2.3. Александр Ярославич. Великий князь Владимирский
Если позиция Александра по отношению к Риму была пронизана осторожностью и скрытностью, его монгольская политика отличалась неким прагматизмом1. Новгородский князь умел ловко использовать внутренние раздоры в монгольском лагере и в 1252 г. благодаря этому получил ярлык на великое княжение. Александр посещал Золотую Орду (Сарай) в общей сложности четыре раза и однажды ездил в Каракорум, в Великую Орду2. В 1247 г. он впервые побывал в Сарае у хана Батыя. Вместе с братом Андреем в 1248 г. Александр предпринял далекое путешествие в Каракорум3. Там он получил ярлык на «Киев и всю землю Русскую» (включая княжества Черниговское, Переяславское и город-республику Новгород) из рук великого хана, а его младший брат стал великим князем Владимирским. В 1252 г. Александр вновь отправился к хану Золотой Орды, предположительно чтобы интриговать против своего брата. От сына Батыя Сартака Александр получил ярлык на великое княжение во Владимире. Андрей был изгнан с великокняжеского престола, проиграв монгольскому войску под предводительством Неврюя, и бежал в Швецию4.
Возведение на великое княжение сильного Александра Ярославича означало для золотоордынского хана укрепление его собственной власти. Единственной не подчинявшейся ему частью Руси оставался Новгород. Отдавая славному Новгородскому князю Великое княжество Владимирское, Батый, вероятно, надеялся на получение дани и с богатого торгового города. И сам Александр мог извлечь выгоду из союза с Батыем. Он избегал открытого столкновения с монголами, проводил «политику безусловной покорности»5 и поэтому смог упрочить свои внутриполитические великокняжеские позиции. По меткому замечанию Феннела, «так называемое татарское иго началось не столько во время нашествия Батыя на Русь, сколько с того момента, как Александр предал своих братьев»6. Он был готов ввести данническую систему монголов и в Новгороде, что привело в 1257 г. к первому конфликту и столкновению с городом, за который выступал сын и наместник Александра, Василий7. Окончательное включение Новгорода в монгольскую данническую систему произошло в 1259 г., после массивного военного давления со стороны Александра8. За этим конфликтом, который, казалось бы, происходил между Новгородом и монголами, вновь просвечивает конкуренция между принципом княжеской власти и городским самоуправлением, а также борьба за политический и экономический контроль над городом между князем и городскими органами власти9. В конце концов Александру удалось утвердиться в Новгороде, посадив там в качестве наместника своего второго сына Дмитрия (1259).
Наличие у Александра решительной западной и гибкой восточной политики привело многих историков к предположению, что за его решениями стояла определенная политическая программа10. Ляйтчу, однако, кажется «более чем сомнительным, что Александр мог выбирать между прозападной и провосточной политикой»11. По его мнению, позицию князя определял скорее здравый прагматизм, чем политическая программа. Сопротивление монголам в середине XIII в. выглядело еще нереалистичным12. Напротив того, сохранившая свои силы Новгородская республика могла относительно легко предотвратить исходившую от Тевтонского ордена и Швеции опасность, существенно меньшую по сравнению с силой восточного врага. Пожалуй, новый великий князь вообще мог быть не заинтересован в разрыве с восточными оккупантами. Поскольку монголы оставили политические структуры захваченных земель нетронутыми, Александр сам выигрывал от их власти13. Возможной причиной отказа Александра заключить союз с папой и принять из его рук королевскую корону было и сильное влияние православной церкви, пользовавшейся при монголах свободой вероисповедания и освобождением от уплаты дани14.
Александр Ярославич умер 14 ноября 1263 г. в Городце на Волге, возвращаясь из последней поездки в Золотую Орду, где пытался смягчить гнев монголов после многочисленных восстаний в русских городах (Владимире, Суздале, Ростове, Ярославле и др.) и предотвратить участие войск княжеств Руси в войне Орды с Ираном15. Незадолго до смерти великий князь, по тогдашнему обычаю, принял великую схиму под именем Алексий16. Он был похоронен 23 ноября 1263 г. в Рождественском монастыре во Владимире. Младший сын Александра Даниил (Московский), родившийся в 1261 г. от второго брака с Дарьей Изяславной, явился родоначальником московской ветви Рюриковичей; его фигура в XV—XVI вв. приобрела особенно большое значение в утверждении генеалогии набиравшего силу Московского княжества.
Примечания
1. Об источниках о монгольском господстве при Александре Ярославиче см.: Лурье. Ордынское иго и Александр Невский (особ. С. 100—120).
2. См.: Егоров. Александр Невский и чингизиды.
3. Бегунов датирует первую поездку Александра в Сарай и Каракорум 1249—1250 гг. (Бегунов. Летопись жизни и деятельности Александра Невского. С. 208).
4. О событиях 1252 г. см. также: Fennell J. Andrej Jaroslavic and the struggle for power in 1252. An investigation of the sources // Russia Mediaevalis. 1973. Vol. 1. P. 49—62. Co времен Татищева в научной литературе спорным остается вопрос о том, есть ли связь между поездкой Александра к Батыю и Сартаку и походом Неврюя против Андрея. Если С.М. Соловьев, Феннел, Хеш и др., придерживаясь татищевской традиции, считают, что Александр «замарал руки» участием в карательном походе против Андрея (Hösch. Aleksandr Nevskij, S. 722), то, например, Кучкин полагает, что усилия Александра в получении титула великого князя были согласованы с братом (Кучкин. Александр Невский. С. 28—29). Горский называет версию Татищева «предположением ученого» (Горский. Два «неудобных факта». С. 69 и далее). В походе Неврюя против Андрея он видит карательное действие монголов против нелояльного великого князя Владимирского. По мнению Кучкина, Андрей, в отличие от своего брата Александра, искал союза с Даниилом Галицким и политической близости с Западом с целью создания коалиции против татар. Александр не провоцировал наказание своего брата, а, скорее, смог предотвратить своим согласием широкий поход против Руси. Третья версия событий 1252 г. состоит в том, что падение Андрея и возвышение Александра было связано с перераспределением власти внутри самой Орды, особенно с отстранением вдовы великого хана Гуюка, Огуль-Гамиш, и возвышением Менгке как нового правителя Каракорума. Менгке был союзником хана Золотой Орды Батыя, также покровительствовавшего Александру (см. об этом: Данилевский. Александр Невский: Русь и Орда. С. 208 и далее). Егоров предполагает, что в распоряжении Татищева были источники, не дошедшие до нас из-за московского пожара 1812 г. (Егоров. Александр Невский и чингизиды. С. 51). Алексей Толочко, однако, убедительно доказывает, что в распоряжении Татищева не было никаких уникальных и утраченных впоследствии источников и что фактически все «избыточные» сообщения историка являются вымыслом (Толочко А. «История Российская» Василия Татищева: Источники и известия. М., 2005. С. 39—40).
5. Stökl. Russische Geschichte. S. 131.
6. Феннел. Кризис средневековой Руси. С. 149.
7. Сам Новгород был к тому же разделен на два лагеря. См.: Феннел. С. 145 и далее.
8. См.: Феннел. С. 147—149.
9. Другую интерпретацию конфликта из-за монгольской «переписи» в Новгороде предлагает Данилевский. Он указывает на религиозные причины сопротивления простых новгородцев переписи. В этой связи Данилевский отмечает, что во второй книге Самуила (24:10) царь Давид назвал страшным грехом пересчет Израиля и Иудеи (Данилевский. Александр Невский: Русь и Орда. С. 212 и далее).
10. Например: Егоров. Александр Невский и чингизиды. С. 56. Егоров называет Александра предшественником евразийцев. Данилевский интерпретирует выбор Александром «восточного пути» как исторический крен России в сторону деспотической системы правления, традиционно-консервативного экономического устройства и духовной нетерпимости по отношению к инакомыслию (Данилевский. Александр Невский: Русь и Орда. С. 219).
11. Leitsch. Weltbild. S. 206. Это, однако, не помешало исследователю мысленно представить и «проиграть» ситуацию такого выбора в своей статье. Торке и Филипп также сомневаются в существовании такой программы (Lexikon der Geschichte Rußlands. Von den Anfängen bis zur Oktoberrevolution/Hg. H.-J.Torke. München, 1985. S. 22, s.v. «Aleksandr Nevskij»; Philipp. Heiligkeit und Herrschaft. S. 62).
12. См., в частности: Winter. Rußland und das Papsttum. S. 97.
13. См.: Fennell. Crisis. P. 109ff. Столь «непатриотичное» поведение национального героя Александра кажется немыслимым прежде всего русским исследователям. Неоднократно подчеркивается, что князь сотрудничал с врагами только потому, что полагал, что конец их власти близок (см., например: Leitsch. Weltbild. S. 214) или что его принуждали к такой позиции (см.: Кучкин. Александр Невский. С. 29).
14. См.: Fennell. Crisis. P. 112f. Феннел подчеркивает, что о глобальном отказе Александра сотрудничать с католическими державами не могло быть и речи. Он указывает на планы женитьбы сына Александра Василия на дочери норвежского короля Хаакона (Ibid. С. 121).
15. См.: Егоров. Александр Невский и чингизиды. С. 55. Неизвестно, увенчалась ли поездка Александра успехом. По крайней мере, в летописях ничего не говорится о карательной экспедиции монголов в 1262 г. См.: Fennell. Crisis. P. 119ff.
16. Об этой традиции см.: Lilienfeld. Bild des heiligen Herrschers. S. 158; Cherniavsky. Tsar and People. P. 34ff.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |