11.2. Критика культа личности
Взгляд на советский патриотический дискурс об Александре Невском послевоенной эпохи оправдывает рассмотрение относительно длительного отрезка времени с 1945 по 1985 г. как единой фазы в его истории памяти. Некоторые из эпохальных событий внутренней политики, например смерть Сталина в 1953 г. и конец культа личности после секретного доклада Хрущева на XX съезде КПСС в 1956 г., хотя и отразились на советском патриотическом дискурсе о герое Невской битвы, не могут служить достаточным основанием для разделения истории воспоминания о нем в «послевоенное время», длившееся четыре десятилетия, на более мелкие периоды. Это связано в том числе и с тем, что генеральные секретари ЦК КПСС и преемники Сталина — и Хрущев, и Брежнев — хотя и преуспели в критике «эпохи культа личности», но «структурный культ личности» (выражение Хильдермайера) продолжал жить во времена их правления1. Эту непрерывность можно наблюдать в отечественной историографии в СССР до и после 1953—1956 гг.
На XX съезде КПСС главный редактор «Вопросов истории» А.М. Панкратова выступила с программной речью, в которой напомнила о «новаторском духе» прежних лет и потребовала усиленного обращения к истории революционных движений в России2. Несколькими месяцами позже в редактировавшемся ею журнале открыто были подвергнуты критике «принижение роли народных масс и преувеличение роли личности» в «некоторых научных работах и особенно в популярной исторической литературе»:
- При освещении национально-освободительных войн русского народа нередко остается в тени главное действующее лицо истории — народ. Упускается из виду, что исход войн в конечном счете решают не способности и воля полководцев, даже самых выдающихся, а совокупность экономических и социальных условий и участие в войне народных масс3.
Такая фундаментальная критика, однозначно направленная против исторической доктрины советского патриотизма тридцатых годов, привела к реабилитации в 1962 г. крупнейшего советского историка двадцатых годов М.Н. Покровского4. Его работы вновь были призваны занять «важное место» в развитии советской исторической науки. Теперь открыто требовалось возвратиться к постановке проблем экономической и социальной истории и отказаться от рассмотрения деятельности крупных исторических личностей5. В 1962 г. догматический маятник, однако, не качнулся назад до конца, к своей исходной позиции — в частности, потому, что вскоре за выступлением сторонников Покровского слово взяли и его критики6. Они повторяли старый упрек в том, что его книги проникнуты «духом национального нигилизма». В работах Покровского «бесполезно» искать «описания борьбы русского народа за свою независимость; они [книги Покровского] замалчивают имена таких выдающихся организаторов и предводителей этой борьбы, как Александр Невский, Дмитрий Донской и др.»7. Сторонники советского патриотизма защищали обращение в 1930-е гг. к «отечественной истории», поскольку «поворот этот ...сыграл огромнейшую роль в морально-политической подготовке нашего народа к смертельной схватке с фашизмом»8. Без советского патриотического исторического сознания, считали противники Покровского, были бы немыслимы героические подвиги советского народа в Великой Отечественной войне. Имплицитно они защищали тезис о том, что советское население также и после 1945 г. нуждалось в историческом сознании такого рода, чтобы быть подготовленным к будущим войнам с империалистическим лагерем.
XX съезд «оставил сталинский образ истории по существу неприкосновенным»9. «Отечественная историография» отныне еще сильнее стремилась к «шпагату» между «национальным» и «марксистским» направлениями. На практике это приводило к усилению значимости «народных масс» в историческом нарративе и определенному отбору биографий «великих исторических личностей»10. О новой ссылке русских вождей и полководцев в историческую резервацию помыслить было все-таки нельзя.
Примечания
1. См.: Hildermeier. Geschichte der Sowjetunion. S. 952 и 954.
2. Там же. S. 815.
3. О некоторых важнейших задачах советских историков // Вопросы истории. 1953. № 6. С. 7.
4. См. об этом: Соколов О. Об исторических взглядах М.Н. Покровского // Коммунист. 1962. № 4. С. 69—79.
5. Соколов О. Об исторических взглядах М.Н. Покровского. Цит. по: Oberländer. Sowjetpatriotismus. S. 175.
6. См.: Hildermeier. Geschichte der Sowjetunion. S. 817.
7. Найденов M.E. М.Н. Покровский и его место в советской историографии // История СССР. 1962. № 3. С. 63.
8. Сахаров А. О сохах, ремеслах и душе // Комсомольская правда. 1965. 20 июня. № 143 (12302). С. 4.
9. Iggers G.G., Schulz W. Geschichtswissenschaft // Sowjetsystem und demokratische Gesellschaft. Freiburg, 1968. Bd. II. Sp. 937.
10. См. также: Rauch. Grundlinien. S. 3390.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |