачеркнуто самого, в котором с переделано из ц.
Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |