Александр Невский
 

Глава 2. Крестоносный змей

Князь Александр Ярославич знал, что политическая ситуация в Швеции, которую папа в 1238 г. обрек на крестовый поход на Русь, была лишь немногим лучше, чем отношения немцев и датчан в Прибалтике. Гражданская война в стране уже не шла — в долгой усобице победили представители влиятельного рода Фолькунгов, — но до реального объединения шведских сил было очень далеко. Страна, разделённая между большими общинами и лидирующими в них семейными кланами, временно вышла из-под господства Дании, однако управлению поддавалась с большим трудом.

Официально правил в Швеции конунг (король) Эрик XI Эриксон по прозвищу Косноязычный (1234—1250). Сын короля Швеции и принцессы Рикиксы Датской был немногим старше князя Александра (родился в 1216 г.). Он провёл весьма бурную юность, со своего свержения с престола в 1229 г. и бегства в Данию до победы в гражданской войне, завершенной благодаря миру конунга с сыновьям и внукам богатого помещика из Бъяльбо Фольке Толстого.

Ярлы — военные вожди (сами они в письмах на латинском языке называли себя дюками — герцогами) — из Бъяльбо, что в земле Эстергётланд на юго-востоке Швеции, высоко поднялись в ходе усобиц и не собирались выпускать реальную власть из своих рук. По словам стихотворной «Хроники Эрика», написанной через сто лет после событий с позиции Фолькунгов,

Конунг нетвердо владел языком,
был шепеляв, да к тому же и хром1.

Поскольку кроме «Хроники Эрика» внятных рассказов о той эпохе не сохранилось, конунг так и остался в истории Швеции Шепелявым (в русской литературе его принято называть Косноязычным) и Хромым. Самым славным героем того времени оказался, во многом благодаря «Хронике», Биргер, внук Фольке Толстого, четвёртый сын Магнуса Миннелшельда, позже ставший ярлом и посадивший на престол своего сына (династия Биргера правила затем почти 100 лет).

Не удивительно, что первейшим событием истории Швеции при Эрике в «Хронике» описана женитьба Биргера на дочери короля:

Люди сестру его (Эрика. — Авт.) Ингеборг звали.
Время пришло, и к ней свататься стали
многие рыцари и господа
(мир ведь на этом держался всегда).
Много достойных руки добивалось.
Конунга слово последним считалось.
Эстергётландцу ее он отдал,
коего Биргер народ называл.
В Бъяльбо Биргер на свет появился.
Ярлом стал прежде, чем с жизнью простился.
Свадьбу сыграли, как полагалось:
правом церковным, что признавалось,
и по закону жизни мирской.
Множество лет в их семье был покой.

Интересно, что средневековые шведы понимали под словом «покой», если следующим же стихом автор «Хроники» начинает рассказ о крестовом походе на Тавастланд под предводительством Биргера! Очевидно, нелады в семье представлялись им более страшными, чем опасности войны.

Но о главном обстоятельстве этого брака «Хроника» умалчивает. Юный помещик Биргер, впервые упомянутый в источниках в 1237 г. именно в связи с женитьбой на дочери конунга, стал зятем короля не за красивые глаза, а благодаря своим семейным связям. Швецией за спиной конунга правил Ульф Фасе (Ваза), двоюродный брат Биргера, бывший ярлом и возглавлявшим клан Фолькунгов уже около 15 лет.

Впоследствии Фолькунги ещё более укрепили своё положение, женив конунга Эрика на внучке ярла Фольке Катарине (1243). Это говорит о том, что Биргер, ставший ярлом Швеции после смерти Ульфа Фасе в 1248 г., в начале 1240-х ещё не имел власти и политического веса. Только после смерти Эрика в 1250 г. Биргер добился избрания королем своего несовершеннолетнего сына и правил от его имени, что и позволило ему войти в историю Швеции.

Столь властолюбивый человек, если бы для его честолюбия были основания в 40-е годы, не обрадовался бы свадьбе короля, даже тяжело больного и реально не управлявшего страной. Ведь планы Биргера могли осуществиться, лишь пока наследников у короля не было. При этом само по себе возвышение рода Фолькунгов Биргера не радовало; по крайней мере, среди его наследников стало традицией свергать и казнить ближайших родичей в борьбе за личную власть над Швецией.

Утверждение, что именно Биргер организовал крестовый поход на Русь, к отражению которого готовился с другой стороны границы князь Александр, появилось в начале XV в., более чем через 150 лет после событий. В источниках XIII в. имени предводителя шведов нет. Появилось оно очень интересным образом. Неизвестный новгородский книжник сочинил в начале XV в. завещание потомкам от имени шведского конунга Магнуса — организатора похода на Русь в 1348 г. Поход окончился плачевно для шведов, и «король», советуя своим детям и внукам никогда больше не ходить войной на русские пределы, перечисляет все столь же неудачные попытки предшественников, начиная со сражённого князем Александром Биргера2.

Автор «Рукописания Магнуша, короля Свейскаго» знал Биргера по последующим событиям, когда тот стал знаменит, и просто-напросто персонифицировал его именем неведомого «короля страны римской», названного предводителем шведов в источниках XIII в. Его сочинение стало весьма популярным: оно попало в Софийскую Первую и Новгородскую Четвертую летописи, в Московский великокняжеский свод 1479 г., в летопись Авраамки, в Вологодско-Пермскую, Никоновскую, Воскресенскую, Ермолинскую и Типографскую летописи. Ничего удивительного, что составитель Новгородской Четвертой летописи, переписав в неё «Рукописание Магнуша», вставил в меру искаженное имя Биргера и в переписанный им текст Жития святого князя Александра3.

Таким образом, нельзя обвинять замечательного русского историка начала XIX в. Н.М. Карамзина и его последователей за то, что они сочли Биргера организатором крестового похода на Русь в XIII в. Научное исследование истории текстов летописных сводов и других исторических памятников Древней Руси, позволяющее сегодня сказать, когда и как они создавались и что откуда переходило, началось лишь в конце XIX в. Оно продолжается и по сей день. Но сегодня мы, по крайней мере, можем точно сказать, что никакого Биргера в летописном сообщении XIII в. и Житии Александра Невского, написанном человеком, знавшим князя лично, не было.

А кем же тогда был тот загадочный «король страны римской (т.е. католической. — Авт.) из северной земли», который, выслушав рассказ о князе Александре от приехавшего из «Западной страны» «именитого мужа Андреаша», «подумал про себя: пойду и завоюю землю Александрову»? Об этом мы можем судить лишь косвенно: «Хроника Эрика», описывающая события того времени со стороны шведов, начинает более-менее последовательный рассказ о событиях лишь с 1250 г., когда ярл Биргер получил военное командование и реальную власть.

Однако историки смогли многое понять по тому, что рассказывают о шведских предводителях и силах русские источники. Самым подробным и ярким из них является рассказ человека, служившего князю Александру Ярославичу и слышавшего рассказы о Невской битве от её участников. Он помещён в выдающемся литературном памятнике XIII в. — Житии Александра Невского.

Примечания

1. Хроника Эрика // Составитель, ответственный редактор и редактор перевода А.А. Сванидзе. Перевод А.Ю. Желтухина. Комментарии А.Ю. Желтухина и А.А. Сванидзе. М., 1999. С. 13.

2. О сочинении и его списках: СККДР. Вторая половина XIV—XVII вв. Ч. 2. Л., 1989. С. 313—315 (с библиогр.).

3. Детально: Шаскольский И.П. Борьба Руси. С. 171—178.

Предыдущая страница К оглавлению Следующая страница

 
© 2004—2024 Сергей и Алексей Копаевы. Заимствование материалов допускается только со ссылкой на данный сайт. Яндекс.Метрика