Крепости на южных границах
Южные границы Русского государства были, пожалуй, наиболее уязвимыми, так как именно здесь простирались степи - «дикое поле», - на многие столетия ставшие ареной борьбы разных народов с полчищами кочевников, опустошительные набеги которых продолжались вплоть до конца XVII века. В целях защиты Русского государства линия обороны на протяжении веков отодвигалась все дальше и дальше к югу. В непрекращавшейся борьбе с татарскими ханствами испытывались русские крепости. Строительство деревянных укреплений к концу XVI века достигло такого совершенства, что за очень короткое время русские градодельцы могли срубить неприступную крепость.
Хорошо известна и стала хрестоматийной история строительства Свияжска под Казанью. Появление крепости «под носом» у татар было настолько неожиданным, что эту историю стали пересказывать впоследствии многие иностранцы. Один из них, немец-опричник Генрих Штаден, в своем описании «Как великий князь завоевал и добыл Казань и Астрахань» рассказал ее следующим образом: «Великий князь приказал срубить город с деревянными стенами, башнями, воротами, как настоящий город; а балки и бревна переметить все сверху донизу. Затем этот город был разобран, сложен на плоты и сплавлен вниз по Волге, вместе с воинскими людьми и крупной артиллерией. Когда он подошел под Казань. он приказал возвести этот город и заполнить все [укрепления] землей; сам он возвратился на Москву, а город этот занял русскими людьми и артиллерией и назвал его Свияжском. Так казанцы лишились свободного пути и постоянно должны биться и сражаться с русскими. Великий князь вновь собрал великую силу и подошел опять к Казани; вел подкопы и взорвал их. Так взял он город... »1.
А предыстория этого строительства такова. Чтобы покончить с казанскими татарами, Иван Грозный предпринял три похода, два из которых окончились неудачей. Слишком далеко отстояла Казань от русских городов. Отсутствие опорных пунктов вблизи ставки татарского хана не позволяло организовать подготовительные работы для ее взятия. И тогда было принято остроумнейшее и единственно правильное решение - срубить крепость вдалеке от Казани, разобрать ее и, сплотив в плоты, тайно спустить по Волге, а затем быстро собрать в непосредственной близости от Казани.
Весной 1551 года в угличских лесах началась рубка города. Всеми работами руководил талантливый русский градоделец Иван Выродков. Как только вскрылись реки, перемеченные бревна были сложены на суда и плоты и отправлены вниз по Волге. Чтобы сплав проходил тайно, «государь велел стати по всем перевозам по Каме, и по Волге, и по Вятке реке»2. И вот 24 мая, «под молебен и воду освятя», город был заложен. Сборка стен, башен, жилых строений, амбаров и церквей заняла всего четыре недели. Этот срок покажется еще более непостижимо коротким, если мы вспомним, что Свияжская крепость по своим размерам была больше укреплений Пскова, Новгорода Великого, а также Московского Кремля (ил. 51).
В стенах Свияжска было поставлено восемнадцать башен и устроено семь ворот. Внутри крепости находилось десять церквей. Кроме них здесь располагалось более пятисот дворов и общественно-административных зданий. Об уникальности приема и новизне метода строительства Свияжска свидетельствует и такой факт: постройка его была изображена на гравюре XVII века. А когда в 1784 году учреждался герб города, то и в нем была отражена история создания этой крепости: на голубом фоне изображен деревянный город на судах, плывущих по Волге.
Если сам метод сборного строительства не был для того времени новшеством, то масштаб и организация строительства Свияжска были новым явлением в истории крепостного зодчества. Этот привезенный с верховьев Волги «готовы град... хитр сотворен» позволил в 1552 году взять непокорную Казань и создать базу для дальнейшей борьбы с татарскими ханствами. Но при всем совершенстве возведения отдельных крепостей южные границы Русского государства требовали к себе более пристального внимания и крупных организационных мероприятий общегосударственного масштаба. Необходима была система обороны границ. И она была создана в последующее время, так как взятие Казани еще не означало окончания борьбы с татарами.
Оборонительная система на южных окраинах Московского государства, созданная в XVI-XVII веках для борьбы с татарами и широко известная под названием Засечной черты, представляла собой сложный комплекс взаимосвязанных укреплений (острогов, сторожевых постов, засек и лесных завалов, водных преград), протянувшихся на многие сотни километров. Московское правительство придавало большое значение Черте и постоянно следило через Разрядный приказ за ее состоянием вплоть до конца XVII века, модернизируя отдельные звенья и комплексы.
При создании этой уникальной в своем роде оборонительной системы главное внимание уделялось сочетанию естественных преград с искусственными сооружениями, которые в большинстве своем возникали на главных транспортных магистралях, ведущих в Московское государство. Разумеется, было бы неправильным думать, что Засечная черта явилась новшеством. Еще в конце Х века на рубежах Киевской Руси сложилась целая система укрепленных городов, объединенных мощными водными преградами. Отдельные засеки, создаваемые между крепостями в Новгородско-Псковском, Тверском и других княжествах, упоминаются и в летописных источниках XII века.
После длительного периода раздробления и упадка Руси, вызванного монголо-татарским нашествием, с XV века начинается возрождение городов-крепостей и создание сложных оборонительных линий, призванных, с одной стороны, покончить со степными кочевниками, а с другой - укрепить новые границы Московского государства (ил. 52-54).
Дальнейшее развитие приемов крепостного зодчества Х-XIII веков способствовало созданию совершенных и эффективных в военном отношении оборонительных систем, ярким примером которой стала Засечная черта. Уже само название Черты говорит о том, что ведущее место в этой системе отводилось засекам, которые устраивались вокруг городов-крепостей, чему способствовало обилие лесных массивов. Сплошная подрубка деревьев на высоте человеческого роста с наклонной укладкой верхних частей стволов с ветками, без срезания сучьев, - это, собственно, и есть засека, служившая серьезным препятствием для татарской конницы. Засечная черта создавалась еще в XV веке на базе городов, вокруг которых «для береженья от приходу воинских людей учинены были засеки и на засеках всякие крепости»3. Среди них главная роль отводилась городам Туле, Козельску, Лихвину, Веневу и другим. Наряду с укреплениями этих городов в XVI веке появляются и новые крепости: Воронеж, Оскол, Белгород, Курск, Елец, отстоявшие от Черты далеко к югу.
Постепенно разрозненные звенья Черты объединяются в сложную систему и превращаются в комплексное оборонительное сооружение общегосударственного значения, свидетельствующее о возросшей мощи Руси. Вместе с тем вскоре обнаружился и недостаток Черты - она оказалась далеко в тылу. Отдельные крепости и небольшие гарнизоны на большом пространстве перед Чертой не могли противостоять врагу. В конце XVI - первой трети XVII века снова участились набеги татар, сопровождавшиеся разорением территорий даже в непосредственной близости от Черты. Это не могло не беспокоить московское правительство, и со второй половины XVII века оно организует крупные мероприятия по созданию новой, Белгородской черты, которая объединила города-крепости Козлов, Усмань, Воронеж, Ольшанск и много других. Эта оборонительная система прошла на несколько сотен верст южнее Засечной черты.
Вместе с формированием Белгородской черты проводились работы по реконструкции и перестройке отдельных звеньев Засечной черты, которая становится с этого времени внутренней линией укреплений. Завершение таких сложнейших оборонительных комплексов явилось следствием огромного опыта и высокого инженерно-строительного искусства русских людей, которые не только возводили, но и сами «оберегали» Черту от набегов степняков.
Справедливо будет отметить, что одна Черта, даже такая протяженная, как Белгородская, не могла обеспечить защиту границ на должном уровне. Необходимо было организовать взаимодействие Черты со сторожевой службой перед ней. Такая служба, известная уже в XIV веке, была налажена в Засечной черте и на протяжении многих десятилетий продолжала совершенствоваться на всем пространстве «дикого поля». Главная задача, которая ставилась перед сторожевой и станичной службами, - собирать информацию о передвижении татар, сообщать о местах их скопления и предполагаемых маршрутах движения. При приближении татар к крепостям военные гарнизоны должны были вступать с ними в единоборство, защищая от разорения близлежащие деревни.
Известен, например, документ, свидетельствующий об очередном набеге татар, во время которого воеводы гарнизона укрылись в крепости, оставив на произвол судьбы близлежащие селения. Этот случай не прошел незамеченным, и правительство сделало воеводам нелицеприятное внушение: «... а вы своею дуростью и нерадением над такими малыми людьми и в таких ближних местах поиску никакова учинити не умели и православных крестьян в полон выдали поганцам. А вам было и без вестей пригоже быти со всеми людьми наготове, потому что вы воеводы походные, и кой час про татар весть учинитца и вам было того ж часу на татар наспех идти и воевать им не дать»4.
После обстоятельной подготовки в 1571 году М. И. Воротынский «с товарищи» разработал специальный документ - приговор, или устав, регламентирующий сторожевую и станичную службу. Среди множества различных предписаний приговор устанавливал и правила несения службы: «А стояти сторожем на сторожах, с конь не сседая, переменяясь, и ездити по урочищам, переменяясь направо и налево по 2 человека по наказом, каковы им наказы дадут воеводы. А станов им не делати, а огни не класти не в одном месте; коли каша сварити и тогды огня в одном месте не класть дважды; а в коем месте кто полднивал, и в том месте не ночевать, а где кто ночевал, и в том месте не полдневати. А в лесах не ставитца, а ставитца им в таких местах, где б было усторожливо»5.
Основной задачей устава была организация сторожевой службы на степной окраине, «чтоб воинские люди на государевы украйны войною безвестно не приходили»6. Эта служба существовала на «диком поле» до тех пор, пока там не появились русские города, и была предназначена в основном для предупреждения о нападениях татар. На отражение нападений были направлены иные мероприятия, и в первую очередь - сооружение защитной Белгородской черты.
Это грандиозное по своим масштабам мероприятие началось со строительства в 1635 году города Козлова и земляного вала около него. Кроме новых городов-крепостей в Черту вошли и старые, построенные в последней четверти XVI века, прежде всего Воронеж и Белгород. Создание Белгородской черты продолжалось почти четверть века. На первом этапе это были небольшие по протяженности защитные линии, располагавшиеся на дорогах, по которым татары проникали на Русь. Вместе с этими разрозненными частями примерно в течение десяти лет были срублены города-крепости Козлов, Усерд, Яблонов, Короча, Хотмыжск, Вольный, Костенек (ил. 55-57), Ольшанск, Усмань. В последующие годы, вплоть до 1653 года, осуществляются строительные мероприятия по заполнению пробелов между отдельными звеньями защитной линии и формируется русское войско в пределах всей Черты. С этого времени набеги татар отражаются уже непосредственно у созданной защитной линии укреплений, в которой кроме названных появились новые крепости: Карпов, Орлов, Коротояк, Болховец, Новый Оскол, Верхососенск. Добрый, Сокольск, Урыв и Острогожск. Примерно к 1658 году были окончательно определены границы и контуры защитной Черты, официально получившей название Белгородской7.
Следует отметить, что сооружение Черты происходило в условиях непрекращавшихся татарских набегов и завершение ее стало не только крупным оборонительным мероприятием общегосударственного масштаба и значения, но и настоящим подвигом русского народа.
Многочисленные письменные документы, сохранившиеся в архивах, свидетельствуют об истории строительства Черты и дают описания отдельных ее фрагментов, крепостей разных типов и их конструктивного устройства. Среди большого разнообразия источников для нас немалый интерес представляют описи городов и другие документы, относящиеся непосредственно к строительству укреплений. В сохранившейся, например, «Описи городов», составленной в 1678 году, есть описания городов-крепостей Белгородской черты, «каков которой город, и каким строением устроен, и что в тех городах городовых каменных и острожных и деревянных и земляных и иных всяких крепостей»8.
Всего в Белгородскую черту вошли двадцать пять опорных крепостей, из них пять имели рубленые стены, восемнадцать - острожные и только две - земляные.
Таким образом, самым распространенным в Черте стало укрепление в виде острога. Кроме этих двадцати пяти крепостей между ними через определенные интервалы были поставлены около двухсот небольших стоялых острожков и земляных городков, в которых несли дозорную службу сменные караулы. В общей сложности Белгородская черта протянулась на восемьсот километров.
Что же собой представляли укрепления этого грандиозного оборонительного сооружения? Как уже отмечалось выше, строительство Черты началось с основания осенью 1635 года города Козлова, который затем несколько раз перестраивался. Согласно данным «Описи городов», в 1677-1678 годах крепость имела длину острожных стен в 584 сажени и пятнадцать башен, три из которых были проездными, причем две башни имели в плане восьмиугольную форму и были самыми высокими - они достигали в высоту 20 и 22 саженей. Крепость была почти квадратной формы. Острожные стены с обламами и кровлей поднимались в высоту на 6,5м. Одной своей стеной крепость примыкала к реке, а вдоль остальных был выкопан ров.
Некоторое представление об этой крепости дает план, выполненный в начале XVIII века (ил. 55). Правда, на нем видны две дополнительные стены (с западной и северной стороны), сделанные на рубеже XVII-XVIII веков. После завершения строительства Козлова началось сооружение земляного вала, линий рогаток и надолбов, острожков и земляных городков с башнями. Общая длина Козловской линии укреплений составила около девяноста километров. Особенность этого участка Белгородской черты заключалась в том, что на всем его протяжении были сосредоточены преимущественно искусственные сооружения, в которых несли сторожевую службу сменные караулы9, расставленные с интервалом в 1,5-2 км по всей Козловской линии.
Примером такого же комплекса укреплений может быть город Усмань, заложенный 1 июня 1645 года. Его городовая стена высотой в 2,5 сажени (тыновая, с обламами) имела в периметре 288 саженей. В стенах были равномерно расставлены две проездные и шесть глухих башен. Вокруг города проходил глубокий ров шириной в четыре сажени. Края рва были укреплены обрубом, а «во рву частик дубовой в колоды бит в три ряда»10.
Судя по описи 1678 года, около города и посада были устроены «усманских всяких крепостей по мере валу и рву и надолб и рубленых Тарасов и засек и заповедных лесов 18 верст 245 сажен, и по тем по всем крепостям построено 13 городков»11, огражденных дубовыми стенами с обламами, катками и кроватями. Кроме того были еще четырнадцать земляных городков, из них восемь - с проезжими воротами и шесть глухих. Во всех городках для размещения караулов имелись башни, срубленные из сосновых бревен и с караульными вышками наверху. В городках несли службу казаки группами по десять человек, сменяясь еженедельно.
О башнях Усмани также можно судить по архивным источникам. Они были примерно одинаковых размеров (в плане 4х4 сажени). Основной сруб поднимался в высоту на сорок венцов из бревен толщиной 23-25 см, над ним нависал облам, состоящий из пяти венцов. Внутри башен были устроены по два моста с лестницами, а наверху - шатер, завершенный смотровой вышкой12. Таким образом, башни достигали в высоту пятнадцати-двадцати метров. Такая высота была не предельной. В Козлове одна из башен поднималась на высоту более сорока шести метров.
Высокие башни в южнорусских крепостях обеспечивали дозорную службу, с их смотровых вышек можно было наблюдать большие участки, простиравшиеся на десятки километров. Наверху башен были устроены специальные приспособления для сигнализации. Подобные приспособления были и в Засечной черте, где на деревьях закреплялись кузова со смолой и берестой, а к этим деревьям приставлялись лестницы. При приближении опасности смолу зажигали, «чтоб было видеть с деревья от караула до караула»13. С деревьев велось и наблюдение, но, надо полагать, наблюдение с башен было более распространенным и удобным.
При всей однотипности разнообразных укреплений на отдельных участках Белгородской черты можно все-таки обнаружить особенности конструктивного устройства, присущие конкретным крепостям. Вот, например, город Ольшанск, поставленный острогом из дубового леса, с шестью башнями, две из которых были проездными. Периметр стен этой небольшой крепости составлял 147,5 сажени. С трех сторон крепость обрамлял ров. Как и все крепости Белгородской черты, Ольшанск был в постоянной готовности «для осадного времени». По всему городу на стенах были заготовлены колья и камни, а на обламах положены катки. В обе стороны от Ольшанска протянулся вал с системой надолбов, на валу стояли проездные и глухие башни для несения караульной службы. От вала до реки Ольшана был устроен плетень в несколько рядов, засыпанный землей, а рядом с ним - надолбы в две линии. Около всех бродов через речку были поставлены острожки, защищенные рядами надолбов.
В отличие от Ольшанска город Усерд имел рубленые стены и по площади был в два раза больше. В его стенах стояли три проездные и шесть глухих башен. Кроме рва вокруг города был сделан частик в четыре ряда. Система укреплений Усерда хорошо видна на его плане, составленном в 1729 году (ил. 57). Поставленный на месте старого городища в 1637 году, Усерд просуществовал до конца XVIII века. Все подходы к городу с юга были основательно защищены системой рвов, валов, надолбов и засек. Валы и ряды надолбов соединялись с заповедными лесами.
Примечательно, что строительство Белгородской оборонительной черты имело планомерный характер. Перед началом строительства была обследована вся местность, где должна была пройти Черта, а для всех крепостей составлялись подробные сметы и чертежи. К сожалению, почти все чертежи XVII века уже давно и безвозвратно утрачены, поэтому некоторое представление об их характере мы можем получить по чертежам, относящимся к началу XVIII века.
Несколько лет назад в одном из московских архивов автору удалось обнаружить интереснейший чертеж - план-смету города Троицка (ил. 59). Чертеж состоит из двух частей: вверху изображен план крепости, на котором показаны размеры и конструктивное устройство стен, башен, расположение канцелярии, тюремной избы, сторожки, воеводских хором и съезжей избы; в нижней части чертежа в таблицу сведен сортимент бревен, необходимых для сооружения различных построек, их количество, цена и полная стоимость заготовки. Так, по-видимому, и выглядели сметы на строительство крепостей и в XVII веке. План крепости и смета прекрасно дополняют друг друга, расширяя наши представления о крепостном зодчестве.
Характеристика Белгородской черты была бы неполной. если бы мы не остановили свое внимание на Белгородской крепости, игравшей в борьбе с татарами роль одного из главных форпостов. Возникший еще до начала строительства Черты Белгород затем органично вошел в ее систему и дал ей название.
Заложенный в 1593 году, Белгород представлял собой самостоятельное, небольшое по размерам укрепление со срубными стенами и валами вокруг них. Однако сколько-нибудь подробных сведений о первой Белгородской крепости не сохранилось. Гораздо больше их о крепости, построенной в 1650-1651 годах, но уже на новом месте. О характере этого укрепления, включенного в систему Черты, свидетельствует и сохранившийся от 1693 года чертеж, составленный после очередной «починки» города (ил. 58). Уникальность чертежа в том, что он относится к XVII веку и, кроме того, довольно подробно показывает характер всех укреплений Белгорода.
Здесь мы наглядно видим, что собой представляли, например, отводные городки, упоминаемые при описании и многих других крепостей, видим их взаимосвязь с башнями, крепостными стенами, валом и рвом. Сохранившийся чертеж - это только лишь часть большого укрепления, представление о котором дают сохранившиеся росписные списки и описи Белгорода разных лет. Так, из описи 1676 года видно, что Белгородская крепость состояла из двух частей: деревянной, поставленной «стоячим острогом дубовым», и «земляного нового большого города». В деревянном городе ограждение было поставлено на валу, а «на остроге обламы и катки». Высота стен составляла до обламов две сажени. Обламы представляли собой небольшой бруствер высотой в три венца. В стенах были поставлены четыре проезжих и семь глухих башен, имеющих в плане четырехугольную форму. Вокруг города был выкопан ров глубиной в три сажени. Периметр стен вместе с башнями составлял 658 саженей. У всех проездных башен были устроены отводные городки и караульные избы. По всему периметру стен и отводных городков в деревянном городе было «учинено верхних и земляных пушечных 130 боев»14. Кроме того, в одиннадцати башнях было сделано две тысячи двести шестьдесят пять бойниц для ружейной стрельбы.
Земляной большой город с восточной стороны имел общую стену с деревянным городом и мало отличался от первого, так как и здесь по земляному валу, «ослоненному дубовым лесом», были поставлены острожные стены высотой в две сажени. Там, где город проходил по болотистой местности, стены были рублены тарасами. В стенах земляного города стояли три проезжие и пять глухих башен. Периметр стен этого города составлял 1880 саженей. Вокруг стен также проходил ров, имеющий в ширину и в глубину от двух до трех саженей.
Анализ описи и сопоставление ее с сохранившимся чертежом дает основание предположить, что на чертеже показан «деревянный малый город» Белгорода, или, как отмечено в названии самого чертежа, Белгород Меньшой. Правда, ко времени составления чертежа в этом городе осталось всего три башни, да и те претерпели некоторые изменения в результате перестроек 1691-1693 годов, зато вместо четырех отводных городков (по росписи 1676 г. ) на чертеже показано восемь. Одна из башен. Московская, теперь имела шестиугольную в плане форму и была «рублена в две стены в дубовом лесу»15.
Таким образом, сохранившиеся документы по истории зодчества Белгорода и других крепостей Черты показывают уровень развития военно-инженерного строительства в Русском государстве XVII века, а также те пути, по которым шло это развитие. В целом оборонное зодчество на южных границах мало чем отличалось от строительства крепостей на северо-западе Руси. Традиции и преемственность и в XVII веке оставались характерными чертами архитектуры деревянных русских крепостей.
При общем сходстве композиционных и конструктивных приемов деревоземляные укрепления Засечной и Белгородской черты, расположенные на равнинной местности, в отличие от городов-крепостей, для которых места выбирались чаще всего на мысах у слияния рек, имели геометрически правильные конфигурации планов (ил. 60, 61) и самым тесным образом были связаны с протяженными валами и засеками. Именно эти особенности отличают южнорусские крепости от северных и сибирских.
Примечания
1. Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. Записки немца опричника. Л., 1925, с. 113.
2. Царственная книга. Спб., 1769, с. 165, 170.
3. Никитин А. В. Оборонительные сооружения Засечной черты XVI-XVII вв. - В кн.: Материалы и исследования по археологии СССР. № 44. М., 1955, с,122.
4. Яковлев А. Засечная черта в Московском государстве в XVII веке. М., 1916, с. 286.
5. Цит. по: Марголин С. А. Оборона русского государства от татарских набегов в конце XVI в. - «Труды Гос. Исторического музея». Вып. 20. Военно-исторический сборник. М.,1948, с. 6.
6. Там же, с. 6.
7. См.: Загоровский В. П. Белгородская черта. Воронеж, 1969, с. 71-76.
8. ДАИ, т. 9. Прибавления. Спб., 1875, с. 220-301.
9. См.: Загоровский В. П. Белгородская черта, с. 235-239.
10. ДАИ, т. 9. Прибавления, с. 286.
11. Там же.
12. См.: Загоровский В. П. Белгородская черта, с. 81.
13. Цит. по: Марголин С. А. Оборона русского государства..., с. 15.
14. ДАИ, т. 9. Прибавления, с. 258.
15. Цит. по: Кошелев В. И. Чертеж Белгорода Меньшого. - В кн.: Известия Воронежского государственного педагогического института. Вып. 1, т. 12. Воронеж, 1950, с. 145-156.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |