Святослав Игоревич († 972)
В 964 г. Святославу исполнилось двадцать два года. Князь возмужал, и на сцену мировой истории вырвалась та сила, которая была призвана утвердить восточнославянское государство как мощнейшую державу. Недаром летописец посвятил юному Святославу восторженные строки:
«Князю Святославу възрастъшю и възмужавшю, начавои совкупляти многи и храбры, и легъкоходя, аки пардус, войны многи творяше. Ходя воз по собе не возяше, ни котьла, ни мяс варя, но потонку изрезав конину ли, зверину ли или говядину на углех испек ядяше, ни шатра имяше, но подъклад постлав и седло в головах: такоже и прочий вой его вси бяху.
И посылаше къ странам, глаголя — Хочю на вы ити». Святослав Игоревич решил расширить рубежи русского государства на северо-востоке. Летописец повествует:
«И иде на Оку реку и на Волгу, и налезе вятичи, и рече вятичем — Кому дань даете? — Они же реша — Козаром по щьлягу от рала даем».
Окские и волжские речные пути были для Киева весьма притягательны, ибо русская столица едва ли что имела от кипевшей в VIII—X вв. на тех реках торговли, а выгоды от обладания бассейнами верхней Волги и Оки сулили немалые. Но проблема в том крае для Киева была не в вятичах, а в запиравших низовья Дона и Волги городах и крепостях Хазарского каганата. Именно эта сила безраздельно контролировала торговые пути, ведшие в Персию, Среднюю Азию и далее в Индию и Китай.
И в 965 г. Святослав вывел русскую армию в большой поход на восток.
Выше писалось, что в 834 г. греческие инженеры выстроили на нижнем Дону крепость Хазарского каганата Саркел (Белую Вежу). Греки предвидели скорое возвышение языческого колосса Восточной Европы — Руси — и спешили упредить ее экспансию. И это удавалось, но лишь до тех пор, пока восточные славяне были разобщены. В IX—X вв. Русь, поначалу бывшая небольшим государством, стремительно объединяла вокруг себя силы всего восточноевропейского славянства. Для достижения этой цели в ход шли и дружины варягов, и походы князей в земли отдельных славянских союзов. Скоро все на просторах Русской равнины начало подчиняться единому центру. Многочисленные города, волоки, погосты, волости и целые провинции в X в. стали жить в едином ритме, и сила, отовсюду стягивавшаяся Киевом в державную десницу, приобрела всесокрушающую мощь.
Святослав стал достойным олицетворением силы Руси. Князь, быть может, до конца не понимал ее возможностей, но не чувствовать ее он не мог. То, чего не сумел добиться Игорь три десятка лет назад, Святослав осуществил чуть не с легкостью и с истинно русской доблестью.
Летописец повествует: «Иде Святослав на козары. Слышавше же козары, изидоша противу съ князем своим Каганом, и съступишася битися, и бывши брани, одоле Святослав козаром и град их и Белую Вежю взя. И ясы победи и касогы».
Поход на Хазарский каганат Святослав начал с того, что вошел в земли вятичей (964). В 965 г. войско Святослава по Волге двинулось вниз, к дельте. В том же 965 г. состоялась битва между армиями Святослава и кагана. Русь одолела, и стоявший на острове волжской дельты столичный город Итиль прекратил существование.
Вслед за Итилем пали города каганата: Семендер на Тереке, и тут Святославу пришлось смирить ясов (осетин) и касогов (адыгов), Самкерц на Таманском полуострове и Саркел на нижнем Дону.
Города Саркел и Самкерц, контролировавшие донской речной путь в Черное море, вошли в состав русского государства и стали называться соответственно Белая Вежа и Тмутаракань.
Таким образом, в результате военного похода, предпринятого Святославом Игоревичем в 964—966 гг. (согласно арабскому источнику в 968—969 гг.), Хазарский каганат, с середины VII в. до середины X в. контролировавший львиную долю грузопотоков, перекрещивавшихся в сердце Евразии, прекратил существование.
Укрепления гавани Воиня на реке Суле. XI—XII вв. Реконструкция Г.В. Борисевича
Завершил кампанию Святослав в земле вятичей, там же, где она была начата. Под 966 г. летописец сообщает:
«Вятиче победи Святослав, и дань на них възложи».
Но и после 966 г. страна вятичей оставалась для Киева далекой, труднопроходимой и неприветливой страной. Вятичские леса, глухие, дремучие, девственные, отсекали юг Киевской Руси от Руси Ростово-Суздальской, залесской. Поход в Залесские земли через леса вятичей был делом непростым, и без крайней нужды в такие походы никто не пускался. Предпочитали промчаться в санях по замерзшему руслу Днепра от Смоленска до Киева, но леса вятичей, по возможности, миновать.
Но обратимся к Германии, ибо история с миссийным епископом для Руси получила продолжение.
Еще 12 февраля 962 г. папа Иоанн XIII даровал Оттону I и его возможным преемникам право организовывать епископии и ставить епископов в славянских землях. И в 962 г. в Магдебурге, в центре борьбы с полабскими славянами, основали резиденцию митрополита.
20 апреля 967 г. синод, прошедший в Равенне, подтвердил права, данные Оттону I папой. И в 968 г. в Магдебурге Оттон I учредил миссийную митрополию, призванную крестить славян.
А 18 октября 968 г. знакомый нам миссийный епископ Руси Адальберт, ранее бежавший из Киева, в Риме получил паллию. В ней говорилось, что Адельберту как магдебургскому митрополиту «подчиняются епископы в подходящих местах за Эльбой и Заале, как уже посвященные, так и подлежащие посвящению в будущем... дабы столь многочисленный славянский народ, недавно приобщенный к богу, не оказался бы в плену происков ненавистника веры, лукавого врага, чего да не будет».
Кандидатура Адальберта была утверждена Оттоном I не сразу. Титмар (Мерзеургский) пишет, что поначалу на митрополита выдвигался аббат магдебургского монастыря св. Маврикия Рихард. Но в итоге назначили Адальберта.
В 967 г. Святослав с русской дружиной выступил в новый эпический поход, на сей раз на Дунай. Следует сказать, что походу предшествовал приезд византийского посла Калокира в Киев. Выше писалось о том, что император ромеев Никифор II Фока (963—969), дабы сломить пошатнувшуюся после смерти царя Симеона Болгарию, привлек к борьбе с ней Русь. Но Никифор II при этом не предполагал, какие бедствия он навлек на империю.
В Болгарии правил сын Симеона Петр (927—969). Силы Болгарии были повернуты на юг, и отпор Святославу организован не был. Летописец повествует:
«Иде Святослав на Дунай на Болгары. И бившемъся обоим, одоле Святослав болгаром, и взя город 80 по Дунаеви, и седе княжа ту въ Переяславци, емле дань на грьцех».
Видимо, отношения у Святослава с греками испортились уже в 967 г. А в июне 968 г. болгарские послы перед лицом русской угрозы вели примирительные переговоры в Византии.
И в том же 968 г. впервые русскую столицу осадили полчища печенегов. Невольно задумываешься над тем, не стояла ли Византия, испугавшаяся чрезмерно энергичного вмешательства Святослава в дела на Балканах, за печенежским вторжением на Русь. Вряд ли у империи была иная возможность удалить Святослава с берегов Дуная. Схожая ситуация произошла в середине VI в., когда авары не без подсказки ромеев напали на антов.
Ольга с внуками Ярополком, Олегом и Владимиром, увидев печенегов, закрылась в Киеве. Скоро в городе начался голод. Киевляне собрались «и реша—Несть ли кого, иже бы могл на ону страну (Днепра) дойти и рече им — аще не подступите заутря, предатися имам печенегам. И рече один отрок — Аз прейду».
Отрок прошел сквозь стан печенегов с уздой в руках, спрашивая: «Не виде ли коня никтоже? Бе бо умея печенежьски, и мняхуть и своего». Отрок кинулся в Днепр. С противоположного берега это увидели, и подошедшая ладья подобрала смельчака. Узнав о требовании Киева, воевода Претич рассудил: «Подъступим заутра в лодьях, и, попадше княгиню и княжиче, умчим на сю страну. Аще ли сего не створим, погубити ны имать Святослав».
Страх перед князем пересилил страх перед печенегами, но тут испугались и печенеги.
«Яко бысть заутра, вседъше в лодьи противу свету и въструбиши вельми, и людье в градъ кликнута. Печенези же мнеша князя пришедша, побегоша разно от града».
Вскоре из Киева на Дунай понеслось сообщение к Святославу:
«Ты, княже, чюжея земли ищеши и блюдеши, а своея ся охабив, малы бо нас не взята печенези, и матерь твою и дети твои. Аще не поидеши, ни обраниши нас, да паки ны возмуть. Аще ти не жаль очины своея, ни матере, стары суща, и детий своих?»
«Услышав о сем», Святослав сел на коня и с дружиной помчался в Киев. В столице князь обнял и поцеловал мать и детей своих.
«И собра вой, и прогна печенеги в поли, и бысть мир». Так окончился первый поход Святослава на Дунай. И тут невольно отмечаешь, как велико было значение княжеской власти на Руси в X в. Одно имя киевского князя сняло осаду со столицы. А появление Святослава в Киеве водворило крепкий мир на Руси, и никто не дерзал его нарушить.
С наступлением нового, 969 г. сердце Святослава снова охватила тоска, и князь обратился к матери и боярам: «Не любо ми есть в Киеве быти, хочу жити в Переяславци на Дунай, яко то есть середа земли моей, яко ту вся благая сходятся: от Грек злато, паволоки, вина и овощеви разноличныя, из Чех же, из Угорь сребро и комони, из Руси же скора и воск, мед и челяд».
Святослава не тянуло ходить зимой среди глухих лесов древлян и дреговичей собирать полюдье. Этим делом управляли бояре, да и не княжеское то было занятие, по мнению Святослава. Так впоследствии на Руси и установилось, и князья сбором дани подобно Игорю не занимались. Святослава тянуло на голубой Дунай, в водоворот бешенно мчавшейся центральноевропейской жизни. Тишина и покой полей и лесов Руси не радовали взора князя. Не следует забывать, что был Святослав очень молод и погиб двадцати восьми лет от роду.
И вмешалась постаревшая мать: «Видиши мя болну сущю, камо хощеши от мене ити?» Через три дня Ольга умерла. Она завещала не творить над ее могилою тризны, «бебо имущи презвутер, сей похорони блаженую Ольгу».
В 970 г. Святослав стал рядить русскую землю. В Киеве князь посадил старшего сына Ярополка. В древлянах был посажен средний сын Олег. Видимо, к 970 г. с древлянскими князьями Киев покончил, и в дальнейшем земли древлянского союза вошли в состав киевского княжения на правах отдельной волости, каких на Руси было немало.
В тот год из далекого Новгорода, активно строившегося начиная с 953 г. и к 970 г. ставшего приобретать образ, который в дальнейшем стал именоваться Господин Великий Новгород, прибыли в Киев послы. Новгородцы, как это ни странно звучит, просили себе князя, да еще пригрозили Святославу: «Аще не пойдете к нам, то налезем князя собе».
Ярополк и Олег «отпресе». И тут на сцену вышел новый герой русской истории — Добрыня. Видно, новгородцев страшила царившая у них демократия, и Добрыня подсказал охочим до князей послам: «Просите Володимера».
Летописец поясняет: «Володимер бо бе от Малуши, ключнице Ользины; сестра же бе Добрыне; отець же бе имя Малък Любечанин, и бе Добрына уй (дядя) Володимеру».
На том в Киеве и порешили.
«И пояша ноугородьци Володимера к себе, и иде Володимир съ Добрынею, уем своим, Ноугороду, а Святослав Переяславьцю».
Прежде чем вести повествование о новом походе Святослава на Балканы, кратко скажем о греко-германских отношениях данной эпохи. Еще в 956 г. во Франкфурт для поздравления Оттона I с победой в сражении с венграми на реке Лех среди прочих посольств прибыли греки. В ноябре 959 г. скончался Константин VIII. Его преемником стал Роман II. А в 960 г. из Германии в Византию было отправлено посольство во главе с Лиутпрандом, ранее дважды бывавшим в греческой столице (949, 968). Однако далее острова Паксос, расположенного на Адриатическом море, вблизи побережья Эпира, посольство Лиутпранда не попало. Причиной был острый конфликт, возникший между Оттоном I и Романом II (959—963).
Едва ли греки пребывали в неведении о посольстве княгини Ольги, ездившем ко двору Оттона I. Но причина разлада была отнюдь не в том. Яблоком раздора служили итальянские провинции Апулия и Калабрия. Одновременно Болгария перед лицом агрессивно настроенной Византии искала поддержки в Германии. В 965 г. ко двору Оттона I ездили болгарские послы. Кроме того, между Византией и Германией давно тлел огонек из-за отказа греков признать императорское достоинство за германскими королями.
На таком внешнеполитическом фоне и произошел новый поход Святослава на Балканы.
В 971 г. Святослав, оставив Русь на попечение детей, вновь появился на берегу Дуная. Болгарией правил сын Петра царь Борис II (969—972), а в Византии воцарился Иоанн I Цимисхий (969—976).
Город Переяславец закрыл перед русским князем ворота. Болгары дали под стенами города бой руси. В критический момент сражения Святослав обратился к дружине с такой речью: «Уже нам еде пасти: потягнем мужьски, братья и дружино! «К вечеру русь одолела болгар, а город Переяславец «взя копьем».
После того как Святослав перешел Дунай и укрепился в ряде крепостей правобережья подобно славянам VI—VII вв., он послал сказать грекам:
«Хочю на вы ити и взяти град вашь, яко и сей».
Воистину Святослав Игоревич был последним великим языческим князем не только Руси, но и всего мира славян. Слова князя, обращенные к империи, не были пустой угрозой.
Греки повели со Святославом переговоры и предложили дань, но просили назвать число воинов «да вдамы по числу на главы».
И летописец замечает: «Се же реша грьци, льстяче под Русью; суть бо греци лстивы и до сего дни».
Святослав ответил грекам: «Есть нас 20 тысящь». Но было в русском войске лишь 10 тысяч. Греки не дали дани, но выставили против Святослава 100 000 воинов. Ввиду десятикратно превосходящих сил империи Святослав обратился к своим воинам со словами:
«Уже нам некамо ся дети, волею и неволею стати противу. Да не посрамим земле Руские, но ляжем костьми, мертвый бо срама не имам. Аще ли побегнем — срам имам. Не имам убежати, но станем крепко, аз же пред вами пойду: аще моя глава ляжеть, то промыслите собою».
Воины ответили Святославу: «Иде же глава твоя, ту и свои главы сложим».
Из битвы русские вышли победителями. Греки бежали. Скоро за спиной русской армии были взятые ею города болгар Переяславец, Доростол и столица государства Великий Преслав. Тут была пленена семья царя Бориса II.
Воеводой при болгарском царе русскими был поставлен не кто иной, как Свенельд, водивший полки еще при князе Игоре.
Скоро русским преградили путь поднимавшиеся от горизонта до горизонта горы Стара Планина. Перевалы были заняты укреплениями с засевшими в них греческими и болгарскими гарнизонами.
Заметим, что первое болгарское царство в те годы переживало трудные времена. Часть болгарских земель была занята греками, часть — русскими. Болгария стала ареной жестокой борьбы между Русью и Византией.
Армия Святослава одолела горный хребет Стара Планина и вышла в долину реки Марица. На ее берегах стояли города Филиппополь (Пловдив), Адрианополь (Эдирне), далее, ближе к Византии, Аркадиополь. Два первых города из названных были взяты русью.
Дав битву под Аркадиополем, греки остановили наступление Святослава. В решительный момент сражения печенежские и венгерские всадники стали отступать, и поле битвы осталось за греками.
Находясь недалеко от Византии, Святослав вступил в переговоры с греками. Когда послы императора положили перед русским князем злато и паволоки, Святослав лишь приказал своим отрокам: «Схороните».
На совете греки решили искусить русского князя иными дарами «и послаша ему мечь и ино оружье, и принесоша к нему. Он же, приим, нача хвалити, и любити, и целовати царя. Придоша опять ко царю, и поведаша ему вся бывшая. И реша боляре — Лют се мужь хочеть быти, яко именья не брежеть, а оружье емлеть. Имися по дань».
Греческий император так и сделал. Он послал сказать Святославу: «Не ходи къ граду, возми дань, еже хощеши».
Святослав взял дань с империи и за живых, и за мертвых «глаголя, яко — Род его возметь».
Русская армия из-под стен Византии возвратилась на Дунай, в город Переяславец. Святослав осмотрел поредевшие полки и многих недосчитался «и рече — Пойду в Русь, приведу боле дружины».
Армия Иоанна I Цимисхии шла на север вслед за полками Святослава. В руки греков попали столица Болгарии Великий Преслав и царь Борис II. Скоро Цимисхий лишил Бориса царского титула. Вслед за Преславом греки овладели городом Плиска и вышли на Дунай к городу Доростол (Силистрия). Тут Святослав дал несколько кровопролитных сражений грекам. Последняя битва состоялась 20 июля 971 г.
Наконец Святослав, рассудив, что воинов у него мало, с печенегами он в рати и помощи ждать неоткуда, послал к императору с предложением о заключении мира. Иоанн с готовностью откликнулся на предложение, и был составлен следующий текст:
«Равно другого свещанья, бывшаго при Святославе, вели-цемъ князи рустемь, и при Свеналъде, писано при Феофеле синкеле и к Ивану, нарицаемому Цемьскию, царю гречьскому, въ Дерестре, месяца июля, индикта въ 14, в лето 971 г. Аз, Святослав, князь руский, якоже кляхъся, и утверждаю на свещанье семь роту свою: хочю имети мир и свершену любовь со всяким великимь царем гречьским, съ Васильем и Костянтином, и съ богодохновеными цари, и со всеми людьми вашими и иже суть подо мною русь, боляре и прочий, до конца века. Яко николиже помышлю на страну вашю и елико есть под властью гречьскою, ни на власть Корсуньскую и елико есть городов их, ни на страну Болгарьскую. Да аще ин кто помыслить на страну важно, да и аз буду противен ему и борюся с ним. Якоже кляхъся ко царем гречьским, и со мною боляре и Русь вся, да схраним правая съвещанья. Аще ли от тех самех прежереченых не съхраним, аз же и со мною и подо мною, да имеем клятву от бога, въ его же веруем в Перуна и въ Волоса, скотья бога, и да будем золоти, яко золото, и своим оружьемь да исечени будем. Се же имейте во истину, яко же сотворихом ныне къ вам, и написахом на харатьи сей и своими печатьми запечатахом».
Лев Дьякон оставил описание встречи Иоанна со Святославом:
«Государь (Иоанн Цимисхий), покрытый вызолоченными доспехами, подъехал верхом к берегу Истра, ведя за собой многочисленный отряд сверкавших золотом вооруженных всадников. Показался и Святослав, переплывающий реку на скифской ладье. Он сидел на веслах и греб вместе с остальными, ничем не отличаясь от них.
Вот какова была его наружность: умеренного роста, не слишком высокого и не очень низкого, с мохнатыми бровями и светло-синими глазами, курносый, безбородый, с густыми, чрезмерно длинными волосами над верхней губой (усы). Голова у него была совершенно голая, но с одной стороны ее свисал клок волос — признак знатности рода. Крепкий затылок, широкая грудь и все другие части тела вполне соразмерные. Выглядел он угрюмым и диким. В одно ухо у него была вдета золотая серьга; она была украшена карбункулом, обрамленным двумя жемчужинами.
Одеяние его было белым и отличалось от одежды других только чистотой.
Сидя в ладье, на скамье для гребцов, он поговорил немного с государем об условиях мира и уехал».
Возвращение князя на Русь было трагично. С Дуная Святослав пошел к днепровским порогам в ладьях. «И рече ему воевода отень Свенелд: "Поиде, княже, на коних около, стоять бо печенези в порозех"».
Святослав не послушал отцовского воеводу. А тем временем с Дуная к печенегам мчались гонцы с вестью: «Се идеть вы Святослав в Русь, взем именье много у грек и полон бещислен, съ малом дружины».
Печенеги закрыли днепровские пороги. Святослав подошел в ладьях к порогам и убедился, что пройти их не представляется возможным.
«И ста зимовати в Белобережьи, и не бе у них брашна уже, и бе глад велик, яко по полугривне глава коняча, и зимова Святослав ту».
С наступлением весны 972 г. Святослав вновь пошел к порогам. Видимо, у руси уже и не было коней, чтобы обойти пороги стороной.
«И нападе на нь Куря, князь печенежьский, и убиша Святослава, и взяша главу его, и во лбе его съделаша чашю, оковавше лоб его, и пьяху из него. Сненелд же приде Киеву къ Ярополку».
У Святослава Игоревича, видимо, были противники не только в Византии и Болгарии, в 864 г. принявшей крещение, но и в Киеве. Князь всю зиму голодал в низовьях Днепра, истерзанная войной на Балканах дружина питалась кониной, а помощи с Руси подать было некому. Впрочем, герои обычно не заживаются на нашей бренной земле. Двадцать восемь лет княжения Святослава блеснули, как всполох молнии, и в Киеве вокняжился старший сын Святослава Ярополк.
На пасху 973 г. в германском городе Кведлинбурге состоялся грандиозный съезд. На нем был улажен германо-византийский конфликт. Среди приглашенных на съезде было русское посольство.
В Кведлинбурге послы могли полюбоваться четой, составленной из сына саксонского короля Оттона I Оттона II и родственницы греческого императора Иоанна Цимисхия Феофано. Тем самым Византия подтвердила обоснованность притязаний Оттона I на титул императора. А на самом деле Византия была принуждена это сделать.
Обсуждался на съезде в Кведлинбурге и вопрос о пражской епископии. При этом присутствовали заинтересованные лица — Болеслав II Чешский, Мешко I Польский, послы Дании, Венгрии, Болгарии и Руси.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |